Форум » Дневники персонажей » Дневник Риты Скитер (продолжение) » Ответить
Дневник Риты Скитер (продолжение)
Николай Шальнов: [quote]И они пали в его объятия, и осыпали его поцелуями, и отвели во дворец, где облекли его в дивные одежды, и возложили на его голову корону, и дали ему в руки скипетр, и он стал властелином города, который стоял на берегу реки. И он был справедлив и милосерд ко всем. Он изгнал злого Волшебника, а Лесорубу и его жене послал богатые дары, а сыновей их сделал вельможами. И он не дозволял никому обращаться жестоко с птицами и лесными зверями и всех учил добру, любви и милосердию. И он кормил голодных и сирых и одевал нагих, и в стране его всегда царили мир и благоденствие. Но правил он недолго. Слишком велики были его муки, слишком тяжкому подвергся он испытанию — и спустя три года он умер. А преемник его был тираном.[/quote] Оскар Уайльд, "Мальчик-Звезда"
Николай Шальнов: тэги: мои 365 любовников Как-то одногруппница спросила: "У тебя есть пакет с возвратом?". Мне послышалось - "С развратом". Ну я и переспросил. Девушка обиделась. А сейчас, думаю, мне этот пакет не помешал бы, чтобы окунуться туда в поисках нового материала для творчества, ахха
Николай Шальнов: тэги: мои 365 любовников, юмор, светлые гении, анимэ Ичиго по-прежнему остаётся моим героем... Даже в том случае, когда он таковым не окажется, и светлый гений полиняет. Ох уж эти светлые гении! Одна мысль о том, что им предстоит полинять, растравляет всё моё существование, служит источником всякой мерзости и всякого греха, по сравнению с которыми мои целомудренные весёлые приключения - просто детская забава =( Чудесный аромат витает в комнате, за окном цветёт весна, Рита глядит на звёзды и нарадоваться не может, что, возможно, пожертвовала своей любовью ради искусства. Искусство... Ради чего ещё можно жить на этой грустной планете?.. "В летние месяцы мы обычно сидели перед рестораном под уютной защитой живой олеандровой изгороди. «Интимными садиками» назывались подобные заросли плюща или олеандра в Вене, и, таким образом, у нас было своё собственное место, которое мы между собой называли не иначе как «беседкой придворных дам». Там мы сидели за квартой вина или за пинтой пива и часами болтали о всякой всячине. Время от времени мимо проходили мужчины, раздвигали листву, щекотали одну из нас или делали приглашающий знак. Или заглядывали поверх зарослей «интимного садика» и о чём-нибудь нас спрашивали, часто ведя себя очень весело. Например, однажды какой-то мужчина поинтересовался у нас: – Барышни, простите, пожалуйста, как мне пройти к обители святой Цецилии? Такой вопрос, помнится, заставил всех нас громко расхохотаться, а та, которую он выбрал, поднялась из-за стола, взяла свою сумочку и исчезла с ним, бросив нам на прощание с ироническим сожалением: – Дети мои, мне пора идти под венец". "Мои 365 любовников" *** Красивый клип
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Чужеземец - Что любишь ты больше всего на свете, чужеземец, скажи, - отца, мать, сестру, брата? - У меня нет ни отца, ни матери, ни сестры, ни брата. - Друзей? - Вы произнесли слово, смысл которого до сего дня остается мне неизвестным. - Родину? - Я не знаю, на какой широте она расположена. - А красоту? - Я полюбил бы ее охотно, - божественную и бессмертную. - Может быть, золото? - Я ненавижу его, как вы ненавидите Бога. - Что же любишь ты, странный чужеземец? - Я люблю облака... облака, что плывут там, в вышине... дивные облака! *** Confiteor художника Как пронзают душу умирающие осенние дни! Ах! пронзают до боли; ибо есть упоительные ощущения, самая неясность которых не убавляет их силы; и нет острия более колкого, чем острие Бесконечности. Какое огромное наслаждение — погрузить взгляд в необъятный простор неба и моря! Одиночество, тишина, ни с чем не сравнимая ясность лазури! Маленький парус, дрожащий на горизонте, в своей крохотности и затерянности схожий с моим непоправимым существованием, монотонная мелодия прибоя — обо всех этих вещах я мыслю, или они мыслят мною (ибо в огромном пространстве грез «я» теряется мгновенно); они мыслят, говорю я, но эти мысли звучат музыкой и расцвечиваются яркими красками, свободные от словесных хитросплетений, силлогизмов и умозаключений. Однако эти мысли, исходят ли они от меня или устремляются из глубины вещей, делаются вскоре чересчур напряженными. Избыток наслаждения сменяется вялостью и самым настоящим страданием. Мои нервы, слишком натянутые, содрогаются болезненно и мучительно. И вот уже глубина небес меня подавляет, чистота и прозрачность — выводят из себя. Бесстрастная морская гладь, незыблемость этого грандиозного зрелища представляются мне возмутительными… Ах!.. нужно ли вечно страдать или вечно избегать прекрасного? Природа, волшебница, не знающая жалости, всегда торжествующая соперница, оставь меня! Не искушай меня в моих желаниях и в моей гордыне! Всякий урок прекрасного — поединок, где художник испускает вопль ужаса, перед тем как упасть побежденным. Ш. Бодлер
