Форум » Дневники персонажей » Общая тетрадь клана Малфоев. Дела семейные... » Ответить

Общая тетрадь клана Малфоев. Дела семейные...

Вольфганг Шеффер: В силу того, что дневник стал переходить внутри клана Малфоев, отнести дневник к кому-нибудь конкретному трудно. Предупреждаю: ООС цветет буйным цветом, предыстория раскидана по десятку тем.

Ответов - 63, стр: 1 2 3 4 All

Люциус А. Малфой: Да, Володя прав. Люди никогда не примут разумных существ, которые кушают мясо других разумных существ. Которые охотятся, а потом срыгивают непереваренные куски, чтобы накормить ими своих детенышей. Притаскивают в дом человеческие трупы, чтобы дети ими поиграли. И притаскивают полузадушенных людей. Наверно, я слишком долго был ПСом. Меня это не волнует. Это волнует Володю. - Тебе это было неприятно? - Да нет, - неопределенно отвечает Володя. - Этого гада мы добыли в Борках. Это такая деревня, пап. В белоруссии. БЫЛа... У Володи снова начинает дергаться горло и перекатываться желваки на скулах. Еще екоторое время мы идем молча, потом Володя говорит: - Пап, можно я сегодня лягу спать у тебя? Я не хочу один оставаться. - А что? - спрашиваю я. - С оборотнями что-то было? - Не с оборотнями, - говорит Володя, - Но было, пап... Я думаю, это мне будет сниться. - Я понял, - мои познания в истории достаточны, чтобы догадаться. - Что? - Что ты - не Волдеморт, - я пытаюсь найти во всем этом хоть что-то позитивное. - Пап, а как ты мог пойти за Волдемортом? - Я его любил. - Холс дер Тофель!!! Опять эта любовь. Ты знаешь, я не понимаю этой вашей тягомотины. - А кто ее понимает? Хочешь, свои дневники дам почитать? Володя краснеет, отводит глаза и говорит: - Да...

Люциус А. Малфой: Обещания надо выполнять. Впервые я услышал о Волдеморте от Мальсибера, мне было 15. Впервые увидел его я в 17. Когда я принял Черную Метку, мне было 19. Это - пять тетрадей, в которых записано не только о Волдеморте. Но это умерло. Пусть Володя читает. Узнает о своей прошлой жизни много нового. Принес, положил перед ним.

Люциус А. Малфой: Володя дневники читает, очень внимательно. Я не мешаю ему. Хотя очень сильно боюсь, что же он там вычитает и какие выводы сделает. Одну тетрадку мне уже вернули. С вежливым "Весьма интересно". решил перечитать сам. Я помню в общих чертах, но совершенно не помню себя пятнадцатилетнего. То есть события - помню, а вот чувства =- нет. Где же впервые упоминается Волдеморт? " Сегодня говорил с Мальсибером. Он заговорил о том, что сейчас чистая кровь ценится все меньше и меньше. Что благороднейие фамилии разоряются и прочие, надо сказать, настолько очевидные факты, что я не стал бы слушать эти банальности, не уважай Мальсибера как человека старшего и весьма неглупого. Он сказал, что есть человек, который может изменить ситуацию. Он гениален. Да-да, наша семья уже знает, куда приводят гениальные маги. Я сухо поинтересовался, в курсе ли он, что мой дед был сподвижником Гриндевальда? И чем это для него закончилось? Визенгамотом..."


Люциус А. Малфой: Итак, папины дневники прочитаны. И не только прочитаны, но и выписаны. Мало того, пообщавшись с Дионисом - ради этого я готов вынести все его невыносимые привычки, я таки влез в свою память настолько, что смог вспомнить свою прошлую жизнь. Да уж, транс - дело для меня тяжелое. Дионис говорит, что это потому, что я боюсь потерять контроль над ситуацией, а мне как раз надо было "дать волю подсознанию". Ну, в общем, только когда дионис сказал что-то про химические стимуляторы, я настолько испугался, что со страха у меня нечто получилось. На третий сеанс вышло все то, ради чего я потащился к Дионису. В общем, тут присутствуют как бы три человека. Я - Вольдемар Малфой-Гаунт (ибо мне не хочется, чтобы я назывался Волдемортом), Волдеморт, которого я таки вытряс из своих кладовых наружу. Я помню если не все, то очень многое о его жизни. И папа. Каким он был в семнадцать лет. В принципе, из его дневников недолго сделать то, что Волдеморт сделал со своим дневником. В них много папиного. Попробовать что ли на досуге? Шучу, пап, шучу... Я же знаю, что ты читаешь мои дневники.

