Форум » Дневники персонажей » Дневник Риты Скитер (продолжение) » Ответить
Дневник Риты Скитер (продолжение)
Николай Шальнов: [quote]И они пали в его объятия, и осыпали его поцелуями, и отвели во дворец, где облекли его в дивные одежды, и возложили на его голову корону, и дали ему в руки скипетр, и он стал властелином города, который стоял на берегу реки. И он был справедлив и милосерд ко всем. Он изгнал злого Волшебника, а Лесорубу и его жене послал богатые дары, а сыновей их сделал вельможами. И он не дозволял никому обращаться жестоко с птицами и лесными зверями и всех учил добру, любви и милосердию. И он кормил голодных и сирых и одевал нагих, и в стране его всегда царили мир и благоденствие. Но правил он недолго. Слишком велики были его муки, слишком тяжкому подвергся он испытанию — и спустя три года он умер. А преемник его был тираном.[/quote] Оскар Уайльд, "Мальчик-Звезда"
Николай Шальнов: тэги: драбблы, юмор Напоролся на сук собственной инициативы: предложил друзьям сыграть в драбблы с условиями тех игр, в которые играли персонажи Бертолуччи. Проигравший должен рассказать по драбблу-пейрингу правду о себе на тему, которую задаёт победитель. Рита проиграла. Хорошо, что она облеклась в доспехи асексуальности, вооружилась мечом добродетели и перепоясалась сдержанным аристократизмом. А то бы и не то пришлось бы рассказывать. Драббл по пейрингу "Джордж/Фред" Да ты, я вижу, питаешь к интимной стороне моей жизни особый инетерес? Желаешь узнать, было ли что-то между нами? О, блаженны жаждующие правды - да, мы трахались, и не один раз. Ради удовольствия или из любопытства. Даже просто, от нечего делать. Жаль, что тебя тогда с нами не было. Фоном для любовных утех послужила музыка, которую мы негромко включали всякий раз, когда уединялись. Раздеваясь, мне казалось, что я слишком худой или слишком бледный, чтобы можно было гордиться чем-то. Едва ли ты показала бы мне больше, чем мы узнали в те ночи, когда, все дрожа, отдавали себя познанию недозволенного. Древо познания плодоносит только тогда, когда его плодами есть, кому прельститься.
Николай Шальнов: тэги: юмор Я бы назвал этот "триптих" "Три возраста женщины"
Николай Шальнов: тэги: астрология, пороки и добродетели, искусство вечно, охотники за сновидениями, сказки на ночь "...Race de Caïn, au ciel monte, Et sur la terre jette Dieu!" "...Сын Каина, взбирайся к небу, И Господа оттуда сбрось!" Ш. Бодлер Пора завязывать с этой проклятой наукой. Как уже я говорил, начиная почитывать астрологические статейки, меня охватывает зависть ко всем не имеющимся у меня положениям той же Венеры, а это не есть хорошо. Зависть Рита считает самым тяжким грехом и изживает её на протяжении всей жизни, и очень гордится, когда ей кажется, что она её изжила насовсем. Если говорить о Венере, то ей иногда кажется, что Венера в Рыбах круче Венеры во Льве, но потом Рита думает: "Никуя, я тут примадонна!", и вроде успокаивается. Ещё одна странность... По-видимому, Рите повезло, что ей попался в своё время сборник "Цветов зла", отличный переводом от приведённого в интернете, поскольку других вариантов в сети нет, а жаль. Среди некоторых переложений есть особо дивные, выразившие мысль несколько тоньше, как мне кажется (перепечатала ниже). Рите сегодня приснился странный, тяжёлый и пугающий сон. Как будто она успокаивала тех, кого любит, и чувствовала то, что замкнула в себе, боясь разочарований. Хорошо хоть, что не BDSM снился, как обычно. Впрочем, Рита в очередной раз удостоверилась, что правильно сделала, когда не поставила себе в необходимость истечь кровью разбитого сердца, когда герой не оказался героем, а светлый гений полинял перед взором наградившей его нечеловеческим блеском. Окаянные женщины Глаза их за море уходят, как скитальцы, Задумчивы они, как стадо на песке, А ноги льнут к ногам, и к пальцам жмутся пальцы И в дрожи горестной, и в сладостной тоске. Вот эти влюблены и чувств своих не прячут, Любовь ребячьих лет читая по складам. В дубравах, где ручьи стрекочут и судачат, Робеющая страсть блуждает по кустам. А те, как две сестры, походкой величавой Ступают между скал, где привидений рой Святой Антоний зрел, и груди грозной лавой Валились на него, терзая наготой. Другие, на менад измученных похожи, В пещерах, где от смол - и чад, и ярый пыл, Зовут тебя, о Вакх, вопя от жаркой дрожи, Чтоб ты им совести укоры усыпил. А вон и те, кто, бич под тихой рясой пряча, Любя наперстный крест, одни в тиши ночной, Одни в глуши лесной, одни во тьме незрячей Сливают слёзы мук с блаженною слюной. Вас, дев и дьяволиц, страдалиц и чудовищ, Люблю вас, нашу явь презревшие умы! Вы с бесконечности взыскуете сокровищ, Вы, богомолицы, и вы, исчадья тьмы! То плачете, а то кричите в исступленье, О, сестры бедные! Душа за вас скорбит, За муки хмурые, за боль неутоленья, За сердце, где любовь, как пепел в урнах, спит. Бодлер
