Форум » Дневники персонажей » Дневник Риты Скитер (продолжение) » Ответить
Дневник Риты Скитер (продолжение)
Николай Шальнов: [quote]И они пали в его объятия, и осыпали его поцелуями, и отвели во дворец, где облекли его в дивные одежды, и возложили на его голову корону, и дали ему в руки скипетр, и он стал властелином города, который стоял на берегу реки. И он был справедлив и милосерд ко всем. Он изгнал злого Волшебника, а Лесорубу и его жене послал богатые дары, а сыновей их сделал вельможами. И он не дозволял никому обращаться жестоко с птицами и лесными зверями и всех учил добру, любви и милосердию. И он кормил голодных и сирых и одевал нагих, и в стране его всегда царили мир и благоденствие. Но правил он недолго. Слишком велики были его муки, слишком тяжкому подвергся он испытанию — и спустя три года он умер. А преемник его был тираном.[/quote] Оскар Уайльд, "Мальчик-Звезда"
Николай Шальнов: тэги: моя шокирующая жизнь, мои милые старушки Давно тревожа мысль мою, Мне имя сладкое звучало... Лермонтов От делать нечего и для "опорных точек" в процессе познания мира через ономатологию, Рита выдумала уменьшительно-ласкательные имена для своих друзей и подружек, а также для когорты старушек-поблядушек лебёдушек Султан и Светлана (Славянка) - муж и жена, хотя Рита часто путает их и называет "Славяном" и "Султанкой". Дарина - Даринка-мандаринка, ну это просто; Динара - "Надира" (по аналогии с героиней "Клона"); Александр и Сергей - Ворон и Покойничек - ну это так, два простеньких готичненьких погоняла; Сергей - Сид Гаррет, или просто Сид; Мария - Машка-няшка, реже - Машка-монашка, Грета из Мечты; Полина - Полинка-балеринка (лебёдушка); Юлия - Юлька-пулька (лебёдушка); Та-Которую-Нельзя-Называть или Волан-де-Морт (грубое имя, оно традиционно мною не произносится - лебёдушка); Андрейка и Антошка - они весьма меня разозлили, поэтому ничего, кроме обидных прозвищ, Рита пока не придумала. Ах, ну, если только оставить за Антошкой право называться Артуром; Антон (Блад) - Бладушкой-оладушкой я его величаю; Михаил - Мишенько, или Герой-Любовник; Вячеслав - или, традиционно, Джейкоб (из-за комплекции); Пётр - Петроний, или Арбитрум Элегантум - за достижения в области игрушек; Анастасия - Настенька, просто Настёна; Руфина - или Куруфинвэ (сын Феанора, эльф). Из-за личных качеств; Иван - Ичиго, Ванёк, Ванечко, Ванька-Встанька (когда настроение плохое); Татьяна - Танюша (я её люблю (лебёдушка)); Дамир - Дамирка, БлекДжек; Ксения - Юбочка из Плюша, Первый Отдел (начальница); Дина - Отдел Печати; Алексей - Лексус. и т. д. и т. п. Номенклатура такова.
Николай Шальнов: тэги: находки "Мужчины сплетничают не меньше женщин. Только они это называют "обменом доверительной информацией, поддержанием контактов с нужными людьми, лоббированием или политикой". Я. Вишневский Ворон сбросил Джентльменские клубы. История Первые клубы появились в западном конце Лондона. Сегодня, район Сейнт-Джеймс изредка называют «клубный мирок». Постепенно клубы в некоторой степени переняли на себя роль кофехаузов и достигли вершины своего влияния в конце 19 века. Первые клубы, такие как, Вайтс, Брукс и Будлс были несколько аристократичны и являлись площадками для проведения азартных игр, которые были нелегальны за пределами игорных учреждений с постоянным членством. В 19 веке произошел «взрыв» популярности клубов, в частности в 1880-е года. На пике их популярности в Лондоне было более 400 подобных заведений. Столь масштабное распространение может быть частично объяснено расширением права голоса реформами 1832, 1867 и 1885 годов. Каждый раз сотни тысяч мужчин получали право голоса, что в их глазах поднимало их социальный статус до джентльмена, из-за чего они стремились в клубы. Существующие клубы с строгими ограничениями по количеству участников и длинными очередями на вступление, в основном насторожено относились к новоиспеченному джентльмену, часто отказывая в членстве, что побудило этих людей создавать свои клубы. Каждая из трех Великих Реформ соответствовала увеличению числа клубов, так же, как и дальнейшее расширение права голоса в 1918. Многие из этих новых клубов показали свое упорство в воздержании от приема новых членов после дальнейшего расширения права голоса.Увеличивающееся число клубов характеризовались увлечениями их членов, такими, как, политика, литература, спорт, искусство, автомобили, путешествия, культура других стран, или другими занятиями. В других случаях связь между членами клуба объяснялась службой в одном роде войск, учебой в одной школе, или университете. В конце 19 века, любой человек с заслуженной претензией на право называться «джентльменом» был в конечном счете способен найти клуб, готовый его принять в свои ряды, однако, если характер человека оказывался «спорным» в некотором роде «не клубным»( термин впервые употреблен Сэмуэлем Джонсоном), то его отказывались принять. Что касается профессионалов, таких, как доктора и юристы, то им надо было заслужить право на вступление в клуб. Продолжение тут: Большинство джентльменов имели членство только в одном клубе, который наиболее точно соответствовал интересам человека, его деловому, или политическому положению. Однако находились люди, которые принадлежали сразу к нескольким клубам. В основном, это были аристократы и политики. Эрлу Маунтбэттену принадлежит рекорд по количеству единовременных членств в клубе; на момент 1960 год он состоял в 19 клубах Публичные развлечения, такие, как музыкальные представления и им подобные не являлись обязательными для подобных клубов. Эти клубы были в некотором смысле “вторым домом” в центре Лондона, где мужчины могли расслабиться, провести время с друзьями, поиграть в различные игры в гостиной, поесть, а в некоторых клубах они могли остаться на ночь. Эмигранты, пока они находились в Англии, могли посетить свои собственные клубы, такие как клуб “Ист Индия”, или восточный клуб, и остаться там, в качестве постояльцев. Клубы позволяли мужчинам верхнего и среднего классов, у которых были невысокие доходы проводить время среди великолепного окружения. Более богатые клубы были построены теми же архитекторами, какими были построены наилучшие загородные усадьбы того времени и имели один и тот же стиль интерьера. Также клубы были удобным местом, для того чтобы временно скрыться от общения с женщинами. Многие мужчины проводили большую часть их жизни в своих клубах, а для молодых, только что окончивших университеты парней, было обычным делом жить в клубе 2-3 года, до тех пор, пока они не смогут себе позволить снять квартиру, или дом. Джентльменские клубы были частными местами, которые были созданы для мужского отдыха и общения. В 19 и 20 веках, клубы были чуть ли не центральной частью жизни мужчин высших слоев общества. В них было все, что было в обычных домах. Клубы были созданы и приспособлены под мужские домашние нужды. В них были такие места, как обеденные, библиотеки, комнаты для игр и развлечений, опочивальни, ванные и комнаты для умывания, а также для обучения. Они во многом заменяли обычные дома. У клубов были отдельные входы для горничных и слуг. Обычно они были расположены так, чтобы публика не могла их видеть. Во многие клубы время ожидания на вступление составляло 16 лет. Клубы были созданы в то время, когда семья была одним из наиважнейших аспектов жизни мужчины. Дом мужчины был его собственностью и должен был быть местом, которое удовлетворяло большинство его нужд, но для мужчин из высшего общества, это было не всегда правдой. Этот факт служит объяснением того, что многие элитные семьи часто развлекали гостей званными ужинами, чайными церемониями и балами. Их жизни были на виду и из-за этого о них часто писали в прессе. Клубы джентльменов предлагали возможность вырваться из этой семейной жизни. Другое объяснение факта возникновения клубов — это то, что мужчины, в свою бытность мальчиками все свое время проводили в окружении мужчин, например в школах, во время занятий спортом. таким образом им становилось не комфортно, когда им приходилось проводить время со своей женой в семейном окружении. Мужские клубы были также местом для сплетен. Сплетни в Джентльменских клубах отличались от женских сплетен. Это считалось нормальным времяпрепровождением для мужчин высшего общества. Клубы были созданы для общения и обменом информацией между мужчинами. Сплетни помогали мужчинам утвердиться, как среди его общества, так и в обществе в целом. Часто они использовались, как инструмент, для продвижения по иерархии общества вверх. Это объяснялось тем, что один мужчина обладал информацией, которой у остальных не было. Также это использовалось, в качестве инструмента, для демонстрации мужественности. Это устанавливало определенные половые различия. Мужчины рассказывали истории и шутки. Это и отличало их от женщин. Время и место в котором мужчины рассказывали истории, сплетничали и шутили означало понимание своего поведения и соответственно осмотрительность. Клубы были тем местом, где мужчины могли свободно сплетничать. Сплетни были так же инструментом для достижения практических результатов во внешнем мире. Даже были отдельные правила для сплетничания в клубах. Эти правила регулировали и защищали секретность членов клуба. Также клубы регулировали этот тип общения таким образом, чтобы он мог быть приемлемым. В конце 19 столетия женщины тоже начали говорить о создании своих клубов. И были созданы такие клубы, как “Институт Леди” и “Библиотека Леди”. Они были весьма популярны, но только один из таких клубов дожил до наших дней, как клуб с членами только одного пола; это Клуб Женского Университета. Вплоть до 1950-х годов в клубах так же были комнаты открытые для не членов клуба. Большинство клубов имели только одну комнату, где члены клуба могли пообщаться и поесть с остальными людьми. Наличие всего одной подобной комнаты объяснялось тем, что чей-либо круг общения должен был целиком располагаться в одном клубе. Постепенно требования клубов смягчались. С 1970-х годов и дальше некоторые клубы открыли свои двери для людей обоих полов, как в качестве гостей, так и в качестве членов, отчасти, это было сделано, для того чтобы увеличить количество членов. Клубы сейчас Несмотря на то, что традиционные Джентльменские клубы больше не обладали такой популярностью и влиятельностью, многие из них претерпели возрождение в своей популярности и статусе в последнее время. Некоторые лучшие клубы до сих пор обладают избирательностью в выборе членов, которая часто ничем не объясняется. Таким образом, когда вы достигнете вершины списков ожидания, есть вероятность того, что вам откажут. В данных обстоятельствах, человеку, предложившему нежеланную кандидатуру будет предложено отказаться от своего членства, так как он не смог предусмотреть, что кандидат окажется несоответствующим требованиям. Однако, чаще человеку, предложившему подобную кандидатуру будет предложено отозвать ее гораздо раньше, чем это может вызвать затруднения. Сегодня Джентльменские клубы существуют по всему миру, в основном в странах Британского Содружества и в США. Все клубы предлагают такие удобства, как еда, питье, комфортное окружение, места для встреч и в некоторых случаях временное жилье. В последнее время распространение использования мобильной связи оказывает давление на традиционные клубы, которые часто не приветствуют и даже запрещают использование мобильных телефонов и ноутбуков на своей территории. Многие клубы гостеприимны для членов других клубов, путешествующих по миру.