Николай Шальнов: тэги: здравствуй, дядюшка Фрейд! В колонках: Fleur - Тёплые коты Риту порой забавляет, а, скорее, удивляет (ведь жизнь скорее удивительна, чем прекрасна) то, что к ней идут советоваться в тех вопросах, в которых она недостаточно компетентна. Например, в вопросах любви и отношений, в которых ей даеко не всегда везёт, и в в вопросах кекса, на которое порой накладывается жёсткое табу и в разговорах на эту тему от проблемы остаются рожки да ножки (техническая и теоретическая сторона вопроса Ритой изучена более-менее, так что она, целомудренная весталка от журналистики и продажная девка от психологии, может сляпать видимость мудрого ответа). Но более всего Риту удручает то, что она частенько бывает зажата как между молотом и.. молотом (трудно сказать - наковальней) между своих друзей. Во вполне приличном смысле: очень часто бывает, что те друзья, которыми она дорожит, терпеть друг друга не могут, и Рита разрывается. ((
Николай Шальнов: тэги: графомания, юмор Почему-то со слэшерством всегда ассоциировался лубрикант. Воздаяние слэшера Лишь, точно в тьму немую монастырску, В обитель слэшера сойдёт небесный дух, И лубрикантов запахи настырны Истают вдруг, то обратится в слух Служитель культа ветреной Венеры Пестропрестольной, в Лесбоса шелка И в мех одетой грешной королевы, Он взглянет на волнисты облака, Где средь Господня горнего просвета Летают ангелы блаженных душ, Освобождённые от тяжкого обета Лелеять и хранить, и срамный муж Прикрывшись простынёй и ветвью лавра - Подарком вечных муз, к нему всегда Благоволящих, лишь бы только "Браво!" Кричала публика - как праотец Адам, Он со стыдом ведёт жену - Созданье Бессонных, отравляющих ночей, К Отцу Всевышнему за сладким воздаяньем - На землю пасть, во всём подобным ей.
Николай Шальнов: тэги: в мире животных "Не репейник склонился к жимолости, а жимолость обвилась вокруг репейника" Грозовой перевал Странную тенденцию заметила за собой Рита: она стала любить всяких гадов, которые от сотворения мира принуждены ползать на брюхе, и наблюдает она за этим с превеликим удовольствием. Так, в частности, ей нравилось смотреть на скорпиона, пожирающего таракана, на варанов, сцепившихся из-за падали, на питона из сериала "Кости", который выплюнул в конце-концов мышь, копошившуюся в трупе и сожравшую его палец... Жесть.
Николай Шальнов: тэги: даты С праздником, товарищи!! Всего вам доброго и мирного неба над головой! Жди меня, и я вернусь. Только очень жди, Жди, когда наводят грусть Желтые дожди, Жди, когда снега метут, Жди, когда жара, Жди, когда других не ждут, Позабыв вчера. Жди, когда из дальних мест Писем не придет, Жди, когда уж надоест Всем, кто вместе ждет. Жди меня, и я вернусь, Не желай добра Всем, кто знает наизусть, Что забыть пора. Пусть поверят сын и мать В то, что нет меня, Пусть друзья устанут ждать, Сядут у огня, Выпьют горькое вино На помин души... Жди. И с ними заодно Выпить не спеши. Жди меня, и я вернусь, Всем смертям назло. Кто не ждал меня, тот пусть Скажет: - Повезло. Не понять, не ждавшим им, Как среди огня Ожиданием своим Ты спасла меня. Как я выжил, будем знать Только мы с тобой,- Просто ты умела ждать, Как никто другой. К. Симонов
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Ни разу не слышал, чтобы в "Топ-моделях", русской или американской, упоминалась самая первая супермодель, первая брюнетка в мире блондинок и первая женщина, умершая от СПИДа - Джиа Каранджи. Кто-то скажет, что её жизнь - жизнь слабовольной, распущенной женщины, окунувшейся в омут разврата и наркомании, но в таких людях, бросивших себя на алтарь Прекрасного, есть что-то от вечного, столь величественное, что им прощаются все их заморочки. Их яркие, падающие звёзды, пусть и на небольшой срок, но озаряют небосклоны моды, эстетики и стиля. Моя любимая Джиа =)
Николай Шальнов: тэги: графомания, стимпанк Стимпанк просочился даже в "Златовласку" ...Спустя минуту в комнату с низким поклоном вошли домовые эльфы. Один из них щелчком поднял в воздух большие чемоданы Драко и Алисы, и вся процессия, которую завершал единственный наследник Малфой-Менора, отправилась на верхние этажи. По пути Алисе попадались вещи и странные, и удивительные. То были не только начищенные до блеска древние латы и картины, потускневшие от времени и покрытые кракелюрами, но и заложенные в стеклянные, наподобие музейных, ящики, экспонаты: они являли собой странное зрелище. Даже Алисе, насмотревшейся в своём доме и в Хогвартсе на множество необычных магических вещей, всё это казалось миром далёким и уму обычному непостижимым. Это были предметы, которых история за невозможностью их адекватного использования водворило за свои кулисы. Каменные, железные, медные штуковины с вкраплёнными в них для пущей роскоши драгоценными камнями вертелись, жужжали и подпрыгивали, грозясь разбить стёкла витрин, издавали странные звуки, блестели свинцовыми боками