Форум » Книги » Любимые стихи » Ответить
Любимые стихи
Alasar: сабж. p.s. Длинные стихи убирайте, пожалуйста, под кат.
logastr: Итак, Н. Гумилев "Открытие Америки" Свежим ветром снова сердце пьяно Тайный голос шепчет: "Все покинь!" Перед дверью над кустом бурьяна Небосклон безоблачен и синь, В каждой луже запах океана, В каждом камне веянье пустынь. ... И струится, и поет по венам Радостно бущущая кровь. Нет конца обетам и изменам, Нет конца веселым переменам, И отсталых подгоняют вновь Плетью боли Голод и Любовь. ... В дорогой кольчуге Христофор, Старый приор в праздничном убранстве, А за ними поднимает взор Та, чей дух - крылатый метеор, Та, чей мир в святом непостоянстве, Чье названье - Муза Дальних Странствий! ... Он печален, этот человек, По морю прошедший, как по суше, Словно шашки двигающий души От родных селений, мирных нег? К диким устьям безымянных рек... Что он шепчет!... Муза, слушай, слушай! "Мой высокий подвиг я свершил, Но томится дух, как в темном склепе. О Великий Боже, Боже Сил, Если я награду заслужил, Вместо славы и великолепий Дай позор мне, Вышний, дай мне цепи!" ... Да! Пробудит в черни площадной Только смех бессмысленно тупой, Злость в монахах, ненависть в дворянстве Гений. обвиненный в шарлатанстве! Как любовник для игры иной Он покинут Музой дальних Странствий...
Теххи: Вдруг вспомнила стихотворение, которое я очень люблю... Решила поделиться -) И. А. Бунин, "Вечер" О счастье мы всегда лишь вспоминаем. А счастье всюду. Может быть, оно Вот этот сад осенний за сараем И чистый воздух, льющийся в окно. В бездонном небе легким белым краем Встает, сияет облако. Давно Слежу за ним... Мы мало видим, знаем, А счастье только знающим дано. Окно открыто. Пискнула и села На подоконник птичка. И от книг Усталый взгляд я отвожу на миг. День вечереет, небо опустело. Гул молотилки слышен на гумне... Я вижу, слышу, счастлив. Все во мне.
yufiya: Теххи пишет: Вдруг вспомнила стихотворение, которое я очень люблю... Решила поделиться -) А кто автор сонета?
Теххи: yufiya Ой Забыла подписать! Голова садовая Бунин, конечно -)))) Сейчас подпишу...
Rebecca Armstrong: Борис Пастернак Февраль! Достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд, Пока грохочущая слякоть Весною черною горит. Достать пролетку. За шесть гривен Чрез благовест, чрез клик колес Перенестись туда, где ливень Еще шумней чернил и слез, Где, как обугленные груши, С деревьев тысячи грачей Сорвутся в лужи и обрушат Сухую грусть на дно очей, Под ним проталины чернеют, И ветер кликами изрыт. И чем случайней, тем вернее Слагаются стихи навзрыд.
Leslis: Нежно люблю творчество Ахматовой, и в этом не оригинальна. Например: * * * Ты первый, ставший у источника, С улыбкой мертвой и сухой. Как нас измучил взор пустой, Твой взор тяжёлый - полуночника. Но годы страшные пройдут, Ты скоро снова будешь молод, И сохраним мы тайный холод Тебе отсчитанных минут. (1914) * * * Подошла. Я волненья не выдал, Равнодушно глядя в окно. Села, словно фарфоровый идол, В позе, выбранной ею давно. Быть веселой — привычное дело, Быть внимательной — это трудней... Или томная лень одолела После мартовских пряных ночей? Утомительный гул разговоров, Желтой люстры безжизненный зной, И мельканье искусных проборов Над приподнятой легкой рукой. Улыбнулся опять собеседник И с надеждой глядит на нее... Мой счастливый, богатый наследник, Ты прочти завещанье мое. (1914) * * * Ты пришел меня утешить, милый, Самый нежный, самый кроткий... От подушки приподняться нету силы, А на окнах частые решетки. Мертвой, думал, ты меня застанешь, И принес веночек неискусный. Как улыбкой сердце больно ранишь, Ласковый, насмешливый и грустный. Что теперь мне смертное томленье! Если ты еще со мной побудешь, Я у Бога вымолю прощенье И тебе, и всем, кого ты любишь. (1913) * * * И в памяти черной пошарив, найдешь До самого локтя перчатки, И ночь Петербурга. И в сумраке лож Тот запах и душный и сладкий. И ветер с залива. А там, между строк, Минуя и ахи и охи, Тебе улыбнется презрительно Блок - Трагический тенор эпохи. (1960)
logastr: Leslis Позднее !
