Форум » Дневники персонажей » Дневник Риты Скитер (продолжение) » Ответить
Дневник Риты Скитер (продолжение)
Николай Шальнов: [quote]И они пали в его объятия, и осыпали его поцелуями, и отвели во дворец, где облекли его в дивные одежды, и возложили на его голову корону, и дали ему в руки скипетр, и он стал властелином города, который стоял на берегу реки. И он был справедлив и милосерд ко всем. Он изгнал злого Волшебника, а Лесорубу и его жене послал богатые дары, а сыновей их сделал вельможами. И он не дозволял никому обращаться жестоко с птицами и лесными зверями и всех учил добру, любви и милосердию. И он кормил голодных и сирых и одевал нагих, и в стране его всегда царили мир и благоденствие. Но правил он недолго. Слишком велики были его муки, слишком тяжкому подвергся он испытанию — и спустя три года он умер. А преемник его был тираном.[/quote] Оскар Уайльд, "Мальчик-Звезда"
Николай Шальнов: тэги: охотники за сновидениями, графомания, эстетические категории Рите очень часто снятся сны, в которых она пишет то, что можно назвать "программой создания идеальных фанфиков". Как правило, она сидит в этих снах на каких-то форумах или в чьих-то дневниках, а рядом околачивается живой (!) профессор Снейп. Как-то раз тётя отозвалась о моих каракулях, наткнувшись в них на имена Седрика и Малфоя: "Имена бы хоть поменял!"... Ну да это не так важно. Как правило, в этих снах, таких успокаивающих, таких нежных, наполненных каким-то блаженным творческим флаффом, даются блестящие по оригинальности советы, которые, к сожалению, не запоминаешь. Была однажды такая инверсия тётушкиного совета: сначала списать с себя все свои мокрые фантазии, а потом подставить под имя героя Снейпа или Малфоя. Иногда у меня получается записать что-то стоящее, и я ощущал, наверное, то же, что чувствовала Эмили Бронте, поглощённая написанием своего "Грозового перевала", да и все те, которые создавали вещи, превосходящие понимание обычного литератора. "Создаю свой идеальный фанфик" - гордо ответил я во сне кому-то, кажется, самому Зельевару. Вообще, как мне кажется, в качестве идеальной манифестации эстетической программы можно предложить эти строки из часто цитируемого мной стихотворения Бодлера: Тебе мои стихи! Когда поэта имя, Как легкая ладья, что гонит Аквилон, Причалит к берегам неведомых времен И мозг людей зажжет виденьями своими - Пусть память о тебе назойливо гремит, Пусть мучит, как тимпан, чарует, как преданье, Сплетется с рифмами в мистическом слиянье, Как только с петлей труп бывает братски слит!...
Николай Шальнов: теги: очепятки Бл*, Рита такая неграмотная, а ещё журналистка. =(
Николай Шальнов: тэги: ролевые игры, маленькие радости Побывала Рита сегодня в ролевом клубе "Мория", где играла в разные настольные ролевые игры. Неплохо время провела с кучей старых приятелей: был кролик, дети и много чего хорошего. Игр был целый шкаф. Правда, в поисках иголки для одного порвавшегося мешка Рита прочесала всю главную улицу города, и все прилегающие к ней переулки (мля, все бары обшарила - где ж в 11 вечера найдёшь иголку? - но она верила и искала). Вот что интересно: даже в крупных ресторанах иголки не нашлось. Интересно, а что если у них там порвётся униформа? Хотя наверняка у них есть запасные. Так Рита лазала по ночному городу с другом когда ей было 17... Романтика! Когда-нибудь встречу рассвет на берегу Урала. Пешкодрапать дюжину километров до дома у неё не было никакого желания, а зря, наверное. В итоге она вызвала такси и летела с ветерком, весь оставшийся "вечер" пропиндев с приятелем. Рассказала ему про ролевые игры и про тот ролик, где какие-то ролевики, в плащах и с мечами, всё чики-пуки, говорят, что являются поклонниками великого богослова (!) Толкина. Убило. Тётка, которая подвезла её под песню "Ай, Лёха, Лёха, мне без тебя так плохо!" сделала ей скидку. Вот такие вот пироги =) По этому случаю сляпал демотиватор:
Николай Шальнов: тэги: сказки о любви, размышления В колонках: Валерия & Басков - Сохранив любовь ( http://megalyrics.ru/lyric/valieriia/sokhraniv-liubov.htm ) "Все же, думается мне, что хотя венца мне не стяжать, но кара Божья может от меня отвратиться, и мгновенная боль может отвратить вечные муки. Ибо сказано о людях – нет, о животных, что они укоренились в своих нечистотах (Иоиль 1:17, Вульгата). Посему я не печалюсь о том, что моя награда умаляется, поскольку вижу, как растет твоя. Ибо мы – одно во Христе, одна плоть в узах брака. И что твое, верю, не может не быть и моим, Христос же – с тобою навеки, поскольку ты стала Его невестой. И как было говорено уже, тот, кого почитала ты своим господином, теперь сделался твоим слугою, который привержен тебе не из страха, но из любви". Из письма Пьера Абеляра к Элоизе Фульбер Почему я грущу, когда думаю о любви? Оттого ли, что жить ей - значит жить разлуками, расстояниями и всеми печалями мира?.. Меня часто охватывает невольная грусть о преходящих, случайных явлениях, которые в какой-то момент кажутся нам прекраснейшими из всего того, чем может одарить нас жизнь. Это тонкое, почти неуловимое ощущение сложно описать хотя бы потому, что его трудно с чем-нибудь сравнить. Наверное, так же грустно было бы видеть поэтам древности свои сочинения, оставшиеся ныне безвестными, и поневоле питаешь уважение к тем, кто занимается исследованиями древних авторов - только они являются живыми носителями знания и вдохновения, почерпнутыми ими из тех времён, которые для нас - полузагадка, мифическая тайна, символ, срытый за туманами времени. Не потому ли столь притягательны сказания, пусть и преломлённые через призму интерпретации, по вечерам, когда мы, кажется, приоткрываем для себя мир этих удивительных историй, легенд и саг. Исполненные невероятного очарования, они будят в нас и чувства, и угасшие, казалось бы, искры душевного огня, и воображение - всё, на чём зиждилась фантазия древних, создавших свой удивительный, завершённый и необыкновенно богатый мир полувымысла-полуправды. Отчего-то всплыли в памяти "Туманы Авалона" Мэрион Зиммер Брэдли, её интерпретация артуровских легенд.
Николай Шальнов: тэги: графомания Где-то тут начинал (первый пост: http://snapetales.forum24.ru/?1-18-0-00000068-000-280-0 ). Муза какая-то ленивая. "Уроки греческого", продолжение. Вечерело. Над Камелотом сгущались тучи, и, по-видимому, гроза мимо проходить не собиралась. Служанка оставила окно в покоях Артура открытым, чтобы проветрить помещение, и теперь по ним гулял ветер. Занавесь, скрывающая окно, отодвинулась в сторону, и было видно, как на площади перед замком торопливо расходились по домам жители города. Воздух был свежим, наэлектризованным, и Мерлин ждал, что вот-вот, и сверкнёт молния, которых он в детстве побаивался, а теперь, втайне от Гаюса, научился вызывать сам. Правда, не большие, а совсем маленькие, такие, чтобы можно было осветить книгу, когда иной свет зажигать было нельзя. Искрясь, точно маленькие змейки, они освещали страницы достаточно хорошо, чтобы можно было разучить пару-тройку новых заклинаний, соответствующих растущему могуществу волшебника. А оно ощущалось как нечто, распирающее Мерлина изнутри, как глоток чистого горного воздуха, который хотелось вдыхать снова и снова. Мерлин знал, что ему необходимо было беречь себя и свой дар, но иногда ему просто хотелось славно развлечься, сбросив с себя те путы и ограничения, которые на него налагало время и указания старого лекаря. Только Великий Дракон, казалось, был солидарен с ним: если раньше Мерлин во снах слышал его голос, призывающего его следовать своей судьбе, то теперь он смотрел на него блестящими зрачками своих огромных драконьих глаз и не говорил ничего, только выпускал из ноздрей тонкие струйки пара, от которых юному волшебнику едва удавалось уворачиваться. Хранить такую силу было очень трудно, особенно Мерлину, не обладавшему ни выдержкой, ни особой выносливостью. Он и сам не знал, откуда в нём бралась эта сила воли, эта цепкость за пространство, в котором он жил, и жизнелюбие. Возможно, как впоследствии он сам будет вспоминать, Камелот стал для него вторым домом, где он сумел, наконец-таки, обрести своих настоящих друзей, среди которых был и Артур - его судьба и вторая половинка золотой медали, первой из которых был он, Мерлин. - Эй, Мерлин, сходи-ка на кухню, возьми у Гертруды поднос с олениной, да по пути заскочи к оружейнику, забери у него мои наручи - он должен был их подправить - и начисти их как следует. - Мясо отдать оружейнику? - наивно поинтересовался волшебник. - Да нет же... Мерлин, ты точно идиот. Оленину принеси мне. А Гертруде скажи, чтобы она присыпала её специями вроде тех, какими угощала вчера Моргану. - Не думает ли мой принц, что эти специи - травы, которые Гаюс приписал госпоже для того, чтобы развеять её кошмары? - Мерлин искренне беспокоился за принца. - Мой самый страшный кошмар - это ты, Мерлин, и если ты сейчас же не пойдёшь на кухню, то вместо мяса я велю поджарить тебя. Слуге ничего не оставалось, как закрыть за собой дверь. Однако он, шутки ради, магией погасил факела, которыми была освещена комната Артура. Пусть посидит в темноте, королевская задница, ведь ветер, который всё ещё продувал насквозь комнату наследника Камелота, был сильный, и никто не потрудился закрыть окно.
Николай Шальнов: тэги: прыткое перо, графомания Риту периодически тянет на Клайва Льюиса. Причём она часто повторяется, и обязательно извратит что-то в великой сказке. - У тебя сердце оленя, Эд, - усмехнулся Питер, бросив в темноту горящую головню. - Вряд ли кто-то забредёт в такую глушь: мы тут одни, совершенно одни. Кажется, даже в самом центре одного из белых пятен, пестрящих вдоль Великой реки на картах Нарнии. Лично я чувствую себя первопроходцем, а ты? Эдмунд пробурчал что-то неразборчивое себе под нос. Ему, действительно, было немного не по себе в этих странных местах, которых никто не посещал со дня сотворения мира, а если и посещали когда-то, то живыми эти смельчаки не возвратились. Памятуя о наказах Сульфуса, старшего советника, детально изучившего хроники путешествий, совершённых по этим диким, непроходимым местам, Эд заранее отговаривал брата заходить так далеко, но тот со своим нездоровым любопытством, разумеется, его не послушал. Всю ночь Эдмунд провёл без сна, опасаясь не сколько за себя, сколько за безмятежно сопящего старшего брата. Эд достаточно наслушался вместе с Люси рассказов о лесных обитателях, не всегда дружелюбных человеку, а о том, что поговаривали о местах, в непосредственной близости от которых они находились, Эдмунду и вовсе не хотелось вспоминать. Ночь стояла безлунная, тёплая, только с северо-востока иногда потягивало холодом. Костёр постепенно догорал, тени сгущались, и Эд, опасливо озираясь по сторонам, дожёвывал клубень печёного дикого картофеля. Вскоре он усилием воли подавил подступающую тревогу, и лёг на траву, положив голову на свёрнутый рулоном плащ Питера, который уже досматривал десятый сон. Растянувшись в противоположном направлении, Эд смотрел на бесчисленные июньские звёзды, высыпавшие на небосклон, и вспомнил на мгновение свою уютную спальню в Кэр-Паравале, потолок которых в точности повторял очертания нарнийских созвездий. Питер что-то проговорил во сне, потом, успокоившись, перевернулся на бок. Дыхавние его снова выровнялось, и Эдмунд, проведя пальцем по рукояти старинного кинжала, никогда его не подводившего, попытался уснуть. У него долгое время это не получалось, только ближе к рассвету, когда на востоке пробился первый розовый луч, Эдмунд задремал, зарывшись рукой в волосы Питера, которые он перебирал, надеясь успокоиться. Сквозь дрёму Эду казалось, что поляну постепенно заполняют какие-то странные существа, не то гномы, не то какие-то иные обитатели этих мест. Чем ярче светило восходящее солнце, тем больше их становилось. Существа галдели, переговариваясь между собой на какой-то одной им понятной тарабарщине, всё громче и громче, приближаясь к спящим правителям. Достав откуда-то длинные мотки крепких, сплетённых из неведомого материала верёвок, они ватагой накинулись на Питера и начали связывать его по рукам и ногам. Тот даже не пошевелился во сне. Эдмунд закричал от ужаса, его вытолкнуло обратно в явь, оставив в груди отвратительное ощущение леденящего страха. Питер удивлённо таращился на брата, вспугнувшего своим криком стайку сорок, разместившихся на ветвях старого дуба, под которым братья расположились на ночлег. Костёр, разведённый Питером, весело потрескивал, горка дикого картофеля - единственная их пища в последние три дня - ожидала своего часа. Эд встряхнул головой в попытках отогнать тягостное ощущение, порождённое кошмаром, и отправился на другой конец поляны, где журчал небольшой ручеёк. Смыв с себя остатки сна, король напился чудесной воды, прогнавшей нависшее над ним тяжёлое предчувствие. Назад к костру Эдмунд шёл уже повеселевшим, полным решимости встретить новый день со всеми его сюрпризами, какими бы они не оказались. - Почему ты не разбудил меня? - спросил он брата, подталкивающего картофелины палкой ближе к углям. - Мне такое приснислось... - Во-первых, не хотел тебя будить - ты плохо спишь в последнее время. А во-вторых мне сегодня самому кое-что привиделось, не знаю даже, как к этому относиться... Я видел Аслана, выходящего из лесной пещеры - точь в точь такой, какая встретилась нам на пути несколько дней назад, ты помнишь её... Аслан рыкнул, и к нему из леса сбежались олени, лисы и волки. Вперёд выступил один большой сохатый, с огромными рогами, напоминающий ископаемого оленя из книжки Люси. Аслан склонился перед ним и, пятясь, удалился обратно в пещеру, а звери, пришедшие за первыми, кто откликнулся на зов Великого Льва, тоже склонился перед этим монстром, и он что-то говорил им... Что-то про перемены в Нарнии. Вот я и подумал: быть может, это какое-то предупреждение, и тебе тоже будет подан Знак?.. Но, скорее всего, это не так, и это просто обычный сон, бредовые видения, которые рождаются в мозгу поутру. Питер уставился в костёр. Эд тоже молчал. Солнце припекало уже вовсю, заливая светом поляну. Множество чудесных цветов распустило свои венчики навстречу солнечным лучам, тихо журчал ручей, переговариваясь с кем-то - наверное, с невидимыми дриадами, и мало-помалу настроение Эда окончательно выровнялось. - А Люси говорила мне, что ты привёл в замок девочку для услуг, - сказал он, глядя на Эда прищуренными глазами. - А что ещё она тебе сказала? Мне она говорила, что у нашего брата слишком длинные уши, - рассмеялся Питер и запустил в Эдмунда картофелиной. Эд вовремя увернулся, и картошка, упав в траву, вспугнула бабочек, повисших на крупных цветах. Бабочки разлетелись по сторонам. - Люси прекрасно знает, что я не вожу во дворец девушек, - серьёзно проговорил Питер. - Если быть честным, я вообще никого к себе не вожу. - Да ну! - искренне удивился Эд. - не может быть, чтобы у Питера Великолепного не было ни одной пассии! - Может, - грустно улыбнулся Питер. - Хотя бы потому, что девушки меня не интересуют. *** В Эдмунде была какая-то первобытная, смутная сила, которая, как казалось Питеру, уходила своим существом к самим корням Нарнии. Во всяком случае, эта магия проявлялась в Эдмунде по мере обживания их в этой удивительной стране. Чем дальше по времени отстояло их появление у дома Фавна близ Фонарного Столба, тем яснее и отчётливее проступало в натуре его младшего брата это нерасторжимое, с трудом понимаемое единство его души со всем чародейством, что скрепляет королевство от глубин земли до небесного свода. Питер, став королём, много времени проводил в библиотеке замка, изучая древнее искусство, магию и всё, что связывало Кэр-Параваль с прошлым Нарнии. В одной из рукописей он наткнулся на древнее пророчество. И со временем он всё больше убеждался, что Эдмунд и был тем самым прославленным в предсказании следующим Королём-Чародеем.
Николай Шальнов: тэги: fashion style, мыслевыброс Вспомнил, как завёртывался в простыню, чтобы прочесть с подмостков, когда все уже расходились по домам, этот изумительный монолог-стихотворение Брюсова. Вот пусть и будет эпиграфом к этому мыслевыбросу после просмотра очередной серии шоу с Тайрой Бэнкс: Клитемнестра Сестра — царит в надменной Трое, Сестре — немолчный гимн времен, И славный будет славен вдвое, Когда он за сестру сражен... Певцы, на царском шумном пире, Лишь о Елене станут петь, И в их стихах, и в громкой лире Ей суждено вовек блестеть. Не обе ли мы дщери Леды? И Зевс не также ль мой отец? Мне — униженья, ей — победы? Мне — в тернах, в розах — ей венец? Не вся ль Эллада за Елену Стоит? Ахейские суда Крутят вдали морскую пену, И наши пусты города! Мое Атрид покинул ложе, Привесил бранный меч к бедру, Забыл покой, — и за кого же? Не за меня, а за сестру! И всё ли? Он не дочь ли нашу, Как жертву, на алтарь принес? И нет ее, и чем я скрашу Обитель старости и слез? Всё — в дар забывшей честь и право, Двумужнице! в стенах врагов Смеющейся борьбе кровавой И родине кующей ков! А я — отверженна, забвенна, Мне — прялка, вдовья участь — мне, За то, что буду неизменно Ждать мужа в яви и во сне! Нет! если людям на презренье Я без вины осуждена, — Да совершатся преступленья! Да будет подлинно вина! Да будет жребий мой заслужен, Неправый суд да будет прав! Душе — венец позора нужен, Взамен венца похвал и слав! О, эвмениды! мне не страшен Бичей, взнесенных вами, свист! Спеши ко мне и скрой меж брашен Клинок убийства, мой Эгист! Вот мы и остались с Джеральдой вдвоём в финале. Честно говоря, я прониклась симпатией к этой девушке, которая, хотя и казалось мне несколько несерьёзной, но всё же осталась такой же собранной и демонстрировала миру красоту, которую оценивали судьи всякий раз, когда меня, казалось бы, ничего не связывало с этим шоу, когда я оказывалась в двойке проигравших, но чудом оставалась в числе продолжавших борьбу за звание топ-модели по-американски. Когда мы с ней глядели на священные воды Темзы под куполом дождливых туч Лондона, я поняла, что всё, чем я жила раньше - всеми этими идеями конкуренции, всеми мелкими дрязгами и ухищрениями, к которым прибегают предендентки на это высокое звание - ничто по сравнению с тем, что мы с ней вынесли вдвоём в долгом путешествии к своей мечте. Тайра говорила мне, что у меня отличная улыбка и глаза, но Джеральда оказалась не менее карсивой. Иногда мне казалось, что она освещает собой все сцены для фотосессий, на которых она появлялась, и, глядя на неё, с непривычной, наверное, и для неё самой, задумчивостью, я поняла, что мы оставили позади себя. Все те, кто ушёл с конкурса разочарованными, с тщетными, наверняка, претензиями на продолжение карьеры в модельном бизнесе - всё это почти не трогало меня, когда я видела её, склонившуюся над модными журналами или с бутылкой шампанского, которую она принесла, чтобы отпраздновать наше маленькое и в то же время такое большое торжество. Дом, в котором мы жили, опустел, и если бы не её развлечения, блеском которых она наполняла последние несколько дней жизни до появления на подиуме того журнала, в котором нам предполагалось появиться, я бы умерла не только от скуки, но и от грусти. Часто понимаешь, насколько несовершенен мир, в котором мы живём, со всей его красотой и изысканностью, и тем миром, в котором эта красота отсутствует, и к вящей славе которого одна из нас в будущем будет служить с в о е й красотой. Я начинала понимать, как прекрасно чувство сотрудничества на пороге славы, которая достанется лишь одной из нас, и я отбросила все претензии на уникальность и избранность, которыми раньше кичилась, чтобы выделиться из среды своих товарок по ремеслу. Модельный мир стал для меня не только миром чарующих грёз. Я поняла, насколько сложно выжить и сохранить своё настоящее лицо, и, что ещё более важно - внутреннюю красоту среди акул этого бизнеса, перемоловшего не одну судьбу, неспособную противиться опасному очарованию его мишурного блеска. Твигги
Николай Шальнов: тэги: киномания Вот уж не думал, что "Роберт Паттинсон и Том Старридж вместе учились в одной школе, ровесники и лучшие друзья; оба были главными претендентами на роль Эдварда - удачливей оказался Роберт". Я очень люблю Тома Старриджа, особенно после его прекрасной игры в "Читая мысли". Наверное, он так же хорошо сыграл бы и Эдварда.
Николай Шальнов: тэги: осторожно, слэш! Пересматривал сейчас свой первый сборник стихов, изданный приятельницей, наткнулся в нём на свой рисунок, где изображена моя подруга-слэшерка с пером в руке, за столом, заваленным книгами. Стены комнаты заставлены шкафами, под одним из них - вход, мавританская арка, а рядом стоит бюст Маркиза де Сада. В лунных лучах, пробивающихся сквозь готическое окно, сотканы из дыма погасшей свечи два персонажа из "Отверженных". А внизу подпись, из Пушкина: "И долго буду тем любезна я народу, // Что чувство доброе я лирой пробуждала, // Что в мой жестокий век восславила свободу, // И милость к падшим призывала".
Николай Шальнов: тэги: находки Каким элегантным вкусом должен обладать человек, создавший эту прелесть! А никто даже комментария не оставил =(
Николай Шальнов: тэги: готега Рита очень часто вспоминает великий готический лозунг "Моментально в море" "Memento mori". Когда-то она захотела разрисовать дверцу электрощитка рисунками в духе Обри Бёрдслея, но поленилась, и теперь гостей встречает только увитая могильным вьюнком коса, перевёрнутый кельтский крест и эта фраза, начертанная готическим шрифтом. А ведь какую глубину принимает это выражение, абстрагируйся ты на время от мысли о его избитости! Оно может наводить на разные мысли. Начиная с того, что она в ходу у христианских подвижников, да и вообще... Я часто размышляю о том, что вот, доживу я до тех времён, когда умрёт старушка ле Гуин (а ей недолго осталось), или Паттинсон, или Колин Морган, или Брэдли Джеймс, или Кэти Макграт, или Кейт Бланшетт и многие другие актёры и писатели, и красота их и талант останется только в наших воспоминаниях... Если, конечно, меня раньше времени не хватит кирпичом по тыкве. Смерть художников Не раз раздастся звон потешных бубенцов; Не раз, целуя лоб Карикатуры мрачной, Мы много дротиков растратим неудачно, Чтоб цель достигнута была в конце концов! Мы много панцирей пробьем без состраданья, Как заговорщики коварные хитря И адским пламенем желания горя - Пока предстанешь ты, великое созданье! А вы, что Идола не зрели никогда! А вы, ваятели, что, плача, шли дотоле Дорогой горькою презренья и стыда! Вас жжет одна мечта, суровый Капитолий! Пусть Смерть из мозга их взрастит свои цветы, Как Солнце новое, сверкая с высоты! Бодлер
Николай Шальнов: тэги: тесты Предложили пройти тест. Просто абажаю тесты. ... 21. Ваше последнее яркое романтическое воспоминание (приличное) Этим летом забил косячок, лёжа на скамейке и пялясь в звёздное небо, как ди Каприо в "Титанике"
Николай Шальнов: тэги: светлые гении Из "Жизни Толкина" "...Однако немало времени он тратил, просто раскладывая пасьянс, — зачастую засиживаясь за игрой допоздна. Это была многолетняя привычка, и Толкин придумал немало собственных игр, которыми щедро делился с другими любителями пасьянса. Конечно, он не просто сидел за картами, но и о многом размышлял при этом; однако же потом его всегда терзали угрызения совести за часы, потраченные впустую. Иногда же он проводил большую часть дня рисуя замысловатые узоры на старых газетах и одновременно разгадывая кроссворд. Естественно, эти узоры вплетались в его истории и становились эльфийскими гербами, нуменорскими коврами или изображениями экзотических растений с названиями на квенье или на синдарине. Поначалу они ему ужасно нравились. Но потом он спохватывался, ему становилось стыдно, что он убивает время на ерунду, и он пытался заняться делом; но тут звонил телефон, или Эдит просила сходить в магазин, или звала попить чаю с гостем, и на этом работа на тот день заканчивалась". Чем-то подозрительно напоминает меня. Да, вечер клонится к закату, а Рита чувствует, что ничего не успела сделать... Теперь она понимает мотиватор в виде советского плаката, повешенный на кафедре филологии Оксаной Александровной с надписью "А ты работаешь над диссертацией?" =) Ах, Оксана Александровна! Объясните мне снова закон Гримма о перестановке согласных, а ещё лучше - научите меня говорить на квенье или на синдарине!.. Самое страшное - это скука. Особенно тогда, когда герой не оказывается героем, а светлый гений линяет перед взором Риты, наградившей его нечеловеческим блеском.
Николай Шальнов: тэги: прыткое перо, графомания, юмор "Уроки греческого", прод. Когда Гаюс покинул короля и его слугу, вручив им старинный том, Мерлин как ни в чём ни бывало принялся за уборку в кабинете лекаря: он расставлял чашки, колбы и ступки по местам, поднимал с полу упавшие книги, подмёл с пола рассыпавшийся истолчённый порошок фиолетового цвета... Артур молча наблюдал за всем этим, лихо посвистывая, и полистывая страницы древней книги. - Ну что, есть там что-нибудь интересненькое? - спросил Мерлин принца Камелота. На самом деле, ему всё было интересно, он просто хотел немного пошевелить Артура, который не всегда с пылом принимался за интеллектуальные занятия. - Для тебя - не думаю, - точно услышав едва уловимую иронию в голосе Мерлина, ответил Артур. Впрочем, он мог её и услышать, хотя Мерлин старался говорить негромко. Может, потому, что знал все оттенки его голоса, а, может, догадался о том, что имел в виду юный маг. - Наверное, Гаюс хочет испробовать наши таланты врачевателей, если уж посылает нас в далёкие путешествия, - задумчиво произнёс Мерлин, сам не особенно любивший отправляться куда-либо дальше леса вокруг Камелота и памятующий о тех испытаниях, которых им однажды довелось пережить с принцем Артуром, когда судьба закидывала их к самому преддверию преисподней для того, чтобы в очередной раз спасти чью-то жизнь. Артур захлопнул книгу, и ему пришлось срочно чихнуть из-за клуба пыли, которая обволокла его. - Боги... Книга-то явно не нашего века... - Гаюс не дурак. Он не стал бы предлагать нам современные побасенки о героях, - ответил Мерлин. - Он наверняка разузнал что-то стародавнее, то, на чём уже поставили крест, чтобы опробовать наши совместные силы, - маг сделал едва заметное ударение на слове "совместные". - Кажется, в предыдущие наши вылазки мне приходилось защищать тебя, - среагировал принц, но тотчас поправился. - А, прости... Ты же тоже спас мне жазнь дважды. Но я уже отплатил тебе, выручив тебя в прошлый раз у Серебряной Расселины, помнишь? Мерлин улыбнулся и кивнул головой. Да, конечно, Артуру осталось только махнуть пару раз мечом, чтобы прорваться из окружения никудышных воинов королевы Меб. То, что Мерлин своими чарами рассеял морок, посланный на них королевой-чародейкой, волшебнику пришлось утаить. Но он знал, что когда-нибудь Артур узнает об этом, непременно узнает! То-то будет смеху, ведь тогда Мерлин расплатиться за все колкости, отпущенные в его адрес! Артур был сосредоточен. Обычно он заставлял своего слугу читать вслух то, что Гаюс задавал им на вечер, и к полуночи у Мерлина, мягко сказать, отсыхал язык от труднопроизносимых слов и выражений, которых, к тому же, приходилось заучивать наизусть. Гаюс успокаивал его: - Не мучайся, особенно над формальной стороной. Раньше учили думать, а не запоминать, так что если ты поймёшь суть того, что требовалось от почтенного гражданина нашего времени, всё остальное приложится. Мерлин невольно проникся уважением к тому времени, суровому и мрачному, но строгому и гораздо более нравственному и порядочному, нежели то, в которое он жил. Один Утер чего стоил, несмотря на все достижения, которыми гордился Камелот. Король был безжалостен ко всем магам, и подозрительно косился даже на заезжих шарлатанов-фокусников, не говоря уже о самых простых видах бытовой магии. Однажды Мерлину едва удалось спасти одного мальчика, в котором внезапно открылся колдовской дар. Ему пришлось срочно уехать из столицы под видом путешествия к знакомой Гаюса - известной врачевательнице Элдреде - навсегда, поскольку оставаться в Камелоте парню с необузданной магической энергией было опасно для жизни.
Николай Шальнов: тэги: филологическая дева, листы старого дневника, искусство вечно ...Знаю, не дано полноте желаний Сбыться на земле, но и долей дружбы От былой любви — утоленье сердцу Лучше забвенья. Сафо Из дневника ...цвет Обоюдных поцелуев С губ сорвать невинно-нежных, Так могилиный червь прилежно Точит трупы ночью лунной. Встретить вновь тебя, а время Пусть дождётся отпущенья По немому повеленью Моему - я сброшу бремя Первозданного греха... Откуда во мне столько печали?.. Меня странно трогают звуки и музыка, а ведь должны трогать слова <...> Мне не хотелось бы выдумывать себе проблемы, но мне хотелось бы подарить кому-то те странные ощущения, сродни нежности, которые я испытываю. Мне кажется, это было бы так здорово... Я чувствую себя не совсем правильным, не совсем завершённым. И мне бы очень хотелось - до того, как я, возможно, исчезну из мира людей с памятью о том, что произошло со мной за это время (ведь память так коротка!) оставить ему что-то особенное, что могло бы дать вдохновение другим, даже спустя долгое время... Странно, но это, возможно, естественное желание того, кто разочарован в себе, в своих творческих способностях и который никогда не выражал себя в тех формах, которые были действительно нужны большинству. <...> А ведь как просто приписать то или иное мнение людям, сочинявшим свои труды, и навесить на них ярлыки. Как будто мнение человека не меняется со временем, и как будто человек только и состоит, что из одного своего убеждения... Надо учитывать всестороннее понимание того, о ком, как нам кажется, нам всё известно, но может ли нам быть известно всё о другом, когда мы о самих себе знаем самую малость?.. <...> Вот сегодня прошёл несколько квестов в "Скайриме". Это было довольно забавно. Интересно чувствовать себя в этом мире пришлецом, интересно узнавать его - а ведь он у тебя прямо на рабочем столе. И как я раньше этого не замечал? Эх, Андрей много мне дал, вопрос лишь в том, много ли я взял от него, из этого бесценного резервуара навыков, смётки и знания?.. Из "Жизни Толкина" "Это прекрасно выражено меткой фразой из некролога Толкина, опубликованного в "Таймс" (написанного, несомненно, К. С. Льюисом задолго до смерти Толкина), насчет его "уникальной способности чувствовать одновременно и язык поэзии, и поэзию языка". "А главное — благодаря этим переводам поэмы сделались доступны аудитории, которая никогда не смогла бы прочесть их на среднеанглийском. И потому они представляют собой достойное завершение трудов человека, который считал главной задачей лингвиста интерпретацию литературы, а главной задачей литературы — дарить людям радость". Да, колыбель моя была в библиотеке; Пыль, Вавилон томов, пергамент, тишина, Романы, словари, латыняне и греки… Я, как in folio, возвышен был тогда. Два голоса со мной о жизни говорили. Один, коварен, тверд, сказал мне: «Мир – пирог. Развей свой аппетит. Ценой своих усилий Познаешь сладость ты всего, что создал Бог». Другой же закричал: «Плыви в бездонных сказках Над тем, что мыслимо, над тем, что мерит метр». Ах, этот голос пел, баюкал в странных ласках, Пугал и волновал, как с набережной ветр, Как кличущий фантом, пришедший ниоткуда. Я отвечал: «Иду!» И это я тогда Вдруг ощутил ту боль и ту судьбу, что всюду Ношу теперь с собой, ношу всегда, всегда… Я вижу новые созвездья из алмазов В чернейшей бездне снов, за внешностью вещей; Раб ясновиденья и мученик экстазов, Я волоку с собой неистребимых змей. И это с той поры я, как пророк, блуждаю; В пустынях и морях я, как пророк, один. Я в трауре смеюсь, я в праздники рыдаю И прелесть нахожу во вкусе горьких вин. Мне факты кажутся какой-то ложью шумной, Считая звезды в тьме, я попадаю в ров… Но Голос шепчет мне: «Храни мечты, безумный! Не знают умники таких прекрасных снов…» Бодлер
Николай Шальнов: тэги: пороки и добродетели Смотрел вчера "Припаркованные" с Колином Морганом (Мерлин из одноимённого телесериала) в главной роли. Он там играет бездомного наркомана. Посмотрела Рита, и в очередной раз констатировала, что её каким-то странным образом притягивают образы наркоманов (Хит Леджер, Ирвин Уэлш), скинхедов (Рассел Кроу), лесбиянок (Джиа Каранджи), трансвеститов (Патрик Свейзи), помешанных психов (Том Старридж), проституток и проч. проч. проч. Чем это объяснить, как не врождённым стремлением человека любоваться тёмной стороной жизни? А, может, это порок так притягивает особо склонных к нему натур? Некоторые говорили: для того, чтобы подняться, надо сначала опуститься до самого дна и оттолкнуться от него.
Николай Шальнов: тэги: филологическая дева, мои милые старушки Когда Рита учила английский язык, её мечтой было прочесть "Грозовой перевал" в оригинале. Она взялась её осуществить, переводя переложение книги, подаренной ей когда-то подругой. Впрочем, репетитор из числа старушек-поблядушек лебёдушек сбежала, когда я признался ей в любви, так что, думаю, огрехов в подстрочнике будет масса. Я не филологическая дева, но всё же Дева. По Зодиаку. А нам и не такое по плечу было, ахха Гордые люди сами вскармливают свои злые печали. "С тех пор, как я остановился в Йоркшире, мне надоедали плохие сны. В этих снах я всегда в одном и том же месте... маленькая, убогая кровать на Грозовом перевале со снежными порывами за окном с тонами ветра в деревьях. В то время как я слушал ветер, звуки изменились, и я одновременно услышал призрачный голос. Снова и снова я слышал вопль "Впусти меня! Впусти меня!". Но когда я подбежал к окну, там никого не было, и единственный звук, который я мог слышать, были звуки грозового ветра над пустошью. Грозовой Перевал - это название дома, в котором началась моя история. Я очень хотел бы, чтобы моя нога никогда более не ступала на его порог. Я как раз возвращался из Грозового перевала - самого одинокого дома, который вы сможете себе вообразить. Старинный каменный фермерский дом стоит высоко над вересковыми пустошами, пустоликий и зловещий, огороженный чахлорослыми деревцами, сгибающимися вдвое от порывов ветра. Грозовой перевал - это дом мистера Хитклиффа, который также владеет Мызой Скворцов, домом, в котором я остановился. Так, однажды поселившись в свои комнаты на Мызе, я решил нанести вежливый визит моему хозяину на Перевале..."