и выпрастывали длинные, механические отростки. Многозубчатые шестерёнки приводились в действие древней магией, струйки пара вырывались из окованных медью отверстий, большие древние жуки-скарабеи из отполированной стали ползали по бархатному днищу, металлические змеи извивались, грозясь вот-вот наброситься на тех, кто потревожил их покой. - Ты разводишь их? - спросила Алиса у Малфоя, который равнодушно взирал на все эти полчища гадов, точно на что-то порядком надоевшее. - Да, это отец подарил мне... Для развития чувства гуманности к братьям нашим меньшим, - добавил он спустя секунду. В голосе Малфоя Алисе почувствовались металлические нотки. Да и могло ли быть иначе с отпрыском самого чистокровного семейства магической Британии? Вскоре после всех чудес, открывшихся Алисе, она увидела ещё более изысканный мир: коридор, убегавший куда-то вдаль, терял свои очертания за пышностью шторных складок и гобеленами, по-старинному затканными изображениями на сюжеты из древних мифов; двери, ведущие в какие-то комнаты и ответвления, уводящие во тьму, едва подсвеченные светом немногочисленных канделябров. Она едва различала массивные двери, сломать которых смертному казалось невозможным. Да и они, наверняка, были защищены мощными заклинаниями, действие которых трудно было себе вообразить. В воздухе, под потолком, высоким и скованным арочными готическими сводами и капителями - у стен, плавали зелёные свечи, бросая на него слабый отсвет. Продолжение тут: В одну из таких комнат, после шествия по величественному коридору, с картин которого на Алису взирали исполненные достоинства или откровенного чванства представители семейки Малфоев, они вошли в приоткрытую дверь, рядом с которой висел большущий портрет одного из малфоевских пращуров. Древний и мрачный, нарумяненный не по возрасту старикан в жабо зыркнул на Алису чёрными, точно угольки, глазами, и скрылся за рамой, оставив своё резное кресло тринадцатого века с брошенным на него одеялом из куньего меха, взирать на происходящее. Войдя в комнату, Алиса пришла не то в восторг, не то в недоумение: ей трудно было разобраться со своими чувствами. Всё помещение представляло собой живую, движущуюся массу, которую, при внимательном рассмотрении, составляли ткани, которыми стены были не обиты, а, скорее, завешаны. На тканях были вышиты странные узоры, сложные, как византийская или мавританская мозаика, чередующаяся с гербом семейства и ликами нимф, горгулий и медуз. У кровати, забранной роскошным балдахином, не оставляющим места для воздуха, которым была заполнена вся комната (это было странно: все окна были закрыты), стоял резной столик с кувшином и большим серебряным подносом с фруктами. Картины на стене представляли собой странную амальгаму историй времён крестовых походов и романтических похождений красавиц с осиной талией и высокими причёсками. Одна из девушек, в пышной юбке, не помещающейся в раме, захихикала и уже пыталась скрыться за ширмой, но в конце-концов овладела собой и, приосанившись, кашлянула и вытянулась в подобающую для приёма гостей позу. - Вот здесь ты и будешь жить, - сказал Малфой, глядя на Алису несколько вызывающе, но её это не смутило. - Надеюсь, тебе будет приятно соседство с этими - он кивнул на картину с изображением тройки монахинь весьма весёлого нрава, которые забавлялись тем, что опробовали что-то горячительное из огромной бочки, стоящей у деревянного стола. Малфой ушёл, и дверь сама собой тихонько притворилась. Алиса так и не поняла, откуда исходит этот воздух, приводивший всё в движение и навевающий странную, мечтательную дрёму, являющую взорам видения пострашнее и поудивительнее самой действительности. Всё внимание её привлёк потолок, высокий, округлый, с резными сводами и красивыми каменными виньетками, украсившими бы любой дворец средневековья. Изысканной простотой и какой-то устрашающей грандиозностью своей он напоминал потолки готических храмов, наполненных рёвом органа и хором во славу величия Творца Мира. Несмотря на всю помпезность и одиозность малфоевской усадьбы, этот потолок был прост и удивительно изящен в своей соразмерности, и Алиса на несколько минут забылась, рассматривая его. Она и не заметила, как стараниями не особо дружелюбных, но знающих свой долг эльфов-домовиков её дорожное платье, школьные мантии и вещи были разложены по шкафам, занимающим вторую половину комнаты и величиной своей подходящих для самого обширного гардероба какой-нибудь французской аристократки. - Изволите ещё чего-нибудь? - один из эльфов склонился в полуполклоне, достаточно изысканном, но сдержанном, и поэтому Алиса тоже сдержалась в притязаниях, хотя расспросов у неё во время осмотра помещений - судя по всему, далеко не всех - накопилась масса. Отправив эльфов восвояси, Алиса, наконец, смогла остаться наедине с собой - этого она хотела, несмотря на всё внимание, проявленное к ней её заклятым неприятелем, больше всего на свете. Она желала немного привести в порядок