Николай Шальнов: тэги: окно в спальню, здравствуй, дядюшка Фрейд! Разврат и Смерть, трудясь, вы на лобзанья щедры... Когда же Рита научится обуздывать свои пороки?.. Рита бросила курить, и ломка мучает её уже третий день. Равно как и неудовлетворительный процесс сублимации. Сублимация либидо - Важный творческий процесс, Даже если ты, скотина, В грешный Вавилон полез. Город вечный обещает Рай на грешной сей земле, Только в ад тебя швыряет Всадник на слепом коне. Имя лошади - либидо, Покорившись, станет Блед Добрым другом, иль убитым Ты падёшь в расцвете лет. Вечный грех, который ядом Нежным в душу проникал, Расцветёт прекрасным садом, Тем, который ты взалкал. Как у Бодлера: Здесь, в одиночестве ее необычайном, В портрете — как она сама Влекущем прелестью и сладострастьем тайным, Сводящем чувственность с ума, - Все празднества греха, от преступлений сладких, До ласк, убийственных, как яд, Все то, за чем в ночи, таясь в портьерных складках, С восторгом демоны следят. Но угловатость плеч, сведенных напряженьем, И слишком узкая нога, И грудь, и гибкий стан, изогнутый движеньем Змеи, завидевшей врага, - Как все в ней молодо! — Ужель, с судьбой в раздоре, От скуки злой, от маеты Желаний гибельных остервенелой своре Свою судьбу швырнула ты? А тот, кому ты вся, со всей своей любовью, Живая отдалась во власть, Он мертвою тобой, твоей насытил кровью Свою чудовищную страсть? Схватил ли голову он за косу тугую, Признайся мне, нечистый труп! В немой оскал зубов впился ли, торжествуя, Последней лаской жадных губ? - Вдали от лап суда, от ханжеской столицы, От шума грязной болтовни Спи мирно, мирно спи в загадочной гробнице И ключ от тайн ее храни. Супруг твой далеко, но существом нетленным Ты с ним в часы немые сна, И памяти твоей он верен сердцем пленным, Как ты навек ему верна.
Николай Шальнов: тэги: декаданс, искусство вечно Из "A rebous" Гюисманса: Несколько лет тому назад встретил он на улице Риволи сорванца лет шестнадцати, с виду бледного, но себе на уме и, как девушка, хорошенького. Он с трудом сосал папиросу, бумага которой прорывалась от крупного табака. Паренек чертыхался и тер о штанину спичку, одну, другую, но они не зажигались. Он перепробовал весь коробок. Заметив, что дез Эссент на него смотрит, он поднес руку к козырьку фуражки и вежливо попросил прикурить. Дез Эссент угостил мальчишку роскошной ароматизированной папиросой и, заговорив с ним, попросил рассказать о себе. История мальчика была проста. Звали его Огюст Ланглуа, работал он в картонной мастерской, мать умерла, отец нещадно его бил. Дез Эссент задумчиво слушал. - Пойдем выпьем что-нибудь, - предложил он. Он отвел мальчика в кафе и заказал ему крепкий пунш. Тот пил молча. - Слушай, - сказал вдруг дез Эссент,-- хочешь повеселиться вечером? Плачу я. - И привел паренька на улицу Монье, в дом особы, именовавшей себя мадам Лора. На четвертом этаже в комнатах с красными обоями, круглыми зеркалами и канапе она содержала целый цветник прелестниц. Теребя в руках фуражку, Огюст ошеломленно смотрел на женщин, как по команде раскрывших крашеные рты: - Ах ты, деточка! Ах, милашка! - Да ты ж, мой сладкий, еще годами не вышел, - добавила толстая брюнетка с глазами навыкате и горбатым носом, игравшая у мадам Лоры роль Прекрасной Иудейки. Дез Эссент был как дома. Он перешептывался с хозяйкой. - Да ты не бойся, глупый, - сказал он Огюсту. - Выбирай, я угощаю. - Дез Эссент легонько подтолкнул его, и мальчик уселся на диван между двух женщин. Красавицы по знаку хозяйки слегка прижались к нему, набросили ему на колени пеньюары, прижали чуть не к носу горячие и пряные напудренные плечи, и он застыл, покраснев, сжав губы, опустив глаза и посматривая на красавиц робко, искоса, однако невольно бросая взгляды на их прелести. Прекрасная Иудейка, Ванда, обняв его, шептала, что надо слушаться папу и маму, а сама медленно его поглаживала, а он сидел, побледнев и бессильно запрокинув голову. Продолжение тут: - Ты, стало быть, не для себя сегодня пришел, - сказала дез Эссенту мадам Лора. - Да где ты этого младенца подцепил? - спросила она, когда Огюст вышел следом за Прекрасной Иудейкой. - На улице, дорогуша. - А ведь ты вроде не пьян, - пробормотала хозяйка. И, подумав, добавила с материнской улыбкой: - Все ясно. Тебе, шельма, молоденький молодит кое-что! Дез Эссент пожал плечами. - Ничего тебе не ясно. Дело совсем не в этом, - ответил он. - Просто я хочу создать убийцу. Послушай-ка, что я об этом думаю. Мальчик невинен и достиг поры, когда начинает бродить кровь. Он может ухаживать за соседскими девушками, жить честно, развлекаться, короче, иметь свое убогое бедняцкое счастье. Так нет же, я привел его сюда и познакомил с роскошью, о которой он не подозревал и которую уже не забудет. И я стану дарить ее ему раз в две недели, приучу к наслаждениям, для его кошелька недоступным. И водить его сюда буду месяца три, чтобы приохотить, но, впрочем, не часто, чтобы и охоту не отбить. Итак, он ко всему привыкнет и уже не сможет без этого обойтись. Но тут подойдет к концу плата, которую я наперед сейчас внесу тебе на сие доброе дело. Тогда он займется воровством, чтобы вернуться сюда, и на все пойдет, чтобы только снова завалиться в шелка на диван! Начнет воровать, дальше - больше, а там, надеюсь, и убьет, если жертва вздумает защищать свое добро. И цель моя, выходит, достигнута. То есть я, по мере сил и средств, создал мерзавца и вора, врага общества, которое и само мерзко, само грабит нас. Красотки, вытаращив глаза, смотрели на него. - А вот и ты! - сказал он, когда Огюст Ланглуа, смущенный и красный, прячась за спину Прекрасной Иудейки, вошел в гостиную. - Ну, ладно, малыш, поздно уже, скажи дамам "до свидания". - И когда они спускались по лестнице, дез Эссент объявил ему, что тот сможет бесплатно приходить к мадам Лоре раз в две недели. На улице он простился с ним. Юноша в ошеломлении смотрел на него. - Мы уже больше не увидимся, - сказал дез Эссент. - Беги к своему драчливому отцу и запомни почти библейскую премудрость: поступай с другими так, как ты не хочешь, чтобы поступали с тобой. Будешь ей следовать, пойдешь далеко. Ну, прощай. И не будь неблагодарным - дай о себе знать в газетах через судебную хронику.