Николай Шальнов: тэги: весёлые сказки 1. Из истинного не следует ничего, кроме верного. 2. Из ложного следует все, что угодно. Из постулатов средневековой логики Размышления моего приятеля. Были, конечно, вещи и посерьёзнее, но это понравилось. =) что если всё что когда либо говорили о том как быть "одним из" - неприменимо к тебе? что если все эти "исторические заметки" которые прибыли сюда в такую вот кучку перед тобой и ты думаешь "таак, давайте-ка, ммм..., боже мой, что с этим делать-то?" - что если все они никак к ТЕБЕ не относятся? что если ЭТО - настолько СВЕЖО настолько УНИКАЛЬНО что ничего из того о чем говорят другие люди - не имеет к ТЕБЕ никакого отношения? это лишь усиливает замешательство? но ВОТ ОН ТЫ! это же очевидно. и ТЫ был ЭТИМ всё время. это просто способ говорить… конечно есть куча историй про Эго Ум Сознание Просветление про нет-отдельной-личности… про Ангелов Демонов и Единорогов. и всё это ЗДЕСЬ - в эдаком "языковом овражке". но что если всё это совершенно к ТЕБЕ не относится? ничего из этого… НИ ОДНО замечание от другого человека не имеет к тебе никакого отношения. что если ты вовсе не потерян? что если ты вовсе не запутан? что если ты вовсе не напряжен? что если единственное напряжение - это вера в то что нечто сказанное другими применимо к ТЕБЕ? разве это не восхитительно? единственное напряжение - это вера в то что другие люди знают о чем они говорят. что они верят в то что всё когда-либо написанное или прочитанное услышанное или сказанное - "относится ко мне". ты всегда НОВЫЙ. но ты не можешь в это поверить. потому что это ж может быть не правда. может ты старый и протухший… я не знаю! здесь это воспринимается как… ТОТАЛЬНАЯ НОВИЗНА! что?! что?! все истории… «ооох-уххх»! их нет! все игры — полная фигня! все слова — ХА! ЭТО — СВЕЖЕЕ! НИКОГДА РАНЬШЕ… И… НИ. ОДНО. ГОВОРЯЩЕЕ. МЛЕКОПИТАЮЩЕЕ. НЕ. ИМЕЕТ. НИ. МАЛЕЙШЕГО. ПОНЯТИЯ. О ТОМ КАК ЭТО - БЫТЬ ЭТИМ!
Николай Шальнов: тэги: музыка Вроде выкладывал уже ссылку на это видео из "Интервью с вампиром". Разучил-таки сегодня эту мелодию, под которую Клодия убила учителя музыки. Она очень непривычно звучит, так звонко...
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь А Рита испытывает грусть, откуда она только берётся, и нет ей конца. Воистину, Соломон во всей славе своей не был облечён так пышно в свои драгоценные одежды, как я - в печаль. Развлекла Рита себя на днях вот этим опусом: Как стать толкинистом 1. Прочитай "Хоббита". 2. Посмотри фильм "Властелин Колец". 3. Hе вздумай прочитать "Сильмариллион"!!! 4. Возьми себе какое-нибудь громкое имя. Да-да, Арагорн подойдет. 5. Что значит "Если я девушка?"! Кому это когда-нибудь мешало??? 6. Сделай себе меч из лыжи. 7. Обмотай его синей изолентой. 8. Слышишь, ОБЯЗАТЕЛЬHО синей!!! 9. Ладно, швабра тоже подойдет. Hо это крайний случай. 10. Сшей себе плащ из занавески. 11. Hе вздумай обрезать бахрому! 12. Hайди старые и рваные в трех местах берцы. 13. Шнурки должны быть из проводков. Hа левом синяя изоляция, на правом - красная. 14. Hе снимай их ни в коем случае!!! 15. Hайди еще хотя бы двух таких же придурков, как и ты. 16. Искать лучше всего в чатах. 17. В психиатрической больнице тоже можно. 18. Hет, эти в белых халатах на ночь уходят домой. 19. В своем учебном заведении ходи в плаще и с мечом, время от времени приговария "Ох уж эти люди!" 20. Обижайся, когда тебя назовут человеком. 21. Hа вопрос "Как тебя зовут?" отвечай сначала: "Ты, ничтожный человечишка, недостоин знать мое имя", а потом все-таки разродись фразой: "Я Арагорн, сын Арахорна, прозываемый также Элессар, Эльфийский Берилл, и Телконтар, наследник Исилдура и король Гондора!". 22. Если твой собеседник заржал или покрутил пальцем у виска, он - не наш человек. Стукни его мечом по голове. 23. Да, в этом случае правила игровой боевки не действуют. 24. Что значит "Что такое правила игровой боевки?"? 25. Хрясь! 26. Если у твоего собеседника в глазах появился дивный блеск, на губах выступила пена, а ответил он тебе что-нибудь вроде "А я - майя Олорин, прозываемый также Гэндальфом Серым или Митрандиром", поздравляем! Ты нашел себе первого единомышленника. 27. Дальше процесс пойдет быстрее. Вдвоем бить кого-то по голове проще. 28. Когда вас наберется достаточное количество (хотя бы трое), вы обязаны открыть свой клуб. 29. У клуба должно быть красивое и непонятное название. 30. Оно должно состоять из минимум трех слов на неизвестном никому языке (варианты: шведский, латынь, эльфийский). 31. Hапример, "А Элберет Гилтониель". 32. Что значит "Сам не понял?"! 33. Хрясь! 34. В клубе обязательно должен быть жесткий фэйс-контроль. 35. В смысле, если парень тебе не нравится, его там быть не должно. 36. Что значит "А если это девушка?"! Кому это когда-нибудь мешало??? 37. Членов своего клуба ты не должен называть людьми. 38. Зови их "существа", "потенциальные носители разума", "тела". 39. Кстати, никогда не называй тело телом. Оно обижается. 40. В клубе должны проводиться тренировки. 41. Я разве сказал, что придется тренироваться? 42. Единственный вид спорта, которым ты можешь заниматься чаще одного раза в месяц - это литрбол. 43. Проводи тренировки по литрболу как можно чаще. Твоя команда должна быть конкуретноспособной. 44. Соревнования по литрболу бывают двух видов: игры и конвенты. 45. Конвент - это съезд таких же придурков как и ты, придурок! 46. Конвент круче. Там больше народу. 47. А еще там больше халявной выпивки. 48. Если параметр харизмы выше 15. 49. Что значит "Я не играю в АДнД?"! 50. Хрясь! 51. Игра - это конвент, но в лесу. И народу там мало. И выпивки тоже. Hо она крепче. 52. Потому что тяжело тащить. 53. Выкинуть из рюкзака доспехи? Это мысль. 54. СТОП! Какие еще доспехи? 55. Ты что, их сделал? 56. Хрясь! 57. Пусть доспехи реконструкторы делают. А ты - гордый эльф, тебе не положено. 58. Что значит "Я Арагорн!"? Кому это когда-нибудь мешало??? 59. Hайди себе гитару. 60. Очень старую, битую и без третьего колка. 61. Учиться играть на ней не обязательно. 62. Выучи несколько песен из репертуара Цоя, Бутусова и Шевчука. 63. Да, трех хватит. 64. Аккорды? Где ты услышал это слово? 65. Хрясь! 66. Музыкальная школа - не место для настоящего толкиениста! 67. Ты же эльф, у тебя абсолютный слух и великолепный голос от рождения. 68. Что значит "Кидают сапогами!"? 69. А ты ему мечом по голове - ХРЯСЬ! 70. Арагорн тоже был эльф. Hа сколько-то там. ии не приставай больше с дурацкими вопросами. 71. А то опять будет хрясь. 72. Убивать - ниже твоего достоинства. За всю игру ты не должен ни разу достать меч из ножен. 73. Хотя какие у тебя ножны... 74. Чтобы случайно не поддасться соблазну, не выходи из лагеря. 75. Если вас придут выносить, гордо заявите им: "Мы перворожденные эльфы! У нас обед, а половина вообще еще пьяные. Зайдите часика через три". 76. Если они вернутся через три часа, повторите то же самое, заменив "обед" на "ужин" и "еще" на "уже". 77. Мастера - козлы. 78. Hе потому что козлы, а потому что мастера. 79. Если какие-то придурки придут вас выносить в третий раз, бегите жаловаться к мастерам на то, что "из игры сделали обычную маньячку, никакого внутрикомандного отыгрыша". 80. Выучи эту фразу наизусть. Hе дай бог, собьешься. 81. Hе говори мастерам, что они козлы. 82. Hет, они в курсе. 83. Hо могут обидеться и начать козлить. 84. Пока мастер рядом - он твой друг и товарищ, хоть и козёл. 85. А друзьям прощается многое. 86. Hо мастер не всегда будет рядом. 87. Распространяй всем слухи про мастерский произвол, про то, какие мастера козлы. Им это нравится. Готово! Вы восхитительный толкинист! "...Филиппе, герцог Миланский, который убил свою жену и намазал ей губы алым ядом, чтобы ее любовник вкусил смерть с мертвых уст той, кого он ласкал. Венецианский Пьетро Барби, известный под именем Павла Второго и в своем тщеславии добившийся, чтобы его величали "Формозус", то есть "Прекрасный"; его тиара, стоившая двести тысяч флоринов, была приобретена ценой страшного преступления. Джан Мария Висконти, травивший людей собаками; когда он был убит, труп его усыпала розами любившая его гетера. Цезарь Борджиа на белом коне - с ним рядом скакало братоубийство, и на плаще его была кровь Перотто. Молодой кардинал, архиепископ Флоренции, сын и фаворит папы Сикста Четвертого, Пьетро Риарио, чья красота равнялась только его развращенности; он принимал Леонору Арагонскую в шатре из белого и алого шелка, украшенном нимфами и кентаврами, и велел позолотить мальчика, который должен был на пиру изображать Ганимеда или Гиласа. Эзелпн, чью меланхолию рассеивало только зрелище смерти, - он был одержим страстью к крови, как другие одержимы страстью к красному вину; по преданию, он был сыном дьявола и обманул своего отца, играя с ним в кости на собственную душу. Джанбаттиста Чибо, в насмешку именовавший себя Невинным, тот Чибо, в чья истощенные жилы еврей-лекарь влил кровь трех юношей. Сиджизмондо Малатеста, любовник Изотты и сюзеренный властитель Римини, который задушил салфеткой Поликсену, а Джиневре д'Эсте поднес яд в изумрудном кубке; он для культа постыдной страсти воздвиг языческий храм, где совершались христианские богослужения. Изображение этого врага бога и людей сожгли в Риме. Карл Шестой, который так страстно любил жену брата, что один прокаженный предсказал ему безумие от любви; когда ум его помутился, его успокаивали только сарацинские карты с изображениями Любви, Смерти и Безумия. И, наконец, Грифонетто Бальони в нарядном камзоле и усаженной алмазами шляпе на акантоподобных кудрях, убийца Асторре и его невесты, а также Симонетто и его пажа, столь прекрасный, что, когда он умирал на желтой пьяцце Перуджии, даже ненавидевшие его не могли удержаться от слез, а проклявшая его Аталанта благословила его. Все они таили в себе какую-то страшную притягательную силу. Они снились Дориану по ночам, тревожили его воображение днем. Эпоха Возрождения знала необычайные способы отравления: отравляла с помощью шлема или зажженного факела, вышитой перчатки или драгоценного веера, раззолоченных мускусных шариков и янтарного ожерелья". "Портрет Дориана Грея"
Николай Шальнов: тэги: размышления, искусство вечно, записки у изголовья Как-то раз матушка попросила меня пофотографировать её с реквизитом. После того, как я сделал несколько кадров, я попросил, протянув ей длинный красный шёлковый шарф и большие жёлтые очки: "Изобрази, пожалуйста, голливудскую диву". После того, как она попыталась выполнить мою просьбу, я забрал вещицы назад и говорю: "Нет, совсем не похоже. Разве так делает голливудская звезда?". И показал, как правильно. Честно говоря, в этих очках я больше напоминал торчка из "Страха и ненависти в Лас-Вегасе", зато я понял, как трудно, наверное, приходится этой диве подиума из "Топ-модели по-американски" - мисс Джей. Признаться честно, драма проще всех остальных видов сценического искусства. Для неё нужно лишь сублимация эмоций и сопереживание герою, а остальное, как правило, прилагается. Играть же комедию, бурлеск или трагедию, к которой в какой-то степени приближена драма, гораздо сложнее, мне думается. Нижеизложенный парадокс Уайльда как нельзя более жизненный, по уровню жизненности он почти настолько же живуч, насколько живуче готическое искусство. Вот почему многие представители от тёмной эстетики черпают в произведениях Уайльда вдохновение. Два увесистых тома его сочинений сопровождали Риту в дни её юности на кладбищах, да и сейчас она часто берёт оттуда неплохие уроки. Аристотель назвал мимесис формой подражания. Уайльд пошёл дальше, сказав словами лорда Генри о том, что формой подражания являются и искусство, и любовь. "Заметно, что эта женщина знавала лучшие дни. - Встречал я таких... Они на меня всегда наводят тоску, - вставил лорд Генри, разглядывая свои перстни. - Еврей хотел рассказать мне ее историю, но я не стал слушать, сказал, что меня это не интересует. - И правильно сделали. В чужих драмах есть что-то безмерно жалкое". "Портрет Дориана Грея"
Николай Шальнов: тэги: сказки о жизни, сказки о дружбе Рита протарахтела по телефону два часа с одногруппницей, втайне желая поскорее поговорить с другой своей одногруппницей, но тут позвонил друг, и после получасовой беседы телефон сел. "Поистине, нас привязывает к женщинам не столько разврат, сколько удовольствие жить подле них". Хотя другому своему приятелю Рита больше рассказывает сама, своего друга она готова слушать до бесконечности: будь то не совсем оправданная критика, поучения, разъяснения, впечатления, стёб или просто кряхтение в трубку, когда он проваливается в очередной сугроб или подскальзывается на льду. Когда-то от этих разговоров останется пара-тройка фраз в памяти, а от совместных прогулок - только пепел под ногами, надо ценить то, что имеешь...
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Рита смотрит "Анжелику", радуется. Под 8 марта она была в восторге, посмотрев ту, старую, где актриса в парике, но это ничего не меняет. Изумительная картина, во всяком случае, тогда она открыла для Риты что-то новое... Какой-то новый мир. Особенно Риту уморил тот кадр, где начальник крепости соблазняет Анжелику, перепутав её с продажной девкой, и называет её своей "лягушечкой". Сейчас какую-то новую Анжелику сняли, но, как Рите кажется, лучше уже не будет. Рита тогда, оставшись одна, покурила по-тихому в зале сигаретку "за успех Анжелики на поприще шоколадного дела", помнится, она дозволила себе такую дерзость лишь однажды, на первом курсе, когда весь день шёл "Модный приговор", а ей никак не удавалось посмотреть его по утрам, вот и скурила целую пачку. Поменять четырёх любовников за серию - это вам не хухры-мухры -)
Николай Шальнов: тэги: маленькие радости, мои милые старушки Машенька Грета из Мечты в Оренбурге и написала мне сообщение в Контакте. Если ролевикам удастся захватить её на Бельтайн, то туда стоит поехать хотя бы ради того, чтобы на неё полюбоваться. Я долго колебался, стоит ли относить её к разряду старушек-поблядушек лебёдушек, или нет (она на год меня старше), но потом, подумав, пришёл к выводу, что это, скорее, благословение, чем порицание, и всё-таки отнёс. На одном из ролевых сборов зашёл разговор о том, возможны ли отношения с девушкой старше тебя на десять лет, и я встрял, сказав, что мы с Ленкой прекрасно общались как друзья довольно долгое время, несмотря на разницу в возрасте. В ответ получил уведомление о том, что меня воспринимали, скорее, как этакую кавайну няку, мягкого медвежонка, которого девушки обычно ложат в свою постельку. Учитывая то, что кавайной някой я могу быть такой лишь, как с картинки снизу, я для Машеньки готов стать кем угодно: хоть мышонком, хоть лягушкой, хоть любой другой неведомой зверушкой, ахха. Мне ещё надо отдать ей тетрадь, ей же посвящённую.
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь На ночь медитирую на киберготические машкины ножки:
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно В колонках: Jane Air - Это любовь ( http://www.audiopoisk.com/track/jane-air/mp3/eto-lubov/ ) Читаю: "В общем, я рад, что изобрели атомную бомбу. Если когда-нибудь начнется война, я усядусь прямо на эту бомбу. Добровольно сяду, честное благородное слово!" "Над пропастью во ржи" Так и хочется сказать: "Занимайтесь любовью, а не войной!" *что-то с размерами картинок не то. По-видимому, Рита надоела собственному дневнику*
Николай Шальнов: тэги: ролевые игры, о ничтожестве и горестях жизни Сегодня Рита навестила в больнице свою одногруппницу. А после, сделав свой любимый трёхкилометровый крюк пешком до Урала, попёрлась играть в настольные ролевые игры. "Пора завязывать со случайными связями!" - сказала себе Эльза Скиапарелли, когда забеременнела от афроамериканца. "Пора завязывать с весёлыми развлечениями!" - сказала себе Рита Скитер, когда, продуваемая всеми ветрами, дожидалась такси на остановке перед центральным рынком. Да, Рите сегодня опять пришлось переть домой на такси, и ей обошлось это в нехилую копеечку - в 200 рэ, в третью часть её дневного заработка! С такими тратами она вконец разорится... Да, она свято верила, что после 11 тралики едут не только на конечную, и поэтому, когда её высадили у рынка, и она услышала вопль какой-то женщины "Стойте!!", она почесала метров пятьдесят прямо по лужам, чтобы остановить машину, ведь сама попадает в такую переделку уже не раз. Ролевые игры были достаточно интересные, была очень атмосферная словеска по вампирам викторианской эпохи, и созерцать это было настоящим наслаждением. Ещё большим наслаждением было наблюдать за Маришкой (одной из трёх "невестушек Дракулы" - Элеры, Алиры, и, собственно, Маришки. Алира - это в настоящем Машенько, Грета из Мечты, вы её уже знаете) - своей старой соратнице по ролевому движению. Мариша чудесно выглядела, в ней точно воплотились вся викторианская утончённость и вампирское очарование. Маришулечко, ты была прелесть! Также Рита встретила ещё троих своих знакомцев, двое из них сказали, что Рита располнела. Мадам Максим сказала бы на это, что "она просто широка в кости", но, учитывая то, что Рита весит на полкиллограма меньше идеального соотношения роста и веса, она расстроилась. Неужели всё дело в белоснежном пуловере, который она долбаных четыре часа выбирала из кучи шмотья? Если я не люблю обтягивающих свитеров, это ещё не значит... Ничего, не значит, короче. В общем, Рита с горя, возвратившись в родимые пенаты, дала себе волю и съела жареную (!) ножку курицы и заела её апельсиновой долькой. Жиреть так уж жиреть! Рита чувствовала сегодня на посиделках несколько сковано, отчасти потому, что с трудом усваивала правила новых для себя игр и казалась себе тупейшей из тупых. Спрашивать у таксистов цену за доставку себя до места назначения надо до того, как ты добрался. В противном случае они возьмут ровно столько, сколько ты дашь. Этому Риту научил её горький опыт.
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь, размышления Это стихотворение следовало бы назвать "Мои мечты", как мне кажется... Особенно последняя строчка. Мария Стюарт О, если б знала ты, что пред тобою было, Когда бежал корабль к туманной полосе, От милой Франции к Шотландии немилой, Все беды, весь позор и униженья все! Любила ты балы и пышный чин обеден, И отдалась стране, где властвует туман, Где в зáмках дедовских строй жизни хмур и беден. И где звучат псалмы угрюмых пуритан. Ты страсти жаждала, как неба жаждут птицы, Вся подчинялась ей, тонула в ярких снах, - И слышала в ответ название блудницы, И твой возлюбленный погиб в твоих руках. Потом, захвачена соперницей надменной, В тюрьме ты провела семнадцать гордых лет, И, наконец, без сил, к ее ногам, смиренно Припала ты рабой... И смерть была ответ. О! ты ждала ее! ты с сердцем омертвелым, У плахи слушала последних верных плач. Но солгала и смерть: твоим безглавым телом В последний раз насытился палач. 1901 В. Брюсов
Николай Шальнов: тэги: сказки о жизни, сказки обо всём Рита сегодня протрещала друзьям все уши. "На меня так не пялились с начальной школы", - говорила Марла Зингер. А Рита с начальной школы не говорила так много. Зато подобные разговоры можно охарактеризовать диалогом той же Марлы и Джека из "Бойцовского клуба", когда они оправдывают свои похождения по группам больных раком кишечника: "Ты получаешь от них максимум внимания. Люди тебя слушают, а не просто ждут своей очереди заговорить". В разговоре с одногруппницей Рита неожиданно распознала в ней таланты к исследованию канона "Гарри Поттера" (та просмотрела все фильмы), и мы сегодня обсуждали его тонкости, Рита много для себя нового открыла.
Николай Шальнов: тэги: волшебные сказки В колонках: Тэлэнис - Namarie ( http://petamusic.ru/?string=%D2%E5%EB%E5%ED%E8%F1 ) Песня Галадриэль Ах! Подобно золоту, падают листья на ветру, Долгие годы прошли подобно быстрым потокам медового нектара в высоких залах за Западом, под синими небесами Варды где дрожат звезды в голосе ее песни, святой и царственной. Кто теперь наполнит чашу для меня? Для Зажигающей [звезды], Варды, с горы Вечнобелой подобно облакам поднимались руки Королевы Звезд и все пути утонули в глубокой тени и из серой страны темнота легла между нами, как пена на волнах, и туман покрывает драгоценности Калакирии навсегда. Теперь потерянный, потерянный Восток - Валимар! Прощай! Может быть, ты найдешь Валимар! Может быть, даже ты найдешь его! Прощай!
Николай Шальнов: тэги: волшебные сказки, искусство вечно "Ах, все мы - эльфы Лориэна", - вздохнула как-то Рита, надев на голову картонную корону владычицы Галадриэль. Раньше она была короной филологии, потом - короной ролевых игр, потом стала короной Королевы Слэша. http://www.kulichki.com/tolkien/arhiv/lingva/namarie.html - интересный разбор стихотворения "Namarie" Странно, кстати, но Риту почему-то покорил образ того наркомана, о котором она рассказывала... Которого сыграл Колин Морган. Так в своё время её интересовала дальнейшая судьба Рикки и Джейн из "Красоты по-американски" (знала бы про существование фикрайтерства, точно бы написала проду, но тогда Рита мечтала о режессуре, как потом - об археологии, насмотревшись "Индианы Джонса" и сериала о его молодых годах). В общем, эта жалость странна. Вроде бы и сам виноват, а с другой стороны - человеком-то он был хорошим! "...Говорят, что в тот самый час, когда Варда окончила свои труды (а были они долги), когда Менельмакар впервые шагнул в небо, и синий пламень Хеллуина вспыхнул в тумане над гранью Мира, — в тот самый час пробудились Дети Земли, Перворожденные Илуватара. У озаренного звездами озера Куйвиэнэн, Вод Пробуждения, очнулись они ото сна; и, пока они — еще в молчании — жили у Куйвиэнэн, глаза их видели звезды, и звездный свет стал им милее всего, и впоследствии более всех валаров почитали они Варду. В возмущениях Мира облик земель и морей ломался и восстанавливался: реки не сохранили своих русел, а горы — своих твердынь; и к Куйвиэнэн возврата нет. Но говорят эльфы, что лежит оно далеко на северо-востоке Средиземья и некогда было заливом Хелкара — Внутреннего Моря; а море то образовалось на месте столпа Иллуин, низвергнутого Мелькором. Многие воды стекали туда с восточных возвышенностей, и первыми звуками, которые услыхали эльфы, были плеск и журчание бегущих струй. Долго жили они в первом своем доме под звездами и в удивлении бродили по Земле; и они начали говорить и давать имена всему, что видели. Себя они называли Квэнди — "те, что говорят", ибо не встречали еще других существ, обладавших даром речи или пения". "Сильмариллион"
Николай Шальнов: тэги: охотники за сновидениями Снился мне сегодня гигантский осьминог, по ходу, Ктулху, загнавший меня и ещё нескольких моих знакомых в какой-то старый дом и своими щупальцами пытавшегося ухватить кого-нибудь из этой моей несчастной команды. Щупальца пришлось отстреливать сначала из дробовика, а потом - из откуда-то появившегося в доме пулемёта. Во втором сне я встречаюсь со своим приятелем-ролевиком (а, точнее, мы едем с ним на какую-то ролевую игру автобусе), и он дарит мне хайратник. В этом же автобусе почему-то едет Галадриэль. Позднее в какой-то большим здании я встречаю свою учительницу музыки, которая предлагает мне сыграть что-нибудь на громадном, роскошном пианино. Я играю (подбираю на слух одну из шестиголосых баховских органных фуг, причём, к своему удивлению, у меня это безупречно выходит). Учительница говорит, что у меня с этим зашибись, но в остальном я профан. Третий сон был наиболее интересным. Опуская все малопримечательные эротические подробности, я там проигрываю спор и должен был заниматься кексом с одной парой - девушкой и парнем. В то время, когда мы проходим через огромный, типично американский со своими типично американскими подопечными школьный двор, где каждый изгаляется, как может, к месту назначения, мне удаётся познакомиться со своими спутниками. Они были нечеловечески привлекательными - и это одна из особенностей моих снов, в них всё как-то облагорожено до несуществующих в реальности форм и красок. В итоге мне удаётся узнать историю парня и историю всех этих извращенцев, и мы с этим субчиком решаем сбежать, по ходу выкрав из местной лавки несколько колод карт ТАРО (уж на что они были нужны, не знаю). Далее начинается премилая бродилка по индустриальным территориям: сначала мы едва проскакиваем через каменные, как в Косом Переулке, ворота, которые захлопываются прямо за нами, а мы оказываемся над пропастью, на дне которых качаются кроны осенних деревьев. Впрочем, мы благополучно приземляемся, и после недолгих скитаний выходим на какую-то гигантскую стройку. Но назад дороги нет, и мне приходится, неудачно свернув (мы разминулись), чапать голыми ногами по какой-то бетонообразной массе с острыми камнями, которых она покрывала. Затем я попадаю в какую-то лабораторию доктора Пилы. Длинные, змеящиеся трубы испускают пар, по железному дну помещения струится кипяток, и мне пришлось испытывать свою координацию, перебираясь по решёткам арматуры и чихающим длинным трубам, чтобы не свариться в нём. В итоге приключение заканчивается тем, что я оказываюсь в каком-то огромном помещении, напоминающее заводской цех, что было дальше, увы, не помню. Но ощущения во снах были очень интересными.
Николай Шальнов: тэги: ностальжи Поставила сегодня Рита на телефон мелодию своей юности. Кто же знал, что ей позвонят сегодня в половине восьмого? И всё-таки это прекрасно...
Николай Шальнов: тэги: ролевые игры Рита и дальше прописывает отношения к ролевому балу, в данном случае, как женихи подбивают клинья к фрейлинам. Старый скряга Зануда и скряга, например, пускай и оторвав от сердца, но может пообещать Мадлен некоторую сумму денег или плохонькие драгоценности из своего всеобъемлющего сундука, что может быть ей весьма на руку. На старого зануду Селина может не обратит внимание, но его богатство может повлиять на её решение, ведь очень часто в уме у этой соблазнительной красотки богатство ассоциируется с полнотой любви или очередным бурным романом. Лучше партии для старого скупердяя, чем умудрённая жизнью при господах Патриция может и не найтись: она и счета ведёт, и влияет на Амели больше, чем кто-либо другой, так что, обращаясь к господской дочке через Патрицию, у старика зреет мысль перетянуть к себе в качестве камеристки для невесты ещё и экономку, которая будет отличным подспорьем в его домашнем хозяйстве. К Жанне старикан может и не питать особой симпатии, но она любит посплетничать, поэтому может одинаково хорошо разбрасываться тайнами как Амели, так и её близких. А это может дать возможность узнать настоящую цену того алмаза, который скряга может прибрать к рукам вместе с полагающимся приданным. Тратиться на медовый месяц без причин, ведомых одному только скупцу, не особо желается, поэтому нужно обеспечить свою будущую госпожу сердца (если у него ещё есть это сердце), поэтому разговоры с Изабеллой помогут ему выяснить самые необходимые запросы Амели - так можно убить двух зайцев: и не тратить лишнего на свадебный подарок, и выгодно блеснуть в свете "пониманием" тайн души своей наречённой. Продолжение тут: Юный поэт Самый юный жених ещё неопытен и изящен, но его любят именно за его невинность. Жанне он нравится потому, что с ним можно выпить и позабыть ненадолго о той болтовне, которую она ведёт в свете со всеми подряд или со своими товарками, и, возможно, сам того не ведая, он может узнать то, что, в общем-то, знать ему вовсе необязательно. Строгая Патриция - блюстительница чистоты нравов, но, кажется, этому благовоспитанному юноше не нужна узда. Если только она сама не пленится его молодостью, вспоминая свою, она может проложить ему своей дипломатией и советами путь-дорожку к сердцу Амели, разумеется, взамен на чарующие стихи будущей невесте (а заодно и ей), которые он так любит посвящать дамам. Для Мадлен юноша может не обладать той вескостью, которой обладают женихи (а, вернее, их кошельки) посолидней, но она может дать пару-тройку снисходительных советов, как вызнать то, что причитается ему, когда сердце Амели будет его. Ведь и ей тогда может отойти солидный куш: господа так щедры на подарки, особенно по молодости, когда деньгам цену ещё никто не знает. Изабелле приятен юный господин, но только вот сумеет ли он по-настоящему осчастливить её госпожу-подругу? Чувствуя, что этот вопрос волнует преданную служанку, юноше только и остаётся, что убедить её в чистоте своих помыслов. Узнав, какие книги любит читать Амели, он может вдохновиться на то, чтобы посвятить ей послание или балладу. Юный красавчик как раз по вкусу любвеобильной Селине. Ей бы хотелось отведать запретного плода, да колется, и мама не велит. Не велела, да только Селине ли до матушкиных советов... И всё же она готова убежать с ним хоть на край света, поэтому юному господину придётся запастись терпением, чтобы противостоять попыткам завоевать его расположение. Но разве можно отказать такой красотке? От чистого сердца в стихотворном послании к Амели может выразить восхищение и посланницей - роковой красоткой Селиной. Впрочем, и она может многому научить госпожу из своего богатого опыта, в частности, тому, как ловче вращаться в обществе и выбирать того, кто даст ей больше наслаждений, чем она могла бы себе вообразить. Светский повеса Жанна кажется светскому повесе слишком уж простой, хотя он и не отказался выпить с ней пару бокалов бургундского. Мужчины ещё большие сплетники, чем женщины, поэтому неизвестно, кто у кого больше узнал новенького и интересного: повеса у Жанны - о господах, или Жанна у повесы - о светских манерах. В любом случае, галантному кавалеру было где применить свои светские наработки, показавшись хозяевам бала в лучшем свете: ведь они уже и не знали, что делать с бестолковой камеристкой, слегка распустившейся за последнее время. Благовоспитанной Патриции светский лев кажется едва ли не львом из дантовского Ада, однако она может смирить его порывы, жениху же полезно иногда поразмышлять над тем, как ему вести себя с фрейлинами, а, соответственно, со своей будущей женой - в этом Патриция может оказать неоценимую услугу. Мадлен вовсе не такая, как остальные фрейлины, несмотря на кажущееся легкомыслие. Вдвоём они могли бы проворотить многое, оказавшись в других обстоятельствах, однако Мадлен интересует не только репутация жениха - ей бы подправить денежные дела. Поэтому добиться от неё услуг или посредничества можно только наобещав ей с три короба, поскольку денег у самого женишка на сей день - кот наплакал. Изабелле жених кажется несколько избалованным, однако она благодушно настроена к гостям, но строго проверяет их на то, чтобы они не возжелали худого невесте, самому дорогому после Бога существа на свете. Вряд ли Изабеллу прельстят рассказы о светских победах, но кавалер вроде бы способен если не заплатить свои долги самостоятельно, то, по крайней мере, к светскому обхождению, что так важно в высшем обществе, вполне способен, да ещё и вынес с собой с поля боя пару-тройку наград, а к репутации Амели это будет только большим плюсом. Селина могла бы не на шутку влюбиться в нашего повесу, да только они - два сапога пара но эти сапоги больше напоминают сапоги-скороходы, которые несут своего обладателя прочь от светской суеты. Им бы уединиться где-нибудь на сеновале или в верхних покоях, но у каждого, увы, свои обязанности. Селина была бы очередной любовной победой на счету повесы, повеса был бы для Селины очередным воздыхателем из богатеев. В принципе, это спокойное сотрудничество обоюдополезно: ведь никто не гарантировал, что после женитьбы нельзя изменять или что-то в этом духе. Почтенный рыцарь Жанна со своими интрижками и сиюминутными проблемками и сэр Персиваль со своей учёностью, казалось бы, находятся по двум краям пропасти, но и им нашлось, о чём поговорить. Жанна часто слушает приезжих бардов, раскрыв рот - столько нового они рассказывают о мире, о котором Жанна знает лишь по монастырским книгам. А Персивалю стоит лишь добавить в рассказ о своих странствиях несколько книжных выражений, и Жанна готова слушать его хоть до бесконечности. Впрочем, как и Персиваль - её, не особо расчётливый, но любознательный, он может почерпнуть у словоохотливой камеристки столько, сколько он за жизнь не узнал бы о семье д`Аламбер сам. К Патриции Персиваль относится благосклонно, наслышавшись о мудрости этой почтенной воспитательницы ещё задолго до приезда в замок. Сам он начинал без капитала, будучи обедневшим дворянином, и лишь могучий природный ум возвратил ему былое богатство и почести. Зная нравы своего века, он считает Патрицию идеальной собеседницей касательно оных, ведь невоспитанная дурочка ему не нужна. Да и, прослышав о Монтене, Персиваль хотел бы передать своим детям то же, что впитала от Патриции Амели - весь блеск образованности, да и Патриция также благожелательно настроена по отношению к такому замечательному господину, так что может получиться очень неплохой альянс для общих достижений. Мадлен интересуется только деньгами, но сэр Персиваль достаточно хорошо обеспечен, чтобы склонить на свою сторону кого угодно. В принципе, Мадлен ему безразлична: подобных посредниц встречалось ему превеликое множество, однако чем чёрт не шутит: и она может оказать влияние на прелестный цветок сего века - Амели, а может и не оказать. Всё зависит от того, найдут ли они точки соприкосновения. В общем, "надо заручиться дипломатией самому, чтобы требовать её от окружающих" - приблизительно к такому выводу приходит сэр Персиваль, когда становится ясно, каковы мотивы той же Изабеллы. Эта девушка, наслушавшись побасенок духовенства о чертях и геенне огненной, чурается как огня любого истинного знания, в том числе и некоторых оккультных изысканий, к коим, по правде, был причастен и наш сир. Добиться от неё чего-то невероятно трудно, разве что хотя бы пообещав на Библии у монахинь, что с ересью востока Персиваль завязал раз и навсегда. А это сделать необходимо, иначе почём знать, что на душе у Амели, доступ к которой открыт одной только Изабелле? Прекрасная Селина положила бы глаз на почтенного сира Персиваля, если бы на балу не было бы более молоденьких кавалеров. Нужна ли она Персивалю - вот в чём вопрос. Да и потерпит ли он у себя в доме эту девицу - неизвестно. Поэтому Персивалю очень хочется лишний раз намекнуть Селине о том, что вести себя нужно сдержаннее, хотя бы потому, что этот бал, как сообщила ему по секрету Патриция - испытание для всех камеристок. Богатый наследник Наследнику Жанна кажется занимательным собеседником, и, хотя сам он старается употреблять как можно меньше спиртного, ей он охотно подливает, просто потому, что ему нравится её милая болтовня, слегка рассеивающая его сумеречную меланхолию. Слушал бы он повнимательнее, узнал бы много чего интересного. В отношениях с Патрицией, которая, хотя и держится от "чертовщины" его жёнушки, которая, по слухам, она на него навела, подальше, всё-таки не может не испытывать приязнь к герою с чистым сердцем, который так самозабвенно рассказывает о своих военных подвигах и по старым традициям считает каждую даму Прекрасной. Неразборчивость в женщинах весьма нравится Мадлен и Изабелле. Первая желает использовать его в своих целях хотя бы в качестве связного агента во всех её начинаниях, вторая не прочь бы познакомиться с ним поближе. Мадлен рассчитывает на то, что, несмотря на козни своей бывшей супружницы, её расчёты не пострадают, и она могла бы выудить из этого озера неплохую рыбёшку на ужин. Наследнику же приятно разговаривать с такой прелестной и простодушной (как ему кажется) дамой, которая пустила в ход все свои светские штучки, чтобы завоевать его расположение. Изабелла же разрывается между тем, чтобы доверить Амели наследнику и страхом перед тёмными, таинственными силами, которые вполне могли прискакать с ним рядом на коне. Ему ещё предстоит разобраться с тем, что происходит на балу, эту же задачу ставит перед собой и Изабелла, поэтому они вдвоём стали временными компаньонами. Кто знает, какие чувства возникли между ними по ходу дела? Селина же в это время бросает на наследника самые жгучие взгляды из всего своего дьявольского арсенала в надежде, что тот не только приветит её своим вниманием, но и расскажет побольше о своём злоключении, ведь тайнами Тёмного ремесла Селина интересуется гораздо больше, чем это дозволено христианской церковью, отсюда все её проблемы с монахинями. Готова ли она пустить в ход средства колдовства, чтобы добиться симпатии, или же наследник сам прибегнет к ней, неправильно её поняв и пытаясь приобщить к своему кружку борьбы с тёмными силами?..