Николай Шальнов: тэги: окно в спальню Рита на ночь развлекла себя чтением "Любви небесного цвета" Игоря Кона, очень интересно: http://lib.ru/PSIHO/KON/blove.txt "...Как и в случае с мальчиками, рассадниками однополой любви были монастыри и возникшие в XIX в. школы-интернаты. Жесткая диктатура властных старых дев-директрис и абсолютное замалчивание всех вопросов пола благоприятствовали массовым влюбленностям девочек в учительниц и соучениц. Учителя и теоретики педагогики, как водится, ничего в этом не понимали. Если учителя-мужчины, зациклившись на мальчишеской чувственности, преуменьшали духовную сторону отношений между мальчиками, то учительницы, наоборот, гипертрофировали духовные свойства и пренебрегали фактами девичьей сексуальности. <...> 80-летний Гете испытывал страсть к 17-летней Ульрике фон Леветцов, а 75-летнего Манна по-прежнему волнует юношеское тело. В курортном парке он любуется силой и грацией молодого аргентинского теннисиста: "Подпрыгивающее беспокойство тела во время бездействия на скамейке, поочередное скрещение ног, закидывание ноги на ногу, соединение обутых в белые туфли ступней... Белая рубашка, шорты, свитер на плечах после занятий... Колени. Он потирает ногу, как простой смертный". Но очарование юности лишь подчеркивает бессилие старости. "Я близок к тому, чтобы пожелать смерти, потому что не могу больше выносить страсть к "божественному мальчику" (я не имею в виду конкретно этого мальчика"). Последней безответной страстью 75-летнего писателя был 19-тилетний баварский кельнер Франц Вестермайер. "Засыпаю, думая о любимом, и просыпаюсь с мыслью о нем. "Мы все еще болеем любовью". Даже в 75. Еще раз, еще раз!" "Как замечательно было бы спать с ним...". Этой мечте Томаса Манна не суждено сбыться, но он превратит кельнера Франца в очаровательного авантюриста Феликса Круля. Гомоэротические увлечения Томаса Манна были несовместимы с его нравственными воззрениями. В его произведениях однополая любовь всегда приносит страдания и остается невостребованной. Гомоэротизм Тонио Крегера - знак его посторонности, неспособности органически войти в обыденный мир, он реализует себя только в искусстве".
Николай Шальнов: тэги: сказки о жизни Рита снова пустилась в сомнительные приключения. В наушниках - "Cambio Dolor" как поминальный звон по моей очередной отлетевшей невинности, ахха.
Николай Шальнов: тэги: киномания, мечты "И он так восхищался всем мёртвым..." "Читая мысли" Очередная интерпретация своеобразных отношений Алекса и Найджела в "Читая мысли". Мне нравится там та тема, где помешанный на тамплиерах Найджел провоцирует своего папашу убить мать, а потом как бы случайно отец застреливает сам себя. В итоге бренные останки пращуров отправляются в бочку на кремацию, а Найджел вступает в любовную связь с телом своей переродившейся Мараклеи - возлюбленной несчастного Алекса. Всю жилетку, наверное, залила Рита чернильными слезами своему приятелю, её размышления о нравственности сейчас напоминают заунывные сентенции Луи, несчастного "моралиста" по выражению Лестата. А что бы сделал я, получи в подарок на день рождения Тёмный Дар? Уж точно не стал бы плодить вампиров, как это планировала Клодия. Ну, сделал бы парочку себе подобных, воплотив в жизнь мечту о том, чтобы обессмертить облик тех, кто мне дорог, но кто так необратимо меняется. О бремени бессмертия Рита часто разговаривает с другим своим приятелем, в особенности она останавливает своё внимание на необходимость брести через унылое однообразие будней, от одной эпохи к другой... Ну, что же... Недаром знаю "Интервью с вампиром" наизусть, наверняка нашёл бы, чем заняться =)
Николай Шальнов: тэги: очепятки Рита дура неграмотная. Всё исправила.
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно, сказки на ночь Две сестрицы Разврат и Смерть, - трудясь, вы на лобзанья щедры; Пусть ваши рубища труд вечный истерзал, Но ваши пышные и девственные недры Деторождения позор не разверзал. Отверженник поэт, что, обреченный аду, Давно сменил очаг и ложе на вертеп, В вас обретет покой и горькую усладу: От угрызения спасут вертеп и склеп. Альков и черный гроб, как два родные брата, В душе, что страшными восторгами богата, Богохуления несчетные родят; Когда ж мой склеп Разврат замкнет рукой тлетворной, Пусть над семьею мирт, собой чаруя взгляд, Твой кипарис, о Смерть, вдруг встанет тенью черной! *** Конец дня В неверных отблесках денницы Жизнь кружит, пляшет без стыда; Теней проводит вереницы И исчезает навсегда. Тогда на горизонте черном Восходит траурная Ночь, Смеясь над голодом упорным И совесть прогоняя прочь; Тогда поэта дух печальный В раздумье молвит: "Я готов! Пусть мрак и холод погребальный Совьют мне траурный покров И сердце, полное тоскою, Приблизит к вечному покою!" Бодлер
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Не растравляй моей души Воспоминанием былого. Уж я привык грустить в тиши, Не знаю чувства я другого... Во цвете самых пылких лет Всё испытать душа успела, И на челе печали след Судьбы рука запечатлела. Е. Баратынский Как странно воздействует музыкальная волна на душу! Именно эта песня вызывает в моей душе всё то лучшее и прекрасное, что залегло где-то на самом её дне. Любительница порочных связей и экзотики в отношениях, Рита странным образом параллельно стремится к девственной в них чистоте, и вступает в каждую новую фазу как невинная новобрачная. Встречая каждое новое весёлое приключение в белых одеждах непорочности, Рита замечает, что всякий раз остаётся неудовлетворённой. Странно это. В общем, Рита присоединилась, так скажем, к правде и любви и стала бетой, а заодно и соавтором своей одногруппницы в её первом фике. Признаться честно, она и сама мечтала когда-нибудь стать бетой или найти её для себя. "Ммм, когда же я найду свою бету!.." - думала она, грызя кончик Прыткого Пера и глядя на луну. Какие-то клуши с Книги Фанфиков заклевали мою бедную подопечную из-за того, что она писала с телефона и наделала массу ошибок. Рита вспомнила, как снисходительны к ней были в подобных случаях модераторы "Сказок" в пору цветения её нежной юности, и всё исправила, а заодно и приписала несколько глав от себя. Скажем, родила. Златовласка Автор: луный