Волдеморт: Итак, это почти исследование по истории магии. Дневники Люциуса Абраксаса Малфоя как исторический источник по изучению истории Темного Лорда. Собственно, ранние дневники мне были не интересны. Отца не волновал Темный Лорд, хотя время от времени он о нем слышал. От Мальсибера (старшего, я так понимаю, Арсеникуса, а не Стибия, тот учился со Снейпом), от Кребба и Гойла. Наконец, от отца, который относитлся к действиям Волдеморта вполне критично. Ему нравилось, что Лорд хочет поставить на место всех этих грязнокровок, которые поналезли в Министерство и всюду суют свои носы, но дальше этого дело не шло. Я деда понимаю. При его богатстве он мог не беспокоиться на счет своего могущества. Его больше волновало, что гоблины наглеют. Итак, первый интерес к лорду Малфою проявил Лорд Вольдеморт. То есть я. Папа пишет. "Вчера отца посетил очень странный визитер. Среди чистокровных немало чудаков, которые одеваются причудливо. На этом была длинная суконная мантия с капюшоном, скрыввшим большую часть лица. Он шествовал по нашему замку, удивительно грациозный и величественный в своем грубом, практически нищем костюме. Я только что вернулся с прогулки (летали с Нарциссой на метлах). Приветствовал гостя, тот учтиво поклонился, но лица не открыл. Я видел только руки. Удивительно красивые руки, тонкие, длиннопалые, но очень бледные. Пришел к отцу, спросил, кто это был. - Мечтатель, - иронично усмехнулся отец. - Один из тех, кто желает перевернуть мир, но не понимает, что ничего у него не получится. Да, идеи у него замечательные. Но я не финансирую красивый бред. Дальше пошла нотация на счет того, что и мне не стоит увлекаться различного рода поэтическими вымыслами, и если я и увлекусь меценатством... тоска, короче."

Волдеморт: О да, я помню этот разговор. Непробиваемый скряга, все его слабости были под жестким контролем. Но мне нужны были Малфои, и я не горячился. (После возрождения я утратил свою выдержку, а жаль.) Я вежливо распростился с Абраксасом. И шел, думая, с какого боку бы зайти на штурм этого бастиона. И в вестибюле нечаянно столкнулся с сыном хозяина. Поначалу я подумал - вот, Мордред его продырявь, вторая копия папочки. Мы раскаланялись, как подобает воспитанным людям, и... Я хороший легилемент... был тогда. Меня просто обдало волной. Такое наивное, детское восхищение. Я невольно оглянулся. о, нет... маска меня не введет в заблуждение. И я понял - вот человек, ради которого я пойду на все. Лишь бы он был моим.