Николай Шальнов: тэги: волшебные сказки Песня Бильбо Бэггинса Я сидел у камина и думал о том, что встречал на дороге своей, О медовых лугах, мотыльках над цветком и о летней прохладе ветвей. О седой паутине и желтых листах, что в осенней дымке дрожат, О серебряном солнце, ветерке в волосах и о травах, что в поле лежат. Я сидел у камина и думал о том, каким будет мир в тот час, Когда зима придет без весны и застанет кого-то из нас, Но не счесть вокруг столько много всего, что мне не пришлось посмотреть, Любит каждый лес каждой новой весной по-своему зеленеть. Я сидел у камина и думал о тех древних людях, ушедших давно, И о людях, что вступят в тот будущий мир, который нам знать не дано, Но пока я сидел, вспоминал о былом, о спокойных и яростных днях, Я услышал родные шаги за окном, и мой друг показался в дверях... Дж. Р. Р. Толкин
Николай Шальнов: тэги: о ничтожестве и горестях жизни, музыка Рита содрогнулась сегодня, вспомнив некоторые мрачные страницы своего прошлого, будто списанные со строк этого стихотворения. Единственной светлой мыслью тогда была та, что "хуже уже не будет". ...Так вы проходите через хаос столиц Без слова жалобы на гнет судьбы неправой, Толпой забытою святых или блудниц, Которых имена когда-то были славой! Теперь в людской толпе никто не узнает В вас граций старины, терявших счет победам... http://pcblogg.com/2011/10/pianino-na-klaviature-online/ - нашёл вот виртуальное пианино. Тыкай на циферки - будут аккорды, тыкай мышью по клавишам - будет мелодия. Тональность менять можно.
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь В колонках: Stone Sour - Through the Glass ( http://www.audiopoisk.com/track/stone-sour/mp3/through-the-glass/ ) Очень люблю эту красивую песню Through the Glass Я смотрю на тебя сквозь стекло. Не знаю, сколько это длится, Но, Боже, такое ощущение, что целую вечность! Никто не скажет тебе, что к чувству вечности привыкаешь, Если замкнулся в одиночестве своих мыслей. Что ты чувствуешь? Вот в чём вопрос. Но я забыл, что ты не ждёшь простого ответа. Когда душу пускают на белый свет, А затем складывают её, как бумажную куклу или клочок бумаги, Не стоит даже надеяться. Поэтому пока ты снаружи заглядываешь внутрь И описываешь увиденное здесь, Помни, что ты смотришь на меня. Я смотрю на тебя сквозь стекло. Не знаю, сколько это длится, Но, Боже, такое ощущение, что целую вечность! Никто не скажет тебе, что к чувству вечности привыкаешь, Если замкнулся в одиночестве своих мыслей. Многое ли реально? Столько вопросов в голове! Повсюду распространилась эпидемия манекенов. Если бы мысль исходила от сердца! Но этого никогда не происходит с самого начала... Прислушайся к шуму (немая пустота вместо голосов) Пока ты не сказал себе, Что это новый эпизод, Вспомни: просто он отличается от того, что ты уже видел. <...> Звёзды, Для тебя светят звёзды. Звёзды, Тебе лгут звёзды. <...> Звёзды, кто они? Кто такие звёзды? Они лгут…
Николай Шальнов: тэги: издержки профессии, музыка В колонках: Оригами - Без лишних слов ( http://www.audiopoisk.com/track/origami/mp3/bez-li6nih-slov/ ) Буду сегодня работать с другом. Ума не приложу, как я буду работать вообще, но попробую. Настроение какое-то няшное... Эмокор, наверное, так на личность действует. Оставь лишь миг, перед тем как выдать мне билет в один конец, назад дороги нет. Без лишних слов, нажми на курок. Я к этому готов. Без лишних слов, нажми на курок, без лишних слов убей меня. Я сам себе враг. Без лишних слов, нажми на курок, без лишних слов спаси меня...
Николай Шальнов: тэги: сказки о жизни Встретилась сегодня Рита с другом. Чем могут заниматься два молодых человека в свободное от работы время? Мы посидели на крыше огромного заброшенного завода РТИ, где безалкогольная Рита выдула полбочонка доброго пивца. Завод почти не изменился с тех пор, как она пила там замёрзшее пиво в 17, 18, 19, 20 и вот теперь... В общем, "Мория" как я называю первый ярус этого громаднейшего сооружения с его колоннами, теряющимися во мраке и извилистыми стимпанковскими трубами и колодцами, пронизывающими все этажи, практически не изменилась, разве что стала чуть более опасной, чем раньше, из-за ветхости. Рита и её друг устроили там фотосет, а после слушали музыку, наслаждаясь великолепными видами на Урал и город, расстелившийся внизу. После мы отправились на главную улицу города, где слышали дивный концерт - дуэт двух скрипок, на которых играли, судя по всему, студентки нашего училища, это было великолепно. Они исполняли Вивальди, Огинского, прекрасные барочные композиции, "Yesterday", и много чего из современного. Дослушали до конца, девушки играли изумительно. Рита встретила там двух своих подруг по ролевому движению. Потом посидели в "Космосе", проэксплуатировали его "Wi-Fi". Ну и жрали всякую пакость из местных избушек-кормушек. В общем, путешествия по городу были расчудесные, Рита снова переживала свою юность, как некогда впервые на крыше завода под портвейн, переживая всю палитру чувств и настроений: от юношеской влюблённости до вечных чувств ко вселенной.
Николай Шальнов: тэги: сказки обо всём Говорит мне матушка: "Рассказать тебе про правительство Украины?" "Расскажи", говорю. Оказывается, один там - мазохист, ему нравится, когда ему проститутки со всего размаху и неожиданно бьют каблуком прямо по носу. Я, конечно, и сам мазохист, плётки там и всё такое я понимаю, но чтобы так... Говорят, жрицы любви уже отчаялись, ахах Мне пришёл ответ от самого Ника Перумова... Ах, я счастлив... Я отправил ему свою хьорвардскую зарисовку. Счастья теперь полные штаны - это один из корифеев российского фэнтези, его "Кольцо Тьмы", несмотря на внушительный объём, я несколько раз прошерстил!..
Николай Шальнов: тэги: прыткое перо Начал вот писать снова похождения Седрика и Малфоя... Не знаю, что с ними будет в дальнейшем, но начало выложу. Музыка: Stone Sour - Through the Glass ( http://www.audiopoisk.com/track/stone-sour/mp3/through-the-glass/ ) Всё началось в один прекрасный день, когда я понял, что не могу жить без Седрика Диггори. Я понял это, когда проснулся в середине ночи после зубрёжки трансфигурации, когда свечи почти уже догорели, а во сне я чувствовал, что кто-то обнимает меня... Или, скорее, это была та первозданная, бесформенная материя, из которой всё вышло и к чему всё стремится по своему завершению. И этим сгустком, если можно в письменной речи применять такое своеобразное сравнение, тьмы был Седрик Диггори. Как я это понял? Нетрудно было догадаться по мне. В последнее время я только о нём и говорю, и мне постоянно приходится одёргивать себя, чтобы не выдать нашу с ним общую тайну: свидание на Астрономической башне. Да, именно на площадке под звёздным небом, на площадке, истоптанной ногами многих и многих поколений влюблённых пар, мы и засели, рассказывая друг другу небылицы на ночь вперемежку с поцелуями, придыханием в такт мерным толчкам, стонами, вырывавшимися из нас, и даже одним звонким чихом, изданным мной на прохладной, открытой всем ветрам поверхности для наблюдений за звёздами. Я не знаю, как я буду жить дальше, но в ещё большее недоумение меня повергает мысль о том, как я буду жить дальше без него. Пуффендуйского красавчика, оказавшегося великолепным любовником и просто хорошим человеком, которому мне посчастливилось открыться о своих сердечных неудачах, и который захватил моё сердце, едва лишь только оно очистилось от всего того, что мучило меня и казалось неизбывным. Началось всё с того, что в очередной раз в "Трёх мётлах" Паркинсон, эта Забулдыга - а иначе я её теперь и не называю, а в последнее время стараюсь забыть и это прозвище - устроила мне скандал, приревновав меня к какой-то когтевранке. Как мне рассказали позднее, они были давними соперницами, и Пэнси наверняка просто был необходим повод для того, чтобы высосать из меня очередную порцию энергии, которой оставалось во мне всё меньше и меньше с тех пор, как я к своему несчастью ответил взаимностью на её признание в любви и согласился с ней встречаться. Да, она - редкой жадности энергетический вампир, и я не удивился бы, если бы узнал, что в её роду имелись предки с подобным синдромом... Но я отвлёкся. Так уж получилось, что я оказался между молотом и наковальней, причём роль кузнеца в этом процессе играла моя барышня, а молотом оказались все слухи, которые были собраны, записаны и распространены по всему Хогвартсу (а то и ещё дальше) привидениями, картинами и особо словоохотливыми учениками, которые от нечего делать прохаживались по поводу моей репутации и той, с кем я её подмочил, оказавшись недостойным даже такой пассии, как Пэнси Паркинсон. Когтевран, играющий в данном случае роль недвижной и холодной наковальни, никаких недружелюбных выпадов в мой адрес не делал, но холодные и подозрительные взгляды, которыми обдавали меня даже мои старые знакомые с факультета Каниды, яснее ясного давали мне понять, что былой симпатии между нами уже вряд ли возникнет, и мне пришлось поверить в это, зная о том, как студенты Синей Гостиной беспокоятся за каждый мало-мальски способный к размышлению ум, к которым принадлежала и эта Присцилла. Кокетка, которой я, судя по слухам, приукрашенным в одной из статей Скитер в утреннем "Пророке", разбил сердце, чем восстановил, по её словам, против себя половину магического мира. Что же, на этот раз Рита была почти права. Чистокровные родители Присциллы занимают какую-то видную должность в Министерстве, и поэтому их дочка оказалась под пристальным вниманием всего британского магического сообщества, а отец даже выругал меня через каминную сеть за то, что я вообще связался с Когтевраном, не говоря уже о его прекрасной половине. Дескать, оттуда выходят только бесполезные зануды, не умеющие ни прожигать жизнь, не вертеться в ней, когда это необходимо. Тогда он сказал, что постарается замять дело при первой же возможности, но, по-видимому, это чёртова дура Паркинсон слишком всё драматизировала, и благодаря ей у меня хватило неприятностей на весь оставшийся учебный год: мой престиж резко упал. Не выходя в свет, молча снося косые взгляды Кровавого Барона и насмешки Пивза, которому в другое время я влепил бы пару хороших заклинаний, заткнувших бы его, я сидел в гостиной, потягивал тыквенный сок и от делать нечего листал "Придиру". Опуститься до чтения такой чуши мог только совсем ополоумевший приверженец какого-нибудь странного культа, вроде дочери редактора - Луны Лавгуд, но мне тогда было до того тошно, что я не читал, а тупо пялился в одну точку, где-то между концовкой статьи о морщерогих кизляках и заглавием "Чудодейственных свойств козлиного помёта". В это время меня окликнул кто-то из первокурсников, сказав, что ко мне пришли. Поскольку вход в гостиную Слизерина нежелателен ни для кого, кроме её коренных обитателей и преподавателей, я со смешанным чувством облегчения и досады вышел в коридор, где, к своему удивлению, встретил Седрика Диггори - ловца сборной Пуффендуя. Он смотрел на меня, потом, вроде как спохватившись, быстро сказал: - Драко, прости... Я знаю, какую шумиху развели тут вокруг тебя... Знаешь, если ты свободен, приходи сегодня на стадион. Я хотел бы потренироваться там, а в одиночестве мне скучно. Я присвистнул. С его вдруг пуффендуйца, нашего исконного соперника, занесло так далеко от своего обиталища, да ещё так доброжелательно настроенного? В отношении Малфоев мир проявлял лишь сдержанную учтивость, учтивость, которую он обязан был демонстрировать в силу их статуса и влияния в обществе. А тут этот Диггори... Странный он какой-то. Я отвёл глаза. - Впрочем, если не хочешь, я пойду туда один. На вот, держи. Седрик всучил мне свёрток с чем-то тяжёлым и, развернувшись, быстро исчез за поворотом коридора. Я даже сказать ему ничего не успел, однако меня охватило любопытство. Признаться, я отвык от проявлений вежливости, ведь последние три недели её проявляли только эльфы-домовики, принося с кухни несколько специально для меня испечённых по любимому рецепту диетических пирожных на ночь. И мне стало интересно, чем решил одарить меня ловец. Вернувшись в гостиную, я принялся разворачивать бумаги. Это заняло довольно много времени, поскольку слоёв было много, а бумага была необычайно тонкой, желтоватой, скреплённой восковой пуффендуйской печатью. Снимая слой за слоем, я добрался до заветного содержимого. Это оказалась "Новая история квиддича" - совсем недавно выпущенная в свет работа Эндрю Бёргинса, расхваливаемая на все лады издателями, журналистами, а после выпуска - и немногими счастливыми её обладателями. Книга была дорогой, прекрасно оформленной и богато украшенной. Я почти забыл о том, что она могла бы оказаться у меня в библиотеке в качестве подарка на день рождения от Пэнси: она божилась, что раздобудет её за какие угодно деньги, которых, кстати говоря, я же ей и ссудил. Правда, Пэнси исчезла из моей жизни со всеми нашими общими сбережениями, и пытаться делить с ней что-то я совсем не собирался. Но вот прошёл в одиночестве мой день рождения... "Ах, да... Он же как раз сегодня", - подумал я, раскрывая фолиант на странице с весело о чём-то болтающими звёздами магического спорта 60-х и большой вставной схемой поля для игры с мелькающими точками-игроками - попробуй уследи... День подходил к концу, а подарок я получил совсем не от того, от кого ожидал. "Совсем один!" - но не успел я ужаснуться, как в портрет отодвинулся, и в гостиную влетела сипуха с небольшим свёртком и письмом, как выяснилось, от родителей. В свёртке были так приглянувшиеся мне изящные перчатки с отрезанными пальцами - от матери, и перстень с изумрудом - от отца. Обрадованный таким элементарным знаком внимания от мира, который в последнее время отвернулся от меня, растворив мне двери Одиночества в пустыню Уныния, я решил во что бы то ни стало скоротать свой вечер не за чтением унылых журналов, а на квиддичном поле, в обществе этого странного типа. Натянув перчатки для игры (хотя они вполне годились для того, чтобы надеть их на любую вечеринку), я, захватив метлу, отправился к выходу из замка. Отпустив сову за поворотом к лестнице, я начал думать, с чего вдруг этот смазливый тип решился сделать мне такой роскошный презент (который я вознамерился основательно изучить, вернувшись в замок после тренировки). Не придя ни к какому более или менее приемлимому выводу, я просто решил предоставить событиям развиваться своим чередом, и, подставив лицо под прохладный ветер, приносящий с собой мелкие капли дождя, повернул к стадиону. Когда я дошёл до места назначения, хлынул ливень, но это почему-то ещё больше раззадорило меня. Мне хотелось ненадолго забыть о всех неприятностях, что произошли со мной за последнее время, и просто отдаться игре, хотя бы в числе двух игроков-ловцов, один из которых, описав замысловатый пируэт, опустился возле меня прямо в образовавшуюся только что лужу, подняв тучу брызг. Я пожал его мокрую ладонь. Да и сам он промок до нитки, пряди его волос свисали на лоб, и с них капала дождевая вода, а жёлтая майка прилипла к телу. Плащ, который не спасал от разгулявшейся стихии, трепал ветер, и в свете блеснувшей молнии Диггори казался мне диковинной птицей, сошедшей со страниц учебника по Уходу за Магическими Существами. В руке Диггори был зажат снитч. Когда я оседлал метлу, он выпустил шарик, и мы взвились над стадионом в его поисках: было довольно темно, если бы не заклинание мерцающего света, наложенного на снитч Седриком, я и не надеялся найти его в такую непогоду. Впрочем, каких-нибудь десять-двенадцать минут, и цель была достигнута: молния удачно высветила его блестящую золотистую поверхность, и спустя мгновение он был зажат у меня в ладони. Пуффендуец хлопнул меня по плечу и сказал, что я отлично справился. "Чёрт подери! - подумал я, - Да я и так это прекрасно знаю!". Мне стало немного спокойнее. В пылу этого своеобразного развлечения, которого трудно было назвать тренировкой в чистом виде, я позабыл ненадолго непрестанно грызущее меня чувство неудовлетворённости всем, чем мне в последнее время приходилось заниматься: от любимого зельеварения до порядком поднадоевшей трансфигурации, где эта карга МакГонагалл постоянно демонстрировала всем мои пробелы в знании теории. Села бы на метлу, полетала бы... Посмотрим, куда бы делась её хвалёная теория. Хотя нет, летать-то она умеет ой как хорошо... Но всё равно - что проку от её чертежей, когда мы уже месяц ничего не делаем истинно колдовского?..
Николай Шальнов: тэги: прыткое перо, находки, графомания Рита читала флинтвуд, может, поэтому накропала один абзац. Кстати, тут на сайте есть презабавный фик, в котором МакГонагалл оставляет после пар Маркуса и Оливера, и, желая наставить их на путь истинный, заставляет их выписать качества, которые им нравятся друг в друге. Потом она отправляет заклятых неприятелей в Хогсмид, чтобы они там хорошо провели время. Но в итоге она, "некрасиво краснея до самых кончиков волос", застаёт их в своём кабинете едва успевших натянуть штаны: никто не знал, что всё зайдёт так далеко. Фик так и называется: "Дружботерапия" ( http://www.snapetales.com/index.php?fic_id=11607 ), и образ МакГонагалл - прекрасно выраженная идея того, что я так тщетно старался выявить в своём "Барсучонке" -) Полетав с попеременным успехом над стадионом ещё с часа полтора, мы оба, усталые, приземлились к подножию одного из колец. Седрик сжимал в пальцах снитч, который затем спрятал в футляр и убрал в карман. С нас обоих потоками лилась вода, а ливень всё не прекращался. Утопая кроссовками в грязи, мы направились в сторону раздевалки, где, осущив друг друга заклинанием, счистили всю грязь. Снаружи громыхал гром, в воздухе растворялся пар, выпущенный нами из палочек, и я сказал: - Спасибо, Седрик. Больше я ничего добавить не смог. Не спрашивайте меня, почему: я и сам не знаю. Пуффендуец улыбнулся. Было видно, что ему нравится делать такие подарки. - На за что, - ответил он секунд через десять. Надеюсь, тебе понравится. Квиддич и всё такое... - И всё же скажи, Седрик, - называть его по фамилии даже у меня язык теперь не поворачивался. - Почему ты решил подарить "Историю квиддича" именно мне? У тебя же в команде многие, как я знаю, желают продолжать спортивную карьеру после школы... Это я знал из рассказов, не более, но Седрик лишь подтвердил мои слова. - Да, но, знаешь, ни один из них не вызывает такой... Такого сострадания, прости, если задел тебя, Драко. Понятное дело, он хотел сказать "жалости". Я бы вот сказал. А он - нет. Пуффендуйцы добры. А у нас, у слизеринцев, воистину змеиные языки, даже если мы и не владеем змеиной речью. Да я и, действительно, достоин был только жалости. Это особенно чувствовалось, когда пуффендуец первым начал сушить мне мантию, я бы сам и не додумался до того, чтобы ему помочь, ведь сзади очень неудобно самому это делать, а вот если кто-то тебе помогает, одежда становится сухой за несколько секунд. Но для вида я всё-таки фыркнул, по своей старой, Малфоевской привычке, слегка задрав нос и прищурив глаза. И я сделал бы так, пожалей меня хоть сам Министр Магии, ей-богу! Но я промолчал. Седрик перевёл взгляд с меня на свои кроссовки. Мне показалось, или он немного смутился? Эх, не перегнул ли я палку? Рассказывая это, я чувствую, что вёл себя не совсем так, как я обычно веду. Отстранённо-обособленный, я не почти никогда не обращаю внимания на состояние собеседника, если только он не интересует меня с психологической точки зрения, а к психоанализу Малфои почти никогда не прибегают, им достаточно чувства собственного достоинства, чтобы смотреть на мир через изумрудное стекло своих классовых предрассудков. До того момента моим основным жизненным занятием была шлифовка этого изумруда. После встречи с Седриком я стал думать о таких вещах, о которых раньше никогда не думал, может быть, поэтому я и пишу всё это.
Николай Шальнов: тэги: находки, юмор Rara temporum felicitas, ubi quae velis sentire et quae sentias dicere licet На редкость счастливое время, когда можно чувствовать, что говоришь, и говорить, что чувствуешь. Тацит Обнаружил на просторах сети: Советы начинающему фикрайтеру 1. Прочитай произведение/посмотри фильм, по которому будешь писать фик. 2. Ещё раз прочитай произведение/посмотри фильм, по которому будешь писать фик. 3. Подумай, про какого персонажа будешь писать. 4. Опять перечитай произведение/пересмотри фильм. 5. Придумай, что будет делать персонаж. 6. Создай документ Word и сохрани его под рабочим названием фика. 7. В начале обязательно напиши: a) Автор. b) Название. c) Жанр. d) Фэндом. e) Участники. f) Аннотация. g) Дополнительно. 8. Пункты b), c), e), f), g) можно заполнить позже. 9. Ой, вот только не надо брать такой ник! 10. И такой тоже. 11. Пропусти, потом придумаешь. 12. Начинай писать фик. 13. После первого абзаца остановись и удали его. 14. Начинай писать со второго! 15. Мда, в твоём случае начинай с седьмого. 16. Когда удалишь шестой, закрой документ. 17. Разве была команда сохраниться перед закрытием? 18. Ладно, ложись спать. Утро вечера мудренее. 19. Слушай, только полный идиот может начать писать фик с утра. 20. Ну хорошо, создай новый документ, повтори все операции. 21. Как зачем? Ты же должен понять, какой бред ты пишешь! 22. Всё, я в этом не участвую! Меня не беспокоить, я в Интернете, читаю нормальные фики. 23. Сколько ты уже там написал(а)? Пять страниц? За четыре минуты? 24. Дай прочитаю. Продолжение тут: 25. Знаешь, этот жанр такой частый, что его не читают. Переписывай. 26. Переписал(а)? Хорошо. Отдохни, я пока опять почитаю. 27. А ты знаешь, почему этот жанр такой редкий? Его не читают! 28. Не буду я тебе ничего советовать -- я критик, а не советчик! 29. Всё, я в это не вмешиваюсь. Пиши без меня или добавляй в соавторы. 30. Не смей меня считать соавтором, я работаю одна! 31. Пиши, не отвлекайся. 32. Какая школа, какой университет, какая работа? Писать фики -- вот твоя работа! 33. Это был не комплимент. И вообще, вспомни пункт 31. 34. О, уже приличного размера фик! Можешь его распечатать. 35. Закончишь потом, сначала распечатай. 36. Запомни: фики никогда не печатают, они -- достояние Интернета! 37. Для тебя сделано исключение. Президентами стран СНГ. 38. Распечатал(а)? Положи на письменный стол и забудь про это на недельку. 39. Ну, хорошо, можешь перечитать завтра. 40. Перечитал(а)? Теперь разорви на мелкие клочки. 41. Как почему? Там такая лабуда была написана... 42. Ой, вот только не надо говорить, что ты это специально написал(а)! 43. Напиши всё заново. От начала и до конца. 44. Только не пиши в конце "продолжение следует"! Это пишется в пункте 7g. 45. Только не говори мне, что ты читал(а) не сначала! 46. Перечитай эти советы. 47. Повтори пункты 1, 2 и 4, ты наверняка всё забыл(а). 48. Теперь 12 раз перечитай свой фик и исправь все ошибки. 49. Читать надо с перерывами 5 дней каждый. 50. Вывеси свой фик в Интернет. 51. Слушай, а зачем ты всё это писал(а)? Без собственных фиков так хорошо живётся! 52. Перечитай свой фик в окне твоего браузера. 53. Пойми, что пункт 51 был самым верным.
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно "...Наконец я сел на скамейку, где было не так темно. Трясло меня как проклятого, а волосы на затылке превратились в мелкие сосульки, хотя на мне была охотничья шапка. Я испугался. А вдруг у меня начнется воспаление легких и я умру? Я представил себе, как миллион притворщиков явится на мои похороны. И дед приедет из Детройта - он всегда выкрикивает названия улиц, когда с ним едешь в автобусе, - и тетки сбегутся - у меня одних теток штук пятьдесят, - и все эти мои двоюродные подонки. Толпища, ничего не скажешь. Они все прискакали, когда Алли умер, вся их свора. Мне Д.Б. рассказывал, что одна дура тетка - у нее вечно изо рта пахнет - все умилялась, какой он лежит б е з м я т е ж н ы й. Меня там не было, я лежал в больнице. Пришлось лечиться - я очень порезал руку. А теперь я вдруг стал думать, как я заболею воспалением легких - волосы у меня совершенно обледенели - и как я умру. Мне было жалко родителей. Особенно маму, она все еще не пришла в себя после смерти Алли. Я себе представил, как она стоит и не знает, куда девать мои костюмы и мой спортивный инвентарь. Одно меня утешало - сестренку на мои дурацкие похороны не пустят, потому что она еще маленькая. Единственное утешение. Но тут я представил себе, как вся эта гоп-компания зарывает меня на кладбище, кладет на меня камень с моей фамилией и все такое. А кругом - одни мертвецы. Да, стоит только умереть, они тебя сразу же упрячут! Одна надежда, что, когда я умру, найдется умный человек и вышвырнет мое тело в реку, что ли. Куда угодно - только не на это треклятое кладбище. Еще будут приходить по воскресеньям, класть тебе цветы на живот. Вот тоже чушь собачья! На кой черт мертвецу цветы? Кому они нужны? В хорошую погоду мои родители часто ходят на кладбище, кладут нашему Алли цветы на могилу. Я с ними раза два ходил, а потом перестал. Во-первых, не очень-то весело видеть его на этом гнусном кладбище. Лежит, а вокруг одни мертвецы и памятники. Когда солнце светит, это еще ничего, но два раза, - да, два раза подряд! - когда мы там были, вдруг начинался дождь. Это было нестерпимо. Дождь шел прямо на чертово надгробье, прямо на траву, которая растет у него на животе. Лило как из ведра. И все посетители кладбища вдруг помчались как сумасшедшие к своим машинам. Вот что меня взорвало. Они-то могут сесть в машины, включить радио и поехать в какой-нибудь хороший ресторан обедать - все могут, кроме Алли. Невыносимое свинство. Знаю, там, на кладбище, только его тело, а его душа на небе, и всякая такая чушь, но все равно мне было невыносимо. Так хотелось, чтобы его там не было. Вот вы его не знали, а если бы знали, вы бы меня поняли. Когда солнце светит, еще не так плохо, но солнце-то светит, только когда ему вздумается". Дж. Сэлинджер, "Над пропастью во ржи"
Николай Шальнов: тэги: музыка, искусство вечно В колонках: Айрэ и Саруман - О, Элберет, Гилтониэль ( http://www.audiopoisk.com/track/no/mp3/aire--i-saruman---a-elberet-giltoniel/ ) Очень люблю это стихотворение одной своей знакомой - Марэ Ангмарской. Оно не перестаёт вдохновлять. Разлуки истину откроют, И в пепел обратят обман. И радость вспомнится с тоскою, А слёзы - смех оставят нам. И на дорогах неизвестных, Внимая звёздам и судьбе, Я, наконец, сознаюсь честно: Я помнил только о тебе. Марэ Ангмарская *** И много будет странствий и скитаний — Страна любви — великая страна, И с рыцарей своих для испытаний Сурово будет спрашивать она. Потребует разлук и расстояний, Лишит покоя, отдыха и сна. Но вспять безумцев не поворотить — Они уже согласны заплатить Любой ценой, и жизнью бы рискнули, Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить Волшебную, невидимую нить, Которую меж ними протянули. Свежий ветер избранных пьянил, С ног сбивал, из мертвых воскрешал, Потому что если не любил — Значит, и не жил, и не дышал. Ингвион Ардахир "По ту сторону рассвета".
Николай Шальнов: тэги: легендариум, графомания Рита пографоманила. Ну куда ей деться от Профессора?.. Песенка Лютиэн В блеске звёзд восходит прямо Над тесниною луна Я ль с тобою не дышала, Не была ли я пьяна Ветром сладостным, принёсшим Золотые семена Нифредилей... По заросшим Диким тропам ведена Тень твоя была, ведь смертный Не видал моих земель, Тени рока соразмерный Красотой не знал досель Дориат в тумане сером, Бледной матери моей Зачарованный барьером... В стылой череде ночей Танцевала я под песни Соловьёв, и Соловьём Ты назвал меня... Чудесней Голос мой звенел ручьём, Лишь расслышала я в чаще Треск ветвей и голос твой, И ответил лес, дрожащий Распустившейся листвой... И тогда я уж узрела В слове леса свой удел, И тогда уже презрела Я бессмертье, как презрел Ты невзгоды и преграды, И руки моей просил. Но ладони той не стало, Что мою когда-то сжала: Ты вернул из бездны ада Драгоценный Сильмарилл.
Николай Шальнов: тэги: грамматический нацизм Рита такая дура... То рифму не ту поставила, то, когда изменила рифму, сбила ритм. Исправила.
Николай Шальнов: тэги: легендариум, филологическая дева, авторитетные фигуры Из "Жизни Толкина" "В таком мире, где совершенство и истинное счастье все равно невозможны, имеет ли значение, где именно жить, во что одеваться и чем питаться (лишь бы еда была попроще)? Все эти несовершенства — временные и к тому же преходящие. В этом смысле то был глубоко христианский и аскетический подход к жизни. Существует и другое объяснение этого на первый взгляд небрежного отношения к внешним условиям существования. К тому времени как Толкин достиг зрелости, его воображение уже не требовалось подстегивать внешними впечатлениями — точнее, все необходимые ему впечатления уже были получены в детстве и в юности, в годы, полные событий и смены пейзажей; и теперь оно могло питаться одними воспоминаниями. Вот как объяснял это сам Толкин, описывая процесс создания "Властелина Колец": "Такие истории пишутся не благодаря созерцанию листвы деревьев, которые сейчас рядом с тобой, и не благодаря знанию ботаники и почвоведения; нет, они прорастают, подобно семечку в темноте, из лиственного перегноя, накопившегося в уме, — из всего, что было когда–то увидено, передумано или прочитано, что давным–давно забыто и ушло вглубь. Хотя, несомненно, отбор идет, так же как у садовника: не всякая травка попадает в твою личную компостную кучу; и мой перегной состоит в основном из различного языкового материала". Листьям и стеблям приходится долго разлагаться, прежде чем они смогут удобрить собою почву, и Толкин говорит здесь, что питал семена своего воображения почти исключительно ранним опытом, достаточно перемолотым временем. Новые впечатления были не нужны — он к ним и не стремился. Похоже, нам удалось–таки кое–что узнать о Толкине, разглядывая старые фотографии. Возможно, стоит попытаться перейти от рассматривания его внешности и того, что его окружало, к другой внешней характеристике, его голосу и манере изъясняться. С юных лет и до конца жизни Толкин отличался, чтобы не сказать "славился", быстротой и невнятностью речи. Было бы совсем нетрудно преувеличить эту черту, превратив его в комического профессора, что–то бормочущего себе под нос. В жизни дело обстояло не совсем так. Толкин и впрямь говорил быстро и не очень отчетливо, но привычному слушателю не составляло особого труда понимать все или почти все. И проблема была не столько физического плана, сколько интеллектуального. Толкин так стремительно перескакивал от одной идеи к другой и вставлял в свою речь такое множество аллюзий, предполагая, что слушателю известно столько же, сколько ему самому, что все, кроме тех, кто обладал столь же обширными познаниями, попросту терялись. Не то чтобы привычка говорить чересчур умно простительнее привычки говорить чересчур быстро, и Толкина, конечно, легко обвинить в том, что он переоценивал умственные способности своих слушателей. Можно также предположить, что Толкин и не стремился изъясняться понятно, поскольку на самом деле беседовал сам с собой, озвучивая собственные мысли и не пытаясь завязать настоящий диалог. В старости, когда Толкин оказался почти лишен интеллектуального общества, так зачастую и случалось. Он попросту отвык от разговоров и приучился к длинным монологам. Но даже тогда его можно было вызвать на настоящий спор, и он всегда готов был слушать собеседника и с энтузиазмом отвечать ему". Юношеские стихи Толкина Се! Юны мы, но выстояли все ж Под стать сердцам, взрастающим в лучах Любви немало лет (два древа так В долине солнечной или в лесу Стоят, сплетая ветви и дыша Прохладной свежестью, впивая свет, Неразделимые); так стали мы Едины; так, объятия сомкнув, Мы в почву Жизни глубоко вросли. Продолжение тут: *** Мне вновь туда пора, Где, разгоняя мрак, Волшебные фонарики сверкают. Где шелестит трава, Колышется листва И птахи меж деревьями порхают; Жужжат в ночи жуки И вьются мотыльки, К огням чудесным издали влекомы. Вот лепрехон извлек Свой колдовской рожок: Шагают по лесной дороге гномы. *** О! мерцанье фонарей! О! круженье светляков! О! прозрачных, нежных крыльев трепетанье! О! как легок каждый шаг — легок, звонок каждый шаг! О! как сладко прикоснуться к тайне! *** От Солнца на восток, на запад от Луны Есть Холм — один на мили; В подножье бьет зеленый вал, Недвижны башен шпили: Там, за Таникветилем, Край Валинор. Там звезд не светит; лишь одна, Что мчится за Луной, Ведь там растут два Дерева, Чей цвет блестит росой Ночной, Чей плод струит Полдневный зной На Валинор. Там — побережья Фэери, Там в отсветах луны Обрызган пенным серебром Опаловый ковер, За сумеречным морем, У кромки той страны, Где над песчаной полосой Вознесся гордый Кор, — Там, за Таникветилем, Край Валинор. От Солнца на восток, на запад от Луны Близ Звездного Причала Есть белый город Странника И Эгламара скалы: Ждет «Вингелот» у пристани, Где плещет вал за валом, И Эарендель смотрит вдаль, За Эгламара скалы — Там, за Таникветилем, Край Валинор. *** Придите ко мне, легкокрылые эльфы, Виденьям подобны и отблескам ясным, Из света сотканные, чуждые горю, Порхайте над буро–зеленым покровом. Придите! Танцуйте, о духи лесные! Придите! И спойте, пока не исчезли!