ангел Фэндом: Гарри Поттер Персонажи: Алиса/Драко Рейтинг: G Жанры: Гет, Романтика Предупреждения: Нецензурная лексика, ОЖП Статус: в процессе написания Пролог Алиса рождена от брака гриффиндорки Найлой Гринс и слизеринца Роджера Снейпа. Её родителей убил Волан-де-Морт. Ее дядя Северус Снейп берет девочку на свое воспитание. В 11 лет приходит письмо из Хогвартса, и тут начинаются приключения. Сначала она с дядей сходила в Косой Переулок, и они купили все необходимое. На вокзале дядя дал ей билет и показал, куда идти. Она шла по поезду, ища купе, в которое она могла сесть. Увидев купе, где сидели два мальчика и одна девочка, Алиса подошла и спросила: "Можно здесь сесть?". Гарри посмотрел на нее и сказал: "Да". Она села, начала знакомиться с ними: мальчиков зовут Гарри Поттер и Рон Уизли, а девочку - Гермиона Грейнджер. Алиса назвала лишь имя, а про фамилию она сказала, что не очень любит ее. Глава 1 Они еще немного поговорили про интересы и о другом. За это время они подружились. Вот поезд прибыл к Хогвартсу. Первокурсники подошли к Хагриду, и он повел их к лодкам. POV Алисы Мы плыли к замку, который был на другом береге. Доплыв до него, мы зашли в школу. На площадке второго этажа нас ждала профессор МакГонагалл. Она сказала нам, что мы будем распределены по четырём факультетам: Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. Затем она ушла в зал. Тут к Гарри подошел беловолосый мальчик по имени Драко Малфой и предложил ему дружбу. Но Гарри отказался. Профессор МакГонагалл вернулась и попросила следовать за ней. Мы пришли в Большой зал. МакГонагалл начала называть имена и фамилии учеников, те, кого она называла, выходили и садились на стул. На них она надевала шляпу, и шляпа определяла их на факультеты. Рона, Гермиону и Драко шляпа быстро распределила на Гриффиндор и Слизерин. Гарри и меня она долго не знала, куда направить, и в итоге отправила нас на Гриффиндор. После распределения профессор Дамблдор сказал: "Да начнется пир!". В тот же миг посуда на столах наполнилась едой. Директор добавил, что в Запретный Лес ученикам дорога заказана, равно как и в коридор на третьем этаже ходить опасно для жизни. После факультеты вместе со своими старостами разошлись по гостиным. Староста сказал нам, что багаж уже доставлен, комнаты на втором этаже: у девочек - справа, у мальчиков - слева. Меня поселили в одной комнате с Гермионой. Мы быстро уснули, ведь завтра трудный день. *** На следующий день у Гриффиндора была сдвоенная пара у профессора МакГонагалл. Трансфигурация казалась на первый взгляд интересным предметом, несмотря на сложные теоретические выкладки, которые МакГонагалл надиктовывала обоим факультетам после того, как свинья вернулась к изначальному виду - к виду стола. Слизеринцы вовсю шушукались, так что Алисе, сидевшей на задних партах, где камчатники вовсю развлекались, пока МакГонагалл не пригрозила им снять баллы со Слизерина, чего ей, по её словам, не хотелось делать в первый день обучения, трудно было сосредоточиться. Алиса усердно всё записывала, и всё же была удивлена тому, каким бисерным почерком Гермионе, сидящей прямо напротив учительницы, удалось запечатлеть на пергаменте все комментарии профессора трансфигурации. Алиса решила, что в следующий раз будет садиться только с Гермионой, поскольку те, кто сидел рядом с Алисой, не давали ей сконцентрироваться, хихикая, перешёптываясь, пуская самолётики с неприличными рисунками на гриффиндорскую половину класса, а кое-кто, кажется, этот противный толстый мальчишка, что всё время ходит рядом с тем беловолосым, которому Гарри отказал в дружбе, дёрнул её за волосы - длинные, золотистые, спадающие до колен, с которыми было очень трудно справиться, особенно в первый вечер, когда Алиса привыкала к необыкновенной (как ей казалось) роскоши гриффиндорской спальни для девочек. В этой спальне под огромным балдахином кроватей трепетали свечи, а над каждой тумбочкой для всякой всячины висело зеркало в изящной резной раме. Одно из зеркал, помещённое рядом с входом, напротив окна, и облюбовала Алиса, когда на следующий день перебирала пряди своей пышной причёски. Она и сама гордилась ей немного, несмотря на всю тяжесть, которую приходилось нести по утрам в классы, и девочки-первокурсницы в первый вечер восхищённо рассматривали её длинные косички, свободно, на манер дредов, покачивающихся вокруг большой косы, изящно обвившей её чело золотистой змеёй. Гермиона даже поколдовала над Алисиной причёской, придав волосам мокрый эффект, и даже любимые Алисины серёжки неизвестного голубоватого камня, не то сапфира, не то горного хрусталя, казались пронизанными солнцем каплями воды. Продолжение тут: В первый же день Гермиона проявила себя как образцовая ученица, вмиг разъяснив всем, что можно делать, а что нельзя, ведь свод хогвартских правил запомнить было невозможно в принципе, но эта привередливая, прилежная и добропорядочная девчонка появлялась там, где эти правила нарушались, и с неукоснительной последовательностью, точно староста, постоянно напоминала сверстникам об их промахах. Вечером того же дня Алиса встретила Гермиону в библиотеке, где та рассказала ей о вычитанной ей в "Истории Хогвартса" Запретной Секции и о теоретических богатствах, которые там содержатся, но, скорее себе, чем Алисе, добавила, что не стоит туда соваться без особого разрешения преподавателей. Остаток вечера девушки провели за заполнениями таблиц к уроку МакГонагалл. Создалось такое ощущение, что Грейнджер владеет только теорией, но когда на следующем занятии она