Николай Шальнов: тэги: графомания Не удержалась Рита. Любит она эти образы. Совращение Стефан/Деймон Утончённых чувств отрада В неразбавленном вине - Как танцующей наяды Взоры светлые луне Обращённые; как пенье Соблазнительных сирен, Обещающих забвенье В волнах стонущих морей. Ритуалы сладострастья Вряд ли разумом понять: Кто ответит, что за счастье - В сети чувственности впасть? То - не торжество под рампой, То не роскошь, не Восток, То - в притихшем свете лампы Блещет кожи лоскуток... Блеск очей, намёки, нежность, Приглушённых чувств игра, Рук немая белоснежность И движение бедра - Как всё тонко, безучастно: Начинается отсчёт - К восхитительному счастью Медленно-звенящий взлёт. Недочитанных романов Завершающий сюжет, Блеск возвышенных обманов Наших юношеских лет... Удивительную сладость Грех таит в своём нутре: Даже если эта радость Магдалины на одре: Предвкушенье покаянья - Благочестья слабина - Радость лёгкого прощанья Вероятно, навсегда - Легкомысленных чудачеств В вихре светской суеты, Увлечений, обстоятельств Странных, новой маеты Предвкушенье - всё сольётся С светом радостной зари: Точно блудный сын, собьётся Дух с намеченной стези.
Николай Шальнов: тэги: размышления "Но путь назад, к своим первоосновам, Отыскивает мир, рождает числа, Соразмеряет шествие планет И славить учится начальный свет Сознаньем, мерой, музыкой и словом, Всей полнотой любви, всей силой смысла". "Игра в бисер" Всегда боюсь того периода жизни, когда в поисках отвлечённого любовного абсолюта, пресытившись безнадёжно пошлыми наслаждениями, с надеждой на то, что красота спасёт мир, влюбляешься в изящество в движении, в звуке, в том, что, по сути, приображает человеческую природу, когда страсти утихают. Хотя это слабое утешение в том, что остальное неважно вышло, но, по крайней мере, остаётся только удивляться продуманности мироздания. В гороскопе двоюродного брата и приятельницы указано: "Не от мира сего: им одним слышна музыка сфер". Если провести сравнение с описанием моего имени в ономатологии Флоренского, то я эту музыку вообще не слышу, а жаль. Было бы интересно знать, что она из себя представляет. В общем, в такие моменты Рита сравнивает, например, диспуты с музыкой Айнур (это сравнение она позаимствовала у препода по социальной философии - он говорил, что мнения мыслителей напоминают хор), или движение - с музыкой, как это прекрасно описано у ле Гуин ("Глаз цапли"): "На игровом поле за школьным зданием весенним днем двое мальчиков играли мячом в салки, оба из Шанти-тауна, Лев и его дружок Тиммо. Она стояла на крыльце и наблюдала за ними, удивляясь тому, что видела – быстрые, ловкие движения рук, прямые спины, гибкие, стройные тела, мелькание мяча в солнечных лучах. Они словно исполняли беззвучно какое-то музыкальное произведение, нет, то была музыка движений. Свет солнца вдруг скрыли грозовые облака с золотистыми краями, наползшие с запада, с Залива Мечты; земля сейчас казалась светлее, чем небеса. Полоса поросшей травой земли за спортплощадкой тоже была золотистого цвета, трава на ней прямо-таки горела огнем. Горела и сама земля. Лев стоял в ожидании дальнего броска, откинув назад голову и приготовившись схватить мяч; она так и застыла, наблюдая за ним, пораженная красотой движений". Или то, что описано у Гессе в "Игре в бисер", нечто вроде глубинного сродства наук и искусств, в том случае, когда концерт Баха предстаёт в виде математической формулы. Ичиго, няшка =)
Николай Шальнов: тэги: астрология а вы представьте были бы вы занудным синим чулком - девой или раком, бесконечная рефлексия и комплексы или поверхностным львом или близнецом которые кроме себя и материальных благ никого не способны любить или холодной фригидной водолейкой или примитивным козерогом или мужиковатой стрельчихой или бешеной овнихой Да. Рита часто перебирает недостатки своих знакомых. Рыбы слишком чувствительны, Овны слишком импульсивны, Тельцы слишком упрямы, Близнецы слишком болтливы, Раки слишком осторожны, Львы слишком горды, Весы слишком неуверенны, Скорпионы слишком сексуальны, Стрельцы слишком активны, Козероги слишком пессимистичны, Водолеи слишком экстравагантны. Венчает список критичная, занудная, педантичная, эгоистичная, расчётливая Дева - верх совершенства, кто бы в ЗАГС повёл!
Николай Шальнов: тэги: люди, астрология Поняла Рита, кого ей напоминает зеленоглазый Куруфинвэ, а, точнее, Руфинка. Эми Ли, самопровозглашённую "королеву готики". Больше всего меня бесит в синастриях то, что я вечно там влюблён не в людей, а в какие-то мечты. Поголовно просто. По ходу, чистой любви до гроба, действительно, не существует. А жаль. Интересно: 1) рассматривает ли меня кто-нибудь как мечту; 2) является ли ревность и собственнические замашки признаком ревности к мечте? Как наступают на грабли разные знаки зодиака. Народная мудрость гласит: "Наступил на грабли первый раз – порадуйся новому опыту. Споткнулся о старые – задумайся о своем пути". Но разные знаки зодиака предпочитают наступать на грабли по-своему. Жизненное юмористическое и очень точное психологическое наблюдение. Наступив на грабли: Овен: придет в такую ярость, что сломает их, но в процессе получит ими ещё раз 5 по голове. Телец: будет наступать на грабли снова и снова, пока они не сломаются. Близнецы: смогут решить, куда им идти только после того, как понаступают на все грабли. Рак: только это заставит его сделать шаг вперед. Лев: будет рассказывать всем, как это замечательно, и советовать всем сделать то же самое. Дева: будет наступать медленно и методично. Уверена, что, если наступить правильно, все обойдется. Весы: будут очень долго сомневаться, и, приняв единственно верное решение, наступят на самые большие. Скорпион: если и заметит, что это было, то вряд ли об этом задумается. Стрелец: обязательно постарается взять реванш и наступит повторно. Козерог: наступив на грабли, поймет, что он на них наступил, но вряд ли это что-то значит. Водолей: наступит только на приглянувшиеся ему грабли. Рыбы: будут всю жизнь себя за это винить. Единственное утешение - благодаря им, на грабли не наступил кто-то другой.