Николай Шальнов: тэги: готега Заслушался с кухни матушкиной подругой. Она говорит: "А всё потому, что в Америке ничего в школах не преподают. Мы знаем и Миссисипи, и все водопады, и все горы ихние, а они о нашей стране то, что у нас тут дураки, дороги и медведи ходят по улицам. А как в Сочи приехали, как увидели, что там, так сразу: "Ооо, а нам не то совсем о России рассказывали!". Да и этот президент ихний, хер африканский, тоже..." Дальше что-то Рита прослушала, а было интересно. В своё время этот репортаж наделал много шума, равно как и "законопроект" о запрете субкультур. Рита до сих пор любит чёрную одежду, и её постоянно швыряет от толкиенистики к готике. В какой-то степени она даже завидовала эмо, над которыми посмеивались все её дружбаны по движению. Впрочем, и над ролевиками Рита посмеивалась, однако на следующий день наделала стрел и пошла в лес.
Николай Шальнов: тэги: готега Конечно, из всей коллекции готических фотографий за 9 класс сохранилась самая плохонькая, где я, кажись, ещё и с бодуна. Забавный фильм BBC о готах (там 4 части):
Николай Шальнов: тэги: филологическая дева, находки Перевожу потихоньку "Грозовой перевал", вернее, его переложение: "Прогулка через пустоши была трудной, и поэтому, приблизившись к Грозовому Перевалу, я имел удовольствие увидеть человека, который вполне мог бы быть Хитклиффом - я узнал его по калитке его сада и пристальному взгляду, устремлённому на поля. Он был высоким, с диким взглядом, с гривой косматых, тёмных волос, и, когда я подошёл ближе, он, казалось, отпрянул от меня, нахмурив при моём приближении тяжёлые чёрные брови. "Мистер Хитклифф?" - вежливо спросил я. Человек кивнул. "Впустите меня внутрь, сир, - продолжил я. - Я - мистер Локвуд, ваш новый жилец, и я надеюсь, я не слишком побеспокою вас, если..." "Я никому не позволю меня беспокоить, - грубо прервал он меня. Затем, после паузы, так же грубовато добавил: "Входите!". Хитклифф провёл меня в большую гостиную. Комната была тёмная и просто обставлена, с громадным камином и несколькими устрашающего вида револьверами, развешанными по стенам. В одном углу свернулась в корзине огромная гончая собака, окружённая кучей визжащих щенят, и я смог различить несколько других больших собак, притаившихся в тени. Я сел у огня и попытался погладить одного из волкоподобных зверей. "Лучше оставьте её в покое", - проворчал Хитклифф. - "Она не привыкла к баловству". Затем он вышел прочь в поисках прислуги, оставив меня одного в комнате. Вскоре после того, как мой хозяин исчез, звери начали приближаться ко мне. Две овчарки с взлохмаченной шерстью угрожающе продвигались в мою сторону, и другие появились из угла комнаты. Я застыл неподвижно на моём стуле, но не удержался и стал корчить рожи и подмигивать собакам. Глупый поступок привёл их в бешенство, и вскоре они напали на меня со всех сторон, дёргая меня за одежду и перекрывая клацаньем своих зубов бурю и собачий визг. К счастью для меня, горничная прибыла как раз вовремя. Она кружилась по комнате, разгоняя собак своей тяжёлой сковородкой, и прогнала их прочь до того, как вернулся её хозяин. "Что, дьявол, тут за дела?" - сердито спросил он. Но я также был зол. "Что за дьявол, в самом деле? - ответил я. - Вы можете запросто оставить своего постояльца со сворой тигров?" Лицо Хитклифа смягчилось в улыбке. "Подойдите, подойдите", - сказал он, - "Не волнуйтесь, мистер Локвуд. Постояльцы очень редки в этом доме, так что я и мои собаки едва ли знают, как следить за ними. Вот, выпейте со мной немного вина. Ваше здоровье, сир!" Я решил положить конец неприятному конфузу и грациозно принял предложенное Хитклиффом вино. После мы сели у камина и проговорили почти час, обсуждая пустоши и историю местности. К моему удивлению, мой хозяин оказался очень образованным человеком, и я спросил себя, почему джентльмену предпочтительнее проводить свою жизнь отрезанным от остального мира. Весь путь назад через пустоши я думал о Хитклиффе и его уединённой жизни, и к тому времени, как я достиг Мызы, я составил себе некоторое представление. Я хотел бы стать ему другом, понравилось бы ему это или нет. На следующий день было холодно и туманно, но я решил снова увидеть моего нового друга, поэтому, покончив с завтраком, я предпринял далёкую, в четыре мили пешую прогулку до Перевала. Но даже до того, как я достиг дома, я пожалел о моём плане. Я продрог и был измучен, и начали падать первые хлопья снега. Я стучал в дверь дверным молотком до тех пор, пока не заболели суставы моих пальцев и не завыла собака. "Несчастные люди", - крикнул я, толкнув дверную задвижку. - "Я промёрз тут до смерти. Почему вы не открываете мне?" Старый слуга с кислым, как уксус, лицом, высунул голову из окна. "Хозяина нет дома. Можете пойти и поискать его на полях" "Хорошо. Не мог бы кто-нибудь там впустить меня? "Там только мистрис", - сказал старик. - "И она не открыла бы, даже если бы вы шумели всю ночь". К этому времени снег перестал идти так сильно, и я схватил дверной молоток и начал стучать снова, когда в ярде от меня появился молодой человек с вилами. Он велел мне следовать за ним, и вскоре мы оказались в комнате, в которой я уже был в прошлый раз. Я заметно приободрился, увидев горящий огонь за каминной решёткой и был рад тому, что увидел "мистрис", сидящую за столом, накрытым для ужина. Я поклонился и ждал, думая, что она предложит мне сесть, но она оставалась в полном молчании, пристально глядя на меня со своего кресла. Она была на вид лет восемнадцати и очень худа, с белокурыми, кудрявыми волосами. У неё было также самое прелестное личико из всех, которых мне доводилось видеть - с мелкими чертами, и глаза, которые могли бы быть неотразимы, было бы в них поменьше неприязненного выражения. "Ветреная погода", - заметил я прекрасной юной леди. Она пристально смотрела на меня, не улыбаясь. "Садитесь", - грубовато сказал мне молодой человек, - "Он скоро будет". Я повиновался и начал ласкать скверную собаку, что причинила мне столь много беспокойства в моё первое посещение. "Прекрасное животное!" - снова начал я. - "Вы замыслили оставить щенят у себя?" "Они не мои", - в голосе моей очаровательной хозяйки было больше холода, чем у Хитклиффа. "Ах, так ваши любимцы, верно, эти?", я перевёл взгляд на упавшую диванную подушку, чем-то напоминавшую котов. "Странный выбор любимца", - презрительно заметила она. К несчастью, домашние любимцы оказались грудой мёртвых кроликов. Я снова прокашлялся и попытался повторить мои замечания о погоде. "Вы могли бы и не выходить", - грубо ответила молодая девушка и потянулась к банке с чаем. "Вас пригласили на чай?" - спросила она. "Я был бы очень рад чашке." "Но вас пригласили?" "Нет", - сказал я, слегка улыбнувшись. - "Но, конечно, это вам, мадам, надо было пригласить меня". Этот ответ, кажется, разозлил её, и она бросила чайную ложку обратно в банку и резко откинулась на спинку кресла. Она выпятила нижнюю губу и готова была вот-вот расплакаться". *** Наткнулся вот: "Итак, на сегодняшний день существуют следующие варианты перевода романа Эмили Бронте "Грозовой Перевал" на русский язык: 1. Перевод Н. Вольпин (1956) 2. Перевод А. Ненашева (2005) 1. Перевод У. Сапцина (2009) 2. Перевод Н. Рогова (2012) <...> Впервые "Грозовой перевал" был переведен на русский язык в 1956 г., Надеждой Вольпин. Этот классический вариант перевода является наиболее известным на сегодняшний день. В 2009 г. появляется новый перевод романа в исполнении У. Сапциной. С точки зрения структуры текста оба перевода содержат 34 главы, что соответствует оригиналу. В содержательном плане оба перевода передают общий смысл произведения достаточно полно. В обоих переводах сохраняются все сюжетные линии. Однако в обоих переводах имеются расхождения с подлинным текстом. В процессе анализа были выявлены случаи, характерные для обоих переводов, которые либо значительно затрудняют понимание того или иного эпизода, либо вообще искажают суть оригинального текста. Так, Нелли Дин описывает то впечатление, которое производил Хитклиф в момент своего первого появления в «Грозовом перевале»: «He seemed a sullen, patient child…». В переводе У. Сапциной это высказывание переведено следующим образом: «Он казался замкнутым и терпеливым ребенком…», что соответствует оригиналу. Н. Вольпин переводит это иначе: «Он казался тупым, терпеливым ребенком…». Слово «sullen» передано как «тупой», но в английском языке у данного слова нет подобного значения (возможные варианты: замкнутый, сердитый, угрюмый, печальный, мрачный; зловещий; гнетущий). Подобная неточность существенно меняет художественный образ героя, т.к. в оригинале Хитклиф нигде не описывается как тупой или глупый человек. Неточности в изображении героя неизбежно приводят к неправильному пониманию его места в системе персонажей. Подробнее об особенностях этих двух переводов сказано здесь ("Ямалова Ю.В., "Русскоязычные переводы романа Эмили Бронте "Грозовой перевал": общая ха- рактеристика" ): http://philology.tsu.ru/uploads/files/tom2.pdf В целом произведенный анализ переводов Н. Вольпин и У Сапициной показал следующее. В целом, оба перевода можно считать полными и адекватными оригиналу. Однако в обоих переводах имеются расхождения с подлинным текстом, связанные, в первую очередь, с передачей изображения образа героев. Несмотря на то, что подобная тенденция наблюдается в обоих переводах, преимущественно она проявлена в первом переводе романа 1956 г., принадлежащем Н. Вольпин".
Николай Шальнов: тэги: очепятки "Стояла в полном молчании, пристально глядя на меня со своего кресла" На кресле, видимо, стояла
Николай Шальнов: тэги: киномания, искусство вечно Рита могла занять себя сегодня тысячью разных, по-своему нужных дел, "но как противиться очарованию прекрасного?" Сидит и смотрит "Дикий ангел" - как иногда нужно немного изящной простоты! Говорю это в тридцать девятый раз, наверное, не удержусь сказать и в сороковой =) *** «La Belle Dame sans Merci» (фр. Безжалостная красавица) — картины, посвященные героине одноимённой баллады Джона Китса, написанной в 1819 году. Зачем, о рыцарь, бродишь ты Печален, бледен, одинок? Поник тростник, не слышно птиц, И поздний лист поблек. Зачем, о рыцарь, бродишь ты, Какая боль в душе твоей? Полны у белок закрома, Весь хлеб свезен с полей. Смотри: как лилия в росе, Твой влажен лоб, ты занемог. В твоих глазах застывший страх, Увяли розы щек. Я встретил деву на лугу, Она мне шла навстречу с гор. Летящий шаг, цветы в кудрях, Блестящий дикий взор. Я сплел из трав душистых ей Венок, и пояс, и браслет И вдруг увидел нежный взгляд, Услышал вздох в ответ. Я взял ее в седло свое, Весь долгий день был только с ней. Она глядела молча вдаль Иль пела песню фей. Нашла мне сладкий корешок, Дала мне манну, дикий мед. И странно прошептала вдруг: "Любовь не ждет!" Ввела меня в волшебный грот И стала плакать и стенать. И было дикие глаза Так странно целовать. И убаюкала меня, И на холодной крутизне Я все забыл в глубоком сне, В последнем сне. Мне снились рыцари любви, Их боль, их бледность, вопль и хрип: La belle dame sans merci Ты видел, ты погиб! Из жадных, из разверстых губ Живая боль кричала мне, И я проснулся - я лежал На льдистой крутизне. И с той поры мне места нет, Брожу печален, одинок, Хотя не слышно больше птиц И поздний лист поблек. (перевод Вильгельма Левика) Источниками для Китса послужили немецкая легенда о Тангейзере, поэма Спенсера «Королева фей» и «Анатомия Меланхолии» Роберта Бёртона (описание рыцаря, страдавшего от меланхолии).
Николай Шальнов: тэги: прыткое перо, сказки о дружбе Рита привыкла увековечивать события своей жизни в письмах, отправляемых друзьям. А сегодняшний день был богат на приключения, Рита чувствовала себя прям Синдбадом-Мореходом. Из письма другу: "<...>Ты спрашивал меня, вынес ли я для себя что-то новое из этого безмолвного диалога? "Да", - отвечу я. Я был счастлив, как апостол Павел в апельсиновых рощах Виргинии. Передо мною на миг открылся новый мир, и будто воскресла моя вездесущая, пламенная юность: со свойственной ей любознательностью я всматривался в лица проходящих мимо людей, вслушивался в их разговоры, в шаги идущего за мной человека, который, как мне казалось, хотел заговорить со мной о чём-то далёком, неотмирном и смертному разуму непостижимом. Ночные огни точно согрели моё сердце, истерзанное состраданием: ты знаешь, как бывает, когда, подобно царевичу Будде, встречаешь на склизких улицах и слёзы, и болезнь, и старость, и всю злобу людскую. Это прекрасно, что мы не пошли на окраины, где свежий ветер разгоняет эти миазмы жизни по окрестным полям. Именно в скучных, серых лабиринтах улиц как нельзя острее ощущается то, ради чего я вернулся в этот холодный, греховный мир от любви к тому, кто научил меня всему, что я знаю, и сделал меня тем, чем я являюсь. Ах, если бы мы хоть на минуту сбросили с себя эти свинцовые одеяния зависти, гордыни, страха, в которых мы бродим вокруг Коцита жизни, мы бы, наверное, увидели бы всё в истинном свете, и лица тех, кого мы ищем и могли бы действительно полюбить, кого называем своими половинками, хотя бы на крохи от Вечности! Я твёрдо знаю - и это знание явилось ко мне из глубин моего существа, долго вглядываясь в мои глаза своими серебристыми зрачками - кого я встречу там, за пределами этой жизни, ибо "крепка, как смерть, любовь", а моя сильнее и жизни, и смерти. Все светлые гении полиняли, если угаснет дыхание последнего, то и мои глаза для этого мира закроются навсегда. Ведь клятвы, данные единожды, имеют силу большую, чем мы можем себе вообразить, и кто знает, сколько жизней прошло с тех пор, когда я иерусалимской девой подносил ему, обессиленному, чашу ключевой воды, или сражался с ним плечом к плечу за пяди ацтекской земли у озера Тескоко?.. Как бы то ни было, поразительные, невыразимые предчувствия порой терзают меня, и, если бы не ограниченность нашего восприятия, я прочувствовал и передал бы больше из того, что иногда является мне в неясных грёзах, овевающих моё изголовье. Зная цену красоте и всему тому, что приближает нас к божественному, я могу сказать только одно: если я встречу его снова, даже всеми забытого (а это может произойти со мной скорее, чем с ним и с любым из нашего окружения), я выражу всё, к чему, не находя успокоения, стремилась моя душа, и это, быть может, и составит ему славу - бледный призрак подлинного совершенства, приближаясь к пламени которого мы сгораем, как мотыльки".
Николай Шальнов: тэги: сказки о жизни Вчера побывал в "Макдоналдсе" с одноклаасницами, вопреки своим предубеждениям о качестве и полезности тамошней еды. Я называю такие "мероприятия" "оцивилизовыванием", поскольку в подобных заведениях обязательно наткнёшься на какую-нибудь неведомое техническое новшество, да и музыка там прикольная - в какой-то степени понимаешь, чем может гордиться Европа, выдумавшая подобное. Прикольно чувствуешь себя, выползшим из своей берлоги, пышущей холодным, почти малфоевским аристократизмом, посмотреть на людей и кучу знакомых, которые, вопреки всем законам относительности, заваливаются в кафешку всякий раз, когда тебе хотелось бы побыть в одиночестве. В поисках информации о Моргане, сестре коороля Артура, и ихнем племяннике Мордреде наткнулся на известный фильм Бертолуччи, довольно забавный. В своё время был этаким "нашим" фильмом: "Мечтатели". Действие фильма происходит накануне и во время майских событий 1968 года в Париже. Юный американец Мэттью приезжает в Париж по программе студенческого обмена, чтобы улучшить своё знание французского. Большую часть свободного времени он проводит в Синематеке, в компании других помешанных на кино подростков, наслаждаясь просмотром современных лент и киноклассики. Там он встречает своих ровесников, Изабель и Тео, которые утверждают, что при рождении были сросшимися близнецами. Новые знакомые приглашают Мэттью на время отсутствия родителей переехать в их квартиру. Постепенно американцу становится ясно, что близость Изабель и Тео балансирует на грани инцеста. Оторванные от мира студенческих волнений, все трое беззаветно отдаются сексуальным и психологическим экспериментам… Моргана
Николай Шальнов: тэги: сказки о жизни, о ничтожестве и горестях жизни, прыткое перо Дорогие мои друзеля, Рите и рассказать-то особо нечего. Разве что на днях она породнилась с сёстрами жены сына золовки матери. Вот =) Ну и написал ещё одну главу своего "Барсучонка" (Седрик/Оливер): http://www.snapetales.com/index.php?ch_id=108973 Жизнь полна странностей. Когда я занимаюсь астрологией, меня охватывает чёрная зависть даже по отношению к своим лучшим друзьям. Боги одарили меня красотой, умом и молодостью, хотя бы в небольших количествах, но отняли всё остальное и вложили в моё сердце тоску по бесконечности и недостижимому идеалу, к которому можно только приближаться, пока не растратишь весь свой пыл и всю свою любовь. Вот =) Чего только не обнаружишь в закромах, хех. Мне 18:
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Встретил в один из своих унылых рабочих будней нифера, который идеально походил на главного героя романа Сэлинджера. Даже голос такой же, наверное, у него был. Вообще Рите в последнее время попадается поразительно много неформалов. По весне, наверное, разгулялись. "Я сама была такою триста лет тому назад", - говорит Рита, подкрашивая черной помадой губы. "Я подумал, что легко найду работу на какой-нибудь заправочной станции у бензоколонки, буду обслуживать проезжих. В общем, мне было все равно, какую работу делать, лишь бы меня никто не знал и я никого не знал. Я решил сделать вот что: притвориться глухонемым. Тогда не надо будет ни с кем заводить всякие ненужные глупые разговоры. Если кто-нибудь захочет со мной поговорить, ему придется писать на бумажке и показывать мне. Им это так в конце концов осточертеет, что я на всю жизнь избавлюсь от разговоров. Все будут считать, что я несчастный глухонемой дурачок, и оставят меня в покое. Я буду заправлять их дурацкие машины, получать за это жалованье и потом построю себе на скопленные деньги хижину и буду там жить до конца жизни. Хижина будет стоять на опушке леса - только не в самой чаще, я люблю, чтобы солнце светило на меня во все лопатки. Готовить еду я буду сам, а позже, когда мне захочется жениться, я, может быть, встречу какую-нибудь красивую глухонемую девушку, и мы поженимся. Она будет жить со мной в хижине, а если захочет что-нибудь сказать - пусть тоже пишет на бумажке. Если пойдут дети, мы их от всех спрячем. Купим много книжек и сами выучим их читать и писать". "Над пропастью во ржи"
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь, ностальжи Почему-то с лёгкой грустью ностальжирую о тех бесчисленных ночах, когда в аськах создавались повествования, длинные, как "Война и мир", и, наверное, столь же проникновенные. Кажется, Андрей тогда и задал мне вопрос: "А твоя сестра, кажется, любит театр и Шекспира?" (Андрей - друг, фишка в том была, что сестру отыгрывал я. Или Одинокую Готку, уже не помню, кого именно. Театр погорелого актёра, ахах) Тогда романы в смс-ках не были чем-то необычным. Впрочем, и теперь можно обратить жизнь в информационное искусство. Кто-то, кажется, Еськов в своём "Последнем кольценосце", доказывал, что "мир есть текст". Вспомнилось бессмертное тюжевское Алхимик Встревожил ветер мой шатер, Промчалась птица в свете белом, В колчане отдыхают стрелы, И холодом трещит костер. Пески объяты тишиной, Наш караван идет к Востоку, Где жизнь роскошна и жестока, Где песни льются под луной. Восток украшенный коврами, Сияньем ласковых светил, Меня всегда к себе манил Святой красой и чудесами.
Николай Шальнов: тэги: сказки обо всём Вот откуда писатели берут свои красивые сравнения =) Это из бесед Алкуина (Флакка Альбина) с сыном Карла Великого Пипином, итальянским королём. Алкуин был привлечён Карлом для просвещения Франкского королевства, в котором Алкуин способствовал частичному распространению античной образованности, известное как "Каролингское возрождение". Образчик средневековой схоластики. Взято из учебника по истории Средних веков, но и тут есть кой-что: http://www.krotov.info/acts/08/3/alkuin.htm Чем-то очень напоминает мои вопросы в духе "Собака пьёт из лужи?", "Что такое "подлинное любовное счастье"?, "Что такое "отказ партнёров от сообщества?" и пр. пр. Пипин. Что такое буква? Алкуин. Страж истории. Пипин. Что такое слово? Алкуин. Изменник души. Пипин. Кто рождает слово? Алкуин. Язык. Пипин. Что такое язык? Алкуин. Бич воздуха. Пипин. Что такое воздух? Алкуин. Хранитель жизни. Пипин. Что такое жизнь? Алкуин. Счастливым радость, несчастным горе, ожидание смерти. Пипин. Что такое смерть? Алкуин. Неизбежный исход, неизвестный путь, живущих рыдание, завещаний исполнение, хищник человеков. Пипин. Что такое человек? Алкуин. Раб смерти, мимоидущий путник, гость в своем доме. Пипин. На что похож человек? Алкуин. На плод. Пипин. Как помещен человек? Алкуин. Как лампада на ветру. Пипин. Как он окружен? Алкуин. Шестью стенами. Пипин. Какими? Алкуин. Сверху, снизу, спереди, сзади, справа и слева. Пипин. Сколько у него спутников? Алкуин. Четыре. Пипин. Какие? Алкуин. Жар, холод, сухость, влажность. Пипин. Сколько с ним происходит перемен? Алкуин. Шесть. Пипин. Какие именно? Алкуин. Голод и насыщение, покой и труд, бодрствование и сон. Пипин. Что такое сон? Алкуин. Образ смерти. Пипин. Что составляет свободу человека? Алкуин. Невинность. Пипин. Что такое голова? Алкуин. Вершина тела. Пипин. Что такое тело? Алкуин. Жилище души. Продолжение тут: Пипин. Что такое волосы? Алкуин. Одежда головы. Пипин. Что такое борода? Алкуин. Различие полов и почет зрелого возраста. Пипин. Что такое мозг? Алкуин. Хранитель памяти. Пипин. Что такое глаза? Алкуин. Вожди тела, сосуды света, истолкователи души. Пипин. Что такое ноздри? Алкуин. Проводники запаха. Пипин. Что такое уши? Алкуин. Собиратели звуков. Пипин. Что такое лоб? Алкуин. Образ души. Пипин. Что такое рот? Алкуин. Питатель тела. Пипин. Что такое зубы? Алкуин. Жернова кусания... <...> Пипин. Что такое небо? Алкуин. Вращающаяся сфера, неизмеримый свод. Пипин. Что такое свет? Алкуин. Лик всех вещей. Пипин. Что такое день? Алкуин. Возбуждение к труду. Пипин. Что такое солнце? Алкуин. Светоч мира, краса небес, счастье природы, честь дня, распределитель часов. Пипин. Что такое луна? Алкуин. Око ночи, подательница росы, вещунья непогоды. Пипин. Что такое звезды? Алкуин. Роспись свода, водители мореходов, краса ночи. Пипин. Что такое дождь? Алкуин. Зачатие земли, зарождение плодов. Пипин. Что такое туман? Алкуин. Ночь среди дня, тяжесть для глаз. Пипин. Что такое ветер? Алкуин. Движение воздуха, волнение воды, осушение земли. Пипин. Что такое земля? Алкуин. Мать рождающихся, кормилица живущих, келья жизни, пожирательница всего <...> Пипин. Что такое вода? Алкуин. Подпора жизни, омовение нечистот <...> Пипин. Что такое зима? Алкуин. Изгнанница лета. Пипин. Что такое весна? Алкуин. Живописец земли. Пипин. Что такое лето? Алкуин. Облачение земли, спелость плодов. Пипин. Что такое осень? Алкуин. Житница года. Пипин. Что такое год? Алкуин. Колесница мира. Пипин. Кто ее везет? Алкуин. Ночь и день, холод и жар. Пипин. Кто ее возницы? Алкуин. Солнце и луна. Пипин. Сколько у них дворцов? Алкуин. Двенадцать. и т. д. и т. п.
Николай Шальнов: тэги: киномания Майкл Питт, один из моих любимых актёров. Он понравился мне в роли Мэттью в "Мечтателях", где инцест и всё такое, но больше всего - в "Забавных играх", где он играет маньяка, забавляющегося с семейкой, неудачно выбравшей место отпуска.
Николай Шальнов: тэги: драбблы, юмор Напоролся на сук собственной инициативы: предложил друзьям сыграть в драбблы с условиями тех игр, в которые играли персонажи Бертолуччи. Проигравший должен рассказать по драбблу-пейрингу правду о себе на тему, которую задаёт победитель. Рита проиграла. Хорошо, что она облеклась в доспехи асексуальности, вооружилась мечом добродетели и перепоясалась сдержанным аристократизмом. А то бы и не то пришлось бы рассказывать. Драббл по пейрингу "Джордж/Фред" Да ты, я вижу, питаешь к интимной стороне моей жизни особый инетерес? Желаешь узнать, было ли что-то между нами? О, блаженны жаждующие правды - да, мы трахались, и не один раз. Ради удовольствия или из любопытства. Даже просто, от нечего делать. Жаль, что тебя тогда с нами не было. Фоном для любовных утех послужила музыка, которую мы негромко включали всякий раз, когда уединялись. Раздеваясь, мне казалось, что я слишком худой или слишком бледный, чтобы можно было гордиться чем-то. Едва ли ты показала бы мне больше, чем мы узнали в те ночи, когда, все дрожа, отдавали себя познанию недозволенного. Древо познания плодоносит только тогда, когда его плодами есть, кому прельститься.
Николай Шальнов: тэги: юмор Я бы назвал этот "триптих" "Три возраста женщины"
Николай Шальнов: тэги: астрология, пороки и добродетели, искусство вечно, охотники за сновидениями, сказки на ночь "...Race de Caïn, au ciel monte, Et sur la terre jette Dieu!" "...Сын Каина, взбирайся к небу, И Господа оттуда сбрось!" Ш. Бодлер Пора завязывать с этой проклятой наукой. Как уже я говорил, начиная почитывать астрологические статейки, меня охватывает зависть ко всем не имеющимся у меня положениям той же Венеры, а это не есть хорошо. Зависть Рита считает самым тяжким грехом и изживает её на протяжении всей жизни, и очень гордится, когда ей кажется, что она её изжила насовсем. Если говорить о Венере, то ей иногда кажется, что Венера в Рыбах круче Венеры во Льве, но потом Рита думает: "Никуя, я тут примадонна!", и вроде успокаивается. Ещё одна странность... По-видимому, Рите повезло, что ей попался в своё время сборник "Цветов зла", отличный переводом от приведённого в интернете, поскольку других вариантов в сети нет, а жаль. Среди некоторых переложений есть особо дивные, выразившие мысль несколько тоньше, как мне кажется (перепечатала ниже). Рите сегодня приснился странный, тяжёлый и пугающий сон. Как будто она успокаивала тех, кого любит, и чувствовала то, что замкнула в себе, боясь разочарований. Хорошо хоть, что не BDSM снился, как обычно. Впрочем, Рита в очередной раз удостоверилась, что правильно сделала, когда не поставила себе в необходимость истечь кровью разбитого сердца, когда герой не оказался героем, а светлый гений полинял перед взором наградившей его нечеловеческим блеском. Окаянные женщины Глаза их за море уходят, как скитальцы, Задумчивы они, как стадо на песке, А ноги льнут к ногам, и к пальцам жмутся пальцы И в дрожи горестной, и в сладостной тоске. Вот эти влюблены и чувств своих не прячут, Любовь ребячьих лет читая по складам. В дубравах, где ручьи стрекочут и судачат, Робеющая страсть блуждает по кустам. А те, как две сестры, походкой величавой Ступают между скал, где привидений рой Святой Антоний зрел, и груди грозной лавой Валились на него, терзая наготой. Другие, на менад измученных похожи, В пещерах, где от смол - и чад, и ярый пыл, Зовут тебя, о Вакх, вопя от жаркой дрожи, Чтоб ты им совести укоры усыпил. А вон и те, кто, бич под тихой рясой пряча, Любя наперстный крест, одни в тиши ночной, Одни в глуши лесной, одни во тьме незрячей Сливают слёзы мук с блаженною слюной. Вас, дев и дьяволиц, страдалиц и чудовищ, Люблю вас, нашу явь презревшие умы! Вы с бесконечности взыскуете сокровищ, Вы, богомолицы, и вы, исчадья тьмы! То плачете, а то кричите в исступленье, О, сестры бедные! Душа за вас скорбит, За муки хмурые, за боль неутоленья, За сердце, где любовь, как пепел в урнах, спит. Бодлер
Николай Шальнов: тэги: окно в спальню Рита на ночь развлекла себя чтением "Любви небесного цвета" Игоря Кона, очень интересно: http://lib.ru/PSIHO/KON/blove.txt "...Как и в случае с мальчиками, рассадниками однополой любви были монастыри и возникшие в XIX в. школы-интернаты. Жесткая диктатура властных старых дев-директрис и абсолютное замалчивание всех вопросов пола благоприятствовали массовым влюбленностям девочек в учительниц и соучениц. Учителя и теоретики педагогики, как водится, ничего в этом не понимали. Если учителя-мужчины, зациклившись на мальчишеской чувственности, преуменьшали духовную сторону отношений между мальчиками, то учительницы, наоборот, гипертрофировали духовные свойства и пренебрегали фактами девичьей сексуальности. <...> 80-летний Гете испытывал страсть к 17-летней Ульрике фон Леветцов, а 75-летнего Манна по-прежнему волнует юношеское тело. В курортном парке он любуется силой и грацией молодого аргентинского теннисиста: "Подпрыгивающее беспокойство тела во время бездействия на скамейке, поочередное скрещение ног, закидывание ноги на ногу, соединение обутых в белые туфли ступней... Белая рубашка, шорты, свитер на плечах после занятий... Колени. Он потирает ногу, как простой смертный". Но очарование юности лишь подчеркивает бессилие старости. "Я близок к тому, чтобы пожелать смерти, потому что не могу больше выносить страсть к "божественному мальчику" (я не имею в виду конкретно этого мальчика"). Последней безответной страстью 75-летнего писателя был 19-тилетний баварский кельнер Франц Вестермайер. "Засыпаю, думая о любимом, и просыпаюсь с мыслью о нем. "Мы все еще болеем любовью". Даже в 75. Еще раз, еще раз!" "Как замечательно было бы спать с ним...". Этой мечте Томаса Манна не суждено сбыться, но он превратит кельнера Франца в очаровательного авантюриста Феликса Круля. Гомоэротические увлечения Томаса Манна были несовместимы с его нравственными воззрениями. В его произведениях однополая любовь всегда приносит страдания и остается невостребованной. Гомоэротизм Тонио Крегера - знак его посторонности, неспособности органически войти в обыденный мир, он реализует себя только в искусстве".
Николай Шальнов: тэги: сказки о жизни Рита снова пустилась в сомнительные приключения. В наушниках - "Cambio Dolor" как поминальный звон по моей очередной отлетевшей невинности, ахха.
Николай Шальнов: тэги: киномания, мечты "И он так восхищался всем мёртвым..." "Читая мысли" Очередная интерпретация своеобразных отношений Алекса и Найджела в "Читая мысли". Мне нравится там та тема, где помешанный на тамплиерах Найджел провоцирует своего папашу убить мать, а потом как бы случайно отец застреливает сам себя. В итоге бренные останки пращуров отправляются в бочку на кремацию, а Найджел вступает в любовную связь с телом своей переродившейся Мараклеи - возлюбленной несчастного Алекса. Всю жилетку, наверное, залила Рита чернильными слезами своему приятелю, её размышления о нравственности сейчас напоминают заунывные сентенции Луи, несчастного "моралиста" по выражению Лестата. А что бы сделал я, получи в подарок на день рождения Тёмный Дар? Уж точно не стал бы плодить вампиров, как это планировала Клодия. Ну, сделал бы парочку себе подобных, воплотив в жизнь мечту о том, чтобы обессмертить облик тех, кто мне дорог, но кто так необратимо меняется. О бремени бессмертия Рита часто разговаривает с другим своим приятелем, в особенности она останавливает своё внимание на необходимость брести через унылое однообразие будней, от одной эпохи к другой... Ну, что же... Недаром знаю "Интервью с вампиром" наизусть, наверняка нашёл бы, чем заняться =)
Николай Шальнов: тэги: очепятки Рита дура неграмотная. Всё исправила.