свои мысли и спланировать свой завтрашний день, если это, в условиях того, где она сейчас находилось, было возможно. Девочка откинулась на кровать, распустив несколько кос своих великолепных волос, и и они сияя в полумраке и в свете заходящего солнца, казались ещё более прекрасными, чем в купе вагона "Хогвартс-экспресс". Если бы их увидел Малфой, он был бы поражён сейчас не меньше, чем сама Алиса, утонувшая, потерявшая себя в многоцветье и роскоши своего нового пристанища. Взяв с прикроватного столика большое старинное зеркало, ручка которого обвила серебряная змея, Алиса, поднеся его к лицу, к большому своему изумлению не увидела там своего отражения. Вместо этого в холодной глубине зеркального омута сиял двойной ряд огоньков, коридор, возникающий, когда в святочные гадания ставят друг напротив друга два зеркала и зажигают между ними пару свечей. Спустя мгновение коридор растаял, и в нём появился потолок её спальни, а затем - лица родителей Драко. А вскоре - и он сам за длинным столом, уставленным всякой снедью. Алиса не успела даже подумать о том, что произошло, как изображение растаяло, и взору девочки явился Хогвартс и Снейп в своих подземельях, корпящий над грудой домашних работ студентов, а затем - звёздное небо. - О, я вижу, вас это в какой-то степени поразило, - звучным голосов заговорила полная дама в зелёном платье, с ожерельем в виде переплетённых змей с картины, висящей по левую сторону ложа. - Это что-то вроде того зеркала, которое мне довелось увидеть во время моей учёбы в Хогвартсе. "Уж не Еиналеж ли?" - подумала Алиса, но сочла нужным промолчать, тем более, что дама выдала весьма интересные сведения. - Оно показывает то, о чём ты мечтаешь. Да, с этим зеркалом трудно соскучиться... Когда тобой овладевает хандра, оно весьма способствует налаживанию хорошего настроения, хотя трудно сказать, надолго ли... Меня мечты свели в могилу, душка. Мечты о любви. Очень надеюсь, что с тобой этого не произойдёт. Дама замолчала и отвернулась к нарисованному окну с венецианским пейзажем за ним. Почему-то Алисе подумалось, что она знавала блестящие взлёты и падения, и жизнь её была куда более интересной, чем её в последние дни в Хогвартсе с томительным ожиданием оценок за прошедшие экзамены, подколками Рона и вечными страхами Гермионы за какие-то несущественные ошибки в экзаменационных работах. Но разговор умиротворил Алису, и она подумала, что, может быть, пребывание тут не будет ей в тягость, и зеркало тут же показало ей довольную и хищную малфоевскую рожу, а потом - и его самого, играющего в гольф на большой, покрытой первой зелёной травой площадке перед домом. Те полчаса, которые Алиса провела за книгой, найденной ей в изголовье кровати и с первых же строк её увлёкшей - рассказ шёл о девушке, которая сварила любовное зелье для своего возлюбленного, а потом случайно его выпила (книга была интересна своим душным, каким-то перезрелым слогом больше, чем сюжетом) - её никто не беспокоил, разве что перешёптывания портретов, с интересом рассматривающих новую постоялицу. В темноте и тишине, наползающей на замок, слышны были только потрескивания свечей да чьи-то стоны в соседней комнате. "Наверное, малфоевское привидение!" - подумала Алиса и поёжилась: она не особо любила привидений. Когда в школе одно шутки ради просочилось через неё, ей показалось, что внутренности обдало чем-то холодным и осклизлым, будто Алису с головой окатили ушатом протухшей воды. Внезапно раздался дальний удар гонга, по-видимому, снизу. Вскоре после этого звука не замедлил появиться и эльф-домовик, рассыпавший в прохладном воздухе комнаты фонтан серебристых искр. - Прошу к ужину, - произнёс он и исчез. Ужин прошёл довольно спокойно. Алисе было неловко, но вскоре эта неловкость загладилась тем фактом, что Малфой наколдовал ей десерта до того, как домовик принёс его из кухни. Люциус заговорил с Нарциссой о политике, а та, в свою очередь, порасспрашивав Алису о Хогвартсе и о Снейпе, казалось, забыла обо всём на свете, погрузившись в мечтательную дрёму. Алиса не заметила, как заснула. Всю ночь ей виделся то Малфой, пьющий с монахинями вино на брудершафт, то Люциус, играющий на метле со Снейпом в квиддич большим старинным рыцарским шлемом.
Николай Шальнов: тэги: ностальжи, киномания Такой романт`ик)
Николай Шальнов: тэги: киномания, волшебные сказки В колонках - Из м/ф "Золушка" - "Хоть поверьте" Вот уж не думал, что помимо отснятых в 2000-е трёх фильмов про Нарнию есть ещё один - по "Серебряному креслу", 1990, в нескольких частях. Мне понравилось весьма. Есть трейлер к ещё не вышедшему фильму по "Хроникам" - "Серебряное кресло":
Николай Шальнов: тэги: киномания, волшебные сказки Ради них я первый раз прогулял школу. Снега тогда было столько, что замело бы даже Фонарный Столб =)
Николай Шальнов: тэги: ностальжи Впадение в детство ещё никому не вернуло молодости. Но эта песенка из "Покемонов" нравицца. Любимым покемоном всегда был почему-то Мяут.