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно, музыка, старые мастера "Триумф любви" Вагнера - очень люблю этот отрывок. "И по вечерам, сидя в своей ложе в опере, один или с лордом Генри, Дориан снова с восторгом слушал "Тангейзера", и ему казалось, что в увертюре к этому великому произведению звучит трагедия его собственной души" ("Портрет Дориана Грея"). К слову о моих рассуждениях касательно Сибилы Вейн: " - Мне не нравится такое объяснение, Гарри. Но я рад, что вы меня не считаете бесчувственным. Я не такой, знаю, что не такой! И все же - то, что случилось, не подействовало на меня так, как должно было бы подействовать. Оно для меня - как бы необычайная развязка какой-то удивительной пьесы. В нем - жуткая красота греческой трагедии, трагедии, в которой я сыграл видную роль, но которая не ранила моей души. - Это любопытное обстоятельство, - сказал лорд Генри. Ему доставляло острое наслаждение играть на бессознательном эгоизме юноши. - Да, очень любопытное. И, думаю, объяснить это можно вот как: частенько подлинные трагедии в жизни принимают такую неэстетическую форму, что оскорбляют нас своим грубым неистовством, крайней нелогичностью и бессмысленностью, полным отсутствием изящества. Они нам претят, как все вульгарное. Мы чуем в них одну лишь грубую животную силу и восстаем против нее. Но случается, что мы в жизни наталкиваемся на драму, в которой есть элементы художественной красоты. Если красота эта - подлинная, то драматизм события нас захватывает. И мы неожиданно замечаем, что мы уже более не действующие лица, а только зрители этой трагедии. Или, вернее, то и другое вместе. Мы наблюдаем самих себя, и самая необычайность такого зрелища нас увлекает. Что, в сущности, произошло? Девушка покончила с собой из за любви к вам. Жалею, что в моей жизни не было ничего подобного. Я тогда поверил бы в любовь и вечно преклонялся бы перед нею. Но все, кто любил меня, - таких было не очень много, но они были, - упорно жили и здравствовали еще много лет после того, как я разлюбил их, а они - меня. Эти женщины растолстели, стали скучны и несносны. Когда мы встречаемся, они сразу же ударяются в воспоминания. Ах, эта ужасающая женская память, что за наказание! И какую косность, какой душевный застой она обличает! Человек должен вбирать в себя краски жизни, но никогда не помнить деталей. Детали всегда банальны. - Придется посеять маки в моем саду, - со вздохом промолвил Дориан". ("Портрет Дориана Грея")
Николай Шальнов: тэги: моя шокирующая жизнь, авторитетные фигуры, ролевые игры, сумасшедший дом для непослушных дев викторианской эпохи На фронтах Риты без перемен. Штиль. В тестах по психоанализу был пункт "повышенная увлечённость чем-то одним", что, вероятно, являлось, по мнению экспертов, одним из признаков развивающегося психического расстройства. Сумасшедшая Офелия, Эмили Отемн, моя любимица, утверждает, что не встречается с мужчинами, поскольку ей хватает "этих красавиц на сцене", имея в виду свою группу "Bloody Crumpets" ("Кровавые лепёшки"). У меня то же самое: не встречаюсь с девушками, поскольку мне хватает "этих симпатяг за ломберным столом", имея в виду игроков "Земли без Короля" (достойная замена разбежавшимся "Бешеным псам" и Ордену Чёрного Дракона). Времени просто нет на личную жизнь. Зато есть указание в гороскопе: "Наслаждаются обществом других, излучая красоту и гармонию". Только чувствую, что я всё больше становлюсь вампиром (энергетическим). Следующий пункт жизненных задач - стать Мастером Ролевых Игр =) Известный альбом Эмили Отемн ("Дерись, как девчонка"), повествующий о викторианских дамах (которых насильно заперли в психбольницу и над которыми там всячески издевались, и которые, в свою очередь, устроили "чаепитие с побоищем" ("The tea party massacre"), расправившись со злоумышленниками) и посвящённый всем, кому пришлось пережить подобное заключение, вдохновил Риту на создание серии рисунков, которые её товарищи по несчастью повесили на стенд в сумасшедшем доме для непослушных дев викторианской эпохи. Их, правда, быстро сняли - слишком уж крамольным было содержание: Эмили разбивает кувалдой стены больничной камеры, крысы доедают труп Ярослава Сергеевича (главврача), etc. Риту также вдохновляет сама Эмили, она удивила её когда-то необычайной проникновенностью своего мастерства, так что Рите только осталось удивляться и восхищаться необыкновенными силами той души, которая сумела так хорошо выразить самые сложные драматические перипетия внутренней жизни человека через образы, так или иначе связанные с дурдомом. Эмили Отемн призывает "драться, как девчонка: без страха, без правил, без уважения к нападающему врагу". И она очень даже права.
Николай Шальнов: тэги: наши руки не для скуки, киберпанк Дань субкультуре умирающего мира. Рита использовала краску для одежды, наконец-то, по назначению.
Николай Шальнов: тэги: охотники за сновидениями, светлые гении Первую половину ночи Рита лицезрела Беллу, сочиняющую мемуары, и Деймона, с которым Рита обсуждала перспективу стать вампиром. Это был потрясающий сон: Деймон будто бы был пропитан очарованием себя, вернее, образа Деймона, а Рита плакалась ему в жилетку, говоря, что молодость проходит, ей грустно/одиноко/скучно/плохо etc, и Деймон только её понимает, и она хочет принять Тёмный Дар, хотя побаивается процесса обращения (вот почему, наверное, некоторые хотят обращения "без укуса" - хотя это и странно, но, по ходу, у человека есть какая-то бессознательная боязнь этого). В общем, Деймон говорил, что всё остаётся на моё усмотрение. Но сон был соединением умопомрачительной реалии с утончённой фантазией, Деймон был живее всех живых, пленяя своим очарованием. Действие второго сна развёртывалось в каком-то селе, ночью, в больнице (по ходу, дурке), по которой Рита шныряла в поисках главврача, который оказался священником. Этот священник провёл обряд экзорцизма, сняв порчу с какой-то девки, которая хотела покончить с собой, разбил какой-то красный камешек, на котором она сидела, а потом устроил концерт православного рока =) Девка после изгнания бесов, правда, поседела, а Рита играла марш Мендельсона на разбитом синтезаторе (как сейчас ноты перед глазами), а потом сбежала нафиг оттуда через сельское кладбище.
Николай Шальнов: тэги: графомания Кукла Чаки Я - живая кукла Чаки, Парень с доброю душой, Хоть чуть-чуть от забияки Есть во мне, и грех не мой, Что я жив тебе на радость - Или на беду: но ты Всю возвышенную сладость Расколовшейся мечты Обретёшь в разгуле мести, В карнавале страшных снов, В откровениях без лести - В правде выбитых зубов. Не пугайся шрамов, мальчик, Шрамы жизни пострашней: Откушу я маме пальчик, Папа будет без ушей. Им-то что, а мне - веселье, Грех о мщеньи вопиёт, Благовонное куренье - Дым кишок, кровища льёт Точно мирро... Злое жало Смолкло, детка, наконец, Ты ведь так и не сбежала, А хотела - под венец. Где твой парень, душка? Странно, Что он смылся и отдал Мне на славную забаву Лучшую из светских дам... А давайте поиграем? Не хотите? Я хочу! Кто продует - тот узнает Как в аду там... Да шучу... Будешь мне невестой, душка, И женою мертвеца: Знай, я добрая игрушка, Чаки - друг твой до конца!
Николай Шальнов: тэги: охотники за сновидениями, искусство вечно, мои милые старушки Doubt thou the stars are fire; Doubt that the sun doth move; Doubt truth to be a liar; But never doubt I love. "The Tragical Historie of Hamlet, Prince of Denmarke" "Мне снились в жизни сны, которые потом оставались со мной навсегда и меняли мой образ мыслей: они входили в меня постепенно, пронизывая насквозь, как смешивается вода с вином, и меняли цвет моих мыслей", - так звучит одна из строк знаменитого романа Эмили Бронте, к которому Рита в годы своей юности, да и позднее, обращалась за наставлениями и находила ответы на множество своих вопросов. Изучая жизнеописания сестёр, которые стали для Риты чем-то вроде настольного чтения, Рита никак не могла понять, что породило этот гений Альбиона? Может быть, сказался романтический характер мышления внешне сдержанных и рациональных англичанок? Может, эта была врождённая гениальность или что-то, что связывало всех трёх наподобие мистического союза, "страстности в безбрачии"? В общем, проснулась Рита, ошарашенная слегка, оттого, что ей приснилась одна из старушек-поблядушек лебёдушек, которая сидела на кухне у её бабушки и слушала Риту, которая что-то рассказывала о ролёвках. Поскольку подобные сны не случайны, они пронизывают мироздание наподобие нитей, которые связывают воедино всё сущее, Рита мимо это не пропустила. Хотя старушки-поблядушки лебёдушки в своё время доставили Рите немало расстройств и разочарований, пятеро из шести, в общем-то, не вызывают у неё приступов злобы и содрогания от упоминания имени, как это происходит в случае с поблядушкой №1, Той-Кого-Нельзя-Называть. Скорее, наоборот: ...Но я... Я в них влюблен! - Мне вас до боли жалко, Садов ли Тиволи вы легкий мотылек, Фраскати ль старого влюбленная весталка Иль жрица Талии, чье имя знал раек... Наверное, такие же чувства вызывает у Риты в последнее время образ Офелии из "Гамлета", над которым она часто поплакивала в юности, что-то вроде возвышенного ощущения от этих чудесных строк, которых она уже цитировала здесь: ...Как много отняло безумье! Как доля немощной страшна! Нет мысли, речи безрассудны, Душа в бездействии немом, В ней сон безумья непробудный Царит над чувством и умом. Он всё смешал в ней без различья, Лишь дышат мыслию черты, Как отблеск прежнего величья Ее духовной красоты... или от этого образа, которому Рита удивлялась и автору которых завидовала ввиду того, что он, несмотря на необычайно нежный возраст, сумел передать самую суть: ...Как снег прекрасная Офелия! О фея! Ты умерла, дитя! Поток тебя умчал! Затем что ветра вздох, с норвежских гор повеяв, Тебе про терпкую свободу нашептал; Затем что занесло то ветра дуновенье Какой-то странный гул в твой разум и мечты, И сердце слушало ночной Природы пенье Средь шорохов листвы и вздохов темноты; Затем что голоса морей разбили властно Грудь детскую твою, чей стон был слишком тих; Затем что кавалер, безумный и прекрасный, Пришел апрельским днем и сел у ног твоих. Рита переслушала недавно один из альбомов "Ataraxia". "Я не из тех, кто может слушать это постоянно", - сообщила ей знакомая, подарившая Рите диск этих замечательных исполнителей. А Рита бы слушала всю жизнь. Особенно "Ophelie". Интересная статья - "Говорящие имена в "Гамлете": http://nestoriana.wordpress.com/2013/02/15/poetika-zagadok-gamleta/
Николай Шальнов: тэги: сказки о жизни, размышления Возвращение по-английски Эту волшебную сказку Рита решила рассказать, когда к ней в контакт постучался один знакомый. Нет, Рита вовсе не такая злобная, какой себя порой выставляет тут, даже не мстительная, но злопамятная. Всю жизнь этот порок мучает Риту и не даёт ей нормально жить. В общем, когда в последний раз Рита общалась с этим человеком, после долгой с ним дружбы, Риту вежливо послали, с театральным пафосом прибавив что-то вроде "ухожу по-английски". Ну что же. Рита ненавязчива, как Чарли Свон. А вот теперь "Возвращение по-английски", - recuperatio, как сказали бы римляне. Но вот может ли она простить предательство, когда всю жизнь ставила себе честолюбивой целью верность в дружбе? Те же римляне говорили: "Предал однажды, предаст и дважды". В общем, не идти же мне против принципов, которые и без того шатки?! Лига выдающихся джентельменов, блин. Добавляется ещё и то, что его любит Та-Кого-Нельзя-Называть (а он обретает уверенность в своих идеях), следовательно, она видит в нём что-то, что ей нравится, и с этим надо быть очень осторожным. Может, Рита и формалистка, учитывая то, что ставит вежливость в общении превыше многого, но куда бы делось содержание без этой формы? Плюс ко всему Рита часто видит исход вещей, или, во всяком случае, постигает их рассудком, ей и этого хватает.