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно, сказки на ночь Две сестрицы Разврат и Смерть, - трудясь, вы на лобзанья щедры; Пусть ваши рубища труд вечный истерзал, Но ваши пышные и девственные недры Деторождения позор не разверзал. Отверженник поэт, что, обреченный аду, Давно сменил очаг и ложе на вертеп, В вас обретет покой и горькую усладу: От угрызения спасут вертеп и склеп. Альков и черный гроб, как два родные брата, В душе, что страшными восторгами богата, Богохуления несчетные родят; Когда ж мой склеп Разврат замкнет рукой тлетворной, Пусть над семьею мирт, собой чаруя взгляд, Твой кипарис, о Смерть, вдруг встанет тенью черной! *** Конец дня В неверных отблесках денницы Жизнь кружит, пляшет без стыда; Теней проводит вереницы И исчезает навсегда. Тогда на горизонте черном Восходит траурная Ночь, Смеясь над голодом упорным И совесть прогоняя прочь; Тогда поэта дух печальный В раздумье молвит: "Я готов! Пусть мрак и холод погребальный Совьют мне траурный покров И сердце, полное тоскою, Приблизит к вечному покою!" Бодлер
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Не растравляй моей души Воспоминанием былого. Уж я привык грустить в тиши, Не знаю чувства я другого... Во цвете самых пылких лет Всё испытать душа успела, И на челе печали след Судьбы рука запечатлела. Е. Баратынский Как странно воздействует музыкальная волна на душу! Именно эта песня вызывает в моей душе всё то лучшее и прекрасное, что залегло где-то на самом её дне. Любительница порочных связей и экзотики в отношениях, Рита странным образом параллельно стремится к девственной в них чистоте, и вступает в каждую новую фазу как невинная новобрачная. Встречая каждое новое весёлое приключение в белых одеждах непорочности, Рита замечает, что всякий раз остаётся неудовлетворённой. Странно это. В общем, Рита присоединилась, так скажем, к правде и любви и стала бетой, а заодно и соавтором своей одногруппницы в её первом фике. Признаться честно, она и сама мечтала когда-нибудь стать бетой или найти её для себя. "Ммм, когда же я найду свою бету!.." - думала она, грызя кончик Прыткого Пера и глядя на луну. Какие-то клуши с Книги Фанфиков заклевали мою бедную подопечную из-за того, что она писала с телефона и наделала массу ошибок. Рита вспомнила, как снисходительны к ней были в подобных случаях модераторы "Сказок" в пору цветения её нежной юности, и всё исправила, а заодно и приписала несколько глав от себя. Скажем, родила. Златовласка Автор: луный ангел Фэндом: Гарри Поттер Персонажи: Алиса/Драко Рейтинг: G Жанры: Гет, Романтика Предупреждения: Нецензурная лексика, ОЖП Статус: в процессе написания Пролог Алиса рождена от брака гриффиндорки Найлой Гринс и слизеринца Роджера Снейпа. Её родителей убил Волан-де-Морт. Ее дядя Северус Снейп берет девочку на свое воспитание. В 11 лет приходит письмо из Хогвартса, и тут начинаются приключения. Сначала она с дядей сходила в Косой Переулок, и они купили все необходимое. На вокзале дядя дал ей билет и показал, куда идти. Она шла по поезду, ища купе, в которое она могла сесть. Увидев купе, где сидели два мальчика и одна девочка, Алиса подошла и спросила: "Можно здесь сесть?". Гарри посмотрел на нее и сказал: "Да". Она села, начала знакомиться с ними: мальчиков зовут Гарри Поттер и Рон Уизли, а девочку - Гермиона Грейнджер. Алиса назвала лишь имя, а про фамилию она сказала, что не очень любит ее. Глава 1 Они еще немного поговорили про интересы и о другом. За это время они подружились. Вот поезд прибыл к Хогвартсу. Первокурсники подошли к Хагриду, и он повел их к лодкам. POV Алисы Мы плыли к замку, который был на другом береге. Доплыв до него, мы зашли в школу. На площадке второго этажа нас ждала профессор МакГонагалл. Она сказала нам, что мы будем распределены по четырём факультетам: Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. Затем она ушла в зал. Тут к Гарри подошел беловолосый мальчик по имени Драко Малфой и предложил ему дружбу. Но Гарри отказался. Профессор МакГонагалл вернулась и попросила следовать за ней. Мы пришли в Большой зал. МакГонагалл начала называть имена и фамилии учеников, те, кого она называла, выходили и садились на стул. На них она надевала шляпу, и шляпа определяла их на факультеты. Рона, Гермиону и Драко шляпа быстро распределила на Гриффиндор и Слизерин. Гарри и меня она долго не знала, куда направить, и в итоге отправила нас на Гриффиндор. После распределения профессор Дамблдор сказал: "Да начнется пир!". В тот же миг посуда на столах наполнилась едой. Директор добавил, что в Запретный Лес ученикам дорога заказана, равно как и в коридор на третьем этаже ходить опасно для жизни. После факультеты вместе со своими старостами разошлись по гостиным. Староста сказал нам, что багаж уже доставлен, комнаты на втором этаже: у девочек - справа, у мальчиков - слева. Меня поселили в одной комнате с Гермионой. Мы быстро уснули, ведь завтра трудный день. *** На следующий день у Гриффиндора была сдвоенная пара у профессора МакГонагалл. Трансфигурация казалась на первый взгляд интересным предметом, несмотря на сложные теоретические выкладки, которые МакГонагалл надиктовывала обоим факультетам после того, как свинья вернулась к изначальному виду - к виду стола. Слизеринцы вовсю шушукались, так что Алисе, сидевшей на задних партах, где камчатники вовсю развлекались, пока МакГонагалл не пригрозила им снять баллы со Слизерина, чего ей, по её словам, не хотелось делать в первый день обучения, трудно было сосредоточиться. Алиса усердно всё записывала, и всё же была удивлена тому, каким бисерным почерком Гермионе, сидящей прямо напротив учительницы, удалось запечатлеть на пергаменте все комментарии профессора трансфигурации. Алиса решила, что в следующий раз будет садиться только с Гермионой, поскольку те, кто сидел рядом с Алисой, не давали ей сконцентрироваться, хихикая, перешёптываясь, пуская самолётики с неприличными рисунками на гриффиндорскую половину класса, а кое-кто, кажется, этот противный толстый мальчишка, что всё время ходит рядом с тем беловолосым, которому Гарри отказал в дружбе, дёрнул её за волосы - длинные, золотистые, спадающие до колен, с которыми было очень трудно справиться, особенно в первый вечер, когда Алиса привыкала к необыкновенной (как ей казалось) роскоши гриффиндорской спальни для девочек. В этой спальне под огромным балдахином кроватей трепетали свечи, а над каждой тумбочкой для всякой всячины висело зеркало в изящной резной раме. Одно из зеркал, помещённое рядом с входом, напротив окна, и облюбовала Алиса, когда на следующий день перебирала пряди своей пышной причёски. Она и сама гордилась ей немного, несмотря на всю тяжесть, которую приходилось нести по утрам в классы, и девочки-первокурсницы в первый вечер восхищённо рассматривали её длинные косички, свободно, на манер дредов, покачивающихся вокруг большой косы, изящно обвившей её чело золотистой змеёй. Гермиона даже поколдовала над Алисиной причёской, придав волосам мокрый эффект, и даже любимые Алисины серёжки неизвестного голубоватого камня, не то сапфира, не то горного хрусталя, казались пронизанными солнцем каплями воды. Продолжение тут: В первый же день Гермиона проявила себя как образцовая ученица, вмиг разъяснив всем, что можно делать, а что нельзя, ведь свод хогвартских правил запомнить было невозможно в принципе, но эта привередливая, прилежная и добропорядочная девчонка появлялась там, где эти правила нарушались, и с неукоснительной последовательностью, точно староста, постоянно напоминала сверстникам об их промахах. Вечером того же дня Алиса встретила Гермиону в библиотеке, где та рассказала ей о вычитанной ей в "Истории Хогвартса" Запретной Секции и о теоретических богатствах, которые там содержатся, но, скорее себе, чем Алисе, добавила, что не стоит туда соваться без особого разрешения преподавателей. Остаток вечера девушки провели за заполнениями таблиц к уроку МакГонагалл. Создалось такое ощущение, что Грейнджер владеет только теорией, но когда на следующем занятии она быстрее всех превратила спички в иголки, Алисе с этим предположением пришлось расстаться. После она часто подсаживалась к Гермионе и спрашивала у неё советов в той или иной области, и подруга никогда не ошибалась. Неудивительно: "для лёгкого чтения" она чуть ли не каждый день набирала стопку древних книг и по ночам засиживалась на час позже остальных, уставших от дневных событий и безмятежно посапывающих на своих кроватях. Освещая себе палочкой деяния древних или руководство по выращиванию редких растений, или пособие по трансфигурации на следующий семестр (всё, что было предложено для изучения на этот, она уже прочла), Гермиона тихо заучивала редкие заклинания, которые не переставала применять на практике, отговариваясь от любопытных тем, что во время каникул у неё нет возможности это сделать из-за того, что она проживала с родителями-магглами. Алису восхищало это прилежание, она и сама стремилась отличиться, тем более, что, узнав о соревновании между факультетами, ей очень не хотелось ударить в грязь лицом перед теми же слизеринцами, которые также были весьма сведущими, особенно в зельях и особенно неприятных заклинаниях, которые они начали изучать у Флитвика или МакГонагалл - как, например, обращение мышки в кубок и обратно. Малфою - так звали этого белокурого паренька - быстрее всех удалось превратить кубок обратно в мышь, да ещё и так, что она начала бегать по всему классу и, пища, делать попытки забраться в сумки девочкам. МакГонагалл быстро прекратила это безобразие, но добавила Слизерину пять баллов за оригинальное искусство. Впрочем, Гермиона и Алиса, подготовившись заранее по теории, компенсировали это маленькое отставание в изяществе интерпретации тем, что в паре расписали во всех подробностях способы аккумуляции и циркуляции магических энергий во время пассов по превращению вещей в животных, чем обрадовали МакГонагалл, которая, по её словам, "давно не слышала такой блестящей аргументации", напомнившей ей её юность, когда высшим шиком было доказательство на манер средневековых схоластов о преимуществе вертикального рассечения палочкой воздуха перед спиральным. Гарри и Рон тоже сидели рядом с ними, и, хотя они были и не такими образцовыми учениками, как Гермиона, но были прекрасными собеседниками, и когда Алиса отчаялась поспевать записывать диктуемые профессором истории магии - привидением Пинсом - лекции за Гермионой, она откладывала в сторону перо, и, облокотившись на руку, слушала их рассказы о квиддиче, о школьных переделках - да и вообще обо всём мальчишеском, что составляло саму суть их существования. Из их разговоров она узнала про то, что Драко Малфой - сын аристократа Люциуса Малфоя, обеспеченный отпрыск чистокровного семейства магической Британии, и то, что Люциус был замешан в каком-то процессе в разбирательстве о Пожирателях Смерти после исчезновения Сами-Знаете-Кого. Но тогда её разморило солнце, просачивающееся сквозь огромное витражное окно и через полупрозрачного преподавателя, и Алиса незаметно для себя уснула в разноцветных бликах цветного стекла, разметав по парте свои прекрасные волосы. Она была удивительно хороша в этот момент: чёрный с золотом смешивались, и Алиса напоминала статуэтку древнего божества, от головы которого расходились в разные стороны ослепительные лучи солнечного света. Несколько косичек мягкими кольцами свились на парте, некоторые свисали вниз, и она не знала, что в это время, задумавшись о чём-то далёком от своей чистокровности и очередной пакости, которой очень хотелось подкинуть Поттеру и грязнокровке Грейнджер, Драко Малфой рисовал эту золотую гриву на пергаменте под брошенной лекцией, иногда останавливаясь на том, чтобы потоньше прорисовать перетянутые серебряными верёвочками косы, и - взглядом - на красивом, чуть вздёрнутом носике Алисы, которую Морфей увёл куда-то в мир, где нет места ни зависти, ни злобе, ни соперничеству, и Драко чувствовал в эти минуты неземное умиротворение, как будто осеннее солнце снизошло к нему в душу и отогрело лучшее, что было там, но чем было это лучшее, ему самому было пока непонятно. Глава 2 Как-то раз, когда друзья решили прогуляться по берегу Большого Озера, Алиса завела разговор о Малфое, который, к её величайшему разочарованию, не прекращал подтрунивать над Роном и Гарри, а то и над Гермионой. Конечно, она понимала, что подобная неприязнь выросла не на пустом месте: что с семейством Уизли Малфои никогда не имели ничего общего. а по большей части были ему полной противоположностью, что Гарри сам предпочёл выбирать себе друзей, отказавшись от услуг и дружбы своего высокомерного советчика в первый день их в Хогвартсе, но почему этот слизеринский выскочка не живёт своей жизнью, оставив в покое хотя бы Гермиону, которая уже успела прославиться своими академическими достижениями? Или Слизерин был факультетом беспринципных наглецов? На эти вопросы Алиса нашла ответы в рассказах друзей о репутации Слизерина и о том, в каких отношениях мистер Уизли состоял (а, вернее, избегал любого упоминания о Малфое-старшем как о чём-то, не заслуживающем внимания) с Люциусом. - Они иногда пересекаются в Министерстве, но моя отец считает отца этого белобрысого снобом и богатеньким выскочкой, хотя их род и вправду довольно древний, - сказал Рон неприязненно. - Я разделяю его мнение. По мне этот Малфой - просто придурок, помешанный на чистоте крови. И в роду у них все такие. Видел бы ты его мамашу! - Что ни говори, а Снейп их любит... - задумчиво протянул Гарри. - По этому предмету вряд ли кто обгонит Слизерин по баллам. - На нашей стороне МакГонагалл... - добавила Гермиона. Рон на это только хмыкнул: - МакГонагалл не держит любимчиков, в отличие от Снейпа. Тот только и делает, что расхваливает на все лады замечательные таланты своих учеников, а эта очкастая кошка, - Рон оглянулся проверить, не слышит ли их кто-нибудь, - рада-радёхонька придраться к любому моему сочинению или изложению, а вчера и вовсе занизила мне баллы только за то, что я не смог правильно привести название второй стадии трансфигурации жидкостей. - Ректификация, - машинально вставила Гермиона. - Да, теперь-то я уже это знаю, - съязвил Рон. Так, переговариваясь, они дошли до большого дуба, пустившего свои корни у самой воды. Расположившись на траве, друзья вытащили свои нехитрые припасы - бутерброды, термос с тыквенным соком и большой кусок вишнёвого пирога, завёрнутого Гермионой в "Ежедневный пророк". Рон достал плюй-камни, Гермиона, потягивая сок, погрузилась в исследование "Трёх тысяч целебных растений Альбиона", а Алиса, накручивая на палец длинный, вьющийся локон, пожёвывала травинку. У Гермионы тоже были вьющиеся от природы волосы, но не такие длинные, и не так сильно завивались, а глаза были карие, цвета коры. Глаза Алисы напоминали небо, далёкое, когда летним днём жара спадает, и яркая, насыщенная лазурь радует взор с высоты небес. Сняв обувь, Алиса присела на корень, уходящий в воду, и побарахтала ногами, разогнав маленьких рыбок, подплывших было на крошки пирога. Алису почему-то это рассмешило. День клонился к вечеру, со стороны хижины лесничего потянуло костровым дымом, вдалеке блеснула хвостом выскочившая и воды русалка, и девочка предалась размышлениям об этом странном парне, который так странно смотрел на неё всякий раз, когда их компании сталкивались в коридорах Хогвартса. Смотрел пристально, словно хотел что-то выспросить у неё, но ничего не говорил. А один раз даже поднял выпавший у неё из сумки синий платок, который она берегла как память о матери - с вышитыми на нём инициалами Алисы. Почему-то этот простой жест вежливости тронул её, и Алиса разрывалась между тем, чтобы встать на строну друзей в постоянных грубостях, адресованных рыжеволосым Уизли Малфою-младшему, и необъяснимым интересом к этму обособленному от всех остальных юному аристократу, которого любил Снейп и который любил пошутить понятным, видимо, одному Слизерину юмором. *** На следующий день дружная четвёрка уселась на самые задние парты, подальше от Снейпа, к негодованию Гермионы, которая относилась беспристрастно ко всем преподавателям, любивших, в общем-то, любили старательную, способную ученицу. Но Снейпу, казалось, не было ни до кого дела. Началось всё по обыкновения с панегирика Слизерину и его необыкновенным качествам, а потом профессор зелий ехидно заметил, что Гриффиндор, по-видимому, соревнуется только на словах, а на деле его зелья выходят едва ли не лучше, чем у обычного сквиба. Несмотря на то, что Снейп воспитывал Алису с раннего детства, ей стало немного обидно за факультет, на котором она училась, и девочка приняла близко к сердцу этот традиционный "комплимент". Шутки ради, а то и всерьёз, она принялась рьяно нарезать щупальца осьминога особым, передаваемым по наследству способом, которому зельевар обучил её, когда она ещё пешком под стол ходила. Да, Алисе вспомнилась в эту минуту задумчивость Распределяющей Шляпы, когда та, как и в случае с Гарри, долго колебалась перед тем, как вынести окончательное решение: на Грифииндор отправить их или на Слизерин. Алиса искренне считала, что после всего, чему Снейп обучил её в детстве, ей прямая дорога в подвалы Салазара, но она ошиблась. Мудрая шляпа, по-видимому, прокрутила в голове все возможные варианты того, что может случиться с ней за все семь лет обучения (недаром говорили, что она обладает какой-то необычной проницательностью), и вот теперь Алиса плечом к плечу с Роном нарезала головки дикого лука, которые у парня разлетались по всему классу, выскальзывая из-под его ножа. Быстренько покончив с луком, Алиса перешла ко второй стадии готовки - к смешиванию ингредиентов. Вскоре, помешивая черпаком густо-лиловое варево против часовой стрелки, она добавляла время от времени ягоды сакуры и мышиные хвосты, отмеренные ею перед этим в строго определённом количестве. О том, что лимонную настойку надо лить не когда вздумается, а после трёхкратного взбалтывания варева, знала только Алиса, да, пожалуй, Снейп: субстанция приобретала в этом случае нежно-розовый оттенок в два раза быстрее, нежели при обычном ходе процесса, когда ему необходимо было настояться для этого двадцать-тридцать минут. Запыхавшаяся Гермиона в отчаянии поглядывала на Алису из-под локтя Гарри, который, казалось, опередил Гермиону. На лбу от напряжения у Гарри выступили капельки пота. Зелье Рона в один прекрасный момент вспыхнуло багровым пламенем, оставив после себя серую грязь, размазанную по стенкам котла, а в воздухе - удушающую вонь тухлых помидоров и нестираных носков. Снейп, палочкой разогнав вонючее облако, с удовлетворением поставил Рону "Отвратительно" и с изумлением глядел на то, как Алиса разливала по склянкам настойки горицвета, полыни и златолиста, чтобы завершить свои труды. На самом деле Снейп только делал вид, что удивлялся, потому как он прекрасно знал не только о таланте этой юной гриффиндорки, но и о том, откуда у неё было знание маленьких хитростей, о которых едва были осведомлены слизеринцы первого курса, и во всех отношениях усовершенствовались мастера, преподававшие эту науку в Хогвартсе задолго до самого Снейпа. Но он не подал виду. - Как у тебя это получается? - шипела Гермиона, зелье которой медленно превращалось из лилового в розовое, но до необходимого оттенка ей нужно было ждать ещё довольно долго. - Сама не знаю, - соврала Алиса. На самом деле ей было стыдно признаться, что она якшалась со своими родственниками-слизеринцами весь свой нежный возраст, и любовь к приготовлению всяческих отваров была у неё в крови. Тётушка Марго нарадоваться на неё не могла, когда приезжала иногда на выходные к ней со Снейпом в гости и по простоте душевной указывала Мастеру Зелий что и как надо делать, чтобы сварить очередной раствор. В итоге Алисе пришлось продемонстрировать своё зелье обоим факультетам в качестве назидания, поскольку оно было действительно сварено превосходно. Даже Снейпу, несмотря на все свои принципы, пришлось это признать. Рон с Гермионой первыми покинули классную комнату, Гермиона - оставив свой бутылёк неплохой консистенции на столе преподавателя, Рон - весь в сером шлаке от своего неудачного эксперимента. Хорошо постарался Гарри, да Малфой, который с нескрываемым уважением смотрел на Алису, как будто та не зелье сварила, а избавила в одиночку Хогвартс от напавших на него великанов. Это было ещё одной неожиданностью для племянницы Снейпа, усердно скрывающей свою фамилию. Глава 3 После небольшого достижения на поприще зельеварения, о котором Алиса предпочитала отмалчиваться, а друзья недоумевали, всё шло своим чередом. Гарри приняли в команду по квиддичу, что, казалось, только усилило вражду и соперничество между их четвёркой и Малфоем с его кликой. На переменах всё чаще случались лёгкие стычки, когда в ход пускались самые редкие остроты, а то и косвенные оскорбления, на которые Гермиона предпочитала не обращать внимания, Гарри оттачивал своё остроумие, чем, по-видимому, только подогревал желание Малфоя встревать всё чаще в их упорядоченную жизнь, а Рон, багровея, сжимал кулаки. - Как поживает рыжий неудачник? - крикнул как-то Малфой на перемене Рону. - Давно пора бы вырвать тебе твой змеиный язык, Малфой, - ответил за Рона Гарри. - Впрочем, это не поможет, ты ведь сам - гад ползучий. Малфой скривился, и, задрав нос (по-видимому, он счёл сравнение со змеёй не оскорблением, а комплиментом), свернул в сторону слизеринских подвалов. - В следующий раз я ему отвечу, да так, что костей не соберёт, - процедил разозлившийся Рон. Гермиона только взяла его за руку и потянула за собой в библиотеку. В другой раз блондин прицепился к Гарри. - Эй, Поттер, ты так неразлучен с этой заучкой... Кажется, у вас всё серьёзно! Хотя как такому герою, как тебе, может понравиться это чудовище?.. А вот Уизли - вполне себе ничего. Крэбб с Гойлом заржали. - Да, судя по всему, вы втроём любите друг друга дольше, чем я знаю Рона, - парировал Гарри. Малфой покраснел, а его приятели угрожающе надвинулись на друзей. - Стойте, придурки. Ну их, - сквозь зубы проговорил Малфой, и, бросив быстрый взгляд на Алису, пронёсся мимо. Его свита едва за ним поспевала. Странностью было то, что Алису он не трогал. Однажды только, когда та вступилась за порядком рассерженную Гермиону (что случалось из чрезвычайно редко, но было опасно для обидчика, это Алиса чувствовала нутром), которую Малфой обозвал облезшей выдрой. - Кто бы говорил, скоро сам облысеешь, суслик белобрысый! - звонкий голос Алисы разнёсся по всему коридору. На них с изумлением, а кто и со смешком оборачивались одногодки и старшекурсники. Малфой покраснел. - Ты... Ты... Златовласка, помолчала бы! - на этом он замолк, точно воды в рот набрал, и глаза его, встретившись с небесно-голубыми сапфировыми Алисиными, стали как будто бы темнее, точно свинцовую воду в ней лишили сияния солнечного света. Ничего больше не сказав, Малфой развернулся на каблуках, свистнув своим неизменным спутникам, послушно свернувших за ним в один из многочисленных хогвартских коридоров.
Николай Шальнов: тэги: ненависть, пороки и добродетели Рита заметила, что она почти избавилась от злобы и ненависти. Рита очень миролюбивое существо, но очень злопамятное. Сама не знаю, отчего помню всё, кто что мне плохого сделал. Обычно утро начинается с проклятий и перемывания костей моим недоброжелателям, вечер заканчивается тем же. Долго терплю вот, зато потом срываюсь - и тогда держи только, цель оправдывает средства. Очень боюсь, что когда-нибудь все мои "благие" пожелания сбудутся, а ведь это неправильно.
Николай Шальнов: тэги: ностальжи Verificetur in aeternis Удостоверено вечностью Забавно, но в школе Рита искренне верила в существование философского камня в том виде, в котором его расписывают современные исследователи, а именно: 1) обладающего функцией превращения металлов в золото и 2) способствующий созданию элексира бессмертия (вернее, жизненного элексира). Собственно, Рита потому и начала изучать поттериану, что её привлекло название первой книги. Многие думали, что я пошёл в химический класс ради знаний в этой "царице наук" по выражению Бэкона, но, постоянно таская с собой "Образ мира в зеркале алхимии", Рита пропиталась насквозь герметическими идеями и вознамерилась вывести формулу этого камешка. Дурой была, конечно, понимание сути первоэлементов и трансмутации пришло к ней позже, но идея жила с ней воплотившись в первых абзацах похождений Седрика и Малфоя, где Рита применила метод Альберта Великого к описанию органического мира, окружавшего персонажей. Алхимия... Великое делание... Странствие великой мечты. А вроде Николас Фламель обнаружил этот камень в 1385 году.
Николай Шальнов: тэги: манга Как-то раз Рите посчастливилось прочитать "Синдром Демиана" ( http://adultmanga.ru/demian_syndrome ). Прекрасная сёнен-айная манга, где-то писал подробный комментарий, но где, не помню. Нашёл вот другой неплохой: "Начну с того, что мангу читала три раза. Первый раз, что и понятно, читала в основном на эмоциях, не особо вникая в сюжет. Точнее, основную линию я уловила, но в подробности не вдумывалась - хотелось побыстрее прочитать. Второй раз читала уже медленно, растягивая удовольствие, вдумываясь в смысл. Эта манга сподвигла таки меня на прочтение "Демиана" Германа Гессе. Хотелось получше понять уже полюбившееся произведение. Ведь именно опираясь на эту книгу построен сам сюжет. Книга заставила о многом задуматься, и вот уже в таком более философском настрое принялась читать третий раз. Безусловно, это помогло лучше понять все тонкости сюжета и оставило еще более глубокое впечатление. Что может испугать вначале манги - так это огромное количество текста. Порой он занимает по объему до половины страницы. Сначала меня это немного напрягало, но потом уже наоборот начало нравится. Ведь именно из диалогов (иногда даже не особенно относящихся к сюжету) можно лучше и полнее представить себе всю картину происходящего. Меня безумно порадовало, что отношения героев растянуты на несколько томов. Здесь нет такого, как во многих мангах, когда в первых же главах успевают встретиться, влюбиться, признаться и переспать. Здесь сюжет развивается очень лаконично, а не сумбурно. Успеваешь разобраться во всех чувствах главных героев, понять их лучше, посмотреть на каждого с разной стороны. И характеры героев хорошо прописаны. Нет такого, что всю мангу присутствует неизменно крутой и бравый семэ и плаксивый тряпка-сопля укэ. Сюжет тоже трагичен, а не окрашен в цветочки-бабочки-ромашки, как в каком-нибудь романтическом сёдзё. Именно это дает возможность прочувствовать произведение, хоть частично поверить в то, что такая история и вправду могла иметь место быть. А это, как я считаю, самое главное - заставить читателя поверить в придуманное. В общем, хочу сказать, что манга, конечно, на любителя. Не всем может понравиться из-за специфики повествования и рисовки персонажей. Однако прежде чем отказываться от этого произведения, зайдите и прочитайте пару глав - уверена, Вы что-нибудь найдете именно для себя. Желаю Вам приятного прочтения!"
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Пересматривал "поттериану". Искусство, действительно, вечно, в разные возрасты и в разные жизненные периоды этот фильм воспринимается по-разному. Я уже выкладывал ссылку на этот клип, мне не понравилась бы песня, если бы не прекрасно оформленная идея. Действительно: "Кому? Зачем" в устах этих персонажей более чем совершенные вопросы. Да и в жизни это так.
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно У Риты комплексы. Похоже, моя муза выглядит как парень на картинке снизу. Как хорошо некоторые люди умеют писать... Большинство прекрасных идей осталось Ритой в забвении потому только, что она либо не владеет подобным мастерством, либо не знает, как выразить то, что чувствует, либо просто лентяйка. Правду говорят, что совершенству нет предела. http://www.snapetales.com/index.php?fic_id=4953 - "Блокпост" (РУ/ДМ, ДМ/ГП)
Николай Шальнов: тэги: окно в спальню Изучая присущий Рите феномен асексуальности и мазохизма, Рита наткнулась на тот фактик, что Шерлок Холмс - тоже асексуал. Ха. По поводу мазохизма Рита вычитала вот что: "Сущность мазохизма, по определению французского философа Жиля Делеза, - переживание ожидания и подвешенности: "Форма мазохизма - это ожидание. Мазохист - это тот, кто переживает ожидание в чистом виде. Чистому ожиданию свойственно раздваиваться на два одновременных потока: один представляет то, чего ожидают и что по сути своей запаздывает, всегда задерживаясь и всегда оказываясь отложенным; другой же представляет то, чего ждут, чего поджидают и что одно только и могло бы ускорить пришествие того, чего ожидают. Само собой разумеется, что подобную форму, подобный ритм времени с двумя его потоками, заполняют те или иные сочетания удовольствия-боли. Боль осуществляет то, чего ждут, удовольствие - то, чего ожидают. Мазохист ожидает удовольствия как чего-то такого, что по сути своей всегда задерживается, и ждет боли как условия, делающего, в конце концов, возможным (физически и морально) пришествие удовольствия".
Николай Шальнов: тэги: волшебные сказки, музыка В колонках: Готтшальк - Сувениры Андалузии ( http://www.audiopoisk.com/?q=%D1%F3%E2%E5%ED%E8%F0%FB%20%C0%ED%E4%E0%EB%F3%E7%E8%E8 ) Интересно, что часто догадываешься о приходе людей по их запаху, который как бы появляется из глубин твоей памяти - так, однажды соприкоснувшись с нами, они оседают в мозгу и вновь теперь трепещут, благоухая. Правду говорят, что ничто не исчезает из мира причин. Так я чувствую аромат свежескошенного сена, или духов своей приятельницы, хотя она не пользуется ими вот уже много лет, или могу различить то, как пах мой друг шесть лет назад, и как теперь. Можно догадаться о том, что вот кто-то стоит на пороге твоего дома, когда ты вспомнишь об этом человеке. Можно воскресить те дивные впечатления, которые, казалось, давно уже погребены в склепе твоей души. "Знаю я искусство вызвать миг счастливый". Например, я знал, что за окном пошёл снег, не выглядывая на улицу, просто потому, что настроение было как в один из прекраснейших дней моей девятнадцатилетней влюблённости - это была самая продолжительная неразделённая платоническая привязанность, правда, ещё один герой полинял, но, по-видимому, такова жизнь. Есть музыка, чей вздох нежнее упадает, Чем лепестки отцветших роз, Нежнее, чем роса, когда она блистает, Роняя слезы на утес; Нежней, чем падает на землю свет зарницы, Когда за морем спит гроза, Нежней, чем падают усталые ресницы На утомленные глаза; Есть музыка, чей вздох - как сладкая дремота, Что сходит с неба в тихий час, Есть мшистая постель, где крепко спит забота И где никто не будит нас; Там дышит гладь реки в согретом полумраке, Цветы баюкает волна, И с выступов глядя, к земле склонились маки В объятьях нежащего сна. Теннисон А.
Николай Шальнов: тэги: очепятки, грамматический нацизм Опять Рита ошибок понаделала в согласовании, прошу прощения, дорогие читатели передовицы. То ли перо сточилось, то ли Рита никак не может нормально мысль доразвить.
Николай Шальнов: тэги: сказки о дружбе, история слэша Последнее заседание оренбургских слэшеров едва не провалилось из-за отсутствия чётких целей, но всё же изящно завершилось прогулкой под дождём. Вспомнилось, как разговаривали с подругой-слэшеркой в подъезде, и у меня жутко разболелся живот. - Ой-ёё.. - говорю, - щас рожу! - Рожай. От кого только, интересно. - От Н. (имя друга), сразу тройню... Это, наверное, новый фик мой. Фэмслэшевский. Только что-то не рожается никак уже третий день. - Давай позвоню К. (имя подруги). Обродиться поможет. Только в шапке упомяни, что это было именно кесарево и именно мужская беременность. - Ага. Напишу, дам почитать. Только учти: Гермиона там будет голой бегать по Хогвартсу. - Ха. Испугали слэшера голым задом! - А вообще опишу лучше, как ты родила от меня кучу детей - маленьких Снейпов (здесь я пожалел, что это сказал). - Ладно, шучу, у меня парень есть. - Познакомь меня с ним. - Он жутко красив, боюсь, что ты у меня его отобъёшь. - Познакомь меня с ним!.. Ну и дальше в том же духе. Вот и пойми этих девушек, чего они там хотят. Кажется, сами не знают, чего именно. Легко можно догадаться, что эта озёрная лилия, этот ангел, сошедший к моему ложу в минуту слэшерской хандры с благовестием от фикрайтерства - Водолей. Знак слишком уж воздушный, чтобы бедной земной Деве можно было его разгадать.
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Рита смотрела по телеку "Разум и чувства" по роману Джейн Остин со Снейпом в роле полковника. Жаль, не весь фильм смотрела. Красиво всё там, особенно эти чудесные бытовые сценки, признание в любви, предложение руки и сердца и пр. пр. Вспомнила стихотворение другой знаменитой англичанки: Дух Гордости, ты блеском глаз, Как молнией, пронзаешь нощь. В тебе - неистовый экстаз, Почти божественная мощь. Но отведи манящий взгляд, Я вижу ложь и гибель в нём. Твои глаза обман таят. Я не пойду твоим путём! ....................... (Дух гордости отвечает) Ничтожный червь, так льни ж к земле! Не сбросишь ты его оков, Чтоб с бурей биться в чёрной мгле Среди неистовства громов. Тебе ль постигнуть ураган И радости, что скрыты в нём? Восторг неизъяснимый дан Тем, кто идёт моим путём! Поклонников твоих я знал, Следил, как в роковые дни К вершинам ты их увлекал, Как смело шли с тобой они. Из снизу в небе видел я, В очах у них огонь твой зрел, В них сила чудилась твоя, Победным мнился их удел. Их упоенье я постиг: Превыше прочих смертных стать, Вкушая радость каждый миг, Твоё блаженство познавать. От всех людских забот вдали Природы пить нектар живой, Внизу просторы зреть земли, Красу небес над головой. Но гибель сторожила их, И видел я в кровавый час Всё тот же блеск в глазах твоих, Ты сильной их рукой не спас. ....................... Как им спасенье обрести И в буре злой не умереть? Кто им поможет путь найти, Что ты их научил презреть? Энн Бронте
Николай Шальнов: тэги: путешествия, ароматы Акция "Почувствуй себя доном Федерико из "Дикого Ангела" завершилась: Рита с ветерком прокатилась на новой машине двоюродного брата, много нового повидала. В салоне какая-то штучка ароматизированная, Рита сначала подумала, что это туалетная вода: такой чудесный аромат... К своему удивлению, Рита не на шутку перевозбудилась, у неё в душе взыграли самые многоразличные чувства - юности, свежести, чувственности... Аромат позабытых приключений, которые Рита недолюбливает, но в которые по необходимости пускается. Захотелось почему-то перечитать "Жизнь в нетрадиционном стиле" ( http://www.snapetales.com/index.php?fic_id=30101 ) - фик про Вуда, трогательная зарисовка, изучалась мной при подготовке "Барсучонка". Флакон Есть запахи, чья власть над нами бесконечна: В любое вещество въедаются навечно. Бывает, что, ларец диковинный открыв (Заржавленный замок упорен и визглив), Иль где-нибудь в углу, средь рухляди чердачной В слежавшейся пыли находим мы невзрачный Флакон из-под духов: он тускл, и пуст, и сух, Но память в нем жива, жив отлетевший дух. Минувшие мечты, восторги и обиды, Мечты увядшие - слепые хризалиды, Из затхлой темноты, как бы набравшись сил, Выпрастывают вдруг великолепье крыл. В лазурном, золотом, багряном одеянье, Нам голову кружа, парит Воспоминанье... И вот уже душа, захваченная в плен, Над бездной склонена и не встает с колен. Возникнув из пелен, как Лазарь воскрешенный, Там оживает тень любви похороненной, Прелестный призрак, прах, струящий аромат, Из ямы, где теперь - гниенье и распад. Когда же и меня забвение людское Засунет в старый шкаф небрежною рукою, Останусь я тогда, надтреснут, запылен, Несчастный, никому не надобный флакон, Гробницею твоей, чумное, злое зелье, Яд, созданный в раю, души моей веселье, Сжигающий нутро расплавленный свинец, О, сердца моего начало и конец! Бодлер
Николай Шальнов: тэги: графомания Рита покряхтела и родила. Лучшая в мире первая любовь О юности туманные виденья, Волнительные сны и смутные прозренья, Обитель дней, прозрачных и невинных, Игры лучей на гранях кубков винных, И роз, и соловьёв, преданий длинных, Романов рыцарских старинных! И стройных дев изящные одежды... Увенчанные робкою надеждой На счастье дней весны, венки из васильков Сплетают им юнцы на локоны висков, Озолочённых солнечными днями... Я, как отец - детьми, тайком любуюсь вами. Чу! Молодость идёт спокойным шагом Июньским днём по рощам и дубравам, В одеждах из листвы и пёстрых маков сонных, Спеша к любви, дурманящей притворно Всю свиту, что, играя на свирели, Утрами будит любящих в постели... Она, полна достоинства и стати, Глядит завистливо на игры знати - Крестьянка, сбросившая с плеч меха И простотой своей пленившей на века Поэтов звонкую и страстную цевницу: Ей не пристало в золото рядиться. А юность рада каждой безделушке, В которой блик играет, и зверушке, Что вылезла тайком из недр леса, Взглянуть на праздник ради интереса; И венчику цветка чертополоха... И шум весёлого переполоха, Затеянного ею шутки ради Среди гостей на бале-маскараде Мне в душу льёт, как в новый винный мех Восторги все былых моих утех. Я помню о тебе... Одев однажды После объятий радостно-продажных И плащаницу, и венец терновый, Увитый лаврами любви, я снова новый Сонет слагаю, плачу и смеюсь, И, славя доброту твою, боюсь, Что ты узнаешь, как я тихо стражду, Боюсь, что вновь без памяти влюблюсь.