Николай Шальнов: тэги: графомания Сочинять стишки на анимэшки стало уже традицией манией. Размышления Брока О, Эш! Гляди: победный знак горит Над горизонтом, солнце затмевая. Нас безмятежностью недолгой одарит Закатный луч, усталый лоб лаская. Узнать бы, что за тем холмом вдали, Какую нить сплетут богини судеб, Которым вызов бросили! Одни В пути мы, в тягости безлюдья. Отчаянно отпор даём врагу, Что сплёл узор нам из когтистых крылий. Я веру в друга свято берегу И тайну верности несу с собой в могилу. Наш мир - турнир, и каждый в нём - боец, И каждый шаг в нём - вызов поколенья. Тот славы вечной получил венец, Тот встретил смерть... Что смерть? Конец Или начало нового движенья?..
Николай Шальнов: тэги: графомания, post mortem Колыбельная смерти В объятьях цепких и холодных Сжимает траурная ночь Мой ум, упрямый и бесплодный, И тень надежды гонит прочь Рука последней куртизанки, Чей опыт многовековой Совьёт мне саван. Перебранку Ведёт Харон за золотой В чертогах вечного Аида, Где холод, тьма и вечный стон, Где вопли бледной Эвмениды Да цепи Цербера лишь звон В стоячем воздухе разгонят Хандру Деметры дочь; и тень Печальной Эвридики ронит Свой перл за уходящий день На след несчастного Орфея. Его черёд уж настаёт: Расстался с телом у Пангеи Печальных дух, и снизойдёт К любимой деве, песнь прощанья По милой жизни свить успев - Так Cмерти вечной лобызанья Мне милы под её напев.
Николай Шальнов: тэги: покемоны, ностальжи, светлые гении Рита решила выделить новый тег для того, чтобы выражать восхищение от очарования этого милого сериала. В детстве она не могла оценить всех его тонкостей, её тянуло на размышления о том, каковы характеры переводчиков (влюблённость в голоса - одна из врождённых маний Риты), швырять искусственные розы в соседей, как Джеймс, да применять на практике тэг "наши руки не для скуки": от делать нечего она тогда сляпала Коффина - просто обклеила пробками от бутылок мячик, облепила квадратиками бумаги и раскрасила соответствующим образом. Получилось весьма эффектно. В "Покемонах" Рита нашла всё, что ей нравится: от архетипа Царевны-Несмеяны до аллюзий на Ктулху, последнее она добросовестно обнародовала в соответствующей статье "Википедии". Поначалу Рита переживала, что наплодит очередных светлых гениев, которых придётся после озарять нечеловеческим блеском, но пришла к выводу, что сериал учит хорошему: любви к животным, верности в дружбе, акцентирует выносливость, изобретательность и целеустремлённость - а эти качества Рита всегда высоко ценила - и многому другому. То, что команда "R" - восхитительные няши, подтвердилось спустя более чем десятилетие, да и кота Бетховена она зовёт теперь не иначе, как Мяут.
Николай Шальнов: тэги: прыткое перо Джеймс, ну что ты опять разнюнился! - крикнула из кухни Джессикой, когда Джеймс в очередной раз впал в одну из своих излюбленных депрессий. Этой ночью они планировали напасть на банк и ограбить его, чтобы в очередной раз попытать счастья и теперь уже не украсть, а выкупить покемонов. Сами покемоны не продавались, но команде "Р" на это было, в общем-то, наплевать. Они готовы были идти к цели, не гнушаясь никакими средствами, и предложение Мяута, их мягкошёрстного гения, было им по нраву. Только вот Джеймс почему-то был настроен далеко не оптимистично. - Я целый день трудилась над этими спагетти! - верещала Джессика. - Всё ради вас, идиотов! Приправа к ним, к вашему сведению - контрабанда, и если тебе не нравится, то гурман из тебя хреновый! - У меня такое ощущение, что у твоих спагетти совсем нет вкуса, - продолжал своё нытьё Джеймс. - Признаться честно, у меня вообще пропал интерес к тому, чем мы занимаемся. Мне кажется, что мы уже давно должны завязать с... - тут он запнулся и не решился продолжать, глядя на то, как Мяут натачивает свои когти. - Кретин! - шлёпнула его по голове кухонной перчаткой Джесс. - Вся наша жизнь - служение злу! - Да я не это хотел сказать... - притих Джеймс, умолчав про то, что зло ему порядком поднадоело. Как ему хотелось иногда примкнуть к честным, порядочным тренером покемонов и забыть про своё прошлое, которое одновременно и не отпускало его, и не давало возможности спокойно жить в ожидании будущего! Его измучили кошмары, в которых он со своей приятельницей попадали в безвыходные ситуации, прятались от зомби в заброшенных зданиях, разверзающих своё чрево точно для того, чтобы поглотить последние остатки надежды на пробуждение. Утром Джеймс чувствовал себя совершенно разбитым, а этот день стал для него сущим адом: начиная с того, что Мяут изодрал в клочья его любимые носки, которые он одевал по праздникам, и заканчивая воплями Джессика, кулинарные старания которой оценила разве что только Инкас. - А где соус? - мурлыкнул Мяут, втайне от Джессики накручивая на лапу крысиные хвосты, невесть откуда им раздобытые. - Соус