быстрее всех превратила спички в иголки, Алисе с этим предположением пришлось расстаться. После она часто подсаживалась к Гермионе и спрашивала у неё советов в той или иной области, и подруга никогда не ошибалась. Неудивительно: "для лёгкого чтения" она чуть ли не каждый день набирала стопку древних книг и по ночам засиживалась на час позже остальных, уставших от дневных событий и безмятежно посапывающих на своих кроватях. Освещая себе палочкой деяния древних или руководство по выращиванию редких растений, или пособие по трансфигурации на следующий семестр (всё, что было предложено для изучения на этот, она уже прочла), Гермиона тихо заучивала редкие заклинания, которые не переставала применять на практике, отговариваясь от любопытных тем, что во время каникул у неё нет возможности это сделать из-за того, что она проживала с родителями-магглами. Алису восхищало это прилежание, она и сама стремилась отличиться, тем более, что, узнав о соревновании между факультетами, ей очень не хотелось ударить в грязь лицом перед теми же слизеринцами, которые также были весьма сведущими, особенно в зельях и особенно неприятных заклинаниях, которые они начали изучать у Флитвика или МакГонагалл - как, например, обращение мышки в кубок и обратно. Малфою - так звали этого белокурого паренька - быстрее всех удалось превратить кубок обратно в мышь, да ещё и так, что она начала бегать по всему классу и, пища, делать попытки забраться в сумки девочкам. МакГонагалл быстро прекратила это безобразие, но добавила Слизерину пять баллов за оригинальное искусство. Впрочем, Гермиона и Алиса, подготовившись заранее по теории, компенсировали это маленькое отставание в изяществе интерпретации тем, что в паре расписали во всех подробностях способы аккумуляции и циркуляции магических энергий во время пассов по превращению вещей в животных, чем обрадовали МакГонагалл, которая, по её словам, "давно не слышала такой блестящей аргументации", напомнившей ей её юность, когда высшим шиком было доказательство на манер средневековых схоластов о преимуществе вертикального рассечения палочкой воздуха перед спиральным. Гарри и Рон тоже сидели рядом с ними, и, хотя они были и не такими образцовыми учениками, как Гермиона, но были прекрасными собеседниками, и когда Алиса отчаялась поспевать записывать диктуемые профессором истории магии - привидением Пинсом - лекции за Гермионой, она откладывала в сторону перо, и, облокотившись на руку, слушала их рассказы о квиддиче, о школьных переделках - да и вообще обо всём мальчишеском, что составляло саму суть их существования. Из их разговоров она узнала про то, что Драко Малфой - сын аристократа Люциуса Малфоя, обеспеченный отпрыск чистокровного семейства магической Британии, и то, что Люциус был замешан в каком-то процессе в разбирательстве о Пожирателях Смерти после исчезновения Сами-Знаете-Кого. Но тогда её разморило солнце, просачивающееся сквозь огромное витражное окно и через полупрозрачного преподавателя, и Алиса незаметно для себя уснула в разноцветных бликах цветного стекла, разметав по парте свои прекрасные волосы. Она была удивительно хороша в этот момент: чёрный с золотом смешивались, и Алиса напоминала статуэтку древнего божества, от головы которого расходились в разные стороны ослепительные лучи солнечного света. Несколько косичек мягкими кольцами свились на парте, некоторые свисали вниз, и она не знала, что в это время, задумавшись о чём-то далёком от своей чистокровности и очередной пакости, которой очень хотелось подкинуть Поттеру и грязнокровке Грейнджер, Драко Малфой рисовал эту золотую гриву на пергаменте под брошенной лекцией, иногда останавливаясь на том, чтобы потоньше прорисовать перетянутые серебряными верёвочками косы, и - взглядом - на красивом, чуть вздёрнутом носике Алисы, которую Морфей увёл куда-то в мир, где нет места ни зависти, ни злобе, ни соперничеству, и Драко чувствовал в эти минуты неземное умиротворение, как будто осеннее солнце снизошло к нему в душу и отогрело лучшее, что было там, но чем было это лучшее, ему самому было пока непонятно. Глава 2 Как-то раз, когда друзья решили прогуляться по берегу Большого Озера, Алиса завела разговор о Малфое, который, к её величайшему разочарованию, не прекращал подтрунивать над Роном и Гарри, а то и над Гермионой. Конечно, она понимала, что подобная неприязнь выросла не на пустом месте: что с семейством Уизли Малфои никогда не имели ничего общего. а по большей части были ему полной противоположностью, что Гарри сам предпочёл выбирать себе друзей, отказавшись от услуг и дружбы своего высокомерного советчика в первый день их в Хогвартсе, но почему этот слизеринский выскочка не живёт своей жизнью, оставив в покое хотя бы Гермиону, которая уже успела прославиться своими академическими достижениями? Или Слизерин был факультетом беспринципных наглецов? На эти вопросы Алиса нашла ответы в рассказах друзей о репутации Слизерина и о том, в каких отношениях мистер Уизли состоял (а, вернее, избегал любого упоминания о Малфое-старшем как о чём-то, не заслуживающем внимания) с Люциусом. - Они иногда пересекаются в Министерстве, но моя отец считает отца этого белобрысого снобом и богатеньким выскочкой, хотя их род и вправду довольно древний, - сказал Рон неприязненно. - Я разделяю его мнение. По мне этот Малфой - просто придурок, помешанный на чистоте крови. И в роду у них все такие. Видел бы ты его мамашу! - Что ни говори, а Снейп их любит... - задумчиво протянул Гарри. - По этому предмету вряд ли кто обгонит Слизерин по