yufiya: Автор Тимур Шаов. Он вообще бард, но стихи мне очень нравятся. Здравствуй, дружок, любишь сказки сопливые? Видишь, луна путешествует по небу? Если ты вдруг оторвёшься от пива, Я, так и быть, расскажу тебе что-нибудь. Снесла яйцо-да девица Пеструшка. Дед с бабой били - не разбили, ну - калеки! А мышка, по профессии норушка, Хвостом махнула, и яйцо - салям алейкум! Вот плачут дед и баба, но напрасно - Всё предначертано, яйцо должно разбиться. Зло порождает зло в наш век ужасный. Ты хочешь знать, чем эта сказка завершится? Старуху ту Раскольников зарубит, И не со зла, причём, так по сюжету надо. Старик же, пьянством горе усугубив, Эрцгерцога застрелит Фердинанда. Что ты скривился, не нравится сказочка? Что, недостаточно лихо закручена? Да, нелегко угодить тебе, лапочка, Читал бы свой комикс, капризное чучело! Я тут ему всё о трансцедентальном, О фатализме, о жизни, о мистике. Нет, блин, он хочет покруче, завально, Клёво, атасно, в отпадной стилистике. Хочешь покруче? Ну, ладно - получишь! Вот было у крестьянина три сына, Все трое - дураки, что характерно. Атос, Портос и младший - Буратино Принцессу встретили, и кончилось всё скверно! Они вложили ей, на всякий случай, Прям под матрац горошину. Тротила. И от дворца остался только ключик, Который сныкала безумная Тортилла. Её царевич отловил и долго мучил, Кричал: "Зачем тебе такие уши, бабка?" Потом убил, сварил и съел, а ейный ключик У Дуремара поменял на центнер мака. Царевич жил с лягушкой, как с женою, - Декомпенсированный извращенец, На сивом мерине катался, параноик, Любил других лягушек, многоженец. Но сивый мерин обернулся Сивкой-Буркой И человечьим голосом взмолился: "Не ешь меня, болван, я болен чумкой!" И тут же на берёзе удавился. Вот это триллер, прям до слез, такие страсти! Мне самому понравилось чего-то! Раз наша жизнь покруче, чем блокбастер, Должны быть сказки посильней, чем "Фауст" Гете! Займемся мифотворчеством а ля Альфред Хичкок! Детишкам каку хочется, а цаца им не впрок. Танцуй, Дюймовочка, хип-хоп, и будет всё тип-топ! Кто против, кто? Да дед Пихто и Агния Барто! По городу ходила нетрезвая Годзилла, Трёх кошек задавила и семерых козлят, А бедные Степашки, да Хрюшки-Чебурашки Со страхом эту сказочку глядят. Гляжу с тоской, дружок, на ваше поколенье: Все ждут метафизической халявы. "Сезам откроется по щучьему веленью..." А накось-выкуси! О, времена! О, нравы! Пришел Кинг-Конг, Русалочка убита. Сменили амплуа герои сказок. Старик Хоттабыч - предводитель ваххабитов, Добрыня водку возит на "КАМАЗах". Боюсь, закончится всё неинтеллигентно, Как в басне той, про птицу и лисицу: Ворону как-то Бог послал, послал конкретно Прям вместе с сыром, и с лисой, и с баснописцем. Течёт мёд-пиво по усам, а в рот всё не спешит, Придумай сказочку ты сам, меня уже тошнит. К примеру, как завёл чувак котяру в сапогах, И сразу он зажил ништяк, весь в тёлках и гринах. У леса, на опушке, снесла яйцо старушка, А мы его купили и съели, наконец, Теперь мы всем колхозом больны сальмонеллёзом, Вот тут и сказочке конец, кто скушал - не жилец. Ой, папа плачет! Есть для папы сказка: "Вот жили-были Дума с Президентом. И жили они в радости и ласке, И померли они одномоментно..."
aspera: Мария Степанова (или красиво писать можно не только о любви ). Весь цикл называется "Физиология". СИНЯК (стихи о р. п.) 1. У меня синяк простейший, Красногубый, августейший, Загустеющий, как мед – Кто не видел, не поймет. У меня ли на предплечье, Как прививка против осп, Проступает человечье: Убедительное «осв». Это в девять лет и десять Малые увечья грезят О припасть к твоим ногам, По локтям, шурша и ноя, Ходят ссадины волною. И шмелем садится шрам, Где лазурная ветрянка Метит щеку и бедро. А за ней другая ранка Горячит свое тавро. Что шипят его края? - Эта девочка моя. Там игральны автоматы, Выдающие стигматы, - Как в лесу стоят густом, Где сама-себя бичует, А потом себя врачует Мандарином и постом. Там, когда уходит девство, Соответственное действо Ставит метку «не забудь», Чтоб, как родинки корчуют, Исказив плечо и грудь, Иль другое что-нибудь, Как еду, тебя почует, – Вспомянула эти штуки, Вспомянула и другие: Как любил лицо и руки Алый почерк аллергии; Тела давние уловки; Всех служителей при нем – Темный гений марганцовки, Банки с трепетным огнем. В девять лет болезнь, как Пасха. В десять лет любая рана – Направление и пастырь, Продвижение романа, Погружающего в дрожь. В тридцать два синяк мне паспорт При границе душ и кож.