Волдеморт: С его отцом я просчитался. Во-первых, я решил, что если он сторонник взглядов Салазара Слизерина, то можно было надеяться на его поддержку. Это оказалось существо куда более здравомыслящее, чем Вальбурга Блек. Во-вторых, я не учел, что старый солдафон напуган судьбой отца, пострадавшего за содействие Гриндевальду. Я навел справки о юном Малфое. У меня был шикарный источник: родная сестра его невесты, Беллатрикс. Я избегал встречаться с ней наедине. С первой же встречи девица Блек воспылала ко мне такой похотью, которая не делала ей чести. потому на прогулку за городом пригласил в первую очередь ее жениха, лорда Лестренджа, намекнув, что хотел бы видеть и леди Беллатрикс. В общем, присутствие неразговорчивого и мрачного Рудольфуса спасло меня от неприяных моментов. Беллатрикс вынуждена была вести себя если несдержанно, то, по крайней мере, прилично. Итак, молодой лорд Малфой. - Увлечен историей и некромантией. - обожает примитивные практики: трансы, шаманские камлания. тотемизм. Кстати, выяснилось,что тотем у него действительно не тот, что напрашивается при первом взгляде. Первая ассоциация - павлин. Но превращается он в белого хорька. Да, пожалуй. - сентиментален, но старается скрыть это. - полностью зависим от отца. Это плохо. - любит невесту, но это не мешает ему экспериментировать в области секса с другими. (Тут оживился Рудольфус, и я порадовался, что рядом присутсвует Беллатрикс. Он не мог наговорить все эти гадости и пошлости в присутствии невесты. Я применил к нему Легилименцию. Отвратительно. Я вообще считаю, что все связанное с этим - грязь. Однако, тот сброд, который следует за мной, так не считает). Мне понадобилось пол-часа, чтобы получить нужную для меня информацию. На прогулку я угробил еще два часа. Впрочем, Рудольфус и тут сослужил мне службу. Он боялся нарушать мои размышления, и потому вялся "занимать разговорами невесту". О, Мерлин и Моргана, и этот буйвол мечтает о возвращении влияния для такой же толпы сумасшедших, быков, кобелей и бабуинов?! Но я вынужден на них опираться. На эти ничтожества.

Волдеморт: Память - странная штука. Особенно - моя. Это было со мной, но я так и не мог думать о том взрослом волшебнике с внешностью недоделанной рептилии как о себе. Я помнил свои мысли - и мне было неприятно. Тем более, я ведь знал, что папа написал в дневнике днем позже. Я не хотел встречаться с Люциусом в поместье, и несколько дней подстерегал его в Лондоне. На Косой Аллее, в магазине Флориш и Блоттс. Он пришел покупать учебники. Староста факультета, примерный ученик, аристократ. Холодный и... ранимый. Я уже тогда это знал. И я подошел к нему, когда он сосредоточенно изучал книги в разделе, посвященном истории магии. Что-то по магии вуду. Хорошая тема, чтобы с некромантии переползти на тему темных искусств. Я подошел и заговорил с ним первым. Заговорил о практике оживления трупов. Он заспорил со мной, доказывая, что этот раздел магии не имеет особого значения, и только недалекие люди считают его вершинами некромантии. Мордред Неистовый, это же смешно. Сейчас я знаю, что тот сопливый мальчишка был прав, а я, величайший маг своего времени - ошибался. Но тогда у меня были другие цели. И я перевел разговор на вредоносную магию и темные искусства. Я обрушил на него сразу весь багаж своих познаний. Бедный папа.