Николай Шальнов: тэги: светлые гении Скупила Рита на распродаже трёхтомник "Курса русской истории" Ключевского по 50 руб. за том, ей даже стало обидно за Ключевского, хотя магазин имел многообещающее название "Счастье". ХАРАКТЕР ЕКАТЕРИНЫ II. Она родилась в неприветливой доле и рано спозналась с лишениями и тревогами, неразлучными с необеспеченным положением. Но из родной обстановки, бедной и тесной, судьба в ранней молодости бросала ее на широкие и шумные политические сцены, где действовали крупные люди и делались крупные дела. Здесь Екатерина видела много славы и власти, обилие блеска и богатства, встречала людей, которые всем рисковали для приобретения этого, подобно Фридриху II, видела и людей, которые путем риска добивались всего этого, подобно императрице Елизавете. Виденные примеры соблазняли, возбуждали аппетит честолюбия, побуждая напрягать все силы в эту сторону, а Екатерина от природы не была лишена качеств, из которых при надлежащей выработке выделываются таланты, необходимые для успеха на таком соблазнительном и скользком поприще. Екатерина выросла с мыслью, что ей самой надобно прокладывать себе дорогу, делать карьеру, вырабатывать качества, необходимые для этого, а замужество доставило ей отличную практику такой работы, не только указало цель ее честолюбию, но и сделало достижение этой цели вопросом личной безопасности. И она умело повела свою работу. С детства ей толковали, что она некрасива, и это рано заставило ее учиться искусству нравиться, искать в душе того, чего недоставало наружности. Чтобы быть чем-нибудь на свете, писала она, припоминая свои детские думы, надобно иметь нужные для того качества; заглянем-ка хорошенько внутрь себя, имеются ли у нас такие качества, а если их нет, то разовьем их. И она открывала или развивала в себе свойства высокой житейской ценности, отчетливое знание своего духовного инвентаря, самообладание без сухости, живость без возбуждения, гибкость без вертлявости, решительность без опрометчивости. Ее трудно было застать врасплох; она всегда была в полном сборе; частый смотр держал ее силы наготове, в состоянии мобилизации, и в житейских столкновениях она легко направляла их против людей и обстоятельств. В обращении она пускала в ход бесподобное умение слушать, терпеливо и внимательно выслушивать всякий вздор, угадывать настроение, робкие или не находившие слов мысли собеседника и шла им на подмогу. Это подкупало, внушало доверие, располагало к откровенности; собеседник чувствовал себя легко и непринужденно, словно разговаривал сам с собой. К тому же наперекор обычной наклонности людей замечать чужие слабости, чтобы пользоваться ими во вред другим, Екатерина предпочитала изучать сильные стороны других, которые при случае можно обратить в свою пользу, и умела указать их самому обладателю. Люди вообще не любят чужих поисков в своей душе, но не сердятся, даже бывают тронуты, когда в них открывают достоинства, особенно малозаметные для них самих. В этом умении дать человеку почувствовать, что есть в нем лучшего, - тайна неотразимого обаяния, какое, по словам испытавшей его на себе княгини Дашковой, Екатерина производила на тех, кому хотела нравиться, а она хотела нравиться всем и всегда, считая это своим ремеслом. Усвоенная ею манера обхождения с людьми сослужила ей неоценимую службу в правительственной деятельности. Она обладала в высокой степени искусством, которое принято называть даром внушения, умела не приказывать, а подсказывать свои желания, которые во внушаемом уме незаметно перерождались в его собственные идеи и тем усерднее исполнялись. Наблюдательное обращение с людьми научило ее узнавать их коньки, и, посадив такого дельца на его конька, она предоставляла ему бежать, как мальчику верхом на палочке, и он бежал и бежал, усердно подстегивая самого себя. Она умела чужое самолюбие делать орудием своего честолюбия, чужую слабость обращать в свою силу. Своим обхождением она облагообразила жизнь русского двора, в прежние царствования походившего не то на цыганский табор, не то на увеселительное место. Заведен был порядок времяпровождения; не требовались строгие нравы, но обязательны были приличные манеры и пристойное поведение. Вежливая простота обхождения самой Екатерины даже с дворцовыми слугами была совершенным новшеством после обычной грубости прежнего времени. Только под старость она стала слабеть, капризничать и прикрикивать, впрочем, всегда извиняясь перед обиженным с признанием, что становится нетерпеливой. Как с людьми, точно так же поступала она и с обстоятельствами. Она старалась примениться ко всякой обстановке, в какую попадала, как бы она ни была противна ее вкусам и правилам. «Я, как Алкивиад, уживусь и в Спарте, и в Афинах», - говаривала она, любя сравнивать себя с героями древности. Но это значит поступаться своими местными привязанностями, даже нравственными убеждениями. Так что же? Она ведь была эмигрантка, добровольно променявшая природное отечество на политическое, на чужбину, избранную поприщем деятельности. Любовь к отечеству была для нее воспоминанием детства, а не текущим чувством, не постоянным мотивом жизни. Ее происхождение мелкой принцессы северной Германии, гибкость ее природы, наконец, дух века помогли ей отрешиться от территориального патриотизма. Из ангальт-цербстского лукошка ей было нетрудно подняться на космополитическую точку зрения, на которую садилась тогдашняя философская мысль Европы, а Екатерина сама признавалась, что «свободна от предрассудков, и от природы ума философского». При всем том она была слишком конкретный человек, слишком живо чувствовала свои реальные аппетиты, чтобы витать в заоблачной космополитической пустыне, довольствуясь голодной идеей всечеловечества. Ее манила земная даль, а не небесная высь. Оправдываясь в усвоении образа жизни русского двора, о котором она отзывалась как нельзя хуже, она писала в записках, что ставила себе за правило нравиться людям, с какими ей приходилось жить. Необходимость жить с людьми не по выбору заставила ее с помощью философского анализа пополнить это правило, чтобы спасти хоть тень нравственной независимости: среди чужих и противных людей жить по-ихнему, но думать по-своему. Продолжение тут: Для Екатерины жить смолоду значило работать, а так как ее житейская цель состояла в том, чтобы уговорить людей помочь ей выбиться из ее темной доли, то ее житейской работой стала обработка людей и обстоятельств. По самому свойству этой работы она в других нуждалась гораздо больше, чем другие нуждались в ней. Притом судьба заставила ее долго вращаться среди людей, более сильных, но менее дальновидных, которые вспоминали об ней только тогда, когда она им надобилась. Потому она рано усвоила себе мысль, что лучшее средство пользоваться обстоятельствами и людьми - это плыть до времени по течению первых и служить не слепым, но послушным орудием в руках вторых. Она не раз отдавалась в чужие руки, но только для того, чтобы ее донесли до желаемого ею места, до которого она не могла сама добраться. В этом житейском правиле источник сильных и слабых свойств ее характера и деятельности. Применяясь к людям, чтобы приручить их, она и с их стороны ждала взаимности, расположения стать ручными. Людей упрямых, с неподатливым характером или готовых идти напролом она не любила; они и не подходили к ней или уходили от нее, так что ее победы над чужими душами облегчались нечувствительным для нее подбором субъектов. С другой стороны, она была способна к напряжению, к усиленному, даже непосильному труду и потому себе и другим казалась сильнее самой себя. Но она больше привыкла работать над своими манерами и над способом обращения с людьми, чем над самой собой, над своими чувствами и