Николай Шальнов: тэги: очепятки, филологическая дева P. S. к предыдущему посту: Рита, наверное, никогда не избавится от привычки выкладывать неотредактированный вариант своих писуль. Толкин вот шлифовал свои работы до совершенства прежде, чем выдать их в печать, а зачастую просто переписывал их заново. Клайв Льюис же, напротив, что накалякал, то и сдавал редактору. Вот почему Нарния такая Нарния =) Шутка, конечно.
Николай Шальнов: тэги: юмор, графомания Я не отличница, я удовлетворительница народный стёб Жила у Риты золотая рыбка, толстая, большая. И Рита всё время загадывала желания. И вот на свой день рождения она попросила у Рыбки (Урсула её звали) стать владычицей морскою Королевой Слэша. На следующий день рыбка померла, а у Риты начались неприятности =) Впрочем, Рита их пережила. И даже сохранила с того времени свою Мэри Сью, единственную в своём роде, которую она перечитывала с какими-то нервическими смешками. Зовут её Готка Дженис. Матушка рассказала, что некоторые экстрасенсы считают походы на кладбище первой стадией психического заболевания. Я даже не удивился. На кладбище со мной ходила и Дженис. Это единый текст, собранный из различных отрывков, написанных в разное время. Стёб, разумеется. Психохроники или Знакомьтесь, Мэри Дженис Сью Готка Дженис решила отправиться на кладбище во всём чёрном. Ей казалось, что если она будет строго следовать всем правилам и традициям готического образа жизни, то она обретёт, наконец, своё маленькое счастье. Малыми шажками приближая свою жизнь к уровню высокого идеала, она начала обращать своё внимание на детали, которые так необходимы были для полноценного существования в готическом стиле. Этот стиль готка Дженис рассматривала как единственно верный. Она считала, что только одухотворённое стремление к Прекрасному, желание соответствовать статусу высококультурной европейской девушки и широкая образованность может приблизить её к тому недостижимому идеалу, частью которого она хотела бы быть. Каждую ночь, переодеваясь то в ведьму, то в вампиршу, готка Дженис с грустью убеждалась, что таких, как она, необычайно мало, что хранительницей традиций готики ей приходиться быть самой. В огромной комнате, где по стенам были развешаны чёрные плакаты, расставлены черепа и горели свечи, Дженис занималась самыми странными делами. Она могла часами рассматривать старинные книги с изображениями пентаклей, символов и иероглифов. Когда готка Дженис встретилась с Майклом, она неожиданно стала понимать, что в её жизни никогда не будет любимого человека. От неё отворачивались все кавалеры, а всему виной был её готический имидж и странный образ жизни. Она часами просиживала на кладбище, распугивая всех местных бабушек и сторожей. Майкл был для Дженис находкой. Он был вежлив, воспитан, его образованность, казалось, превосходила учёность всех профессоров университета, в котором Дженис в последнее время появлялась всё реже и реже. Майкл же хорошо учился, изысканно одевался, хотя и был далёк от готики как Земля от Солнца. Многие молоденькие девушки пытались добиться от него взаимности, но его выбор почему-то пал на тихую и заметную разве что своими вороньими патлами готку Дженис, нелюдимую и замкнутую. В субботу Дженис назначила Майклу свидание на кладбище, и тот не замедлили появиться - настоящий неформал: весь в чёрном, с ошейником на сильной, гибкой шее, с бэгом, на котором белело изображение перевёрнутой пентаграммы. Продолжение тут: Я - готка Дженис. Мне часто кажется, что я абсолютно одинока на этом свете. Хотя древние и говорили: "И оставайся одиноким, ибо ничто сотворённое, ничто, мнящее себя отдельным, не может помочь тебе", но я всё же прихожу к выводу, что готика будто бы создана для тех, кто болен мечтательностью. Витражи, развалины замков, старинные надгробья, руины подземелий, тишина ночей - вот всё, что делало мою жизнь такой яркой и насыщенной. Когда я решила сменить свой образ жизни, я пришла к выводу, что он имеет на меня слишком большое влияние, чтобы я могла так просто порвать с ним отношения. Когда я опускаюсь на мягкую кладбищенскую траву, то начинаю впитывать её дивный, нежный аромат. Когда я одеваюсь во всё чёрное, мне кажется, что вся вселенная обернулась ко мне своими загадочными глазами. Готика повернулась ко мне прикрытым тёмной вуалью лицом, и мне показалось на миг, что это - именно то, что я хотела бы видеть в мире. Почти экстатическая напряжённость, обращённость к шедеврам мирового классического наследия, возвышенная красота и чистота образов, предлагаемых готикой - вот то, ради чего мне стоило бы жить. Восхитительный май распускал свои цветы за окном, и готка Дженис решила, наконец, излить свою душу тому, кто был так добр и заботлив по отношению к ней. Майкла, казалось бы, невозможно было растопить: он напоминал глыбу ледяного стылого монумента, воздвигнутого в честь отстранённого от реальной жизни металла. В музыке Майкл выбрал именно это направление. Дженис выбрала готику, и до сих пор об этом не пожалела, хотя музыкальные вкусы их не совпадали. Вдалеке, на западе, догорал закат. Они сидели у берега моря и слушали, как у их ног разбиваются волны. Под сенью огромного чёрного утёса они обретали, как им казалось, ту недостижимую, отдалённую сущность, которая одна могла бы соединить в едином чаянии их сердца. Это было прекраснейшим временем в их жизни: всё, казалось бы, способствовало тому, чтобы любовь расцветала и приносила свои плоды, мягкие и удивительно сладкие на вкус, несравнимый ни с чем. Дженис умела нравиться публике. Иногда ей казалось, что всю себя она вряд ли когда-нибудь Она находила утешение в пении органа, в романах Анны Рэдклифф, Энн Райс и Брэма Стокера. Недавно прочитав "Мельмота скитальца", она пришла к выводу, что писатель из неё хуже некуда. Тогда она решила посвятить свою жизнь группе, всецело отдаться музыке и, достигнув очередной высоты, поразить своих слушателей глубиной своего вокала. Это на первое время была самая простая её задумка. Далее готке Дженис хотелось бы простого отдохновения на лоне природы, среди цветов и трав, источающих дивные ароматы. Восхитительные трели, испускаемые соловьями, придавали грёзам Дженис блеск и какую-то особую, восхитительную форму. Это было временем их молодости. Что и говорить: всё, о чём Дженис только догадывалась, что предчувствовала, становилось явью. В этом огромном мире Дженис казалось, что музыка - единственное спасение от ничтожеств и горестей жизни. Я - готка Дженис. Я решила изучить иностранный язык, в т. ч. английский как основной. <Я - пухленький малыш. Мне хочется сделать для мира то, что не делал до меня ещё никто. Нарисовать мангу, о которой никто до меня ещё представления не имел.> Готка Дженис считала, что всё в этом мире подчинено единому распорядку. Я стала гораздо лучше понимать большую ответственность за свою жизнь. Готка Дженис оставалась такой же одинокой, как и все те, кто так или иначе был связан с готикой. Во всём великолепии она выступала перед своими маленькими поклонниками. Было в этом деле что-то извечное, наполненное какой-то властной, нутряной силы <...> Дженис решила стать вокалисткой сатанинской рок-группы тогда, когда поняла, что её ангел-хранитель оставил её. Это было удивительное время, когда она только-только начинала понимать своё предназначение в этом мире, в котором она могла любить только себя. Эгоистичный, себялюбивый мир казался ей состоящим из сплошного непонимания со стороны окружающих. Часто она задумывалась над тем, как и скоро ли она примет этот мир, адаптируя его под себя, или оставив этому миру что-то помимо своего творчества. Её идеалами были - свобода, свобода творческого самовыражения, эстетство и та удивительная виртуозность операций, с которыми могла справиться только она одна. Быть в центре внимания, быть, несмотря а свои девятнадцать, очарованной тайнами жизни больше, чем кто-либо из её сверстников. Готка Дженис отправилась на кладбище напротив своего дома с тяжкой мыслью о том, что там она оставляет свою последнюю надежду на нормальную человеческую жизнь. В общем, она пришла к выводу, что продала свою душу Люциферу. Это время запомнилось готке Дженис как самое тру-готичное из всего, что она знала раньше. У неё была парочка рок-готик концертов, костюмированный бал, на котором она показала себя настоящей готкой-вампиршей, переодевшись в платье готической викторианской королевы; и, наконец, её экскурсии на кладбище, где она провела половину своей сознательной жизни за книгами, общепризнанными готикой как "тру". Готка Дженис искренне считала, что она умеет колдовать, и что она переняла этот дар по наследственной линии от бабки. Часто готке Дженис снились очень странные и красочные сны, как такие, например, в которых она появлялась перед публикой в великолепных готических нарядах, или сидела в середине ночи на кладбище под дождём в окружении своих поклонников. О, это были незабываемые сны: проснувшись, она чувствовала себя вернувшейся из рая, столь прекрасного и столь недолговечного в своей печальной красоте. Однажды в одном из таких снов она искала целую группу готов, и, одетая во всё сексапильное, любовалась на свои великолепные гриндера. Внешняя сторона вещей привлекала её едва ли не больше, чем святая святых - внутренняя сторона готики. Готка Дженис решилась на то, чтобы прогуляться по старинному кладбищу в поисках старинного надгробия. Прекрасны были эти прогулки. Они напоминали Дженис её первые вечные чувства к тому, кто, по её признанию, был "единственным грехом её жизни". Свобода для готки Джейн была чем-то доселе недосягаемым. Ей казалось, что в этом слове коренится мечта: это делало её мир значительно более прекрасным, нежели то, что она сама определила как "искусство мечты". Гермионе Грейнджер очень нравились романы. Они заменяли Гермионе почти всё, даже готику. Многое из того, что было создано во время её учёбы в "Хогвартсе", разошлось по рукам наивных мечтательных барышень, к которым относила себя и Гермиона. Присмотревшись к своим подопечным, разгуливающих по Хогвартсу в чёрных одеяниях, готка Дженис чувствовала себя неуютно. Ей хотелось бы быть в одиночестве, единственной индивидуальностью, принадлежащей только Снейпу, а вот теперь, как оказалось, она была лишь одной из многих. Готке Дженис, как и Гермионе, казалось, что многое из созданного ею было не в новинку оказываться в руках не только Снейпа, но и в руках младшекурсников. Готка Дженис примеряла перед зеркалом свои бирюльки. Во всяком случае, ей казалось, что она выглядит достаточно хорошо, чтобы предстать перед строгим светом во всём великолепии своих изысканных готических нарядов. Она появлялась то там, то здесь, стремясь к тому, чтобы быть замеченной среди огромного количества фриков и мизантропов, расплодившихся в последнее время в её университете. Многое из того, что она начинала, было лишь малой частью её великого замысла по изменению мира. Гермиона Грейнджер очень любила Майкла, в своё время она отбила этого металлюгу у Дженис, и теперь она мучилась угрызениями совести. Майкл был в восторге от своей новой подруги: она, казалось бы, знала всё на свете. Может быть, хоть Гермиона и была искушена в зельеварении, но в своих начинаниях на разных поприщах она не имела себе равных. Когда Гермиона Грейнджер пришла к выводу о том, что она - единственная и лучшая студентка своего факультета, она отказалась от преподавания и решила вновь посвятить всю себя трансфигурации. Да, это было восхитительным временем, благодаря коему она во многом поняла себя и во многом разобралась сама с собой. Сварив должную порцию очередного волшебного варева, Гермиона отправила котёл с варевом прямо в слизеринские подвалы. В этих подвалах её проверял Снейп, и Гермиона особенно старалась, благо что Снейп для неё непререкаемым авторитетом. Многое из того, что Гермиона делала для людей, на самом деле было исключительным для тех, кто перенимал (во всяком случае, раньше) у неё азы этого великолепнейшего из искусств. Готка Дженис отправилась на кладбище. Там было много новоявленных готов, которые только и делали, что ныли о том, как ужасна нынче жизнь. Готка Дженис решила так или иначе приноровиться к волнующему откровению, которое было ниспослано ею свыше готами постарше. Ведь другие готы, с которыми она свела свою жизнь, были, по большей части, ещё маленькими и неопытными. Готке Дженис казалось, что если она посвятит свою жизнь служению, особенно готике, то она будет сравнима своей красотой лишь с утончённой прелестью викторианских барышень. Готка Дженис посетила местное кладбище. Ей очень там понравилось: надгробия, старнные памятники, кресты - всё это приводило её в состояние экстатического транса. Готка Дженис отродясь не видывала такую красоту: ангел, одетый в белый саван, склонился над могилой какого-то именитого купца. В этом огромном мире готка Дженис чувствовала себя невыносимо одинокой. Она пыталась скрасить свой досуг какими-то иными увлечениями, помимо готики, но у неё это не получалось. Во всяком случае, она приходила к выводу, что подлинное вдохновение рождается именно там, куда редко вступает человеческая нога: именно на кладбище она находила новые его источники. Обычно Дженис сидела в своей комнате и жгла чёрные свечи. Просто потому, что ей нравилось находиться в одиночестве, она рисовала свои картинки, исполненные какой-то меланхолической отрешённости. Готка Дженис решила сменить свой стиль, переодевшись из чёрного в тёмно-синий. Это было созвучно особенностям её замкнутой натуры. Интересно, какой он, собирательный образ фикрайтера? Мне вот эта картинка понравилась, хотя мне почему-то представляются подземелья, плётки и цепи. А девушка - в виниловом корсете и в кожаной маске.
Николай Шальнов: тэги: прыткое перо, сказки на ночь Невообразимо лень писать проду к "Златовласке", поэтому вот то, что настрочил. - Тролль! Тролль в подземелье! - раздался оглушительный крик. Профессор Квирелл добежал до середины зала, ноги его подкосились, и он упал в обморок. В зале наступила могильная тишина, а потом раздались вопли, крики ужаса и хай такой, что хоть уши затыкай. Все ученики, повскакав со своих мест, огромной толпой поспешили к выходу, казалось, ещё несколько секунд, и начнётся давка. - Тихо! - голос Дамблдора разнёсся в пространстве , точно усиленный заклинанием "Сонорус". - Прекратите панику! Старосты, проведите в гостиные студентов, преподаватели пойдут за мной в подземелье. Алиса краем глаза увидела, что Снейп свернул в одну из маленьких дверей за столом преподавателей, и незаметно проскользнула за ним, пока Филч и старосты наводили в рядах учеников порядок и разбивали их по парам. Снейп торопливым шагом направлялся в сторону лестницы, ведущей в подвальные помещения, его мантия развевалась, точно крылья большой хищной птицы. Алиса догнала его. - Алиса! - Снейп встревоженным голосом обратился к племяннице. - Ты что здесь делаешь? Почему не со всеми? Ну-ка быстро возвращайся в гостиную! - Вы куда идёте? - не менее взволновано ответила запыхавшаяся Алиса. Она испугалась не сколько тролля, сколько того, что Снейп отправился в одиночку куда-то вниз, навстречу неведомому. - Тебе лучше не знать, любопытство редко кого доводило до добра. Снейп, казалось, уклонялся от ответа. - Дамблдор же велел всем идти за ним, что случилось? - не унималась Алиса. - Я боюсь за тебя. Декан был несколько раздражён, похоже, отчитываться перед племянницей не входило в его планы. - Не всё ли тебе равно? Я же не спрашиваю тебя, почему... Хотя ладно. Так уж и быть. Пойдём со мной, только быстро, тихо, и никому не слова о том, что ты меня видела. И остановись там, где я тебе скажу, и только попробуй пикнуть или двинуться. Хотя это может быть и ни к чему... А то не посмотрю на то, что ты моя родственница, и сниму с Гриффиндора баллов этак пятьдесят. Профессор зелий пытался казаться спокойным, но у него это плохо получалось. Говорил он почти на бегу, и Алиса недоумевала, что могло привести преподавателя в такое смятение, не собирается ли он идти к троллю в одиночку и не трусливо же спасает свою шкуру - трусости за ним Алиса никогда не замечала. Пока она прикидывала, что могло произойти, Снейп на полпути к лестнице в подземелья свернул в один из боковых галерей, ведущих на третий этаж. Алиса охнула: она обходила этот проход за три мили с тех самых пор, когда Дамблдор запретил ученикам появляться вблизи таинственного коридора, будто случайно (как ей казалось) бросив взгляд из-под очков-половинок в её сторону, а Рон припугивал их по вечерам предположениями о том, что могло там находиться. И сейчас все страшные предания в воображении Алисы оживали, и, несмотря на то, что с ней шёл первоклассный маг, чародей с учёной степенью, ей стало по-настоящему страшно. Усилием воли подавив свой страх, она только старалась потише стучать каблуками по каменному полу коридора, вход в который охраняли две отвратительные каменные горгульи с зажатыми между кривых лап фонарями. Это странное и пугающее место было освещено неярким светом жаровней, воспламеняющихся по мере их приближения к концу длинной, точно пищевод удава, просторной залы - собственно, коридором это помещение было трудно назвать: в нём свободно разместились, прикрытые вековой паутиной, большие статуи древних чародеев, склонившиеся над каменными котлами, или творящие руками с костлявыми пальцами странные пассы. Один из колдунов был как живой, согнутый в неестественной позе, будто в агонии. Его голова была неестественно отвёрнута назад, каменный свиток с неизвестными заклинаниями свисал с колен, придерживаемый ослабевшей рукой, а глаза его были глазами настоящего безумца: такой шедевр мог создать только великий мастер. На подобные статуи Алиса в своё время насмотрелась в книгах с описаниями различных культурных памятников магической Британии, и, если бы не ситуация, она бы остановилась и рассмотрела это мраморное чудо подробнее. В конце коридора находилась массивная дверь, обитая железом. Снейп остановился и сказал: - Алиса, спрячься за статую той старой карги с горшком в руках, и сиди там тихо-тихо. Помни, что ты мне обещала. Алиса послушно отошла к стене и скрылась в тени дырявой мантии каменной старухи. Снейп прошептал что-то, и дверь медленно отворилась. Алиса могла видеть то, что находилось за ней, и это привело её в ужас. Такое могло присниться только в кошмаре: огромный, трёхголовый пёс, едва ли не в двадцать раз больше самой крупной собаки, которую Алиса когда-либо видела, пробудился ото сна и соображал, по-видимому, закусить тем, кто посягнул на его покой. Из пастей сочилась отвратительная слюна, завоняло псиной и ещё какой-то мерзостью. За секунду до того, как чудовище поднялось с пола, утробно рыча, Снейп проворно захлопнул дверь и запечатал её заклинанием. Увидев Алису, выглядывающую из-за статуи расширившимися от ужаса глазами, профессор криво улыбнулся своей знаменитой саркастической улыбкой: - Пушок. Охраняет кое-что. И не вздумай спрашивать, что именно. Алисе это и в голову не приходило, у неё было только одно желание: как можно скорее сбежать из этого проклятого места, и она, преодолевая дрожь в коленках, зашагала за Снейпом обратно к выходу.
Николай Шальнов: тэги: страшные сказки Решила Рита на ночь почитать "Сказки серебряного века" - ну, Гиппиус там, Мережковский, Сологуб... Прекрасные сказки, скажу я. Но есть такой чувачок - Ремизов... Алексей который. Так у него одна сказка про то, как мужик заметил, что его жена не ест ничего, и ночью решил проследить за тем, чем она, собственно, питается. А та ночью на кладбище с каким-то бородатым мужиком отрывает трупы и жрёт мертвечину. Открываю другую сказку, называется "Подружки". Ну, такое начало хорошее, думаю, вот молодец писатель... А там... Нет, ничего против него не имею, но слишком как-то уж готично, прям готичней некуда. Да и вообще, весёлые эти детские сказочки... "Привязали мачеху к четырём лошадям и по полю пустили: где нога, там кочерга...", "Одели ведьме на ноги железные сапоги, накалили и пустили ведьму в пляс", "И отрезала мачеха дочери пятку" и пр. пр. А. М. Ремизов, "Подружки" 1 Жили-были две подруги, одна другой под стать, Анюшка и Варушка. Анюшка у матери жила, Варушка одна через три версты от Анюшки: родители у Варушки померли. Дня друг без друга прожить не могли подруги: один день Варушка у Анюшки сидит, угощаются, на другой день Анюшка к Варушке пойдет, подругу почествовать. Так и гостились. — Без тебя мне, Анюшка, свет не мил. — От тебя, Варушка, никуда не пойду. Станут подруги прощаться, стоят-стоят, насилу разойдутся. А назавтра опять сошлись: либо Анюшка к Варушке, либо Варушка к Анюшке. Так и жили. — Без тебя, Анюшка, я жизни решусь. — От тебя, Варушка, никуда не пойду. Стали сватать Анюшку. Уперлась — в жизнь ни за кого не выйдет Анюшка, да мать настояла, старуха. И выдали замуж Анюшку за Андрея. Похорохорилась, пофыркала девка, а потом и свыклась: попался ей муж хороший, ладный. Продолжение тут: 2 Уехал Андрей в город. Осталась одна Анюшка. И задумала Анюшка подругу проведать: со свадьбы не видалась с Варушкой, соскучилась без подруги. Вышла Анюша из дому, идет по дороге, а встречу ей девка с пирогом-именинами. — Куда пошла, Анюшка? — В гости к Варушке. — Не ходи ты к Варушке, не будет ладу. — Ну, вот еще, не впервой гостимся. И пошла Анюшка дальше, а встречу ей баба с полосканьем: на речке белье полоскала, домой несет. — Куда ты, Анюшка? — В гости к Варушке. — А не ходить бы тебе к Варушке, будет худо. — Что ты! Мне ли от нее худо! И пошла Анюшка дальше. Едет мужик с сеном. — Куда ты, Анюшка? — В гости к Варушке. — Не ходи ты к Варушке, Варушка людей ест. — Еще чего скажешь! И пошла Анюшка дальше, дошла до Варушки. И видит Анюшка, у крыльца отъеденная ножка лежит ребячья, — глазам не верит Анюшка. Вошла на крыльцо, а тут рука лежит, — не хочет верить Анюшка. В сени зашла, а в сенях тулова да головы человечьи. Хочешь, не хочешь — поверишь. — Иди, иди в избу! — отворила дверь, кричит ей Варушка, — не ходи, не ходи! — машет руками. И зовет и не зовет подругу. Не в толку́ не в уме вошла Анюшка в избу. Сидит Варушка под окном, — когда-то тут сиживали вместе подруги. — Садись и ты, Анюшка! — а сама так смотрит... неладно. И, как прежде, сидели под окном подруги. Сколько вечеров тут прошло под окошком, ягоды ели, попевали песни! Теперь молча сидели. — Я, Варушка, домой пойду, — спохватилась Анюшка, — не по-старому ты, не по-прежнему что-то. — Не ходи, Анюшка! — оставляет Варушка, а сама так смотрит... неладно. И опять сидели подруги, как прежде. Сколько вечеров тут прошло под окошком, ягоды ели, попевали песни! Теперь молча сидели. Поднялась Анюшка, хочет домой. Не хочет Варушка отпускать без ужина подругу. — Поужинаешь, тогда и пойдешь! — собрала на стол Варушка, принесла рыбник, — рыбник из перстов состряпан человечьих, угощает пирогом подругу. Анюшка рыбник не съела, за пазуху запихала. И не заметила Варушка. — Что, съела рыбник? — А там, у сердца, — показала Анюшка, будто все съела, и домой хочет, — прощай, Варушка. А Варушка молчит, так смотрит... — Отпусти меня, Варушка! — просит Анюшка: чует, неладно. Молчит Варушка, так смотрит... неладно, а потом за руку как схватит Анюшку, за локоть и выше под мышку. — Нет уж, пришла, так и будем вместе! — и начала ее есть, да всю, всю-то Анюшку и съела. 3 Ночью из города вернулся Андрей, хватился — нет жены. Послал к матери, нет ее и у матери. — К Варушке ушла, — говорят Андрею, — видели! Всю ночь прождал Андрей, — не вернулась домой Анюшка. И чуть свет вышел Андрей и прямо к Варушке. Глядь, у крыльца отъеденная ножка лежит ребячья, на крыльце рука, в сени вошел, а там тулова да головы человечьи. Андрей назад домой, созвал старшин, объявил. Народу сошлось все село, всем селом пошли к Варушке, кто с чем. Окружил народ избу, приколотили железные рамы к окнам, забили дверь. А Варушка по горнице скачет, ой, как скачет! Поскакала там, поскакала и затихла. Посмотрели в окно, лежит, затихла. Тут натащили хворосту, принесли огня, подпалили хворост, — занялся огонь, да и сожгли избу.
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь Интересно, почему человека тянет к тёмной стороне жизни тогда, когда светлая ещё не познана? Несмотря на всю свою любовь к светлому, изящному и прекрасному, я нет-нет да и почитываю даркфики, вроде этого, нового: "Око за око" ( http://www.snapetales.com/index.php?fic_id=30506 ). Как раз перед его обнаружением Рита ковырялась в своей библиотеке, колеблясь между "Спиритизмом" Алана Кардека, Папюсом и Митрофаном Ладыженским. В итоге остановилась на последнем, на его анализе биографий адептов жестокости типа Жиля де Рэ и Ивана Грозного*. Он там сылается на "Бездну" Гюисманса, в которой подробно описываются преступления Синей Бороды. Ну вот. Говорят, идеи познаются по их противоположностям, так что Рита дочитывает каждый такой рассказ до конца, и как бы отстранённо пытается понять причины поступков героев, а также мотивы автора написать всё именно так. Отправила на рассмотрение начало своего даркфика про Луну с Гермионой, где-то вроде даже выкладывала его в дневе. Кажется, у Риты назревают новые идеи. __________________ *"Сверхсознание и пути его достижения"
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно, прыткое перо Кстати, Не устаю восхищаться флинтвудом "Слова не нужны". Так всё просто и изящно, как я бы никогда не написал. Любителям длинных романтических историй с печальным концом: http://trespasserswill.diary.ru/p117882905.htm Добавление к "Барсучонку" - про Вуда и Седрика. Когда же начнётся совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Ап. Павел о любви. - В часы заката на сердце находит печаль, Оливер, - Седрик грустно посмотрел на заходящее солнце, багрянящее своими лучами Большое Озеро. - Самым грустным, что выпало мне на долю за последнее время, было понимание того, что всё так быстротечно и преходяще, что я не успеваю не то, чтобы насладиться, - описать или дать оценку каждому явлению, которое радовало мне душу в последнее время. В эти дни мне было удивительно хорошо, и это пугало меня тем, что с этим когда-нибудь придётся расстаться. А прошлое со всеми его чувствами, предощущениями, знамениями и мечтами ещё слишком живо, живо постольку, поскольку в нём жив ты и всё то прекрасное, что с тобою связано. Ты, Вуд, прекраснейшее из произведений искусств, которое мне приходилось видеть. Вуд слегка покраснел. Ему и в голову не приходило, что он мог стать для кого-то объектом созерцания, тем более эстетического. Напротив, себе самому он казался слишком экстравагантным, слишком странным, чтобы им можно было любоваться. Он так часто прибегал к необычным средствам самовыражения, так часто удивлял всех аксессуарами и деталями имиджа, что вскоре перестал замечать удивлённые взгляды, которые бросали на него студенты и некоторые хогвартские преподаватели. Невдалеке журчал ручей, было прохладно, сияли яркие летние звёзды. Май досчитывал свои последние деньки, и луга полнились благоуханием. Вуд вглядывался в чащу, откуда они с Седриком только что выбрались, с пучками редких трав, которые им поручила найти Стебль. Эти травы было трудно обнаружить: они скрывались в лесных тайниках, и приходилось использовать заговорённую лозу и древний магический жезл из ветви орешника с нанизанными на него колечками магических металлов, соответствующих семи планетам. Некоторые можно было разглядеть только при свете луны, некоторые указывали на место своего произрастания парящими над собой сгустками астрального света, столь яркого, что иные можно было принять за цвет папоротника. Ходили даже слухи, что, проглотив этот огонёк, можно было обнаружить скрытые клады. Другие растения, дабы не растерять их магические свойства, приходилось срезать специально заговорённым ножом, символы которого были столь древними, что даже Вуду, долгое время изучавшего Руны и старинные наречия друидов, было трудно их распознать и перевести. От некоторых трав исходил такой дурманящий аромат, что трудно было не поддаться наваливающейся дремоте. Все эти лесные богатства были связаны в небольшие пучки и сложены в узелок, откуда Диггори под конец вылазки выудил бурдюк доброго старого "винца". Добавив в него растёртые венчики бурых цветов и листья мяты, он отхлебнул первым и, закрыв глаза от удовольствия, долго не мог передать сосуд в руку Вуда, которого забавляла подобная реакция. Пить ему особо не хотелось, но он принял этот дар как принимал в прошлом множество других в залог нерушимости их дружбы, дружбы, ставшей чем-то большим - она вмещала в себя свет обоих миров. Миры ловца и вратаря были по-своему таинственными и притягательными. У первого он был запечатан от посторонних защитными заклятьями, у другого сутью была тайна языка, которую было трудно разгадать даже самому его носителю.
Николай Шальнов: тэги: волшебные сказки Из "Парцифаля" Вольфрама фон Эшенбаха. Романтичнейший образ, но странно, что к нему почти никто не обращается в наши дни (насколько мне известно), и ролевых игр по нему не делают. Прерафаэлиты интерпретировали только, да Вагнер. ...И с восхищеньем видят гости Скамейку из слоновой кости, Что обе вносят в зал, Где Муж Скорбящий возлежал. Они смиренно поклонились И к девам присоединились... Но тут под сладостный напев Вступают восемь новых дев. Четыре девы в платьях темных Несли в светильниках огромных Громады свеч: их свет светил Светлей надоблачных светил. У четырех других был камень, Ярко пылавший, как пламень: Струилось солнце сквозь него. Яхонт, гранат зовут его... И девы устремились тоже К тому, кто возлежал на ложе. Уже поставлен перед ним Стол с украшением резным. Возникли чаши, кубки, блюда, Драгоценная посуда, И радовали взоры Из серебра приборы... Я сосчитал, что было там Прекрасных восемнадцать дам, В шелка и бархат разодетых Величественней в мире нет их. Но, счет закончить не успев, Я шестерых прибавлю дев, Возникших посреди других В двухцветных платьях дорогих... И к трапезе приготовленье Сим завершилось... И явленье Чудесное произошло. Продолжение тут: Не солнце ли вспыхнуло так светло, Что ночь, казалось, отступила? Нет! Королева в зал вступила!.. Лучезарным ликом все освещала, Чудеса великие предвещала. И был на ней, как говорят, Арабский сказочный наряд. И перед залом потрясенным Возник на бархате зеленом Светлейших радостей исток, Он же и корень, он и росток, Райский дар, преизбыток земного блаженства, Воплощенье совершенства, Вожделеннейший камень Грааль... Сверкал светильников хрусталь, И запах благовоний пряных Шел из сосудов тех стеклянных, Где пламенем горел бальзам Услада сердцу и глазам... . . . . . . . . . . . . . Да. Силой обладал чудесной Святой Грааль... Лишь чистый, честный, Кто сердцем кроток и беззлобен, Граалем обладать способен... И волей высшего царя Он королеве был дан не зря... Она приблизилась к больному (И не могло быть по-иному), Поставила пред ним Грааль... Глядит с восторгом Парцифаль Не на святой Грааль... О нет! На ту, в чей плащ он был одет... Но дело к трапезе идет... И слуги вносят для господ Чаны с нагретою водою... Рук омовенье пред едою Свершает благородный круг. И вот для вытиранья рук Гостям подносит полотенца Паж с кротким обликом младенца... Дымится в чашах угощение: Столов, наверно, сто - не менее. Четыре гостя за каждым столом (Гостей - четыреста числом). Предивно убраны столы Скатерти что снег белы... Взято отсюда: http://modernlib.ru/books/fon_eshenbah/parcifal/read/
Николай Шальнов: тэги: графомания, сказки на ночь Пописывает потихоньку Рита этот фик за одногруппницу. Но как-то вяло всё идёт. Снейп направился к лестнице на нижние этажи, и Алиса тихо спросила, куда они теперь направляются. Профессор, погружённый в свои думы и забывший, казалось, на некоторое время о существовании девочки, слегка вздрогнул и повернулся к ней: - Ну, тебе однозначно не стоит идти за мной. Я в подземелья, посмотреть, что сталось с троллем. А ты - марш к себе в спальню, да смотри, никому ни гу-гу о том, что видела! - Конечно, дядя. Мне не нужно напоминать второй раз, - как можно спокойнее отозвалась Алиса, подумав, что рассказывать о таком страшилище - дороже для своей психики. Ей до сих пор казалось, что на слышит угрожающее, неестественно хриплое рычание у себя за спиной. Но вопреки приказанию Снейпа, Алиса остановилась у поворота, за которым скрылся зельевар, и, дождавшись, пока его шаги стали едва слышны, проследовала за ним, прячась в нишах, за доспехами и колоннами коридора. Так, любопытство довело её до очередного спуска, ступени которого подмели полы снейповской мантии. Она осторожно проследовала за ним. Невдалеке раздались приглушённые голоса преподавателей и звонкий, очень знакомый голос, в котором Алиса узнала Гермиону. Спрятавшись за выступом стены, скрывавшим площадку перед туалетом для девочек, дверь которого была выворочена, а в воздухе перед проёмом стоял туман медленно оседающей пыли, она из разговора Гермионы с МакГонагалл узнала, что кроме подруги, решившей, по её словам, в одиночку управиться с троллем, в авантюру ввязались и Гарри с Роном. Алиса тихо ахнула, поняв, какой опасности чудом (а то, что она увидела, выглянув из-за выступа - лежащего на полу туалета огромного, вонючего горного тролля - было, действительно, чудом, учитывая то, что профессуре не пришлось особо напрягаться, разве что отмерить первокурсникам честно, с риском для жизни заработанные им баллы за потрясающее, по словам Минервы, везение) удалось избежать. Затем Алисе пришлось снова забиться в угол и прижаться к стене, поскольку преподаватели по очереди выходили из туалета, а за ними - герои дня во главе с Гермионой, покрасневшей и растрёпанной. Явно было, что она чем-то взволнована и едва сдерживается, чтобы не расплакаться. Когда Рон, завершающий процессию, скрылся за поворотом, Алиса, осторожно прошла мимо проёма, пока Снейп стоял над телом тролля, по-видимому, размышляя, как убрать его из помещений, и мышью проскочила по лестнице в верхние коридоры. И вовремя: Снейп левитировал гигантскую тушу, заставив её, стукаясь об углы и роняя слюни, следовать за ним по воздуху в том же направлении, в котором только что скрылась от взора дяди Алиса. Вернувшись в гостиную Гриффиндора, Алиса увидела друзей, живо обсуждавших произошедшее в дальнем её углу, так, чтобы не слышали остальные. Гермиона всё ещё пунцовела, не в силах, как потом узнала от неё Алиса, справиться с чувством стыда за враньё перед МакГонагалл во спасение мальчиков. Казалось, лучгая ученица перестала дуться на Рона, а когда дело дошло до того, что Рон гордо продемонстрировал окончательно усвоенное им заклятье "Вингардиум Левиоса" на каминных щипцах, она и вовсе прыснула, сказав, что младшему Уизли теперь спокойно можно практиковаться на студентах Хогвартса, например, на слизеринцах и их мётлах. Впрочем, после этого добавления Гермиона ойкнула и осмотрелась по сторонам под улыбки обоих приятелей и Алисы, которая призналась, что слышала об их приключении и понимает, что к чему. - Ты видела, что Снейп не пошёл с остальными, а куда-то делся? - спросил у Алисы Рон. - Он вёл себя очень странно. Алиса покачала головой. Ей показалось даже, что даже не обещание удерживает её от того, чтобы не выболтать секрет дяди, а банальный страх перед тем, что и вспоминать-то было неприятно. Алисе казалось, что эта тварь стоит у них за спинами и готова вот-вот сожрать их со всеми потрохами. Она, впрочем, отогнала это видение - ей не чужда была гриффиндорская храбрость, наверное, слизеринская мудрость самосохранения говорила где-то глубоко внутри неё, настоятельно советуя хранить тайну, хотя бы до поры до времени. Блестяще в пользу Гриффиндора прошёл матч по квиддичу, в котором противником команды Оливера Вуда были Слизерин. Было много смеха пополам с восхищением по поводу того, как Гарри поймал снитч, только Гермиона не смеялась, говорила, что главное - поймать, а как уж там, это другое дело. Зато Вуд не мог нарадоваться на своего нового ловца, Малфой же вплоть до самого Нового Года ходил чернее тучи. Близилось Рождество. Весь замок суетился перед праздником, и радостное волнение витало в воздухе. Снег беспрерывно шёл уже несколько дней подряд, стоял морозец, кое-кто нарезал круги по застывшему Озеру на волшебных коньках. Многие уезжали из Хогвартса по домам, но были и те, кто оставался. Например, Гарри. И его поддрежал Рон. А вот Гермиона намерилась провести каникулы со своими родителями. Она встретилась с Гарри, Роном и Алисой в Большом Зале, где профессор Флитвик украшал ёлку большими золотыми шарами и полумесяцами, а младший Уизли разбил вдребезги фигурку коня своей королевой. Алису это позабавило, Гермиону же привело в возмущение. - И не забудьте о Николасе Фламеле! - сказала она на прощание ребятам. Рон схватился за голову: - Мы же просмотрели всё, что можно! - Да, но в Запретной Секции мы не были, - многозначительно посмотрела она на него. Действительно, Алиса и мальчики целыми днями, бывало, проводили за книгами в надежде обнаружить там что-то о волшебнике, о котором случайно проговорился Хагрид во время их последнего разговора, когда Гарри выспрашивал у лесничего о том, что хранится в подвалах Хогвартса. О том, что Пушок (так, выяснилось, звали трёхголового пса) что-то охраняет, Алиса узнала от Гермионы, заметившей под ним люк - друзья рассказали ей, что имели дело с огромным зверем, и молчали потому только, что им самим ничего не было известно о причинах появления этой твари в опасной близости от обитателей замка, а в тот день, когда им едва удалось спастись от страшной смерти, Алисы с ними не было: она была в библиотеке, готовилась к трансфигурации. Алиса же и теперь не рассказала о Снейпе и их совместной экскурсии по запретному коридору, хотя ей очень хотелось это сделать.