Волдеморт: А это из папиного дневника: "Сегодня во "Флориш и Блоттс" случайно встретился с Лородом Волдемортом. Весьма умный и многознающий волшебник. Познания в области темных искусств уму непостижимые. Впрочем, не без странных и нелепых идей. Например, выяснилось, что он панически боится смерти. И потому великую науку некромантию знает хорошо, но однобоко. Она интересуетего только в плане оживления умерших - разумеется, есть несколько способов, но они весьма энергоемки и сомнительны. Да, и на мой взгляд, совершенно бессмысленны, учитывая, что, по словам моих предков, жизнь Там ничуть не хуже, чем здесь. Но тут великий и, несомненно, ученейший маг проявил редкостное упрямство и узость мысли. Я уже был рад, что он перевел разговор на другое: мы заговорили о том, что многие виды магии напрасно считаются примитивными и изжившими себя. Через некоторое время посетители стали подозрительно на нас поглядывать. И правда - в Лютном переулке такая парочка не вызвала бы подозрений, но на Косой аллее, где шляются всякие грязнокровки и адепты новой религии, признающей равенство всех... В общем, купил я учебники, отправил их домой с Добби, а мы решили продолжить беседу где-нибудь в более подходящем месте. Пошли в Лютный переулок. В букинистический магазин фирмы "Горбин и Беркс" Лорд высказал, что там можно иногда найти что-нибудь ценное. Но у нас, в принципе, все, что сегодня было на полках магазина, в библиотеке есть. Однако, судя по тому, как клерки лебезили перед Лордом, он здесь не просто завсегдатай. Мы прошлялись по магазину два часа, если не больше. Потом Лорд сказал, что проголодался, и пригласил меня в таверну "Черная гадюка". Самое респектабельное заведение в Лютном, кстати, и безумно дорогое. Я невольно подумал, что, судя по одеянию, Лорд богаче духовно, чем материально. И обед будет весьма накладен для него. Но Лорд, как бы между делом заявил, что аскетический вид - скорее выражение его взглядов, чем содержимого кошелька. Я согласился, в ответ пригласив его отобедать в нашем поместьи. Похоже, с отцом он не поладил, потому что приглашение мягко отклонил. Сошлись на компромиссе: я в ответ заказываю обед в той же "Черной гадюке". В "Гадюке", в отличие от букинистической лавки, Лорд завсегдатаем не был. Лакеи лебезили передо мной - Малфой все же, а на рубище моего спутника посматривали с некоторым страхом. Если бы рядом не было меня - то наверняка, посматривали бы с прерением, но ведь этот волшебник появился в обществе лорда Малфоя! Впрочем, величественные манеры и грация моего спутника заставили лакеев к концу обеда оказывать ему уважение вне зависимости от моего присутствия. Держится он великолепно. Мне даже завидно стало. Кстати, вопреки моим ожиданиям, в еде Лорд был далеко не аскетом. Я почему-то сначала подумал, что волшебник в такой одежде неизменно должен быть вегетарианцем и трезвенником. Нет, он заказал мясо и самое дорогое вино. В общем, мы сидели до вечера. Разговаривали. Мерлин, сколько всего он знает!!! Ей Мерлин, я не так много выпил, но от всего того, что я узнал у меня голова начала кружиться хуже, чем от выдержанного огневиски... Я опомнился только тогда, когда к нам подошел лакей и вежливо напомнил, что таверна закрывается. Было три часа ночи. Я совсем забыл о времени! Лорд небрежно бросил на стол кошелек с галеонамии и сдачи не взял. Мы простились у камина. От отца мне нагорело капитально. Обозвал гулякой, повесой, пьяницей, надавал оплеух и погнал спать, поклявшись, что завтра разбудит меня не в шесть, а в пять утра на утреннюю пробежку. Я решил и не ложиться вовсе. все равно не засну, столько впечатлений! Сижу вот, записываю все в дневник. Мы договорились, что я пришлю ему сову. Кстати, это очень забавно. Я так и не видел его лица. Он не снимал капюшон." Я помню, на этот обед, плавно перешедший в поздний ужин, я потратил все, что отводил себе на жизнь в течение месяца. Но ни минуты не сомневался, что потратился не зря. Молодой хорек заинтересовался приманкой.

Волдеморт: Бедный папа. Да, я тогда из кожи лез, чтобы приворожить его. Лишить разума и осторожности. Я безошибочно выбрал тон общения с ним. Снисходил к молодому и несомненно, неглупому юноше как старший товарищ. Такое почти равенство. Это льстило молокососу. Я опутывал его, как муху паутиной. Мне нужен был его кошелек. Его влияние (ну, не вечно же старый солдафон будет жить. Как только Люциус полностью станет моим, он примет полноту власти над всем имением Малфоев - я это знал). Он обязан был влюбиться в меня... Тогда мне не было дела до того, что чувствует Люциус. Но сейчас... Что бы сказал Лорд Волдеморт, увидев, как я ворочаюсь в постели, потому что мне стыдно. Сколько лет прошло с той поры? Это было в 1971 году. Почти сорок лет. Отцу сейчас больше, чем мне было тогда. Я почти ровесник Люциусу... Скрипнула дверь. Папа пришел. - Володя, ты почему не спишь? Уже давно за полночь. - Почему ты знаешь, что я не сплю? - я не хотел огрызаться, но голос звучит резко. Папа игнорирует. - Свет из окна виден в саду. Я встал... по естественным надобностям, гляжу - у тебя свет горит. Я знаю, что он врет. Волдеморт умел узнавать, когда ему врут, и я умею. - Зачитался... Я тоже вру, но папа не обладает моими способностями. - Ладно... Ложись спать. Хочешь, я посижу рядом? он скверный легилемент. Но вот чужое состояние чувствует лучше моего. Я расправляю смятую простыню, послушно ложусь, папа накрывает меня одеялом и садится рядом. "Зря я дал ему свои дневники. Не для шестнадцатилетнего мальчика это", - ясно, что он думает. - Пап, я уже не маленький. Я справлюсь...