баллам. - На нашей стороне МакГонагалл... - добавила Гермиона. Рон на это только хмыкнул: - МакГонагалл не держит любимчиков, в отличие от Снейпа. Тот только и делает, что расхваливает на все лады замечательные таланты своих учеников, а эта очкастая кошка, - Рон оглянулся проверить, не слышит ли их кто-нибудь, - рада-радёхонька придраться к любому моему сочинению или изложению, а вчера и вовсе занизила мне баллы только за то, что я не смог правильно привести название второй стадии трансфигурации жидкостей. - Ректификация, - машинально вставила Гермиона. - Да, теперь-то я уже это знаю, - съязвил Рон. Так, переговариваясь, они дошли до большого дуба, пустившего свои корни у самой воды. Расположившись на траве, друзья вытащили свои нехитрые припасы - бутерброды, термос с тыквенным соком и большой кусок вишнёвого пирога, завёрнутого Гермионой в "Ежедневный пророк". Рон достал плюй-камни, Гермиона, потягивая сок, погрузилась в исследование "Трёх тысяч целебных растений Альбиона", а Алиса, накручивая на палец длинный, вьющийся локон, пожёвывала травинку. У Гермионы тоже были вьющиеся от природы волосы, но не такие длинные, и не так сильно завивались, а глаза были карие, цвета коры. Глаза Алисы напоминали небо, далёкое, когда летним днём жара спадает, и яркая, насыщенная лазурь радует взор с высоты небес. Сняв обувь, Алиса присела на корень, уходящий в воду, и побарахтала ногами, разогнав маленьких рыбок, подплывших было на крошки пирога. Алису почему-то это рассмешило. День клонился к вечеру, со стороны хижины лесничего потянуло костровым дымом, вдалеке блеснула хвостом выскочившая и воды русалка, и девочка предалась размышлениям об этом странном парне, который так странно смотрел на неё всякий раз, когда их компании сталкивались в коридорах Хогвартса. Смотрел пристально, словно хотел что-то выспросить у неё, но ничего не говорил. А один раз даже поднял выпавший у неё из сумки синий платок, который она берегла как память о матери - с вышитыми на нём инициалами Алисы. Почему-то этот простой жест вежливости тронул её, и Алиса разрывалась между тем, чтобы встать на строну друзей в постоянных грубостях, адресованных рыжеволосым Уизли Малфою-младшему, и необъяснимым интересом к этму обособленному от всех остальных юному аристократу, которого любил Снейп и который любил пошутить понятным, видимо, одному Слизерину юмором. *** На следующий день дружная четвёрка уселась на самые задние парты, подальше от Снейпа, к негодованию Гермионы, которая относилась беспристрастно ко всем преподавателям, любивших, в общем-то, любили старательную, способную ученицу. Но Снейпу, казалось, не было ни до кого дела. Началось всё по обыкновения с панегирика Слизерину и его необыкновенным качествам, а потом профессор зелий ехидно заметил, что Гриффиндор, по-видимому, соревнуется только на словах, а на деле его зелья выходят едва ли не лучше, чем у обычного сквиба. Несмотря на то, что Снейп воспитывал Алису с раннего детства, ей стало немного обидно за факультет, на котором она училась, и девочка приняла близко к сердцу этот традиционный "комплимент". Шутки ради, а то и всерьёз, она принялась рьяно нарезать щупальца осьминога особым, передаваемым по наследству способом, которому зельевар обучил её, когда она ещё пешком под стол ходила. Да, Алисе вспомнилась в эту минуту задумчивость Распределяющей Шляпы, когда та, как и в случае с Гарри, долго колебалась перед тем, как вынести окончательное решение: на Грифииндор отправить их или на Слизерин. Алиса искренне считала, что после всего, чему Снейп обучил её в детстве, ей прямая дорога в подвалы Салазара, но она ошиблась. Мудрая шляпа, по-видимому, прокрутила в голове все возможные варианты того, что может случиться с ней за все семь лет обучения (недаром говорили, что она обладает какой-то необычной проницательностью), и вот теперь Алиса плечом к плечу с Роном нарезала головки дикого лука, которые у парня разлетались по всему классу, выскальзывая из-под его ножа. Быстренько покончив с луком, Алиса перешла ко второй стадии готовки - к смешиванию ингредиентов. Вскоре, помешивая черпаком густо-лиловое варево против часовой стрелки, она добавляла время от времени ягоды сакуры и мышиные хвосты, отмеренные ею перед этим в строго определённом количестве. О том, что лимонную настойку надо лить не когда вздумается, а после трёхкратного взбалтывания варева, знала только Алиса, да, пожалуй, Снейп: субстанция приобретала в этом случае нежно-розовый оттенок в два раза быстрее, нежели при обычном ходе процесса, когда ему необходимо было настояться для этого двадцать-тридцать минут. Запыхавшаяся Гермиона в отчаянии поглядывала на Алису из-под локтя Гарри, который, казалось, опередил Гермиону. На лбу от напряжения у Гарри выступили капельки пота. Зелье Рона в один прекрасный момент вспыхнуло багровым пламенем, оставив после себя серую грязь, размазанную по стенкам котла, а в воздухе - удушающую вонь тухлых помидоров и нестираных носков. Снейп, палочкой разогнав вонючее облако, с удовлетворением поставил Рону "Отвратительно" и с изумлением глядел на то, как Алиса разливала по склянкам настойки горицвета, полыни и златолиста, чтобы завершить свои труды. На самом деле Снейп только делал вид, что удивлялся, потому как он прекрасно знал не только о таланте этой юной гриффиндорки, но и о том, откуда у неё было знание маленьких хитростей, о которых едва были осведомлены слизеринцы первого курса, и во всех отношениях усовершенствовались мастера, преподававшие эту науку в Хогвартсе задолго