Дюйма: Стихи моей мамы. Дождь брызнул, как звоночек, И сразу мир промок. Под синий колокольчик Забрался мотылёк. Потрогал лапкой спинку, Крылышки – сухой! Вдруг жёлтую тычинку Увидел над собой. Подумал: светит солнышко, Синеют небеса. На крохотное полюшко Он опустил глаза. И содрогнулся: Боже! Затрепетал душой: Мир мал и ненадёжен, А он такой большой. И восхитился: Боже! Возликовал душой: Мир мал и ненадёжен, А он такой большой! Дробились в небе громы, Мир жил, страдал, рожал, А мотылёк огромным Себя воображал. О будущем – ни слова: Он не узнал о том, Что мир его корова Слизнула языком. ** Прерванный урок Собаке снится добрая рука, Пропахшие табачным дымом пальцы. Во сне собака может улыбаться, Расслабить может впалые бока. Собаке снится миска добрых щей, Плывут, плывут, качаясь, блёстки жира. Во сне собака далека от мира Чужих, всегда неласковых людей. Собаке снится, что она щенок – Лохматый, тёплый, ласковый, любимый. Щенок бежит, задрав хвостишко, мимо Совсем не страшных человечьих ног. Собаке снится, что она щенок. Но тут удар и крики: «Прочь, мерзавка!» И вновь собакой сделалась собака, Он продолжался, прерванный урок. ** Тропинка, Покосившийся плетень, От времени замшелый Сруб колодца, Зеленоглазые избёнки Деревень – Всё это Родиной моей Зовётся. Краюху неба На закате дня Зальёт заря Тончайшей позолотой. И промелькнёт косынка Вдоль плетня – То мать спешит усталая С работы. Приносит ветер Горький запах трав, Волнуют кровь Неясные желанья. В дыханьи матери, К груди её припав, Я слышу Родины моей Дыханье.
Южный: Дюйма сказочно красиво...
Leslis: Дюйма Последнее, на мой взгляд, особенно пронзительно. Вашей маме от меня - . Еще кое-что из любимого: М. Цветаева "Разговор с гением" Глыбами - лбу Лавры похвал. "Петь не могу!" - "Будешь!" - "Пропал, (На толокно Переводи!) Как молоко -- Звук из груди. Пусто. Суха. В полную веснь -- Чувство сука". - "Старая песнь! Брось, не морочь!" "Лучше мне впредь -- Камень толочь!" - "Тут-то и петь!" "Что я, снегирь, Чтоб день-деньской Петь?" - "Не моги, Пташка, а пой! На зло врагу!" "Коли двух строк Свесть не могу?" - "Кто когда - мог?!" "Пытка!" - "Терпи!" "Скошенный луг -- Глотка!" - "Хрипи: Тоже ведь - звук!" "Львов, а не жен Дело". - "Детей: Распотрошен -- Пел же - Орфей!" "Так и в гробу?" - "И под доской". "Петь не могу!" - "Это воспой!"
Дюйма: Южный , Leslis , спасибо, передам)
Rebecca Armstrong: Дюйма, просто здорово! Спасибо Вам и Вашей маме! А у меня мама тоже пишет стихи, но только кому-то, например, на день рождения. Так что они понятны только узкому кругу, увы... А свои стихи я бы выложила, но они не сохранились, к сожалению. А так не помню. Обидно...
Дюйма: Rebecca Armstrong, спасибо! Мне то, правда, особо не за что)
logastr: Сегодня наткнулась на стихотворение (не песню) Б. Окуджавы - не ожидала от него такого драйва! Подмосковная фантазия Ворон над Переделкином черную глотку рвет. Он, как персонаж из песенки, над головой кружится. Я клювом назвать не осмеливаюсь его вдохновенный рот, складками обрамленный скорбными, как у провидца. И видя глаз прозорливый и слушая речи его, исполненные предчувствий, отчаяния и желчи, я птицей назвать не осмеливаюсь крылатое существо, как будто оно обвиняет, а мне оправдаться нечем. Когда бы я был поэтом -- я бы нашел слова точные и единственные, не мучаясь, не морочась, соответствующие склонностям этого существа и скромным моим представлениям о силе его пророчеств. Но я всего стихотворец: так создан и так живу в пристрастии к строчке и рифме, в безумии этом нелепом, и вижу крылья, присущие этому существу, но не пойму души его, ниспосланной ему небом. Я выгляжу праздным и временным в застывших его глазах, когда он белое облако рассекает крылом небрежным. Я здесь прозябаю в малиннике, -- он царствует в небесах, и в этом его преимущество передо мною, грешным. Ворон над Переделкином черную глотку рвет, что-то он все пророчит мне будто бы ненароком, и, судя по интонациям, он знает все наперед... Но тут уж мое преимущество перед лесным пророком.