Волдеморт: Из дневника Люциуса: "Я послал сову Лорду с приглашением на обед через день, когда отец остыл. Между нами говоря, не так уж сильно он и сердился: было бы смешно, если бы я, покуда еще не будучи связанным браком с леди Нарциссой, вел жизнь монаха. Мне досталось больше не из-за того, что я кутил где-то, а из-за того, что не поставил отца в известность. В общем, сегодня я был отпущен легально. Мы встретились все в той же "Черной гадюке", и на сей раз перед Лордоом, явившимся чуть раньше, заискивали не меньше, чем переддо мной. На сей раз я узнал, что Лорд Вольдеморт по линии Мраксов является потомком Салазара Слизерина и Певереллов, причем лорд продемонстрировал мне фамильный перстень: очень скромный, с простым агатиком, однако, украшенный символом рода Певереллов. Мы даже вспомнили известную детскую сказку барда Биддля. Лорд, однако, ответил, что перстень имеет ценность скорее историческую и дорог ему как знак благородства его фамилии. Мы поговорили о генеалогии, причем выяснилось, что Лорд отлично осведомлен в этой области и родословную Малфоев знает отменно. О, Мерлин, да вообще, есть ли такая область, которая ему не ведома? Ну, разве что тот раздел некромантии, который мне кажется наиболее существенным. По большому счету, я решил не вдаваться в подробности, почему. Кто я и кто он? Он, который старше меня, благороднее меня и много ученее... Моргана и Мордред, я что, не понимаю, что он снизошел до меня?! Собственно, постепенно наш разговор, диалог, превратился в монолог. Он говорил - я запоминал.... Некоторые вещи вполне пригодны для того, чтобы произвести впечатление на комиссию во время ЖАБА. Под конец я задал ему вопрос, на мой взгляд, весьма дерзкий: отчего он не снимаеткапюшона. - Я слишком много испытал, лорд Малфой, чтобы это не отразилось на моей внешности, - ответил он. - Боюсь, мой вид шокирует вас. Впрочем, я не заметил, чтобы он слишком уж стыдился своей внешности и попросил его показать лицо, заверив, что я не из слабонервных. - Не здесь, - улыбнулся Лорд." И тремя днями позже: "Мерлин и Моргана!!! Лорд согласился снять свой таинственный капюшон. Я ожидал увидеть нечто устрашающее, обезображенное. Но все же человеческое. У него лицо ящера. Бледное, почти серое, с красными глазами и вместо носа две узкие щели. Как у змеи. Я бы не назвал его лицо отталкивающим. Оно было по-своему красивым. С точки зрения человека, который не находит отвратительными рептилий. " О, да, я и это помню. Люциус был ошеломлен. Не испуган, но заворожен. А потом прошептал: "Значит, это правда?" - Что? спросил я. - Есть предание, что не все люди происходят от адама и Евы, - произнес он. Что кроме людей, на земле жили волшебные существа. Подобные людям, но не люди... Ну да, про малфоев говорили, что их далекий предок спутался с альвой. - Это плата, которую мне пришлось заплатить за могущество, - улыбнулся я. - Это проявление внутренней сути, - прошептал Малфой. Вообще-то, по тому, в какие идеи верит папа, он может дать форы Ксено Лавгуду. И, увы, ни о какой сути моей не шло речи. Я то знаю, что у меня за тотем...