до самого Снейпа. Но он не подал виду. - Как у тебя это получается? - шипела Гермиона, зелье которой медленно превращалось из лилового в розовое, но до необходимого оттенка ей нужно было ждать ещё довольно долго. - Сама не знаю, - соврала Алиса. На самом деле ей было стыдно признаться, что она якшалась со своими родственниками-слизеринцами весь свой нежный возраст, и любовь к приготовлению всяческих отваров была у неё в крови. Тётушка Марго нарадоваться на неё не могла, когда приезжала иногда на выходные к ней со Снейпом в гости и по простоте душевной указывала Мастеру Зелий что и как надо делать, чтобы сварить очередной раствор. В итоге Алисе пришлось продемонстрировать своё зелье обоим факультетам в качестве назидания, поскольку оно было действительно сварено превосходно. Даже Снейпу, несмотря на все свои принципы, пришлось это признать. Рон с Гермионой первыми покинули классную комнату, Гермиона - оставив свой бутылёк неплохой консистенции на столе преподавателя, Рон - весь в сером шлаке от своего неудачного эксперимента. Хорошо постарался Гарри, да Малфой, который с нескрываемым уважением смотрел на Алису, как будто та не зелье сварила, а избавила в одиночку Хогвартс от напавших на него великанов. Это было ещё одной неожиданностью для племянницы Снейпа, усердно скрывающей свою фамилию. Глава 3 После небольшого достижения на поприще зельеварения, о котором Алиса предпочитала отмалчиваться, а друзья недоумевали, всё шло своим чередом. Гарри приняли в команду по квиддичу, что, казалось, только усилило вражду и соперничество между их четвёркой и Малфоем с его кликой. На переменах всё чаще случались лёгкие стычки, когда в ход пускались самые редкие остроты, а то и косвенные оскорбления, на которые Гермиона предпочитала не обращать внимания, Гарри оттачивал своё остроумие, чем, по-видимому, только подогревал желание Малфоя встревать всё чаще в их упорядоченную жизнь, а Рон, багровея, сжимал кулаки. - Как поживает рыжий неудачник? - крикнул как-то Малфой на перемене Рону. - Давно пора бы вырвать тебе твой змеиный язык, Малфой, - ответил за Рона Гарри. - Впрочем, это не поможет, ты ведь сам - гад ползучий. Малфой скривился, и, задрав нос (по-видимому, он счёл сравнение со змеёй не оскорблением, а комплиментом), свернул в сторону слизеринских подвалов. - В следующий раз я ему отвечу, да так, что костей не соберёт, - процедил разозлившийся Рон. Гермиона только взяла его за руку и потянула за собой в библиотеку. В другой раз блондин прицепился к Гарри. - Эй, Поттер, ты так неразлучен с этой заучкой... Кажется, у вас всё серьёзно! Хотя как такому герою, как тебе, может понравиться это чудовище?.. А вот Уизли - вполне себе ничего. Крэбб с Гойлом заржали. - Да, судя по всему, вы втроём любите друг друга дольше, чем я знаю Рона, - парировал Гарри. Малфой покраснел, а его приятели угрожающе надвинулись на друзей. - Стойте, придурки. Ну их, - сквозь зубы проговорил Малфой, и, бросив быстрый взгляд на Алису, пронёсся мимо. Его свита едва за ним поспевала. Странностью было то, что Алису он не трогал. Однажды только, когда та вступилась за порядком рассерженную Гермиону (что случалось из чрезвычайно редко, но было опасно для обидчика, это Алиса чувствовала нутром), которую Малфой обозвал облезшей выдрой. - Кто бы говорил, скоро сам облысеешь, суслик белобрысый! - звонкий голос Алисы разнёсся по всему коридору. На них с изумлением, а кто и со смешком оборачивались одногодки и старшекурсники. Малфой покраснел. - Ты... Ты... Златовласка, помолчала бы! - на этом он замолк, точно воды в рот набрал, и глаза его, встретившись с небесно-голубыми сапфировыми Алисиными, стали как будто бы темнее, точно свинцовую воду в ней лишили сияния солнечного света. Ничего больше не сказав, Малфой развернулся на каблуках, свистнув своим неизменным спутникам, послушно свернувших за ним в один из многочисленных хогвартских коридоров.
Николай Шальнов: тэги: ненависть, пороки и добродетели Рита заметила, что она почти избавилась от злобы и ненависти. Рита очень миролюбивое существо, но очень злопамятное. Сама не знаю, отчего помню всё, кто что мне плохого сделал. Обычно утро начинается с проклятий и перемывания костей моим недоброжелателям, вечер заканчивается тем же. Долго терплю вот, зато потом срываюсь - и тогда держи только, цель оправдывает средства. Очень боюсь, что когда-нибудь все мои "благие" пожелания сбудутся, а ведь это неправильно.
Николай Шальнов: тэги: ностальжи Verificetur in aeternis Удостоверено вечностью Забавно, но в школе Рита искренне верила в существование философского камня в том виде, в котором его расписывают современные исследователи, а именно: 1) обладающего функцией превращения металлов в золото и 2) способствующий созданию элексира бессмертия (вернее, жизненного элексира). Собственно, Рита потому и начала изучать поттериану, что её привлекло название первой книги. Многие думали, что я пошёл в химический класс ради знаний в этой "царице наук" по выражению Бэкона, но, постоянно таская с собой "Образ мира в зеркале алхимии", Рита пропиталась насквозь герметическими идеями и вознамерилась вывести формулу этого камешка. Дурой была, конечно, понимание сути первоэлементов и трансмутации пришло к ней позже, но идея жила с ней воплотившись в первых абзацах похождений Седрика и Малфоя, где Рита применила метод Альберта Великого к описанию органического мира, окружавшего персонажей. Алхимия... Великое делание... Странствие великой мечты. А вроде Николас Фламель обнаружил этот камень в 1385 году.