Дюйма: logastr Сильно. Красиво. Необычно.
Liber Damnatis: Шекспиру - низкий поклон Любимых стихотворений очень много, некоторые из них были здесь уже вывешены))) Но вот любимым поэтом у меня уже лет 7-8 считается W.H. Auden. Очень обрадовалась, когда, читая Draco Veritas, натолкнулась на его стихи в эпиграфе. Как фанатка английского языка выкладываю оригинал с переводом)) THE MORE LOVING ONE Looking up at the stars, I know quite well That, for all they care, I can go to hell, But on earth indifference is the least We have to dread from man or beast. How should we like it were stars to burn With a passion for us we could not return? If equal affection cannot be, Let the more loving one be me. Admirer as I think I am Of stars that do not give a damn, I cannot, now I see them, say I missed one terribly all day. Were all stars to disappear or die, I should learn to look at an empty sky And feel its total dark sublime, Though this might take me a little time. ТОТ, КТО ЛЮБИТ БОЛЬШЕ Гляжу я на звезды и знаю прекрасно, Что сгинь я - они будут также бесстрастны. Из зол, равнодушие меркнет, поверь, Пред тем, чем страшит человек или зверь. Что скажем мы звездам, дарующим пламя Любви безответной, немыми устами? Так если взаимной любви нет, то пусть Быть любящим больше мне выпадет грусть. Смешной воздыхатель, я знаю отлично, Что если звезда так ко мне безразлична, Я вряд ли скажу, что ловлю ее тень И жутко скучаю за нею весь день. А если случится всем звездам исчезнуть, Привыкну я видеть пустующей бездну, И тьмы торжество я учую душой, Хоть это и требует срок небольшой. А это - мое самое любимое стихотворение. Одэн написал его после смерти своего любовника. Funeral blues Stop all the clocks, cut off the telephone, Prevent the dogs from barking with a juicy bone, Silence the pianos and with muffled drum Bring out the coffin, let the mourners come. Let aeroplanes circle moaning overhead Scribbling on the sky the message He Is Dead, Put crepe bows round the white necks of the public doves, Let the traffic policemen wear black cotton gloves. He was my North, My South, my East and West, My working week and my Sunday rest, My noon, my midnight, my talk, my song; I thought that love would last for ever: I was wrong. The stars are not wanted now: put out every one Pack up the moon and dismantle the sun: Pour away the ocean and sweep up the wood; For nothing now can ever come to any good. Похоронный блюз Часы не бейте. Смолкни, телефон. Псу киньте кости, чтоб не лаял он. Молчи, рояль. Пусть барабаны бьют, Выносят гроб, и плакальщиц ведут. Аэропланы пусть кружат, скорбя, Царапая на небе: "Нет тебя". Наденьте черный креп на белых голубей, Поставьте в черном постовых средь площадей. Он был мой Юг и Север, Запад и Восток, Мой каждодневный труд и мой воскресный вздох. Мой полдень, полночь, речь и песнь моя. Я думал, навсегда любовь. Ошибся я. Не надо больше звезд - снимите все с небес, Пролейте океан и вырубите лес, Луну сорвите вниз и Солнце бросьте мгле: Ни в чем теперь нет смысла на земле. перевод Елены Тверской
Leslis: Liber Damnatis пишет: Что скажем мы звездам, дарующим пламя Любви безответной, немыми устами? Так если взаимной любви нет, то пусть Быть любящим больше мне выпадет грусть. Liber Damnatis Красивые строки. Часы не бейте. Надеюсь, не обидитесь: запятую пропустили.=)
Нагайна: Далеко, далеко, далеко Есть сиреневое озерко, Где на суше и даже в воде - Ах, везде! ах, везде! ах, везде! - Льют цветы благодатную лень, И названье цветам тем - Сирень. В фиолетовом том озерке - Вдалеке! вдалеке! вдалеке! - Много нимф, нереид, и сирен, И русалок, поющих рефрен Про сиренево-белую кровь, И названье тем песням - Любовь. В той дали, в той дали, в той дали,- Где вы быть никогда не могли,- На сиреневом том озерке,- От земли и небес вдалеке,- Проживает бесполая та - Ах, не истинная ли Мечта? - Кто для страсти бесстрасна, как лед... И полет, мой полет, мой полет - К неизведанному уголку, К фиолетовому озерку, В ту страну, где сирени сплелись, И названье стране той - Фелисс! (с) Игорь Северянин, "Фиолетовое озерко"
полная версия страницы