в спагетти, кисонька, если ты ещё не заметил! - проворковала девушка, накручивая на вилку очередной ком приготовленной снеди. Джеймс поглядел на часы. До начала их операции оставались считанные часы, но и они тянулись долго, так же долго, как уроки по теории покемоноведения в колледже. Об этом учебном заведении у Джеймса остались не самые приятные воспоминания: самыми ярким событиеями в череде учебных будней были только их с Джесси шуточки над малолетними школьниками да их попойка перед экзаменами, после которой они, непохмелившиеся, ввалились в экзаменационную залу и успешно завалили всё, даже практику, к которой Дженис так готовилась и к которой кнутом да пряником готовила друга. Дымка воспоминаний рассеялась, когда кухню их последнего пристанища наполнил дым от выкипевшего кофе, забытого Джессикой на плите. Мяут чертыхнулся и запустил тарелкой с недоеденными спагетти в стену. Такую наглость девушка не стерпела и, схватив покемона за шкирку, пинком выпроводила его в другую комнату, где в беспорядке валялись на кровати и на стульях их наряды, которыми они презентовали себя на вчерашнем благотворительном банкете в честь покемонов с ограниченными возможностями. Джеймса стошнило от бокала шампанского, явно лишнего после дегустации восьми сортов вин, и всей команде пришлось с позором ретироваться, забыв о правилах приличия. Оттолкнув одну из особо важных особ, нарумяненную, с кучей драгоценных камней на шее (во всяком случае, как казалось Джессике, от потери одного из ожерелий дама не обеднеет), в сторону, девушка вытащила своего приятеля на свежий воздух и спихнула его в бассеин. Громкий всплеск, к счастью, был заглушён музыкой живого оркестра, а вот Мяут пострадал ни за что: ненавидящий воду, он весь вымок, окаченный брызгами, и весь оставшийся путь встряхивался и орал благим матом, пока не получил от обоих компаньёнов по затрещине. Правда, Джесс высушила его дома своим феном, и после такого унижения покемон спрятался в туалете и не выходил оттуда целый вечер. На следущее утро Джеймсу пришлось убирать за ним преизрядное количество дерьма. После неудавшегося ужина, оставив Джессику одну в кухне доедать плоды своих стараний, Джеймс удалился в комнату, где включил "Bauhaus" на всю катушку и собирался уже погрузиться в нирвану, забыв обо всём на свете. Рядом стоял кальян, которым они закуривали досаду от вчерашней неурядицы на приёме, обвитый ожерельем, облюбованным Джесс. У этой девчонки был вкус: что ни говори, а вкус человека, озабоченного своей внешностью, в итоге становится утончённее, и на неё можно любоваться, ловя отблески Красоты, которой в мире Джеймса оставалось всё меньше. Джеймс был до мозга костей изобретателем и романтиком, и это порой путало ему карты в игре с реальностью или награждало чрезмерными ожиданиями от жизни, не всегда реализовывающимися, и тогда он благословлял небеса или кого-то там, кто заправляет ходом всех вещей, за друзей, которые, хотя и были изрядными говнюками, но вытаскивали его из всяких проволочек, в которые он попадал из-за беспечности или неосмотрительности. Коффин посапывал в углу комнаты: Джеймс забыл вернуть его обратно в покебол, и покемон, мерно посапывая, выдыхал тонкие струйки вонючего газа, из-за чего комната наполнилась удушающим смрадом, смешавшимся с вонью из кофейника. Джеймс, зажав нос, пробрался к форточке и распахнул её, а затем второпях, с риском для жизни, пошевелил угли, пытаясь разжечь кальян. С грехом пополам ему это удалось, и он плюхнулся на подушки рядом с Мяутом, безмятежно сопящим, впившимся во сне в одеяло зубами и когтями. Ароматизированный табак и свежий воздух вскоре разогнали продукты жизнедеятельности Коффина, и Джеймс, не переставая прокручивать в голове варианты развития событий вперемежку с афоризмами Шопенгауэра, надеялся забыться и проспать - если невозможное возможно - их очередную кампанию. Проснулся он от резкого тычка в бок. Джессика стояла перед ним во всей красе своей боевой раскраски. - Поднимайся, мудак! Буди кота! Да приведи себя в порядок! Ну и вонища! Ни дегустатором, ни парфюмером тебе не быть! Джеймс потрепал Мяута за ухо, и тот с утробным ворчанием (не иначе, как поймал во сне какую-нибудь гадость), вытянулся на кровати, проклиная всё на свете. - Сколько время? Вы хоть на часы смотрели? - урчал он, царапая Джесс, пытавшуюся оторвать его от одеяла, в которое тот закутался. - Да поднимайся же! Пора выходить! Банк закрывается через полчаса, надо, чтобы всё было чисто! За окном сгущались сумерки, летний ветер доносил ароматы морского бриза. Джеймс долго лазил по комнате, пытаясь найти штаны, которые почему-то оказались под подушкой. Настроение было не ахти, депрессняк не отступил даже после получаса благостного сна, но ему пошёл на пользу кальян, вытравивший глупые мысли из головы, не привыкшей к долгим размышлениям.