Николай Шальнов: тэги: манга Как-то раз Рите посчастливилось прочитать "Синдром Демиана" ( http://adultmanga.ru/demian_syndrome ). Прекрасная сёнен-айная манга, где-то писал подробный комментарий, но где, не помню. Нашёл вот другой неплохой: "Начну с того, что мангу читала три раза. Первый раз, что и понятно, читала в основном на эмоциях, не особо вникая в сюжет. Точнее, основную линию я уловила, но в подробности не вдумывалась - хотелось побыстрее прочитать. Второй раз читала уже медленно, растягивая удовольствие, вдумываясь в смысл. Эта манга сподвигла таки меня на прочтение "Демиана" Германа Гессе. Хотелось получше понять уже полюбившееся произведение. Ведь именно опираясь на эту книгу построен сам сюжет. Книга заставила о многом задуматься, и вот уже в таком более философском настрое принялась читать третий раз. Безусловно, это помогло лучше понять все тонкости сюжета и оставило еще более глубокое впечатление. Что может испугать вначале манги - так это огромное количество текста. Порой он занимает по объему до половины страницы. Сначала меня это немного напрягало, но потом уже наоборот начало нравится. Ведь именно из диалогов (иногда даже не особенно относящихся к сюжету) можно лучше и полнее представить себе всю картину происходящего. Меня безумно порадовало, что отношения героев растянуты на несколько томов. Здесь нет такого, как во многих мангах, когда в первых же главах успевают встретиться, влюбиться, признаться и переспать. Здесь сюжет развивается очень лаконично, а не сумбурно. Успеваешь разобраться во всех чувствах главных героев, понять их лучше, посмотреть на каждого с разной стороны. И характеры героев хорошо прописаны. Нет такого, что всю мангу присутствует неизменно крутой и бравый семэ и плаксивый тряпка-сопля укэ. Сюжет тоже трагичен, а не окрашен в цветочки-бабочки-ромашки, как в каком-нибудь романтическом сёдзё. Именно это дает возможность прочувствовать произведение, хоть частично поверить в то, что такая история и вправду могла иметь место быть. А это, как я считаю, самое главное - заставить читателя поверить в придуманное. В общем, хочу сказать, что манга, конечно, на любителя. Не всем может понравиться из-за специфики повествования и рисовки персонажей. Однако прежде чем отказываться от этого произведения, зайдите и прочитайте пару глав - уверена, Вы что-нибудь найдете именно для себя. Желаю Вам приятного прочтения!"
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Пересматривал "поттериану". Искусство, действительно, вечно, в разные возрасты и в разные жизненные периоды этот фильм воспринимается по-разному. Я уже выкладывал ссылку на этот клип, мне не понравилась бы песня, если бы не прекрасно оформленная идея. Действительно: "Кому? Зачем" в устах этих персонажей более чем совершенные вопросы. Да и в жизни это так.
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно У Риты комплексы. Похоже, моя муза выглядит как парень на картинке снизу. Как хорошо некоторые люди умеют писать... Большинство прекрасных идей осталось Ритой в забвении потому только, что она либо не владеет подобным мастерством, либо не знает, как выразить то, что чувствует, либо просто лентяйка. Правду говорят, что совершенству нет предела. http://www.snapetales.com/index.php?fic_id=4953 - "Блокпост" (РУ/ДМ, ДМ/ГП)
Николай Шальнов: тэги: окно в спальню Изучая присущий Рите феномен асексуальности и мазохизма, Рита наткнулась на тот фактик, что Шерлок Холмс - тоже асексуал. Ха. По поводу мазохизма Рита вычитала вот что: "Сущность мазохизма, по определению французского философа Жиля Делеза, - переживание ожидания и подвешенности: "Форма мазохизма - это ожидание. Мазохист - это тот, кто переживает ожидание в чистом виде. Чистому ожиданию свойственно раздваиваться на два одновременных потока: один представляет то, чего ожидают и что по сути своей запаздывает, всегда задерживаясь и всегда оказываясь отложенным; другой же представляет то, чего ждут, чего поджидают и что одно только и могло бы ускорить пришествие того, чего ожидают. Само собой разумеется, что подобную форму, подобный ритм времени с двумя его потоками, заполняют те или иные сочетания удовольствия-боли. Боль осуществляет то, чего ждут, удовольствие - то, чего ожидают. Мазохист ожидает удовольствия как чего-то такого, что по сути своей всегда задерживается, и ждет боли как условия, делающего, в конце концов, возможным (физически и морально) пришествие удовольствия".
Николай Шальнов: тэги: волшебные сказки, музыка В колонках: Готтшальк - Сувениры Андалузии ( http://www.audiopoisk.com/?q=%D1%F3%E2%E5%ED%E8%F0%FB%20%C0%ED%E4%E0%EB%F3%E7%E8%E8 ) Интересно, что часто догадываешься о приходе людей по их запаху, который как бы появляется из глубин твоей памяти - так, однажды соприкоснувшись с нами, они оседают в мозгу и вновь теперь трепещут, благоухая. Правду говорят, что ничто не исчезает из мира причин. Так я чувствую аромат свежескошенного сена, или духов своей приятельницы, хотя она не пользуется ими вот уже много лет, или могу различить то, как пах мой друг шесть лет назад, и как теперь. Можно догадаться о том, что вот кто-то стоит на пороге твоего дома, когда ты вспомнишь об этом человеке. Можно воскресить те дивные впечатления, которые, казалось, давно уже погребены в склепе твоей души. "Знаю я искусство вызвать миг счастливый". Например, я знал, что за окном пошёл снег, не выглядывая на улицу, просто потому, что настроение было как в один из прекраснейших дней моей девятнадцатилетней влюблённости - это была самая продолжительная неразделённая платоническая привязанность, правда, ещё один герой полинял, но, по-видимому, такова жизнь. Есть музыка, чей вздох нежнее упадает, Чем лепестки отцветших роз, Нежнее, чем роса, когда она блистает, Роняя слезы на утес; Нежней, чем падает на землю свет зарницы, Когда за морем спит гроза, Нежней, чем падают усталые ресницы На утомленные глаза; Есть музыка, чей вздох - как сладкая дремота, Что сходит с неба в тихий час, Есть мшистая постель, где крепко спит забота И где никто не будит нас; Там дышит гладь реки в согретом полумраке, Цветы баюкает волна, И с выступов глядя, к земле склонились маки В объятьях нежащего сна. Теннисон А.