Волдеморт: Люциус пишет: "Неожиданно выяснилось, что Блеки тоже отлично знают Лорда. Беллатрикс о нем только и говорит Рудольфус глупо улыбается - но вид у него такой, что я понимаю - они на грани расторжения помолвки. Лорд Цигнис Блек выглядит весьма расстроенным. С Лестренджами у него могут быть еще те неприятности. В общем, по выражению лица, которое появилось у Нарциссы, едва я произнес "Лорд Вольдеморт" я понял, второй раз это имя упоминать не стоит. Но она заговорила сама. Сказала, чтобы я прочел магловского автора Ломброзо, называется "Гениальность и помешательство" и не путал два этих понятия. Что если мне некуда девать мои деньги и хочется приключений, то лучше пусть я положусь на нее. Будет и весело, и денег уйдет масса. Наконец, задала мне вопрос, чем же Лорд так меня заворожил и о чем мы беседуем таком, после чего я лишаюсь последних мозгов. Я вспылил. В общем, помолвка не расторгнута, но Нарцисса молчит. И я с ней не разговариваю. Демонстративно. Ушел с Беллатрикс. Разумеется, разговаривали мы только о Лорде. В кои то веки я почувствовал симпатию к леди Белле. Потом к нам присоединилась леди Вальбурга Блек. Завтра я снова встречаюсь с Лордом. Он обещал показать мне свою библиотеку."

Волдеморт: Люциус пишет: "Я не стал выяснять, есть ли у Лорда дом. Беллатрикс уверяет, чтоэто особняк в Хэнглтоне или что-то в этом роде. Но, судя по тому, что при помощи специального заклинания библиотека спрятана в дорожном мешке - Лорд там не живет. Итак, он вынимал книги и прятал их. Впрочем, он сразу предупредил, что если я хочу почитать что-нибудь, то он охотно мне даст все, что я захочу. Итак, результат. Два десятка книг по зельеварению - я в нем имею превосходную оценку отчасти доброте дяди Хораса, но на ЖАБА будут присутствовать лица, которым явно захочется уязвить меня. Несколько книг по истории магии. Больше всего мне нравятся те, которые пытаются проанализировать сказки и сказания с точки зрения зашифрованной информации. И... О. Лорд, вы не шуттите? Что-то вроде лабораторного журнала занесколько лет. Он ПОДАРИЛ мне его!!! В ответ я мог только снова угостить Лорда обедом. Потому что "дар ждет ответа", но что я могу дать ЕМУ взамен? " Судя по записи, папа ошалел окончательно. Потом до шестого сентября 1971 года шли длинные цитаты. Заклинания, формулы. И какие... Люциус интересовался Темными искусствами. Но за этот месяц он узнал о них столько... Да, а я предпочел уйти. Оставить его наедине со своими журналами. Кстати, здравомыслие у папы на то время уже было. Он не попался ни разу, хотя судя по тому, что было написано в дневнике, опробовал по крайней мере несколько новых заклинаний. В том числе и мой фирменный "Круциатус". Да, только Беллатрикс переняла его в полной мере. У Люциуса из запрещенных заклятий только Империус стоил особого внимания. Помнится, мне всегда хотелось опробовать его Империус на себе. На предмет, сколько времени мне понадобится, чтобы его разрушить. Но я этого не сделал. Потому что боялся, что буду разрушать его заклятие слишком долго. А он не должен был знать, что я не всесилен. А еще очень странно вспоминать это сейчас. У нас в Когтевране не брезгуют никакими заклинаниями. Но сейчас я больше думал о том, как разрушить эти чары. При условии, что их кто-нибудь наложит на меня. Я то понимал, насколько прочно сшиты некоторые из них. Про хоркруксы я, разумеется, Люциусу ничего не показывал и не рассказывал.

Волдеморт: Люциус пишет: "6 сентября 1971 г. О Лорде в Хогвартсе, оказывается, можно узнать немало. Он учился тут, закончил курс за 10 лет до моего рождения. Его звали Том Риддл. Разумеется, он был звездой первой величины у дяди Хораса. А дальше началось. 1. Его настоящее имя - Том Марволло Риддл. Его матушка умерла родами и он жил и воспитывался в магловском приюте. 2. Он полукровка. С ума сойти. 3. Его обожал дядя Хорас и недолюбливал старина Дамблдор. 4. Он разоблачил нашего лесничего Хагрида, державшего у себя в комнате арахнида. Который укусил Плаксу Миртл до смерти. " Ого! вот этого я о Люциусе не знал. Вот ведь хорек мордредов, никак не выдал, что знает о Томе Риддле. Наконец то... Наконец-то я смог этого добиться. Я читаю отцовские дневники, вперемешку со своими воспоминаниями, будто это происходило не со мной, а с кем-то другим. Роман... Да-да, если я не буду воспринимать это как роман, как вымысел, я с ума сойду.