Николай Шальнов: тэги: красота в изгнании, искусство вечно Рассказала мне матушка одну весьма поучительную историю. Идёт мужик, весь злой: "Нет в мире красоты, одно уродство!". Впереди компания. Девушка зовёт мужика в группу. "Нет! - зло крикнул мужик. - Не буду я с вами пить. Нет в мире ни красоты, ничего нет!". "Да нет же! - ответила девушка. - Я просто хотела попросить вас рассказать о том, что вокруг. Говорят, здесь очень красиво, а мы незрячие все тут". Мужику было стыдно до немогу как. Реальный случай. Вот. Что тут ещё скажешь? Вспомнились символисты: "Душа современного человека пребывает в сумерках. Расшатаны религии, философские системы разбиваются друг о друга, и в этом чудовищном смятении для нас остаётся один абсолют, одно безусловное божественное откровение - это красота. Она должна вывести человечество к свету,она не даст ему погибнуть в отчаянии. Красота намекает на какие-то связи "всего со всем" и она обещает, что будет дана разгадка всем противоречиям до сих пор бывших откровений" (А. Н. Бенуа) "Красота - вот наша религия" (М. А. Врубель) "Искусство есть постижение мира иными, не рассудочными путями <...> Искусство только там, где порывание за пределами познаваемого, в жажде зачерпнуть хоть каплю "стихии чуждой, запредельной". (В. Я. Брюсов) Не нашёл этого перевода в сети, перепечатал из сборника. Любовь к обманчивому Когда гляжу тебе я вслед, такой спокойной, И бьётся в потолок печальный вой смычков, И странно вяжется с твоей походкой стройной Скучающая грусть задумчивых зрачков; Когда за бледным лбом, влекущим и порочным, При газовых рожках мои глаза следят, И розовеет он под факелом полночным, И, как портрета взгляд, твой неотступен взгляд, - Я говорю себе: прекрасна и свежа ты, Но опыт - царственно тяжёлый монолит, Тебя короновал, и сердца плод початый, Как эта плоть, любовь искусную сулит. Кто ты - осенний плод, достойный уст богини, Иль урна скорбная, что ожидает слёз, Благоухание оазиса в пустыне, Подушка жаркая, корзина пышных роз? Да, я встречал глаза - в них вещих нет секретов, Хотя они полны возвышенной тоски. Ларцы без жемчуга, оправа без портретов, Как сами небеса, пусты и глубоки! Но пусть весь облик твой лишь видимость, не боле, - Он сердце радует, а истина - Бог с ней. Бездушна, ветрена, глупа - не всё равно ли? Я преклоняюсь, ложь, пред красотой твоей! Бодлер Кнопф, "Взгляд"
Николай Шальнов: тэги: fashion style В лаборатории, а, вернее, в редакции Риты запахло лубрикантом. Долгое время ходил, нагло стибрив стиль вот этого хера из "Тетради Смерти" (Мэтт, кажется, его зовут) - очки, майка, жилет и проч. проч. Скоро анимэшный фестиваль, может, перекраситься и откосплеить? Рита вот уже который год хочет побывать на этом сборище, да всё забывает, или ей лень, или ей жалко времени и денег на костюм. История Рима гораздо интересней. Ещё Мэтт:
Николай Шальнов: тэги: сказки о любви Почему-то мне думается, что по-настоящему мы любим только раз в жизни, а всё остальное время сравниваем то жалкое, что есть, с тем великим, что было. Например, меня удивляет то, почему некоторые, судя по гороскопу, пытаются выявить через меня свою женственность (по совместимости), но в то же время "её концепция любви противоречит тому, что он может ей дать". Спрашивается, зачем тогда выявлять женственность, ахах. Астрология - это тот ещё фрукт =) Ну вот. Обычно все любовные похождения происходят по стандартной схеме: сначала мысль "Хочу любви", потом - "Кого бы соблазнить?", затем объект соблазняется (или соблазняется сама Рита), потом становится скучно, или наступает разочарование, или пресыщение, или, в особо тяжёлых случаях, отвращение, и Рита ныряет снова в океаны фантазий, в озёра прошлого, в которых застыли видения былого. "Они нам реки измен, они нам океаны лжи, а мы им веру взамен, а мы им посвящаем жизнь..."
Николай Шальнов: тэги: готега Не знала Рита, какой тег приплести для этого рассказа. Если она решила сделать из дневника слепок со своей жизни и с самой себя, честолюбивой целью которой было стать живым шедевром, то и тёмную сторону своей натуры, думаю, демонстрировать не стыдно. В общем, достала вчера Рита из шкафа толстенную канцелярскую книгу в чёрном переплёте с трилистником, как у Зачарованных. Это и была, впрочем, почти такая же "Книга Таинств", как у них, и велась она с детства, с того самого времени, когда Рита на этот сериал подсела. Помимо всего прочего она радовалась за книгу: это памятник её прилежанию. Там каллиграфической стилизованной вязью вручную вписаны всякие наговоры, рецепты, привороты, описания существ, свойства камней, гравюры, истории из охоты на ведьм и пр. пр. редкие штуки, которых не было в других книгах её оккультной библиотеки. В общем, полюбовалась она на это наследие, оставленное со времён существования школьного "Ордена Чёрного Дракона", и испробовала заговор на выяснение правды, с зеркалом под подушкой. В общем, там всё просто, надо только сказать: "Как ясно я вижу своё отражение наяву, так же ясно я вижу его во сне", затем смотреть на своё отражение и спрятать зеркало под подушку. Ну, раньше Рите не доводилось этот ритуал проводить, обходилась она решетом. Но всё прошло на ура, и всё-то она выяснила. И даже не про одного - приснились один за другим чувачки, как миленькие. Ведьмой, что ли, стать... Хотя Рита и так ведьма, зачем далеко ходить?.. Как приворожу, как наведу порчу - пыщщ! Ух, заживём! Вторая ведьма Вслед за жабой в чан живей Сыпьте жир болотных змей, Зов ехидны, клюв совиный, Глаз медянки, хвост ужиный, Шерсть кожана, зуб собачий Вместе с пястью лягушачьей, Чтоб для адских чар и ков Был у нас отвар готов. Все ведьмы (вместе) Пламя, прядай, клокочи! Зелье, прей! Котел, урчи! Третья ведьма Ветка тиса, что была Ночью, чуть луна зашла, В чаще срезана дремучей, Пасть акулы, клык бирючий, Желчь козла, драконья лапа, Турка нос, губа арапа, Печень нехристя-жиденка, Прах колдуньи, труп ребенка, Шлюхой матерью зарытый В чистом поле под ракитой, Потрох тигра, в ступке взбитый, И цикута на приправу Нам дадут отвар на славу. "Макбет"
Николай Шальнов: тэги: сказки о любви Переложила сегодня Рита скрипичную партию из этой чудесной песенки на флейту. Да, "Opheliac" по-прежнему является песней моей любви =) Сомневайся в том, что звезды горят, Сомневайся, что солнце движется, Сомневайся, ведь правда может оказаться ложью, Но никогда не сомневайся... Сомневайся в том, что звезды горят, Сомневайся, что солнце движется, Сомневайся, ведь правда может оказаться ложью, Но никогда не сомневайся в моей любви**. __________________ *из "Гамлета"
Николай Шальнов: тэги: осторожно, слэш! Ромео/Меркуцио. Курсив мой, остальное - Шекспира. Вдохновила картинка снизу. Меркуцио Ты влюблен - Ну так займи ты крылья у Амура И воспари высоко над землей. Ромео Его стрелой я ранен слишком тяжко, Чтобы парить на этих легких крыльях. Оцепенев от горя, не могу Подняться я над цепенящим горем, И падаю под бременем его. (в сторону): Я думаю, влюбился не в того. Меркуцио Упавши с этим бременем, ты сам Обременишь любовь: она нежна, Не вынесет подобного давленья. (в сторону): Когда б в объятьях сна Ты не твердил моё всечасно имя, Я думал бы, что это всё она, Несчастная глупышка Розалина, Свела тебя, мой милый друг, с ума. Ромео Любовь нежна? Нет, чересчур сурова, Груба, буйна и колется, как терн. Меркуцио Когда любовь с тобою так сурова, То сам ты будь с любовию суров; Коли ее, когда она колюча, И с ног собьешь, и победишь любовь. (подкуривает от сигареты Ромео) На маску - маску. Вот так образина! Пусть надо мной смеются, - мне-то что? Пусть за меня краснеет этой хари Нависший лоб. Бенволио Ну, что же? Постучимся, Да и войдем. *** Бенволио Он побежал сюда И перелез чрез эту стену сада. Зови его, Меркуцио. Меркуцио Я буду Не только звать, но даже заклинать. Ромео! страсть, влюбленный, сумасшедший, Блажной! явись пред нами в виде вздоха, Произнеси хоть рифму - "кровь, любовь", (в сторону) Коль трудно было сочинить за время Всё, что мы вместе, хоть бы пару строк Про имечко моё... Но он не слышит, Не движется, - скончалась обезьяна! И заклинать его я принуждён... *** Меркуцио В какой-нибудь дом отведи меня, Бенволио, не то - я упаду Без чувств. Чума на оба ваши дома! Я из-за них стал пищей для червей, (к Ромео): Ромео, ты своей причудой странной Довёл нас до горячки небывалой, Тебе двоих нас мало было, и решил Ты променять меня на бабьи сказки О соловьях в кустах, что про любовь К Джульетте за тобою подпевают. А я - не в счёт! Гляди же: умираю! (умирает) Ромео (в сторону) О горе мне! Любимый мой в обитель Теней спустился из-за псины мерзкой! Уж лучше б смерть меня запеленала, Чем видеть лик, который я любил Превыше света всех небесных звёзд, Бледнеющим, как луч луны пред солнцем, Всходящим в облаке зари победоносцем... *** Тибальдо Мальчишка жалкий, Ты был его приятелем, и ты С ним полетишь. Ромео Ну, это меч решит. Они дерутся; Тибальдо падает. Бенволио Беги, беги, Ромео! Тибальд убит, и граждане в тревоге. Чего ж ты здесь растерянный стоишь? Приговорит тебя ведь герцог к смерти, Когда тебя застанут здесь. Беги! Ромео Моя судьба глумится надо мною. И в этот час расплаты вожделенной Я вспоминаю друга моего, Кого любил я более Джульетты, И вслед за ним отправил я тебя (плюёт на труп Тибальдо) в склепе Ромео ...Здесь отдохну навек, здесь сброшу с плеч Томительное иго звёзд зловещих! ... (в сторону) Иду к тебе, Меркуцио! Кто б знал, Что гибелью своей ты путь проложишь Сквозь заросли нам всем во склеп сырой... Джульетты губ прекрасней губы друга, Но он, увы, в объятьях хладов трупных. Пью за тебя, любовь! (умирает)
Николай Шальнов: тэги: юмор Позабавило. Это из "Двенадцатой ночи" Шекспира: Оливия Уберите отсюда это глупое существо. Шут Слышите, что говорит госпожа? Уберите ее отсюда! <О Марии - Р. С.> Оливия Пошел вон, дурак, твое остроумие иссякло! Видеть тебя не могу! К тому же у тебя нет совести. <...> Оливия Я приказала убрать тебя. Шут Какая несправедливость! Госпожа, cucullus non facit monachum [Клобук не делает человека монахом (лат.)] , а это значит, что дурацкий колпак мозгов не портит. Достойная мадонна, позвольте мне доказать вам, что это вы — глупое существо. Оливия И ты думаешь, тебе это удастся? Шут Бессомненно. Оливия Что ж, попытайся. Шут Для этого мне придется допросить вас, достойная мадонна: отвечайте мне, моя невинная мышка. Оливия Спрашивай: все равно других развлечений нет. Шут Достойная мадонна, почему ты грустишь? Оливия Достойный дурак, потому что у меня умер брат. Шут Я полагаю, что его душа в аду, мадонна. Оливия Я знаю, что его душа в раю, дурак. Шут Мадонна, только круглый дурак может грустить о том, что душа его брата в раю. — Люди, уберите отсюда это глупое существо! <адресовано, по всей вероятности, хозяйке, ахаха - Р. С.>
Николай Шальнов: тэги: охотники за сновидениями В поисках любви мы летим сквозь пыль столетий, А за нами пыль да вороньё... Вика Цыганова У Риты в последнее время совершенно не было вдохновения что-либо писать. А ночью ей приснился Вуд и сказал, что для того, чтобы что-то продолжить, надо пуститься в сомнительные приключения. Прямо так и сказал. Ну, Рита и пустилась. Грустно было отчего-то, да потом она поняла, что так бывает всякий раз, когда у неё начинается что-то вроде романа или отношений. В большинстве случаев её романы никак не заканчиваются, обрываясь, или заканчиваются весьма плачевно. Поэтому и стыдиться-то особо нечего - зачастую из подобий отношений она выходит с лёгким чувством, как если бы её пресловутый герой героем не оказался, а светлый гений полинял перед взором наградившей его нечеловеческим блеском. Зато написала что-то вроде главы. Надо бы ещё перепечатать. Вот тот клип, сляпанный из кадров фильма, где Брэдли играет парня, которого укусила наркоманша и заразила его СПИДом ("Портбелло 196"), а Колин - наркомана ("Припаркованные"). Забавная идея, хотя сначала я хотел выложить нарезку из "Интервью с вампиром" на песню татушек ("All about us")
Николай Шальнов: тэги: музыка, артуриана Музыка обладает удивительным свойством возвышать душу, ненадолго освобождать её от гибельных страстей, что преграждают путь к солнечному холму - зависти, гордости и ненависти (у Данте - сладострастие, зависть и гордость, ну да у каждого свой Ад). Как этот клип, что в посте вверху. Уж во всяком случае, это лучше, чем сологубо-шопенгауэрский пессимизм, что периодически мною овладевает. Если бы я хотел оставить о себе память в сердцах людей, то, наверное, я видел бы их именно в этих впечатлениях, которые я получил из нарезки. Интересно, кстати, по каким приметам меня запоминают люди? Как-то раз Артур попросил меня сбросить ему анимэ-парней, которых он хотел поставить на аватар, благо что этих альтер-эго у меня расплодилось немало. Ну, Рита ради искусства периодически отсылает ему партию новых рисунков, интересно, о чём он думает... "Еще во время богослужения, пока духовенство читало молитвы, Консуэло попросили подняться на возвышение, где сидели граф и Марчелло. Композитор пожелал поблагодарить ее и выразить ей свои чувства. Он был еще так взволнован, что едва мог говорить. - Дочь моя, - начал он прерывающимся голосом, - прими благодарность и благословение умирающего. Ты в один миг заставила меня забыть целые годы смертельных мук. Когда я слушал тебя, мне казалось, что со мной случилось чудо и непрестанно терзающая меня жестокая боль исчезла навсегда. Если ангелы на небесах поют, как ты, я жажду покинуть землю, чтобы вкусить вечное наслаждение, которое я познал благодаря тебе. Благословляю тебя, дитя мое! Будь счастлива в этом мире, как ты этого заслуживаешь. Я слышал Фаустину, Романину, Куццони, всех самых великих певиц мира; они не стоят твоего мизинца. Тебе суждено дать людям то, чего они еще никогда не слыхали, тебе суждено заставить их почувствовать то, чего до сих пор не чувствовал еще ни один человек! Подавленная, словно уничтоженная этой высокой похвалой, Консуэло низко склонилась, как если бы намеревалась встать на колени, и, не будучи в состоянии вымолвить ни слова, только поднесла к губам мертвенно-бледную руку великого старца, но, поднимаясь, она кинула на Андзолето взгляд, который, казалось, говорил ему: "Неблагодарный, и ты не разгадал меня!" Жорж Санд, "Консуэло"
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь Вышел, наконец, долгожданный фильм Джармуша с Тильдой Свинтон - "Выживут только любовники" про парочку вампиров, дожидающихся Апокалипсиса (Том Хиддлстон и Тильда Свинтон - Адам и Ева соответственно). Тильда впечатляет. Вспомнилось бодлеровское: Аллегория То - образ женщины с осанкой величавой, Чья прядь в бокал вина бежит волной курчавой, С чьей плоти каменной бесчувственно скользят И когти похоти и всех вертепов яд. Она стоит, глумясь над Смертью и Развратом, А им, желанием все сокрушать объятым, Перед незыблемой, надменной Красотой Дано смирить порыв неудержимый свой. Султанша томностью, походкою - богиня; Лишь Магометов рай - одна ее святыня; Раскрыв объятья всем, она к себе зовет Весь человеческий, неисчислимый род. Ты знаешь, мудрая, чудовищная дева, Что и бесплодное твое желанно чрево, Что плоть прекрасная есть высочайший дар, Что всепрощение - награда дивных чар; Чистилище и Ад ты презрела упорно; Когда же час пробьет исчезнуть в ночи черной, Как вновь рожденная, спокойна и горда, Ты узришь Смерти лик без гнева, без стыда.
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно, люди Встретила сегодня Рита своего школьного знакомого, таким симпатягой стал! В школе она долго думала, кого же он ей напоминает, в итоге её озарило: Малфоя! А теперь у неё щёлкнуло в башке: "Драко!", а вот как его зовут, напрочь вылетело из памяти. Впрочем, помимо этого персонажа роулингского эпоса у неё в коллекции есть ещё Гермиона Грейнджер (знакомая по театральной студии), мадам Максим (мать приятеля), Луна Лавгуд (девчонка, с которой мы друг другу улыбались в газельке), Невилл Долгопупс (случайный прохожий), Джинни Уизли (девчонка из соседнего подъезда), Филиус Флитвик (дед, который просит, чтобы ему ложили программу), Лаванда Браун (девчонка, с которой мы в школьные годы играли в мяч) и Долорес Амбридж (матушкина приятельница). Вот.
Николай Шальнов: тэги: поттериана, графомания Построчила Рита по "Златовласке", настрочила почти повтор. Полезно порой поковыряться в фактологии. Оказывается, у Пуффендуя в часах для подсчёта баллов топазы. *** ...Стояла глухая ночь, когда Гарри выбрался из гостиной в мантии-невидимке, подаренной ему каким-то доброжелателем с надписью в открытке: "Используй по назначению". В руке у него был фонарь - единственный источник света, поскольку стандартный "Люмос" был слишком слаб для предприятия, ими с Роном задуманного. Гарри направился к библиотеке. На счастье, в коридорах замка не было никого, и он благополучно добрался до места назначения. Миновав несколько отделов, заполненных стандартными книгами и книгами для общего развития, Гарри приблизился к секции, закрытой для большинства учащихся "Хогвартса" ввиду небезопасности тех знаний, что там хранились. До настоящего времени ему не было нужды в них: вполне хватало и того, что профессора задавали им на самостоятельное изучение, но то, что Гермионе пришла идея покопаться в Запретной Секции, навела Рона на некоторые подозрения. - Да брось ты, - возразил ему Гарри. - Ты же знаешь Гермиону, станет она рисковать из-за каких-то там десяти-пятнадцати баллов, суя нос, куда не следует. - Я думал, что знал её. А вот теперь, видишь, на что она способна. Останься она на Рождество в школе, будь уверен, что она сама пошла бы туда, взяв разрешение у Флитвика или у кого-нибудь... Говорю же: мы на неё плохо влияем. - И давно ты стал моралистом? - улыбнувшись, поинтересовался Гарри. Рон надулся и уставился в свою тарелку. И вот теперь Гарри приходилось осторожно, чтобы не наделать шуму, скользить между полками, заполненными книгами со зловещими названиями, а то и содержимым: некоторые начинали изрыгать проклятья, стоило лишь приоткрыть их, а одна из них заголосила так, что на этот нечеловеческий вопль прибежала кошка Филча, миссис Норрис, а за ней послышались шаги самого школьного смотрителя. Гарри, выронив фонарь, едва успел скрыться от вездесущего завхоза, попутно едва не налетев на Снейпа, что-то выспрашивающего у профессора Квирелла, прижатого к стене помещения и трясущегося от страха. Кажется, у преподавателя ЗОТИ даже ноги от страха подкосились. Снейп, будто услышав что-то, протянул руку и сжал её в кулак, но схватил только воздух, а у зажавшего себе рукой рот Гарри сердце ушло в пятки. Впрочем, вскоре появился Филч, сообщивший учителям, что им найден разбитый фонарь, и все трое в спешке зашагали в сторону библиотеки. Внезапно что-то привлекло внимание Гарри. Это был старинный предмет, напоминавший... Впрочем, вблизи это и оказалось огромным зеркалом в красивой деревянной раме. Гарри подошёл и заглянул в него. Из глубины зеркала на него, как живые, смотрели мама и папа. У Гарри перехватило дыхание, а сердце забилось ещё сильней. Лили и Джеймс Поттеры глядели на своего сына и улыбались. Гарри так заворожило это зрелище, что он простоял перед ним минут десять, прикасаясь к холодной серебристой поверхности, но больше ничего не происходило. Пересилив себя, он оторвался от матового блеска зеркала, и побежал обратно, в гостиную Гриффиндора. Рон безмятежно спал, когда Гарри начал тормошить его: - Рон, Рон, проснись скорее, тебе надо это увидеть! - Что ещё, Гарри! Сейчас же ещё ночь! - Скорее! Надо разбудить Алису! - Она же в спальне для девочек... - Всё равно: постучись... Она спит более чутко, чем все остальные. И верно: стоило Рону потарабанить пальцами по двери в девичью спальню, как на пороге появилась заспанная Алиса в длинной ночной пижаме. - Вы с ума сошли! Три часа ночи! - Скорее одевайся! Скорее, не медли! Я такое нашёл!.. Вскоре все трое, закутавшись в мантию-невидимку, добежали до зеркала. Рон, заглянув в него, так и ахнул: - Оно показывает будущее? Скажи "да", Гарри! - Что ты видишь? - спросил Гарри друга. - Я вижу у себя в руках кубок по квиддичу... А рядом все стоят и аплодируют!.. А ты что видел, Гарри? - Я видел своих родителей... - Дайте-ка я, - сказала Алиса. На неё, как и на Поттера, глядели её мама с папой. Такие же молодые, какими они были, когда умерли. У Алисы невольно потекли слёзы. Гарри всё понял, и не стал спрашивать, Рон вовсю пялился в зеркало за её спиной, но, пока туда смотрелась подруга, не мог увидеть ничего, кроме них троих... Гарри ещё долгое время сидел в одиночестве перед зеркалом. Внезапно скрипнула дверь, и на пороге залы появился никто иной, как Альбус Дамблдор... Впоследствии Гарри узнал, что счастливый человек, посмотрев в зеркало Еиналеж, увидит только себя. И что фраза над зеркалом, если прочитать её наоборот, гласит: "Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание", но многие, кто смотрели в Зеркало слишком долго, теряли разум. И многое другое, после чего Гарри решил послушать совета директора и никогда больше не подходить к Еиналеж, хотя его и тянуло туда, как и Рона с Алисой, по их последующему признанию, пуще всего на свете. Но, выслушав рассказ Гарри о разговоре с Дамблдором, Рон только сжал кулаки и сказал: "Мы ещё покажем этим слизнякам, кто кого!", а Алиса только тихо вздохнула, вытерла маминым платком набежавшую слезинку и сказала про себя: "Нельзя жить мечтами!". На этом история с Еиналеж закончилась. *** Очередная попытка выяснить, кто же такой этот загадочный Николас Фламель, провалилась, и Гарри. Рон и Алиса дожидались Гермиону, чтобы объявить ей от чистого сердца, что они использовали все возможности, и, по-видимому, эта загадочная личность либо выдумана, либо канула в Лету. Они ещё копались в архивах библиотеки в надежде узнать хоть что-нибудь, но время шло, и вот в один прекрасный день они уже встречали раскрасневшуюся от мороза Гермиону на железнодорожной станции. - Ну что, выяснили что-нибудь? - было её первым вопросом. - Нет, - ответил ей Гарри - То есть как - нет? Вообще ничего? И в Запретной Секции?.. - Там тоже нет, - добавил Рон. Кажется, это был единственный раз, когда библиотека подвела свою постоянную посетительницу. - Ну что же... После минутного молчания ответила Гермиона. - Нет так нет. Наверное, надо поискать где-нибудь в другом месте. Не отчаивайтесь! Прозвучало неубедительно и неутешительно, но этот вечер все трое провели, забыв о Николасе Фламеле, за столом, полным сладостей и с бокалами сливочного пива. А на следующий день Гермиона, не то раздосадованная, не то сияющая - со смешанным выражением на лице - принесла им большой том, которым громыхнула о парту на весь класс. - Какая же я дура! Я взяла эту книгу для лёгкого чтения... - Эту? Для лёгкого? - подавился Рон орешками. Гермиона посмотрела на него как на умалишённого. - Я искала везде, где только можно - во всех книгах, посвящённых магам двадцатого столетия. Но я и не подумала бы никогда, что Фламель родом из четырнадцатого, и до сих пор жив! - Как это может быть? - не поверила Алиса. - А вот так. Вы слышали что-нибудь про философский камень? Жизненный эликсир, магистериум? - Нет, - хором ответили все трое. Гермиона, казалось, и не удивилась. - Слушайте же, - начала она, и поведала всем о свойствах волшебного артефакта, который был давным-давно изготовлен и применён на практике - для изготовления элексира долголетия - Николасом Фламелем, спокойно дожившем до наших времён и в сотрудничестве с Альбусом Дамблдором исследовавшем двенадцать способов применения крови дракона. Друзьям оставалось только удивляться. Впрочем, им всем сразу стало ясно, что делает Пушок на третьем этаже.
Николай Шальнов: тэги: юмор, графомания, листы старого дневника, осторожно, слэш! Чего только не обнаружишь в старых заметках... Рита подправила, и получилось. Сублимация или Песенка Поттера и Малфоя "О, мой дорогой дракон, Как свершу я перегон Этой жидкости волшебной, Расцелую рожу бледну, Слышишь, жалкий эпигон? Бей, гони, вари, толчи, Напрямую получи Из свинца металл проклятый, Ведьмой древнею заклятый На погибель человеков!" "Бей меня, гони, стучи По башке, пока лучи Нимбом не развеют тучи, И прозрачнейших намёков Не пойму я подоплёку!" Мой подручный, красотой Лишь Гермесу равный, дышит В ухо мне, и словно слышит Пенье превоэлементов, И в последние моменты Мне мешает под рукой Разогнать немую скуку, Что алхимику - наука, А профанам лишь покой Драгоценен... "Поттер мой", - Говорит мастеровой, - "Хоть тебя не очень вижу В темноте, не будь суров И внемли мне: я готов Быть открытым всей душой К трансмутации. Хоть ближе Быть к твоим губам не можно, Но, наверное, возможно С камнем этим из Парижа Убежать под тенью мрачных Алхимических паров, Отказавшись от даров Императора и папы, - Не попасть бы только в лапы Инквизиции святой - В Новый Свет, где будем вместе, Точно куры на насесте, Мы нести златые яйца, Целоваться, как китайцы, В майской травушке густой"...
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь Разнузданная Рита припасла пошлую сказочку - незаконченную восьмую главу своего "Барсучонка" - мокрую фантазию, выуженную из закоулков подсознания: http://www.snapetales.com/index.php?ch_id=109255
Николай Шальнов: тэги: музыка Вот с этой песенкой Агаты Кристи у меня почему-то ассоциируется с понятием "личное пространство". Странно. Бывают ощущения, понять причину которых очень трудно. Они вызываются фильмами, книгами, картинами, и в желании пережить их снова человек, преклоняющийся перед прекрасным, пускается в самые многоразличные безумства и чудачества. Эти ощущения возникают как бы сами по себе, и имеют собственную природу, и описать их довольно сложно. Например, после просмотра фильма "Выживут только любовники" возникло ощущние сухости и... Ну говорил же, что трудно описать =) Вот после просмотра этой картины Бёрн-Джонса ("Мартовские ноготки") всегда хотелось убежать в лес и поваляться там на траве: Мотоциклетка Я помню барышней вас в короткой белой блузке, Я был учитель-гувернер, учил вас по-французски. Я вас тогда обожал, Я был серым гимназистом, а вы моей принцессой. Вы мне пели Марсельезу, картавя там прелестно, А я вам подпевал. Я встретил вас спустя шесть лет и думал - не узнаю, Вы были в черных галифе, в губах была сигара, И с вами был Сатана: Его злодейский желтый глаз - Антихриста отметка, Его зовут Мотоциклет, а вас - Мотоциклетка. И вы его жена! Я этой ночью видел сам: горящая, нагая, Вы улетали в небеса на страшном черном волке... Я знаю: это был он, Я ставлю свечку к образам, но я уже не верю, Я скоро душу вам продам, вам и мотоциклету... Отче наш ежи еси, Отче наш ежи еси - Семь волков, одна волчиха; Взвейся ветер, наше лихо В чисто поле унеси! Меня не будет завтра, Тебя не будет завтра, Всех нас не будет завтра - Сегодня или завтра!
Николай Шальнов: тэги: грамматический нацизм Вот уже второй раз Рите возвращают на доработку её фик. То ли Рита к старости слаба глазами стала, то ли ей, действительно, пора бы завести... В общем, приклеилось как-то к моей школьной подруге прозвище "мартышка". Ну, и её одноклассник переделал басню Крылова, только вместо слова "очки" поставил "йухи". Получилось весьма забавно: "то их понюхает, то их полижет - йухи не действуют никак...". Рита посмотрела и поняла, что её черновики очень уж напоминают это объявление, ей стало стыдно, и она решила фик заморозить, чтобы не мозолить модераторам глаза:
Николай Шальнов: тэги: музыка, сказки на ночь Очень красивая песня (T-Max - "Romantic Blues")... Да и клип неплохой такой. Эх, как, казалось бы, давно я смотрел "Лучшую в мире первую любовь"...
Николай Шальнов: тэги: прыткое перо Утром в редакции Риты оглушительно завонил магглофон, установленный ей Артуром Уизли. - Да-а, - зевнула журналистка в трубку. - Здравствуйте, миссис Скитер. Ожидайте сегодня свежих новостей с севера страны. Вы ещё спите? - Нет, играю в куклы, - почему-то разозлилась Рита, узнав своего напарника - Бенджамина, который корректировал её статьи взамен на свежие сплетни со всех концов магической Британии. - А, ну играйте дальше, - быстро проговорил корректор и положил трубку. Рита сварила себе чашку крепчайшего кофе и уселась проверять вчерашний материал о незаконном разведении магических существ. Бенджамин явно высосал из пальца эту статью, но Рите это самой было не в новинку, и, приукрасив повествование парой-тройкой несуществующих фактов, она с лёгким сердцем отправила работу в отдел печати. - Скитер, где обещанный материал по обновлению образовательной системы? - в кабинет заглянул Роджерс, главный редактор "Ежедневного Пророка". Положите мне его на стол через пять минут! Делать нечего, пришлось нести. "Когда же этого мудака хватит апоплексический удар, или что-нибудь покрепче, чтобы можно было работать в спокойной обстановке!" - думала Рита, увильнувшись от наглого взора одного из коллег, слишком уж подозрительно заглядывающегося на её декольте, вполне, впрочем, приличной длины. - Миссис Скитер, вы просто молодец! - неожиданно приветливо заговорил с ней главный редактор, когда та прикрыла дверь в кабинет начальника. - Вы столько провернули за последнее время, так что я думаю, именно благодаря вам тираж "Пророка" увеличился на треть. Думаю, надо бы сделать вам прибавку к жалованью. И выглядите вы прекрасно, - взгляд Роджерса скользнул с серебряной подвески ниже, туда, где трепетало маленькое пёрышко, скрывая соблазнительный разрез. - Не желаете ли отпить со мною виски? Или вам чего покрепче, работа-то нервная! - Нет, спасибо, - отрезала Рита и выскочила из кабинета. Хватило ей того, что её конкурентка Марго вчера пошла на мировую и под видом обсуждения чемпионата по квиддичу заманила к себе на квартиру, а потом попыталась затащить в постель. Вот уж не думала Рита, что её коллега, причём давняя соперница, питает к ней сапфическую привязанность. Давно у Риты не было отношений. Любовных отношений. Да, именно, вообще никаких. А это значило, что будущее сулит весьма насыщенный период тайных свиданий, прогулок под луной, побегов от новоявленных любовников и ночёвок у подруги в шифоньере: иных средств спастись от докучливых кавалеров Рита не знала. - Но их ко мне влечёт, покорных и влюблённых Сиянье вечности в моих глазах бессонных, Где всё прекраснее, как в чистых зеркалах... - промурлыкала Рита и поспешила перевернуть табличку на двери с "Открыто всем ветрам" на "Опасайтесь Прыткого Пера". Надо было вычитать свою писанину про завоз драконов из Румынии. "Расплодились, как эти Уизли", - проворчала Рита и зарылась в бумаги.