Николай Шальнов: тэги: прыткое перо Когда они вышли из дома, низкие тучи постепенно застлали всё небо, брызнул мелкий дождь. Мяуту это явно не понравилось, и он поспешил накинуть на голову капюшон своего плаща. Джеймсу было всё равно: ему хотелось вот так просто брести по лужам, в которых дождевые капли разводили большие круги: его настроение было созвучно погоде. Одна только Джесси была преисполнена боевого задора: осматриваясь по сторонам, она то и дело проверяла, на месте ли пушки, хитроумно замаскированные под одеждой. "Если бы Джесс всё-таки удалось попасть в рейтинг самых опасных бандитов современности, - думал Джеймс, - то, скорее всего, она прославилась бы благодаря своей меткой стрельбе". Несмотря на то, что обязанности снайпера в их похождениях брал на себя Джеймс, он помнил, как ловко Джесси на охоте подстреливала перепелов или как метко она попадала в цель цепью, раскручиваемой над головой на полном ходу мотоцикла в бытность их байкерами. - Джеймс, ну хоть сейчас развеселись, - ткнула задумавшегося Джеймса под рёбра подруга. - Мы не на свидание идём, чтобы было скучно, а грабить! Тебе же это всегда нравилось! - Только не сегодня! - буркнул Джеймс в воротник так, чтобы никто не услышал. Несколькими минутами спустя троица уже подбиралась к величественному зданию Центрального Банка. Выступ над его входом подпирали две подделки под античные статуи, волею судеб очень похожие на Джессику. - Гляди, Джесс! - хихикнул Мяут. - Никого не напоминает? Тут он не выдержал и расхохотался. На недовольную Джессику бесстыдно глядели каменные сосцы статуй. - Заткнись и слушай, - встряхнула она кота за шкирку. - Схема проверенная. Инкас нейтрализует охранников, Коффин выпускает газ. Пока никто не видит, я играю с пушками, а ты забираешь бабло. Мяут оживился. Ему не отводилось особой роли помимо той, чтобы демонстрировать свои прелести обслуживающему персоналу для отвода глаз, но любая авантюра была для него восхитительной приманкой. "Быть может, поэтому, а не от несчастной любви он примкнул к команде и выучил человеческую речь", - так думал Джеймс. Его кожаный плащ был забрызган дождём и грязью из-под колёс проезжавшей мимо машины, Мяут и Дженис же были чистенькими и поблёскивали струящимися складками своих балахонов. Странно, но никто не обратил внимания на трёх подозрительных типов, проскользнувших в помещение банка. Мяут блистал красноречием, окончательно покорив сердца всех присутствующих. Это ему удавалось всегда: никто до сих пор не встречал в жизни говорящего покемона, и Джеймс, несмотря на ужасное настроение, в какой-то степени гордился таким товариществом. "Любовь, а не труд сделала из обезьяны человека... А, вернее, покемона", пришёл он к выводу. Джесси тем временем оказалась у самого дальнего окошка, прихватив с собою Коффина, проплывшего за ней по воздуху и как бы невзначай пустившего тонкую струйку своего отвратительного газа в сторону богатеньких расфуфыренных дамочек. Те зажали носы и с криком "Фи!" посмешили перебраться в противоположную сторону помещения, к кассовым окнам, у которых толпились посетители. Коффин удовлетворённо пыхнул. - А теперь, Коффин, жди условного знака! - прошипела Джесс. Джеймсу ничего не оставалось, как подмигнуть своему питомцу, и вскоре зал заволокло непроницаемой грязно-серой пеленой. - Давай, куколка, вываливай сюда всё, что есть, - Джессика приставила пистолет к затылку банковской служащей. Мяут держал раскрытым мешок. - Да только попробуй пикнуть, не то снесу тебе бошку. Девушка было попробовала незаметно нажать кнопку вызова полиции, да Мяут успел предотвратить этот опрометчивый с её стороны поступок, расцарапав ей руку и выворотив кнопку с потрохами. - Тебе что, жить надоело, дура?! - рявкнула Джессика. - Давай, пошевеливайся, у тебя на всё про всё двадцать секунд! Перепуганная не на шутку девушка вывалила содержимое кассы в подставленный мешок, Джеймс в то время зажал в углу охранника, выбив из его рук пистолет. Остальные пытались выбраться из банка, но в едком тумане не находили выхода, верещали, как резаные и натыкались на стены. Пока Мяут связывал охранника, предварительно оставив ему на лице глубокие борозды от своих острых коготков, Джеймс вопреки своему желанию помогал Джессике опустошать кассу следующего окна. Между тем дым становился всё прозрачней, и надо было уходить. - Ну ещё одно, ну пожалуйста! - пищал Мяут, поигрывая револьвером. - Ну уж нет, кошак. Нас спалят, это будет хуже! - Джессика потащила обоих к чёрному ходу, возле которого лежал оглушённый ударом Коффина охранник. Незаметно