побуждениями; потому ее манеры и обращение с людьми были лучше ее чувств и побуждений. В ее мышлении было больше гибкости и восприимчивости, чем глубины и вдумчивости, больше выправки, чем творчества. Недостаток нравственного внимания и самодеятельной мысли сбивали Екатерину с правильного пути развития, на который она была поставлена своей счастливой природой. Она рано поняла, что познание людей каждый должен начинать с самого себя. Екатерина принадлежала к числу довольно редких людей, умеющих взглянуть на себя со стороны, как говорится, объективно, как на любопытного прохожего. Она подмечала в себе слабости и недостатки с каким-то самодовольством, не прикрашивая их, называя настоящими именами, без малейшего угрызения совести, без всякого позыва к сожалению или раскаянию. Будучи 15 лет, она написала наскоро для одного образованного иностранца свой философский портрет. Спустя 13 лет она перечитала это свое изображение «философа в 15 лет» и была поражена, что в таком возрасте так уже хорошо знала все изгибы и тайники своей души. Это удивление и было каплей искусительного яда, попавшей в ее самопознание. Она не сводила глаз с любопытного прохожего, и на ее глазах он вырастал в обаятельный образ; природная гордость и закал души среди горестей делали для него невыносимой мысль быть несчастным; он являлся рыцарем чести и благородства и даже начинал перерождаться из женщины в мужчину. Екатерина пишет про себя в записках, что у нее ум и характер, несравненно более мужской, чем женский, хотя при ней оставались все приятные качества женщины, достойной любви. Древо самопознания без достаточного нравственного удобрения дало нездоровый плод - самомнение. В сочинениях Екатерины отразились и разнообразные интересы, и увлечения ее возбужденной мысли. Немка по рождению, француженка по любимому языку и воспитанию, она занимает видное место в ряду русских писателей XVIII в. У нее были две страсти, с летами превратившиеся в привычки или ежедневные потребности, - читать и писать. В свою жизнь она прочитала необъятное количество книг. Уже в преклонные лета она признавалась своему секретарю Храповицкому, что читала книг по шести вдруг. Начитанность возбуждала ее литературную производительность. Она много писала по-французски и даже по-русски, хотя с ошибками, над которыми подшучивала. Обойтись без книги и пера ей было так же трудно, как Петру I без топора и токарного станка. Она признавалась, что не понимает, как можно провести день, не измарав хотя одного листа бумаги. Недавно наша Академия наук издала ее сочинения в 12 объемистых томах. Она писала в самых разнообразных родах: детские нравоучительные сказки, педагогические инструкции, политические памфлеты, драматические пьесы, автобиографические записки, сотрудничала в журналах, переводила из Плутарха жизнь Алкивиада и даже составила житие преп. Сергия Радонежского. Когда у нее появились внуки, она принялась для них за русские летописи, заказывала выписки и справки профессору Чеботареву, графу Мусину-Пушкину и другим лицам и составила удобочитаемые записки по русской истории в частях с синхронистическими и генеалогическими таблицами. «Вы все твердите мне, что я пройдоха, - писала она Гримму, - а я вам скажу, что стала настоящей архивной крысой». Ее сочинения не обнаруживают самобытного таланта. Но она была очень переимчива и так легко усвояла чужую идею, что присвояла ее себе; у нее то и дело слышны отзвуки и перепевы то мадам Севинье, то Вольтера, Монтескье, Мольера и т. п. Это особенно заметно в ее французских письмах, до которых она была большая охотница. Ее переписка с Вольтером и заграничным агентом бароном Гриммом - это целые томы. Она превосходно усвоила стиль и манеру своих образцов, современных французских писателей, особенно их изящное и остроумное балагурство. Содержание очень разнообразно, но тон везде одинаков, видимо непринужденный и изысканно игривый, и таким тоном она пишет и о таинстве евхаристии, и о политике, и о своем дворе, и о нездоровье комнатной собачки. В письмах слова значительно лучше мыслей. Очень большое место в своей писательской деятельности Екатерина отводила драматургии. Она была главной поставщицей репертуара на театр в своем Эрмитаже, где она собирала избранное общество. Она писала пословицы или водевили, комедии, комические оперы, даже «исторические представления из жизни Рюрика и Олега, подражание Шекспиру». Олег был сыгран на городском театре в Петербурге по случаю мира с Турцией в Яссах (1791 г.) с необычайной пышностью: на сцену выступало более 700 исполнителей и статистов. Бедный Храповицкий ночи просиживал, переписывая пьесы императрицы и сочиняя арии и куплеты к ее операм и водевилям, - сама Екатерина никак не могла сладить со стихами. В своих пьесах Екатерина изображала шведского короля, мартинистов, своих придворных. Трудно сказать, насколько сама она сказалась в своей драмомании. Правда, в ее характере и образе действий было много драматического движения. От природы веселая, она не могла обойтись без общества и сама признавалась, что любила быть на людях. В своем интимном кругу она была проста, любезна, шутлива, и все чувствовали себя около нее весело и непринужденно. Но она преображалась, выходя в приемную залу, принимала сдержанно-величественный вид, выступала медленно, некрупными шагами, встречала представлявшихся стереотипной улыбкой и несколько лукавым взглядом светло-серых глаз. Манера держаться отражалась и на всей деятельности, образуя вместе с ней цельный состав характера. В каком бы обществе ни вращалась Екатерина, что бы она ни делала, она всегда чувствовала себя как бы на сцене и потому слишком много делала напоказ. Задумав дело, она больше думала о том, что скажут про нее, чем о том, что выйдет из задуманного дела; обстановка и впечатление были для нее важнее самого дела и его последствий. Отсюда ее слабость к рекламе, шуму, лести, туманившей ее ясный ум и соблазнявшей ее холодное сердце. Она больше дорожила вниманием современников, чем мнением потомства; за то и ее при жизни ценили выше, чем стали ценить по смерти. Как она сама была вся созданием рассудка без всякого участия сердца, так и в ее деятельности больше эффекта, блеска, чем величия, творчества. Казалось, она желала, чтобы ее самое помнили дольше, чем ее деяния.
Николай Шальнов: тэги: графомания, светлые гении Герою, даже если он не окажется героем. Деймону. Светлому гению, короче. На мотив лермонтовской "Молитвы" Молитва "Не обвиняй меня, всесильный, И не карай меня, молю, За то, что мрак земли могильный С ее страстями я люблю..." (Лермонтов). О, Деймон, странный и порочный, Ты не суди меня, молю, За то, что блеском непорочным Не озарил свою стезю, За то, что светлый образ тщетно Меня никак не просветит, За то, что ум в томленьи пресном Над чувством грешным не парит, За то, что дивных вдохновений Тобой ниспосланных, не пьёт Мой дух, уставший от волнений Земных печалей и забот... За то, что с ветром сладострастья Я, сл`ожив крылья, не борюсь, За то, что в сладостном унынье Я в скуке жизни не бодрюсь. К тебе ж приникнуть я боюсь, Как парус между берегов. И, грёзя под напев ненастья, Грехи, как танец мотыльков Мрачат мне часто хмурый взор За нежным звуком грешных песен Незванных буйных Терпсихор... И, Деймон, больше не боюсь Я искушений новых света, Искры страстей порочных - нет! Быть может, моя песня спета, Так дай допеть тебе куплет! Я утомлённый бурной ночью, Ещё сильней, чем грязным днём, За тонким запахом восточным Иду порочною стезёй. Бокал разбив, на клавесине, В аккордах сумрачной тоски Забыться тщусь - но и в помине Нет избавленья от тоски!.. Услышь же ты в моей молитве Души забытой голоса. Мы оба всходим, как по бритве, По ступеням на небеса.