Волдеморт: Итак, роман, а в романе герои - Волдеморт и Люциус. Этот идиот - не мой папа, и этот безумец - не я. Люциус начал работать на Вольдеморта задолго до того, как сам перешел на его сторону. По крайней мере, когда Волдеморт решил повидать предмет своей охоты в Хогсмиде, все эти чистокровные подонки, как то Креб, Гойл, Нотт и МакНейр уставились на Лорда с собачьей преданностью. В то время как Люциус был искренне рад и дружелюбен, но Волдеморт не увидел желаемого. Ему хотелось от Люца такого же слепого обожания, каким одаряла его Беллатрикс. Хотя нет, Лорд просто не обратил внимание на некоторые детали, которые очевидны мне сейчас. Мне не долго представить Люциуса, сидевшего в "Кабаньей голове" и смотревшего на Лорда. Теперь то я знаю, что это и есть затаенная жалость. Жалост, которой он боялся унизить Лорда. Да Волдеморт и правда бы обиделся. Итак, если жалость - то, с чего часто начинается у папы любовь, то я могу сказать: папа ошибается, что любил Волдеморта. Он любил ТОма Риддла. Итак, меня слишком много. Том Риддл это не Волдеморт, а Волдеморт - не я. Но это - один и тот же человек. Немного завидую Волдеморту. Его мир был прост и примитивен. В нем было легко ориентироваться. Волдеморт не замечал полутонов. Именно поэтому он никогда не мог уличить Люциуса во лжи. Потому что Люциус не лгал. Врать он Волдеморту начал уже после его возрождения. Неумело, кстати, потому что не привык.

Волдеморт: Забавно, попытался в Хогвартсе поделиться своими мыслями с моим молочным братом Смитом. Он вообще-то пуффендуец, как и его матушка, но с явным талантом к зельеварению. Он мне выдал фразу, от которой я ухохатывался всю трансфигурацию. - Забавный ты парень, Володя. Пытаешься разложить чувства на фракции. Но если это проделать с духами, то может получиться довольно неприятный результат. В общем, госпожа Шеффер (она же Макгонагал) сначала сняла с Когтеврана пять баллов, потом просто сделала мне замечание, а потом решила, что это истерика и отослала к мадам Помфри. Меня накачали по самые уши умиротворяющим бальзамом и я снова читаю этот странный роман. Лень переписывать, констатирую суть, а то правда спать хочется: Люциуса тянуло Волдеморту, но Нарцисса (о чем Волдеморт не подозревал) и Абраксас (о чем Волдеморт знал и уже выбрал вариант для избавления от старикана) были против. Абраксас действовал решительнее, методы Нарциссы были действеннее. Люциус разрывался между этими тремя.

Волдеморт: Сон. который мне снился, был предельно реалистичный. Раньше он меня бы напугал, но теперь я знаю, откуда берется эта рожа в моих снах и потому... как говорил великий магл Фрейд, сны есть лишь результат работы нашего мозга. Я видел Волдеморта. Не того, что возродился в 1994, а того, каким он был до своего исчезновения и развоплощения. Я так полагаю, это было лето 1972 года. Было жарко, трещали цикады. Люциус скинул мантию и снял бело-зеленую слизеринскую удавку. Она лежала рядом с Волдемортом и он лениво перебирал ее длинными бескровными пальцами. Люциус рассказывал что-то про то, как Артур Уизли хотел его срезать на ЖАБА по ЗОТС, но благодаря знаниям, полученным из лабораторного журнала Волдеморта ему удалось выкрутиться и произвести на комиссию потрясающее впечатление. Волдеморт делал вид, что внимательно слушает, но не думал ни о чем. Он сидел задумавшись. Совершенно невозможно сказать, о чем именно думаешь, когда сидишь вот так, задумавшись. Сразу обо всем - и не о чем. Но у меня с Волдемортом общие мозги. И я попытался, как говорит Смит, разложить на фракции ту взвесь, что была сефйчас в голове Лорда. Обида. Ему хотелось быть учителем по ЗОТИ, но Дамблдор отверг предложение самого могущественного темного мага. Сильная обида. Я не думал, что Волдеморта можно было так сильно обидеть. А еще он любовался Лю... моим папой. Думал о греческих мраморных статуях, о совершенстве линий застывшего мрамора. О том, что статуи чисты. А Люциус без умолка говорит, и оттого его совершенные черты искажаются И о том, что этот парень - не девственник. Он нечист, он уже думал об этой пакости, он занимался этой пакостью. И будет запниматься. С Нарциссой, которая тоже, между прочим, совершенна, ак античная скульптура. И что из Нарциссы в конце-концов вылезет орущий противный кусок мяса с глазами - будущий лорд Малфой. И ему хотелось ударить Люциуса. На самом деле Лорд хотел ударить Люциуса, но удержался. Но в моем сне он вдруг молча ударил Люциуса по лицу. Раз, другой, третий. Интересно, что бы сделал настоящий Люциус? Во сне он был всего лишь изумлен. Я хотел проснуться, но не мог. И Лорд избивал Люциуса долго, яростно. Пока не устал. Я проснулся с ощущением безграничного счастья. Я. Не Лорд Волдеморт.