улизнув с места преступления, веселящаяся шайка предвкушала то, проведёт этот вечер. Джесс намеревалась повести всех в салон красоты и привести их, особенно Джеймса в Мяутом, "в презентабельный вид". Перчатки, в которых они орудовали, Мяут сжёг дорогой зажигалкой, которую использовал только в особых случаях. Джеймс нервно подкурил от горящей перчатки. - Теперь духи, о которых я мечтала уже пять лет, мои! - ликовала Джесс. Из всех членов команды она, кажется, была единственной, кто радовался, как младенец. Джеймса же растаскивали на части противоречивые чувства. С одной стороны, удовлетворённости от проделанной чистой работы было более чем достаточно, чтобы ещё недельку продержаться в относительно стабильном состоянии, с гордым сердцем и чувством самодостаточности, с другой стороны эта затея ему изначально казалась неправильной, точно с дымом от сгоревших перчаток развеялось по ветру то чистое, что он берёг как воспоминание о то, чем могла бы быть его жизнь, закончи он колледж как все нормальные люди, остепенись или пустись в дальние странствия с одними только покеболами в кармане куртки. Несмотря на то, что ему нравилась та жизнь, которую он вёл, и по-другому он жить не желал, ветер, врывающийся по вечерам в окна и трепавший его волосы, наполнял его душу каким-то странным ощущением, напоминающим гул прибоя или осенний вихрь, взметающий листья разносящий и по всем сторонам света. Джеймс понимал, что есть жизнь другая, отличная от засасывающей тины порочной совести и злобных перепалок подруги с говорящим покемоном по вечерам. - Давайте рванём в лес! - мурлыкал Мяут тем временем. - Разведём костёр, я мышей наловлю! - Ну уж нет, не хватало нам только клопов и грязи на простынях! - взбеленилась Джесс в ответ на предложение кота. - Да, давай, правда, сходим на природу... - неожиданно для себя поддержал покемона Джеймс. - Меньше вероятности, что нас найдут. - Нас и так не найдут, подозрительная твоя шкура! - буркнула Джесс. - Вы что, не хотите идти со мной в салон красоты? Будете такими же дикарями, какими и были. А ты, Джеймс, странным каким-то стал в последнее время. Вот же только недавно с рыбалки заявился, а теперь тебя опять в лес тянет. Сколько волка не корми... - она закатила глаза, вспоминая, верно, свои чудесные вчерашние спагетти. И верно. В последнее время Джеймса всё более тянуло в одиночество. В последний раз он привёл Мяута в восторг тем, что наловил два ведра рыбы, которую кот слопал в два присеста, разбросав по кухне кости и заляпав всё в доме чешуёй. - Надо было тебе свиньёй родиться, - злобствовала Джесс, оттирая от рыбьих кишок холодильник. - Да и ты, Джеймс, не лучше. Тебе давно пора в парикмахерскую, а ты, Мяут... Я бы и тебя постригла, будь у нас деньги! Денег теперь было навалом, но Мяут явно не собирался переться туда, куда зазывали Джессику её мечты. Между делом он поглаживал усы, предвкушая охоту в лесу, на которую девушка, скрепя сердцем, согласилась. P. S. Прошу прощения за путаницу в именах: почему-то пристала ко мне моя Мэри Сью - Дженис - и смешалась с образом Джесси. Всё исправил.
Николай Шальнов: тэги: находки Риту весьма позабавила эта небольшая породия на "Тетрадь смерти". Они там ещё и покемонов пародировали, но эта прикольнее =)
Николай Шальнов: тэги: сказки о любви Если пристанет песенка, то это надолго. В колонках: Сердючка - Дольче Габбана И из Сард к нам сюда она Часто мыслью несется, вспоминая, Как мы жили вдвоем, как богинею Ты казалась ей славною И как песни твои ей были милы. Ныне блещет она средь лидийских жен. Так луна розоперстая, Поднимаясь с заходом солнца, блеском Превосходит все звезды. Струит она Свет на море соленое, На цветущие нивы и поляны. Все росою прекрасной залито. Пышно розы красуются, Нежный кервель и донник с частым цветом. И нередко, бродя, свою кроткую Вспоминаешь Аттиду ты, - И тоска тебе тяжко сердце давит... *** Нет, она не вернулась! Умереть я хотела бы... А прощаясь со мной, она плакала, Плача, так говорила мне: "О, как страшно страдаю я, Псапфа! Бросить тебя мне приходится!" Я же так отвечала ей: "Поезжай себе с радостью И меня не забудь. Уж тебе ль не знать, Как была дорога ты мне! А не знаешь, - так вспомни ты Все прекрасное, что мы пережили: Как фиалками многими И душистыми розами, Сидя возле меня, ты венчалася, Как густыми гирляндами Из цветов и из зелени Обвивала себе шею нежную, Как прекрасноволосую Умащала ты голову Миром царственно-благоухающим И как нежной рукой своей Близ меня с ложа мягкого За напитком ты сладким тянулася. Сафо
полная версия страницы