Николай Шальнов: тэги: моя шокирующая жизнь, искусство вечно, мои универститеты Оставь мне жалость хоть... Ахматова Скоро экзамены... Рита дочитала сюрреалистический роман Урсулы ле Гуин "Резец небесный" - про чувака, который видит сны, изменяющие реальность. Этим его даром пользуется на всю катушку психотрапевт, одержимый идеей облагодетельствования человечества. Замечательный роман, с большим интересом Рита следила за развитием образа Хитер Лелаш (правда, "Хитер" похоже на "Скитер"? =)): Мисс Лелаш, сидевшая за перегородкой, составленной из сотен гроссбухов и скоросшивателей и как бы отделявшей ее полукабинет от такой же, чуть побольше, ячейки мистера Пирла, предавалась излюбленному своему занятию – воображала себя Черной Вдовой. Вот притаилась она, смертельно ядовитая, хитиново-элегантная и безжалостная, в засаде – и выжидает, выжидает… Вот приближается очередная сладостная жертва, вот она уже совсем рядом… Пальчики оближешь, а не жертва, обреченность у таких написана на роду и буквально на лбу отпечатана – белокурые, почти по-девичьи шелковистые волосы, аккуратная светлая бородка, кожа мягкая и светлая, точно рыбье подбрюшье, нрав кроткий, к тому же заика. Дерьмо! На такого наступи – даже не хрустнет... Продолжение тут: ... – Если, допустим, я скажу, – продолжал клиент тем же кладбищенским тоном, – что некоторые из моих сновидений влияют на реальность, а доктор Хабер, обнаружив это, использует в своих целях… мой талант, не испрашивая на то согласия, – вы ведь определенно решите, что я свихнулся. Разве нет? Подперев кулачками подбородок, мисс Лелаш таращилась на собеседника. – Ну а дальше что? – выпалила она наконец. Клиент правильно угадал ее первую реакцию, но – «Чтоб мне сдохнуть, если признаюсь!» Ну и что, даже если он и псих! Разве в этом ублюдочном мире можно прожить тридцать лет и не спятить? ... Отчаянно цокая каблуками и даже как бы клацая в нетерпении жвалами, Лелаш заспешила к себе в Пендлетон-билдинг, чтобы позвонить. ... В центре, в бюро Герца, куда долго пришлось трястись на трамвае. Хитер арендовала паровой "форд" и сразу - с места в карьер. По шоссе 99. Она упивалась собою - Черная Вдова вышла наконец на тропу охоты. Почему бы и в самом деле ей не стать детективом и не отсиживать задницу в занюханной конторе по гражданским делам? Она ведь терпеть не может эту чертову юриспруденцию. Для подобной службы, кроме усидчивости, требуется напор и наглость, каких у нее и в помине нет. Увертливость, лукавство, застенчивость да хрупкий хитиновый покров - вот и вся ее защита и ее же оружие. Да еще злобный червячок, французская хвороба души, неутомимо гложущий изнутри. ... Таким интуитивно увидела она Орра теперь и более всего поразилась в нем - силе. Ей еще не доводилось встречать личность сильнее - Орр был неколебим, как скала, как краеугольный камень самого бытия. Вот почему он так приглянулся с первой же встречи, сообразила Хитер. Мощь манила ее, она стремилась к силе, как мотылек на свет. У Хитер был немалый сексуальный опыт, сводившийся по сути к постоянным изменам, но ни разу еще не доводилось столкнуться с подлинно сильной личностью, даже просто опереться - для всех мужиков, этих хлюпиков, опорой становилась как раз она сама. Тридцать лет ждала она встречи с кем-нибудь, способным подставить плечо и не жаждущим ответных презентов... Вот он, здесь, этот психованный заморыш с красными глазами - ее башня Давидова, ее твердыня. Жизнь - несусветная карусель, думала Хитер. _Никогда_ не знаешь, что ждет тебя за углом. Роман прекрасно переведён, а, поскольку у Риты в голове неотступно вертится некрасовская "Офелия", Риту прямо-таки гордость обуяла за русский язык, за то, что на нём написаны великие вещи, и за то, что он может выразить абсолютно всё. Простые истины, не теряющие своей ценности. Рита не представляет, как бы жила она в другой стране с другим языком. Померла бы, наверное. А Рита ходит теперь в киберготических обличьях. Нарисовала "S.T.A.L.K.E.R" с неизменным биохазардом на другой майке, понтуется теперь, сочетая всё это с великолепием флюоресцентных шнурков и странной курткой кислотно-синего цвета. "Хорошо выглядишь", - похвалила школьная училка, а у Риты в голове - Как много отняло безумье! Как доля немощной страшна! С образом Офелии у Риты почему-то неименно перекликаются и другие прекраснейшие образы (непонятно, правда, почему, может быть, потому, что так же трогают?) - с Андромахой, с Пенелопой, с Скарлетт О`Хара, например... Вот с этой сценой: -- Ах, папа, -- нетерпеливо вскричала Скарлетт, -- будь я его женой, со мной он стал бы совсем иным! -- Вот оно что, ты так полагаешь? -- язвительно промолвил Джералд, бросив на нее испытующий взгляд. -- Плохо же ты знаешь мужчин, не говоря уже об Эшли. Ни одна жена на всем свете не сумела еще переделать мужа, и советую тебе зарубить это себе на носу. А уж чтоб переделать кого-нибудь из Уилксов -- да тут сам всемогущий бог тебе не поможет, дочка! Весь род у них такой, такими они были испокон веков. И такими, верно, и останутся. Говорю тебе -- это у них в крови. Ты что, не видишь, как они носятся то в Нью-Йорк, то в Бостон -- послушать оперу или поглядеть на какие-то там масляные полотна. И целыми ящиками заказывают себе у янки французские и немецкие книжки. А потом дни и ночи просиживают за этими книжками или раздумывают бог весть о чем, вместо того чтобы поехать на охоту или составить партию в покер, как подобает настоящим мужчинам. Ты что, не видишь, как они носятся то в Нью-Йорк, то в Бостон -- послушать оперу или поглядеть на какие-то там масляные полотна. И целыми ящиками заказывают себе у янки французские и немецкие книжки. А потом дни и ночи просиживают за этими книжками или раздумывают бог весть о чем, вместо того чтобы поехать на охоту или составить партию в покер, как подобает настоящим мужчинам. -- Во всем графстве никто лучше не сидит в седле, чем Эшли! -- вне себя воскликнула Скарлетт, глубоко задетая тем, что ее любимого заподозрили в недостатке мужественности. -- Никто, разве что его отец. И кто, как не Эшли, всего на прошлой неделе выставил вас в Джонсборо на двести долларов в покер? -- Откуда тебе известно, что на двести, -- калвертские мальчишки опять распустили язык? -- сердито пробормотал Джералд. -- Эшли никому не уступит ни в седле, ни за карточным столом -- разве я против этого спорю, дочка? Да и во хмелю он крепок -- любого из тарлтонских мальчишек свалит под стол. Это все так, да только у него к этому вовсе не лежит душа. Вот почему я говорю, что странный он человек. Скарлетт молчала. У нее стало еще тяжелее на сердце. Ей нечего было возразить отцу, она понимала, что он прав. Эшли нисколько не тянуло ко всем этим лихим забавам, в которых он принимал участие с таким блеском. Он просто проявлял вежливый интерес к тому, чему другие отдавали душу. Правильно разгадав причину ее молчания, Джералд потрепал ее по плечу и торжествующе произнес: -- Вот видишь, Скарлетт. Ты сама понимаешь, что я прав. Ну, на что тебе такой муж, как Эшли? У всех у них мозги набекрень, у этих Уилксов. -- И помолчав, прибавил вкрадчиво: -- А Тарлтонов я просто так помянул, не нравятся -- не надо. Они славные парни, но если тебе больше по сердцу Кэйд Калверт, то, по мне, и он хорош. Калверты все -- добрый народ, хоть старик и взял себе в жены янки. А когда пробьет мой час... Слушай, детка! Я завещаю Тару тебе и Кэйду... -- Не пойду я за Кэйда, хоть меня озолоти! -- со злостью выкрикнула Скарлетт. -- И перестаньте же навязывать его мне, слышите! И не нужна мне ваша Тара и ваши дурацкие плантации. К чему все это, если... Она хотела сказать: "если я не могу иметь того, кого хочу", но Джералд, ужаленный в самое сердце пренебрежением, с каким был отвергнут его великодушный дар -- его Тара, которая, не считая, разумеется. Эллин, была ему дороже всего на свете, не дал ей договорить: -- От вас ли я это слышу, Скарлетт О'Хара! По-вашему, значит, Тара -- ничего не стоящий клочок земли?.. Скарлетт упрямо мотнула головой. Она была так несчастна, что ей уже было все равно -- отец рассвирепеет, ну и пусть... -- Земля -- единственное на свете, что имеет ценность, -- воскликнул Джералд, вне себя от возмущения воздев над головой свои короткие руки, словно призывая небо в свидетели, -- потому что она -- единственное, что вечно, и не мешало бы тебе зарубить себе это на носу! Единственное, ради чего стоит трудиться, за что стоит бороться... и умереть! -- Ах, папа, -- презрительно молвила Скарлетт, -- вы рассуждаете, как настоящий ирландец! -- А разве я когда-нибудь этого стыдился? Напротив, я этим горжусь. И вы тоже наполовину ирландка, не забывайте, мисс! А для того, у кого есть хоть капля ирландской крови в жилах, его земля -- это то же, что родная мать. И мне сейчас стыдно за тебя. Я предложил тебе в дар прекраснейшую из всех земель, не считая, конечно, графства Мит в Старом Свете, а ты что? Презрительно фыркнула! Джералд в своем праведном гневе распаялся все больше и больше, но что-то в потухшем