Волдеморт: Пользуясь тем, что болен, пошел не на занятия, а к папе в кабинет, нашел Фрейда. Ну, что бы еще от него ждать? Бить кого-либо значит совершать половой акт или стремиться к нему кратчайшим путем. Часто такой сон говорит о намечающихся сдвигах в психике, о стремлении к садизму, мазохизму, или о появлении различных фобий, желаний и идей. Если вы бьете кого-нибудь, то это символизирует вашу склонность к садизму, вашу готовность причинить своему партнеру физическую или моральную боль для более полного удовлетворения своих желаний. Если вас бьют, и вы получаете от этого удовольствие, то у вас склонность к мазохизму; для получения полноценного полового удовлетворения вы с удовольствием подвергнетесь физическим и моральным истязаниям. Если вы бьете (убиваете, уничтожаете) во сне насекомых или мелких животных, то у вас склонность к педофилии. Если вы бьете, пинаете трупы людей или различных зверей и птиц, то вы склонны к некрофилии. Если вы бьете, наказываете детей, то наибольшее удовольствие вы получаете от самоудовлетворения.

Волдеморт: И куда мне теперь с этой информацией? К папе? К Дионису? Диониса я боюсть, но рассказать папе... Волдеморту было бы проще, он мог промолчать, но тогда я не знаю, что мне делать с этим. Так, попробуем рассуждать спокойно. 1. Я - Волдеморт. То есть ни Том Риддл с его сиротским детством, ни Волдеморт с его садизмом из меня никуда не делись. Папа сделал все, что мог, чтобы исправить мою жизнь, но я - это я. 2. Знать бы, чей сон мне снился? Я-плохой бил папу и я-сам получил от этого удовольствие. Это было следствие, что я перечитал папиных дневников? Или это только мой сон и говорит о том, что я хочу... Подумав, я все же пошел к папе. Хотя бы потому, что Волдеморт так никогда бы не сделал. Папа только что закончил занятие у первокурсников. Я запер дверь и выпалил ему все о своем сне. Он ведь Фрейда лучше всего знает. Папа не удивился. Но я заметил другое. У него порозовели щеки. - Володя, нет ничего удивительного. Вспомни, какой ты хотел бы видеть Люцию. - То есть все нормально?! - не выдержал я. - Ты еще слишком молод. Посмотри на молодых собак, которые бросаются... на что не попадя во время первого гона. И успокойся - человек - биологическое существо. Просто наши инстинкты загромождают различные культурные установки. Я молчал. Он похлопал меня по плечу: - Успокойся, у меня примерно так же было. "Но я рад, что Волдеморт относился к плотской любви, как к грязному делу. А то поставил бы меня перед выбором: Я или Нарцисса." - Ты выбрал бы Нарциссу? - А ты предпочел бы Аваду? - пожал плечами папа. Все просто... Я хотел бы видеть мир так же просто, как папа.

Люциус А. Малфой: Люциус Малфой - Горацию Слагхорну. "Хорас, ты не возражаешь, что я загляну к тебе сегодня вечером? Не хочу видеть никого из твоих слизней. Л."



полная версия страницы