Николай Шальнов: тэги: очепятки, грамматический нацизм Опять Рита ошибок понаделала в согласовании, прошу прощения, дорогие читатели передовицы. То ли перо сточилось, то ли Рита никак не может нормально мысль доразвить.
Николай Шальнов: тэги: сказки о дружбе, история слэша Последнее заседание оренбургских слэшеров едва не провалилось из-за отсутствия чётких целей, но всё же изящно завершилось прогулкой под дождём. Вспомнилось, как разговаривали с подругой-слэшеркой в подъезде, и у меня жутко разболелся живот. - Ой-ёё.. - говорю, - щас рожу! - Рожай. От кого только, интересно. - От Н. (имя друга), сразу тройню... Это, наверное, новый фик мой. Фэмслэшевский. Только что-то не рожается никак уже третий день. - Давай позвоню К. (имя подруги). Обродиться поможет. Только в шапке упомяни, что это было именно кесарево и именно мужская беременность. - Ага. Напишу, дам почитать. Только учти: Гермиона там будет голой бегать по Хогвартсу. - Ха. Испугали слэшера голым задом! - А вообще опишу лучше, как ты родила от меня кучу детей - маленьких Снейпов (здесь я пожалел, что это сказал). - Ладно, шучу, у меня парень есть. - Познакомь меня с ним. - Он жутко красив, боюсь, что ты у меня его отобъёшь. - Познакомь меня с ним!.. Ну и дальше в том же духе. Вот и пойми этих девушек, чего они там хотят. Кажется, сами не знают, чего именно. Легко можно догадаться, что эта озёрная лилия, этот ангел, сошедший к моему ложу в минуту слэшерской хандры с благовестием от фикрайтерства - Водолей. Знак слишком уж воздушный, чтобы бедной земной Деве можно было его разгадать.
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Рита смотрела по телеку "Разум и чувства" по роману Джейн Остин со Снейпом в роле полковника. Жаль, не весь фильм смотрела. Красиво всё там, особенно эти чудесные бытовые сценки, признание в любви, предложение руки и сердца и пр. пр. Вспомнила стихотворение другой знаменитой англичанки: Дух Гордости, ты блеском глаз, Как молнией, пронзаешь нощь. В тебе - неистовый экстаз, Почти божественная мощь. Но отведи манящий взгляд, Я вижу ложь и гибель в нём. Твои глаза обман таят. Я не пойду твоим путём! ....................... (Дух гордости отвечает) Ничтожный червь, так льни ж к земле! Не сбросишь ты его оков, Чтоб с бурей биться в чёрной мгле Среди неистовства громов. Тебе ль постигнуть ураган И радости, что скрыты в нём? Восторг неизъяснимый дан Тем, кто идёт моим путём! Поклонников твоих я знал, Следил, как в роковые дни К вершинам ты их увлекал, Как смело шли с тобой они. Из снизу в небе видел я, В очах у них огонь твой зрел, В них сила чудилась твоя, Победным мнился их удел. Их упоенье я постиг: Превыше прочих смертных стать, Вкушая радость каждый миг, Твоё блаженство познавать. От всех людских забот вдали Природы пить нектар живой, Внизу просторы зреть земли, Красу небес над головой. Но гибель сторожила их, И видел я в кровавый час Всё тот же блеск в глазах твоих, Ты сильной их рукой не спас. ....................... Как им спасенье обрести И в буре злой не умереть? Кто им поможет путь найти, Что ты их научил презреть? Энн Бронте
Николай Шальнов: тэги: путешествия, ароматы Акция "Почувствуй себя доном Федерико из "Дикого Ангела" завершилась: Рита с ветерком прокатилась на новой машине двоюродного брата, много нового повидала. В салоне какая-то штучка ароматизированная, Рита сначала подумала, что это туалетная вода: такой чудесный аромат... К своему удивлению, Рита не на шутку перевозбудилась, у неё в душе взыграли самые многоразличные чувства - юности, свежести, чувственности... Аромат позабытых приключений, которые Рита недолюбливает, но в которые по необходимости пускается. Захотелось почему-то перечитать "Жизнь в нетрадиционном стиле" ( http://www.snapetales.com/index.php?fic_id=30101 ) - фик про Вуда, трогательная зарисовка, изучалась мной при подготовке "Барсучонка". Флакон Есть запахи, чья власть над нами бесконечна: В любое вещество въедаются навечно. Бывает, что, ларец диковинный открыв (Заржавленный замок упорен и визглив), Иль где-нибудь в углу, средь рухляди чердачной В слежавшейся пыли находим мы невзрачный Флакон из-под духов: он тускл, и пуст, и сух, Но память в нем жива, жив отлетевший дух. Минувшие мечты, восторги и обиды, Мечты увядшие - слепые хризалиды, Из затхлой темноты, как бы набравшись сил, Выпрастывают вдруг великолепье крыл. В лазурном, золотом, багряном одеянье, Нам голову кружа, парит Воспоминанье... И вот уже душа, захваченная в плен, Над бездной склонена и не встает с колен. Возникнув из пелен, как Лазарь воскрешенный, Там оживает тень любви похороненной, Прелестный призрак, прах, струящий аромат, Из ямы, где теперь - гниенье и распад. Когда же и меня забвение людское Засунет в старый шкаф небрежною рукою, Останусь я тогда, надтреснут, запылен, Несчастный, никому не надобный флакон, Гробницею твоей, чумное, злое зелье, Яд, созданный в раю, души моей веселье, Сжигающий нутро расплавленный свинец, О, сердца моего начало и конец! Бодлер
полная версия страницы