лице Скарлетт заставило его изменить тон: -- Впрочем, ты еще молода. Она еще пробудится в тебе -- любовь к своей земле. Иначе и быть не может, ведь ты тоже ирландка. А сейчас ты еще ребенок, и у тебя одни мальчишки на уме. Станешь постарше, сама все поймешь... А пока подумай насчет Кэйда, или одного из близнецов, или кого-нибудь из сынков Эвана Манро, и ты увидишь, какую шикарную я тебе закачу свадьбу! Риту тронула история Эллин О`Хара и, почему-то, этот отрывок: "Все, кого знала Эллин в Саванне, казалось, были отлиты по одному образцу, столь мало различались их взгляды и привычки, теперь же она столкнулась с разными, непохожими друг на друга людьми. Поселенцы Северной Джорджии перекочевали сюда из самых разных уголков земного шара — из Каролины и Виргинии, из Европы и с далекого Севера — и из других частей Джорджии. Некоторые из них, подобно Джералду, были ново-пришельцами, искателями счастья. Другие, подобно Эллин, принадлежали к старинным родам, дальние отпрыски которых, не удовлетворенные жизнью на родине, решили обрести рай на чужбине. А немало было и тех, кого занесло в эти края случайным ветром или пригнало извечное беспокойство, бурлившее в крови и унаследованное от отцов-пионеров. Весь этот разношерстный люд, с очень несхожим прошлым, вел весьма непринужденный образ жизни, лишенный каких-либо стеснительных правил, с чем Эллин так никогда и не смогла до конца свыкнуться. На побережье она интуитивно знала, как поведут себя люди в тех или иных обстоятельствах. Как поступят житель Северной Джорджии — предугадать было невозможно. А Юг в те дни процветал, и это убыстряло темп жизни. Весь мир требовал хлопка, и девственная, плодородная земля графства рождала его в изобилии. Он был ее дыханием, биением ее сердца, его посевы и сборы — пульсацией крови в ее жилах. В бороздах, пахоты произрастало богатство, а вместе с ним — самонадеянность и спесь: они росли вместе с зелеными кустами и акрами пушистых белых коробочек. Если хлопок может принести богатство нынешнему поколению, как же приумножат его последующие! Эта уверенность в завтрашнем дне порождала неуемную жажду жизни, алчную тягу ко всем ее благам, и жители графства со страстью, изумлявшей Эллин, предавались радостям бытия. У них было уже достаточно денег и рабов, чтобы хватило времени и на развлечения, а развлекаться они любили. Дело всегда, по-видимому, можно было бросить ради охоты, рыбалки и скачек, и не проходило недели, чтобы кто-нибудь не устроил пикника или не закатил бала. Эллин так и не сумела, вернее, не смогла до конца слиться с новой жизнью — слишком большая часть ее души осталась в Саванне, — но она отдавала должное этим людям, и со временем их открытость и прямота, свобода от многих условностей и умение ценить человека по его заслугам стали вызывать в ней уважение". Может, потому, что Рита сама терпеть не может условностей, в особенности - светский, пустой этикет, за которым некоторым людям трудно скрыть ненависть.
Николай Шальнов: тэги: декаданс, светлые гении, киномания, искусство вечно В России богатые корни культуры декаданса, но почему-то Рите нравятся зарубежные штуковины. — Скучно... Жить скучно, — сказал он, и разговор, казалось, интересовал больше Клавдию, чем его. —Кто же заставляет вас жить? — быстро спросила Клавдия. Логин подметил в ее голосе раздражение и усмехнулся. — Как видите, пока еще не сумел избавиться от жизни, — ленивым голосом ответил он. — А это так просто! — воскликнула Клавдия. Зеленоватые глаза ее сверкнули. Она засмеялась недобрым смехом. — Просто? А именно? — спросил Логин. Клавдия сделала угловатый, резкий жест правою рукою около виска: — Крак! — и готово. Ее узко разрезанные глаза широко раскрылись, губы судорожно дрогнули, и по худощавому лицу пробежало быстрое выражение ужаса, словно она вдруг представила себе простреленную голову и мгновенную боль в виске. — А! — протянул Логин. — Это, видите ли, для меня уж слишком просто. Да ведь этим и не избавишься ни от чего. — Будто бы? — с угрюмою усмешкою спросила Клавдия. — Есть запросы, жажда томит, не унять всего этого огнестрельным озорством... А может быть, просто ребяческий страх... глупое, неистребимое желание жить... впотьмах, в пустыне, только бы жить. Клавдия взглянула на него пытливо, вздохнула и опустила глаза. — Скажите, — заговорил опять Логин после короткого молчания,— вам жизнь какого цвета кажется и какого вкуса? — Вкус и цвет? У жизни? — с удивлением спросила Клавдия. — Ну да... Это же в моде — слияние ощущений... — Ах, это... Пожалуй, вкус — приторный. — Я думал, вы скажете: горький. Клавдия усмехнулась. — Нет, почему же! — сказала она. Старые вязы наклоняли ветви, словно прислушиваясь к странному для них разговору. Но не слушали и не слышали. У них было свое. Стояли, безучастные к людям, бесстрастные, бездумные, со своею жизнью и тайною, а с темных ветвей их падала, как роса, отрясаемая ветром, прозрачная грусть. — А цвет жизни? — спросил Логин. — Зеленый и желтый, — быстро, не задумываясь, с какою-то даже злостью в голосе ответила Клавдия. — Надежды и презрения? — Нет, просто незрелости и увядания... Ф. Сологуб. "Тяжёлые сны" Йен Сомерхолдер и Ивана Чаббак у Урганта
Николай Шальнов: тэги: астрология, о ничтожестве и горестях жизни, светлые гении "Мир - это госпиталь неизлечимо больных" "А то, что люди называют судьбой, по большей части - их собственные глупые выходки" "Моя философия не принесла мне много денег, но она избавила меня от многих трат" Артур Шопенгауэр Корифей оптимизма "...И здесь снова возвращались сомнения. Очень хорошо, конечно, что церковь указывает на несовершенство этой жизни, но очень плохо, что тешит надеждами на жизнь небесную. Шопенгауэр оказывался более точным. Он, как и церковь, исходил из того, что жизнь гнусна и несправедлива. Он так же, как и "Подражание Христу", горько восклицает: "Что за несчастье - земная жизнь!" И проповедовал одиночество и нищету духа, говоря людям, что, как бы ни складывалась их жизнь и чем бы они ни занимались, они останутся несчастными: бедняки, потому что от бедности - горе и боль; богачи, потому что от богатства - непроходимая скука. Однако он не придумывал никакой панацеи, не пытался сказками смягчить боль. Шопенгауэр не поддерживал идею первородного греха, не доказывал, что не случайно небесный Самодержец защищает негодяев, помогает глупцам, отнимает детство, лишает ума в старости и медлит с справедливостью; не уверял, что благое Провидение изобрело во благо эту ненужную, непонятную, несправедливую нелепую дикость - физическое страдание; и уж никак не говорил, в отличие от церкви, о необходимости испытаний и лишений, а только из сострадания восклицал в возмущении: "Если это Бог создал Землю, не хотел бы я быть Богом! У меня от ее несчастий разорвалось бы сердце!". Учение это показывало общество таким, каким оно реально является ... советуя питать как можно меньше надежд, а в случае, если они все же сильны, вовсе расстаться с ними и почитать себя счастливцем уже потому, что вам нечаянно не свалился на голову кирпич". ("A rebous") Наше существование счастливее всего тогда, когда мы его меньше всего замечаем: отсюда следует, что лучше было бы совсем не существовать. Главный источник самых серьезных зол, постигающих человека, это сам человек: человек человеку волк. Кто твердо помнит это, для того мир представляется как некий ад, который тем ужаснее дантовского ада, что здесь один человек должен быть дьяволом для другого, к чему, разумеется, не все одинаково способны, а способнее всех какой-нибудь архидьявол: приняв на себя облик завоевателя, он ставит несколько сот тысяч людей друг против друга и кличет им: «страдание и смерть - вот ваш удел: палите же друг в друга из ружей и пушек!», - и они повинуются. Все на свете несовершенно и обманчиво, все приятное перемешано с неприятным, каждое удовольствие - удовольствие только наполовину, всякое наслаждение разрушает само себя, всякое облегчение ведет к новым тягостям, всякое средство, которое могло бы помочь нам в нашей ежедневной и ежечасной нужде, каждую минуту готово покинуть нас и отказать в своей услуге; ступеньки лестницы, на которую мы поднимаемся, часто ломаются под нашими ногами; невзгоды большие и малые составляют стихию нашей жизни, и мы, одним словом, уподобляемся Финею, которому гарпии гадили все яства и делали их несъедобными. Взаимные отношения людей отмечены по большей части неправдой, крайнею несправедливостью, жесткостью и жестокостью: только в виде исключения существуют между ними противоположные отношения; вот на чем и зиждется необходимость государства и законодательства, а не на ваших умствованиях. Во всех же тех пунктах, которые лежат вне сферы государственного закона, немедленно проявляется свойственная человеку беспощадность по отношению к ближнему, и вытекает она из его безграничного эгоизма, а иногда и злобы. Настоящее страдание никогда не уничтожается будущими радостями: ведь они так же наполняют свое время, как оно - своё…
полная версия страницы