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Рита начала читать "Демиана" Гессе. Эта книга был написан им под влиянием Юнга и снискал большую популярность среди молодёжи, вернувшейся с войны и пытавшейся наладить жизнь в послевоенной Германии. Разрываясь между домашними устоями и опасным миром чувственных переживаний, герой романа сталкивается с двойственностью своей чувственной природы (ой, кто же это в зеркале? ). Он ищет путь к самому себе, в чём ему и помогает друг детства Макс Демиан. Понятны теперь все эти намёки, аллюзии и отсылки в манге ("Синдром Демиана" - http://adultmanga.ru/demian_syndrome/vol1/1?mature=1 ).
Николай Шальнов: тэги: музыка, искусство вечно В поисках "Страстей по Матфею" на ютубе Рита наткнулась на одну подзабытую прелесть. Концерт ре-минор для двух скрипок и струнных, если правильно вспомнил. Это божественно... Гармония вечера Вот час, когда в полях, струя благоуханье, Кадильницы цветов возжег незримый клир; За звуком аромат уносится в эфир,- Печально-плавный вальс, истомное порханье! Кадильницы цветов возжег незримый клир; Трепещет скрипки вздох, как сердце в миг страданья; Печально-плавный вальс, истомное порханье! Прекрасен, как алтарь, закатных туч порфир. Трепещет скрипки вздох, как сердце в миг страданья; Ужасна сердцу смерть - пустынный чёрный мир! Прекрасен, как алтарь, закатных туч порфир; Диск солнца потонул за обагренной гранью... Ужасна сердцу смерть - пустынный чёрный мир, Минувшее зажгло свои воспоминанья! Диск солнца потонул за обагренной гранью... Ты в памяти моей блистаешь, как потир! Бодлер
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно "Мне пришлось быть прилежным. Кто будет столь же прилежен, достигнет того же" "Бог приходит в полноте своего величия всегда, когда звучит музыка в Его славу" И. С. Бах Рита проявила такой интерес к господину Ручью, поскольку сама играла сегодня отрывки из одной печальнейшей его прелюдии родственникам. Иногда мне кажется, что единственное, что роднит меня со вселенной и с высшими силами - это его творения. Вообще-то Рита при игре на своём псевдоклавесине руководствуется правилами Шумана ("Играй всегда так, как если бы тебя слушал мастер", "Не упускай никогда случая послушать хорошую оперу" и пр.), но через Баха она стремится к совершенству. Через его строгие гармонии преображается душа, обновляется личность. "Себастьян Бах был гением высшего порядка. Дух его был столь своеобразен, столь грандиозен, что для того, чтобы постичь его, понадобятся целые столетия. Он с одинаковым мастерством играл на любой разновидности клавесина, а на органе – да кто же с ним сравнится? Рука его была гигантских размеров. Например, он мог брать левой рукой дуодециму; а тем временем промежуточными пальцами играть фигурации. Он разыгрывал пассажи на педальной клавиатуре с непревзойденной точностью; он умудрялся так незаметно смешивать регистры органа, что завороженный слушатель, можно сказать, утопал в этом колдовском водовороте. Руки его были неутомимы, они выдерживали огромную нагрузку – целыми днями за органом! На клавире он играл с таким же мастерством, как и на органе, обнаруживая титаническую силу. Комический стиль был ему также привычен, как и серьезный. Он в одинаковой мере был и виртуозом и композитором. К тому же он был так изобретателен, что в этом ему просто нет равных, разве что его собственный великий сын. Все эти достоинства Бах сочетал еще и с редкостным педагогическим даром".
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь, здравствуй, дядюшка Фрейд "В той странной самопогруженности, в которой я, как сомнамбула, жил, формировалось теперь что-то новое. Во мне расцветала тоска по жизни, вернее, тоска по любви, и влечение пола, которое я какое-то время унимал поклонением Беатриче, требовало новых образов и целей. У меня все еще ничего не сбылось, и немыслимей, чем когда-либо, было для меня обмануть свою тоску и ждать чего-то от девушек, у которых искали счастья мои товарищи. Я с новой силой отдавался снам, причем больше днем, чем ночью. Видения, картины и желания поднимались во мне и уносили меня от внешнего мира до такой степени, что с этими тенями или снами у меня была более реальная и живая связь, чем с моим подлинным окружением. Один определенный сон – его можно назвать и определенной игрой фантазии, – то и дело повторявшийся, стал для меня полным значения. Сон этот, важнейший и сквернейший в моей жизни, был примерно таков. Я возвращался в свой отчий дом – над входом светилась желтым птица на синем фоне, – в доме навстречу мне вышла мать, но когда я вошел и хотел обнять ее, это оказалась не она, а какая-то неведомая фигура, высокая и могучая, похожая на Макса Демиана и на написанный мной портрет, но другая и, несмотря на могучесть, явно женская. Эта фигура привлекла меня к себе и приняла в глубокое, трепетное любовное объятие. Блаженство и ужас смешивались, объятие было богослужением и было в такой же мере преступлением. Слишком многое напоминало мою мать, слишком многое напоминало Демиана в фигуре, которая меня обняла. Ее объятие было попранием всякой почтительности и все же было высшим счастьем. Часто пробуждался я после этого сна с глубоким чувством счастья, а часто со смертельным страхом и измученной совестью, как после ужасного греха. Лишь постепенно и бессознательно установилась связь между этой целиком внутренней картиной и тем пришедшим ко мне извне указанием насчет искомого бога. Но потом связь эта стала теснее и глубже, и я почувствовал, что как раз в этом вещем сне я и призывал Абраксаса. Блаженство и ужас, смешение мужчины и женщины, сплетение самого святого и самого омерзительного, дрожь глубокой вины, пронимающая нежнейшую невинность, – такова была любовь в моем видении, и таков же был Абраксас. Любовь уже не была животным, тёмным влечением, как то страшило меня вначале, не была она уже и одухотворенным, молитвенным преклонением, какое рождал у меня образ Беатриче. Она была и тем, и другим, тем и другим и еще гораздо большим, она была ангельским подобием и caтаной, мужчиной и женщиной одновременно, человеком и животным, величайшим благом и величайшим злом. Жить этим казалось мне моим назначением, изведать это – моей судьбой. Я стремился к такой судьбе и боялся ее, но она всегда присутствовала, всегда была надо мной". "Демиан"
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Рита дочитала "Демиана" и пришла в полный восторг. Почему же до некоторых шедевров добираешься уже в двадцать два?.. Конец весьма своеобразный. Впрочем, как и сам роман. Многое в душе Риты шевельнулось, вспомнила она и свои судьбы... Когда она сравнивала себя с "Актрисой тысячелетия", которая стала ею в поисках художника, нарисовавшего её портрет, но давным-давно умершего. В общем, весь роман - Ритин "надежд погибших и страстей несокрушимый мавзолей". "- Малыш Синклер, слушай! Мне придется уйти. Я тебе, может быть, когда-нибудь снова понадоблюсь, для защиты от Кромера или еще для чего-нибудь. Если ты меня тогда позовешь, я уже не прибуду так грубо верхом или по железной дороге. Тогда тебе придется вслушаться в себя, и ты увидишь, что я у тебя внутри. Понимаешь?.. И еще одно. Госпожа Ева велела мне, если тебе когда-нибудь придется худо, передать тебе поцелуй от нее… Закрой глаза, Синклер! Я послушно закрыл глаза, я почувствовал его легкий поцелуй на своих постоянно кровоточивших губах. А потом я уснул". "Демиан"
Николай Шальнов: тэги: грамматический нацизм Неграмотная Рита, пишет с ошибками. Пыщщ в висок!
Николай Шальнов: тэги: прыткое перо На вечернем корпоративе Рита нахлебалась виски так, что не смогла удержаться на ногах и с шумом повалилась в плетёное кресло, которое стояло у колонны с урной для благодарственных писем и дипломами с достижениями редакции и отдельных её представителей. Голова у Риты кружилась, и ей хотелось крикнуть музыкантам, чтобы они заткнули свою шарманку, или вывалиться на улицу, на свежий воздух. Но не тут то было. Роджерс подсел к ней, притянув стул, и едва ли не насильно всунул ей в руку бокал шампанского. - Вы же не откажетесь выпить со мной на брудершафт, миссис Скитер? - Нет, откажусь. На сегодня мне достаточно. - О, ну ради меня... Вы же знаете, как я уважаю вас и ваше Пёрышко, уважьте ж и вы меня... - Роджерс покосился в сторону: не видать ли кого из отдела, и накрыл своей ладонью ладонь Риты. - Я думаю, мы с вами достаточно уважаемые люди, - сухо отрезала Скитер. - Знаете, что, - раздосадованно буркнул Роджерс. - Мужика на вас нет. Он бы показал вам, откуда берутся Прыткие Перья. Рита пропустила колкость мимо ушей. - Предложите лучше Бенджамину, вот и он, кстати... Роджерс подпрыгнул, как ужаленный, и всё оставшееся время был сама любезность. Он не рассматривал Бенджамина как конкурента, и зря. Последние десять минут Рите хотелось быть где угодно, только не на корпоративе. - Бенджамин, у вас есть сигарета? Давайте выйдем на балкон... К её облегчению, корректор захватил с собой пачку "Кента". - Прелесть какая... Вы сами-то будете? - С удовольствием, - Бен щёлкнул зажигалкой. - Вы ангел, Бен. - Без крыльев только. Но я думаю, вы одолжите мне свои?.. Стандартная шуточка не вызвала у Риты особого восхищения, но она была благодарна ему за своё чудесное избавление от похотливых взглядов начальника. Ей часто приходилось сталкиваться с тем, что светлый гений, которого она сама же и создала, линял перед ней и перед её Пером, когда Риту доводили.
Николай Шальнов: тэги: юмор, драбблы, острожно, слэш! Рита покусилась на святое и воплотила давнишнее домашнее задание от подруги-слэшерки, а заодно и свою старую задумку: драббл "Платон/Аристотель" в стихах. Платон мне друг, но истина дороже! Латентный гей, на дружеское ложе Академических оливковых ветвей Тебя, любимый, уложу скорей. О, гетера, и ты, служитель плуга, Не глядя, видьте: я в рабах у друга. / Аникерид и Антисфен, мы тоже Речами дерзкими повеселиться можем И плод цинизма миру передать - С тобой, о ученик негожий! Вспять Ты мысли, что тобою овладели, Обороти, и снова мы в постели Тянуть благие миги полусна, Елеем вымазавшись, будем, и жена - ЛЬняной покров, как Пенелопа, ткать, И, как Ксантиппа, по утрам орать.
Николай Шальнов: тэги: сказки о дружбе, мечты, меланхолия Человек - это главный промах Бога Ф. Ницше Из дневника Жить до того, как в очередной раз зацветёт сакура, в вихресплетении судеб мира с его политикой, войнами, преходящей любовью, вечными сравнениями себя с кем-то, дружбой, которая чахнет в разлуке, испытаниями, которые мы выдерживаем каким-то чудом... Мы обязательно увидим следующей весной, как цветёт розовыми лепестками вишня... Аристотель считал дружбу одним из залогов счастья. Мечтал ли он, первый из мудрецов Эллады, о вечном её <дружбы> благоухании, неугасимом никакими бурями, освещённой тихим летним солнцем на исходе дня? О дружбе, облагораживающей и одухотворяющей, благодатной в своей первозданной, неизменной непорочности?.. Из "Демиана" "Эта неблагодарность, повторяю, не кажется мне странной. Поражает меня только недостаточность любопытства, мною проявленная. Как мог я спокойно прожить хоть один день, не приблизившись к тайнам, в соприкосновение с которыми привел меня Демиан? Как мог я сдержать жажду больше узнать о Каине, о Кромере, о чтении мыслей? Это трудно понять, и все-таки это так. Я вдруг увидел себя выпутавшимся из демонических сетей, снова увидел мир перед собой светлым и радостным, не испытывал больше приступов страха и удушающего сердцебиения. Чары были разрушены, я больше не был проклятым и истязаемым грешником, я снова был мальчиком-школьником, как всегда. Чтобы поскорее вновь обрести равновесие и покой, моя природа стремилась прежде всего отбросить прочь, позабыть все безобразное и угрожающее. Удивительно быстро исчезла из памяти вся эта долгая история моей вины и запуганности, не оставив с виду никаких следов и царапин. А то, что я старался побыстрее забыть своего помощника и спасителя, это мне и сегодня понятно. Из юдоли своего проклятия, из ужасного рабства у Кромера я всеми силами своей поврежденной души устремился назад, туда, где был прежде доволен и счастлив: в потерянный рай, который снова открылся, в светлый отцовский и материнский мир, к сестрам, к благоуханию чистоты, к богоугодности Авеля".
Николай Шальнов: тэги: готега Рите сегодня повесили жалюзи, и она забавлялась, как Жакуй из "Пришельцев". А когда ж можно ещё их опробовать? Радости полные штаны, ведь теперь можно делать в комнате искусственный полумрак, как во дни благословенной ритиной юности. Как в склепе или даже в гробу Jour et Nuit Cовы Где тисы стелют мрак суровый, Как идолы, за рядом ряд, Вперяя в сумрак красный взгляд, Сидят и размышляют совы. Они недвижно будут так Сидеть и ждать тот час унылый, Когда восстанет с прежней силой И солнце опрокинет мрак. Их поза - мудрым указанье Презреть движение навек: Всегда потерпит наказанье Влюбленный в тени человек, Едва, исполненный смятений, Он выступит на миг из тени! Бодлер
Николай Шальнов: тэги: прыткое перо У Риты Скитер было немного друзей. Да она и не стремилась их особо заводить: рано или поздно они заводились сами. Впрочем, с таким же успехом они в худшем случае отсеивались, в лучшем - исчезали надолго и появлялись только тогда, когда надо было написать что-то совсем уж сверхъестественное, подвластное только Прытко Пишущему Перу, или раздуть чью-то репутацию до неимоверных размеров, чем, собственно, и занималась Рита на досуге, когда уставала протыкать репутации дутые. Чаще же всего Рита чувствовала себя этаким Патроклом, который шёл за друга на верную смерть, а в смерти соединялся с ним. И хотя Рита втихую уважала Смерть, и иногда звала её поскорее в гости, она знала, что после смерти будет не так-то скучно, и что ей вновь предстоит встретиться с тем, в ком она видела идеального друга, и чей образ ей периодически подменяли то Бен, то Марго, то ещё кто-нибудь из знакомых, претендующих на дружескую с ней близость. Рита была довольно трудолюбива, поэтому она часто засиживалась за полночь, списывая своё Перо за коррекцией статей Бена (хотя по большей части делалось это из жалости: Рите стыдно было за них обоих, ведь у самого маститого и грамотного журналиста так или иначе в текст вкрадываются всякие премерзкие ошибки). И вот теперь Рита, гаденько усмехнувшись, засунула забытый Бенджамином маггловский порножурнальчик в ящик своего рабочего стола, и принялась за дело. Сначала надо было надиктовать Перу всяких мерзостей про полукровок, которые в последнее время занимали её не меньше, чем Сами-Знаете-Кого, особенно эта грязнокровка Грейнджер... А потом... Рита отмахнулась от настойчиво пищавшей бумажной напоминалки и вытащила из шкафчика бутылку коньяка. "Надо же когда-то отдыхать!", - подумала журналистка. Притянув бокалы с другой стороны комнаты, она наполнила их спиртным, чокнулась с портретом ненавистного редактора и случайно перевернула виски прямо на него. Роджерс с портрета заверещал, пригрозил лишить премии и, весь мокрый, скрылся за рамкой. На Риту смотрел пустой начальнический стол. Рита и не заметила, как допила пятый бокал. Прыткое Перо, не получив от хозяйки никаких поручений, настрочило ещё пять страниц блокнота и успокоилось: судя по всему, так же, как и Скитер, заснув на рабочем месте. Впервые. Под утро Риту разбудил весёлый тенор Бена, напевавшего что-то из "Аиды". Он перевернул весь шкаф в поисках своего журнала. - О, только не оправдывайся, скажи уж правду - всю ночь не смыкала ног, - пошутил коллега. Рита швырнула в Бена его же порножурналом и, судя по возгласу, попала довольно метко. - Он скоро будет здесь, так что тебе пора бы привести себя в порядок, куколка. Рита мысленно согласилась с ассистентом, и начала наносить макияж. Перо уже вовсю строчило за ней утреннюю статью о качестве французской косметики "Вейла" и средствах опохмеления наподобие настойки трезвоголовника. Уж на такие-то мелочи Рита была плодовита и сообразительна. Бен, развалившись в кресле у окна, курил одну за другой дорогие, неизвестно где приобретённые сигары. Рита закашлялась и разогнала дым палочкой. - Окно хоть бы открыл, - она взмахнула кистью, и форточка распахнулась, впустив в кабинет утренний ветерок, доносивший ароматы глицинии и робкого дождя.
Николай Шальнов: тэги: люди, ароматы, охотники за сновидениями Встретил сегодня свою одноклассницу. Всегда рад её видеть: она обладает удивительной особенностью преображать своим появлением всё вокруг. Вот сегодня заметила мою дарственную кепку с греческим словом "философия", как когда-то в бытность мою студентом этого факультета - слизеринский галстук. А я-то думал, что никто не замечает этих мелочей жизни, которыми мы нашпиговываем повседневность, чтобы наполнить её хоть каким-то смыслом. ...Как из кадильниц лёгкий дым Твой запах вкруг тебя клубится, Твой взгляд - вечерняя зарница, Ты дышишь сумраком ночным... Ещё сегодня мимо прошла дама, оставив в воздухе шлейф аромата, который я едва узнал. Им надушила своё письмо готка, с которой мы переписывались, когда мне было четырнадцать. А в этом возрасте если что-то хочешь запомнить, то запоминаешь на долгие годы. Приснилось сегодня любовное сновидение. Давно не снились: так хорошо было... Такими, наверное, должны быть настоящие романы. Удивительное впечатление, которое оставил этот сон, сопровождало меня в течение дня. И трудно было понять, о любви был этот сон или о дружбе, или обо всём вместе. Люблю ли я?
Николай Шальнов: тэги: графомания, гермидрака Рита всегда мечтала выучить символику цветов. Сначала она просто хотела переложить её на стихи, чтобы лучше запомнилось, но потом всё это перекатилось в гермидраку. Язык цветов В руках моих букет весенних трав, В нём рута*, на Ивана срезанная: может В любви мне повезёт за добрый нрав, Как тем, с кем я собрал её, и ложе Увью анютиным глазком: пускай Цветут до самых сильных заморозов, Все в думах друг о друге. В рай Устелит ангел лепестками розы Дорогу нам среди осенней грёзы, В которой я впервые увидал Безумную и странную Гвоздику. Какого цвета?.. О, неразбериха В смешенье благости и злости приключилась: Герань с гортензией на горе чванно свилась. Но георгина с маргариткой цвет Ты обнаружила в расцвете юных лет, Что долго за нарциссами таились В моих букетах к тем, кто закичились, Калиной и салатом, и геранью Увив свой лоб, не преступая грани Скучнейших светских правил. Новых сил Из их объятий я не выносил. Тогда миндаль я вплёл в петлицу, точно зная, Что чувства вечные свои я обуздаю И перешлю букетик камышей, В посланье приписав тебе: "Зашей У сердца веточку расцветшей бузины, И цвета утренней небесной синевы Ты узришь колокольчиков капели, Поднявшись ото сна в своей постели, И ноготков оранжевые солнца, И красные тюльпаны - у оконца. И жимолость, и туя, и самшит Букетом радостным тебя развеселит, И терн, сплетаясь с ветками каштана, Пускай напомнят про судьбу Тристана". ___________________ *Рута — символ любви. Анютины глазки - символ мысли и любовных дум Гвоздика - множество значений в зависимости от цвета Герань - знатность Гортензия - холодность, безразличие, бессердечность Георгин - утончённость, чувство собственного достоинства Маргаритка - невинность, непорочность, скромность, верность, преданная любовь Нарцисс - возобновление чувств Калина - символ, знак, отличие Салат - "ледяное сердце" Миндаль - обещание Камыш - покорность Бузина - сочувствие Колокольчик - "думаю о тебе" Ноготки - отчаяние Тюльпан (красный) - признание в любви Жимолость - верность любимому Туя восточная - вечная дружба Самшит - верность Терновник - страдания, трудности и преграды Каштан - целомудрие, мудрость, забота, провидение
Николай Шальнов: тэги: астрология, сказки на ночь, осторожно, слэш! В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле. Артур Шопенгауэр Читал, что Водолеи страдают от одиночества, так как такова судьба любого сильного интеллекта. Девы тоже от него страдают (и от одиночества, и от интеллекта =)) - подозрительность, критиканство, у низких Дев, к примеру, полный дилетанизм в любви. Вспоминается Гарсиа Маркес и его "Сто лет одиночества". Жаль, старикан умер. Из разговоров с подругой-слэшеркой: Я: А N. сказала мне, чтобы я не заводил отношений с N., так как это разрушает институт семьи. Подруга: Познакомь меня с ней. Будем с ней вместе разрушать институт семьи! Вот такая вот милота. Вспомнилось окончание незаслуженно неоткомментированного фика "Жизни в нетрадиционном стиле" ( http://www.snapetales.com/index.php?fic_id=30101 ): "— Я не гей, — неуверенно бормочет Джордж, глядя на торчащие под одеялом острые коленки. — Тем более. Зачем ты пришел тогда? — Оливер на секунду прикрывает глаза. — У меня сейчас проблема на проблеме. Надо со своей жизнью для начала разобраться. Видишь — я и простынь заблевал, и сам на куски разваливаюсь. — Давай разваливаться вместе, — предлагает Джордж, не до конца сформулировав мысль в голове. Оливер смотрит на него недоверчиво, и Джордж торопливо исправляет оплошность: — То есть — разбираться, конечно".
Николай Шальнов: тэги: fashion style Рита немного подкорнала свои патлы. Увидев себя в зеркале, ужаснулась, ибо стала похожа на Фантагиро. Уже не может она быть такой эмой, какой была раньше, или удивлять всех изящным беспорядком, возникающем поутру, и который так не хочется менять. Но ничего! В принципе, весьма неплохо, можно поэкспериментировать. Может, не будут требовать от неё паспорта в магазине, когда Рите вздумается в кои-то веки купить себе сигарет, и не будут говорить, что ей шестнадцать, когда она на шесть лет старше.
Николай Шальнов: тэги: сказки о любви, юмор Давно эти две картинки на меня глядели. Говорили как бэ: "Сравни нас".
Николай Шальнов: тэги: эстетические категории Рита всегда испытывает невыразимый трепет, когда так или иначе сталкивается с культурой Японии. Когда она сама пыталась рисовать мангу, следуя традициям, которым следуют художники Страны Восходящего Солнца, то чувствовала какое-то необыкновенное волнение души, если так можно выразиться. И в какой-то момент засомневалась: искусство ли преображает человека, способного к сотворчеству через его восприятие, или человек преображается, создавая что-то через попытки претворения в жизнь своих идеалов. "...Японская живопись начиналась как черно-белая, когда несколько простых мазков кисти могли передать на эскизе совершенство гор и лесов. Рисунок наносился тушью на бумаге или лоскуте шелка с использованием простейших инструментов и отражал переменчивое настроение художника. Западная живопись, точнее то, что многие в Японии сегодня знают как «живопись», зачастую отличается яркими красками и четкой и ясной манерой исполнения. Одно важное различие между этими двумя подходами может быть найдено в самом «духе изобразительного искусства». Хираяма и Такасина (Hirayama,Takashina, 1994, с. 22-23) утверждают, например, что японское ощущение красоты базируется на понятии, известном как моно-но аварэ — художественно-эстетической позиции, возникающей из ощущений, в то время как в западном искусстве художники пытаются создать нечто прекрасное, основываясь на логике красоты. Японское изобразительное искусство сосредоточивается не на логически воспринимаемом понятии красивого, а на том, что красота — это ощущения людей. Японская эстетика очень субъективна (существует в сознании индивидуума и зависит от него), и нет безусловных критериев для ее оценки. На Западе, напротив, прекрасное само по себе и прекрасное в искусстве — понятия, обладающие хорошо разработанными и прочно укоренившимися критериями. Говорят, аварэ (дословно: печаль, сострадание) дает представление о японском чувстве красоты, явлении настолько утонченном, что оно почти не поддается пониманию в силу того, что относится к присущей японцам специфической способности ощущать тонкие различия в том, что другими воспринимается как не заслуживающее внимания. Например, европейцы (представители западной культуры вообще) склонны считать самыми красивыми полностью распустившиеся, но не увядшие цветы. Не так обстоит дело с японским аварэ. Конечно, дети Яма-то восхищаются красотой полностью распустившихся цветов, но их больше трогает и глубоко волнует, когда эти цветы опадают или начинают увядать. Точно так же японцы считают, что луна, затянутая облаками, более привлекательна, чем ясная и полная (Kееnе, 1988). Аварэ таким образом заключает в себе чувство сострадания к явлениям и предметам, потерявшим красоту и парадоксальным образом нашедшим ее в своей противоположности. Более того, ничто не может считаться безоговорочно красивым в Японии, и понятие красоты зависит от субъективной точки зрения человека. Впрочем, подобные основополагающие представления о красоте подвергаются критике за их туманность и, похоже, ценятся все меньше в современной Японии. Многие молодые японцы сегодня уже не могут чувствовать красоту аварэ".
Николай Шальнов: тэги: графомания Длинная, как тонкая кишка, манга таки радует Риту. Школьные истории, приключения, куча персонажей... Пока добралась до первого поцелуя, забыла, как зовут главных героев. В общем, слезливая сентиментальность Риты снесла ещё одно яичко. На прочтение "Синдрома Демиана" Адзума, я прошу: не умирай, Взгляни на землю, из которой вышел: Она вбирает сок созревших вишен И кость пускает в рост. Гляди, семпай, Как вызревает по весне пшеница, Как бьёт ручей в теснине сжатых скал... Скажи лишь только, что мне это снится, Скажи, но только тихо... Боль от ран Уймёшь, одним своим волшебным словом Шепнув (на миг лишь или на века), Что это над моим холодным ложем Простёрлась смерти цепкая рука. Тогда и я смогу поверить в силу Мечты, призвавшей песнею любви Меня из-за моря, как мертвеца - могила, Раскрыв объятья вечные свои. Мне будет, кому плакаться в жилетку, Курить табак на крыше в поздний час, Такой же непривычно терпко-крепкий, Как первый поцелуй, связавший нас.
Николай Шальнов: тэги: ролевые игры Грех Рите жаловаться на судьбу, особенно когда это касается всех ролевых игр, на которых она заочно побывала. Вот именно, что заочно... Но кто из нас не мечтал заново пережить всё, через что прошла мировая душа? Рита, конечно, довольна и счастливыми часами изучения "Синдрома Демиана", но эта игрушка по Первой Эпохе Арды прекрасна ( http://vk.com/club35443098?z=album-35443098_176378424 ). Во всяком случае, судя по фоткам. Обращать жизнь в игру или в произведение искусства? Рита всегда выбирала второе, чем бы это ни было чревато.
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь, записки у изголовья Гости забыли путь-дороженьку в чертоги Риты, телефон молчит, и ваша примадонна, как стареющая королева Виктория, прожигает свой век в спальне с видом на дымящиеся фабричные трубы, или созерцает, как фрейлина эпохи Хэйан, всё очарование прекрасного, поплёвывая с балкона пятого этажа императорского дворца на неосторожных гуляк. Весною - рассвет. Весною - рассвет. Все белее края гор, вот они слегка озарились светом. Тронутые пурпуром облака тонкими лентами стелются по небу. Летом - ночь. Слов нет, она прекрасна в лунную пору, но и безлунный мрак радует глаза, когда друг мимо друга носятся бесчисленные светлячки. Если один-два светляка тускло мерцают в темноте, все равно это восхитительно. Даже во время дождя - необыкновенно красиво. Осенью - сумерки. Закатное солнце, бросая яркие лучи, близится к зубцам гор. Вороны, по три, по четыре, по две, спешат к своим гнездам, - какое грустное очарование! Но еще грустнее на душе, когда по небу вереницей тянутся дикие гуси, совсем маленькие с виду. Солнце зайдет, и все полно невыразимой печали: шум ветра, звон цикад... Зимою - раннее утро. Свежий снег, нечего и говорить, прекрасен, белый-белый иней тоже, но чудесно и морозное утро без снега. Торопливо зажигают огонь, вносят пылающие угли, - так и чувствуешь зиму! К полудню холод отпускает, и огонь в круглой жаровне гаснет под слоем пепла, вот что плохо! Сей-Сёнагон, "Записки у изголовья"
Николай Шальнов: тэги: музыка Риту сегодня порадовало, что в "Один в один" показали Майю Кристалинскую. Рита достала свою Прелес-сть, то бишь флейту, и быстренько подобрала эту чудесную песенку. А потом и на псевдоклавесине. В ритином репертуаре почти нет мелодий советского времени, по большей части этот странный инструмент используется для выдумывания всяких психоделических этюдов в духе "Anthesteria". А "Нежность" напомнила ей о той нежности, что неподвластна ни времени, ни тлену, ни расстоянию.
Николай Шальнов: тэги: находки Всё в мире находится в удивительной взаимосвязи. В детстве меня очень трогала история об уходе Томаса Лермонта (томаса Рифмача) в страну фей: их королева, наградив Честного Томаса за искусство пения даром предвидения, призвала за ним в срок белого оленя, и он понял, что надо уходить. Печальнейшая история, рассказанная в старой книге удивительно поэтичной прозой. А вот теперь выяснилось, что он был предком Лермонтова. В истории и литературе постоянно натыкаешься на всякие преемственности и родственные связи, правда, они быстро забываются. Но Брут основал Лондон, а Эмили Отемн - потомок Элис Лиддел, кэрроловской Алисы. Это-то я помню) Томас Рифмач Над быстрой речкой верный Том Прилег с дороги отдохнуть. Глядит: красавица верхом К воде по склону держит путь. Зеленый шелк - ее наряд, А сверху плащ красней огня, И колокольчики звенят На прядках гривы у коня. Ее чудесной красотой, Как солнцем, Том был ослеплен. - Хвала Марии Пресвятой! - Склоняясь ниц, воскликнул он. - Твои хвалы мне не нужны, Меня Марией не зовут. Я - королева той страны, Где эльфы вольные живут. Побудь часок со мной вдвоем, Да не робей, вставай с колен, Но не целуй меня, мой Том, Иль попадешь надолго в плен. - Ну, будь что будет! - он сказал. Я не боюсь твоих угроз! - И верный Том поцеловал Ее в уста краснее роз. - Ты позабыл про мой запрет. За это - к худу иль к добру, Тебя, мой рыцарь, на семь лет К себе на службу я беру! На снежно-белого коня Она взошла. За нею - Том. И вот, уздечкою звеня, Пустились в путь они вдвоем. Они неслись во весь опор. Казалось, конь летит стрелой. Пред ними был пустой простор, А за плечами - край жилой. Продолжение тут: - На миг, мой Том, с коня сойди И головой ко мне склонись. Есть три дороги впереди. Ты их запомнить поклянись. Вот этот путь, что вверх идет, Тернист и тесен, прям и крут. К добру и правде он ведет, По нем немногие идут. Другая - торная - тропа Полна соблазнов и услад. По ней всегда идет толпа, Но этот путь - дорога в ад. Бежит, петляя, меж болот Дорожка третья, как змея, Она в Эльфландию ведет, Где скоро будем ты да я. Что б ни увидел ты вокруг, Молчать ты должен, как немой, А проболтаешься, мой друг, Так не воротишься домой! Через потоки в темноте Несется конь то вплавь, то вброд. Ни звезд, ни солнца в высоте, И только слышен рокот вод. Несется конь в кромешной мгле, Густая кровь коню по грудь. Вся кровь, что льется на земле, В тот мрачный край находит путь. Но вот пред ними сад встает. И фея, ветку наклонив, Сказала: - Съешь румяный плод - И будешь ты всегда правдив! - Благодарю, - ответил Том, - Мне ни к чему подарок ваш. С таким правдивым языком У нас не купишь - не продашь. Не скажешь правды напрямик Ни женщине, ни королю... - Попридержи, мой Том, язык И делай то, что я велю! В зеленый шелк обут был Том, В зеленый бархат был одет. И про него в краю родном Никто не знал семь долгих лет. пер. С. Маршака
Николай Шальнов: тэги: волшебные сказки, легендариум Из предисловия Кристофера Толкина к "Книге Утраченных Cказаний". Понравилось. "Замысел Сильмариллиона пуритански строг; читатель избавлен от такого «посредничества» <между читателями и миром через хоббитов - Р. С.>, такой преднамеренной коллизии (гораздо большей, чем нечаянный моветон), как та, что возникает при встрече конунга Теодена с Пином и Мерри на руинах Изенгарда. — До свидания, холь… хоббиты! Может, еще увидимся у меня во дворце. Вы тогда мирно усядетесь рядом со мною и расскажете обо всем, о чем душа пожелает: и о деяниях ваших предков, обо всем, что памятно из них… Хоббиты низко поклонились. — Вот он, значит, повелитель Ристании! — вполголоса проговорил Пин. — Старик хоть куда. А учтивый какой! Второе соображение заключается в том, что «Сильмариллион отличается от ранних произведений Толкиена отказом от традиций романного жанра. В большинстве романов (включая Хоббита и Властелина Колец) на передний план выдвигается один герой, наподобие Фродо или Бильбо, а затем рассказывается приключившаяся с ним история. Конечно, создает историю романист, и потому он всеведущ: он может объяснить или показать, что происходит «на самом деле», противопоставляя это ограниченному полю зрения своего персонажа». Но коли так, то здесь очевидно примешивается вопрос о литературном вкусе (или привычке). Возникает также упоминаемая профессором Шиппи проблема, буквально, раз– очарования — «разочарования по недоразумению», испытанного теми, кто ожидал второго Властелина Колец. Некоторые читатели почувствовали себя оскорбленными, что однажды вылилось в обращенный ко мне упрек: «Это же Ветхий Завет какой-то!» Против столь ужасного приговора возразить нечего (хотя вряд ли тот читатель далеко продвинулся по книге, прежде чем был окончательно сражен этим убийственным сравнением). Конечно, «Сильмариллион» предназначался для того, чтобы непосредственно затрагивать сердце и воображение, и не требует чрезвычайных усилий или каких-то незаурядных способностей; однако ему присущ особый лад, и потому сомнительно, чтобы какой-либо «подступ» мог сильно помочь тому, кто считает эту книгу недоступной. Есть и третье соображение (которое профессор Шиппи выдвигает в другом месте): «[Властелину Колец], подобно Беовульфу, в полной мере свойственно «ощущение глубины», возникающее, как и в старом эпосе, благодаря вкрапленным в него песням и историям, вроде баллады Арагорна о Тинувиэль или припомненных Сэмом стихов о Сильмариллах и Железной короне, рассказа Элронда о Келебримборе и множества других. Однако это ощущение является свойством именно Властелина Колец, но не вставных историй. Рассказывать их отдельно от обрамляющей повести и ожидать, что они сохранят свое очарование, было бы ужасной ошибкой — ошибкой, которую Толкиен воспринял бы болезненнее кого-либо другого. Как он писал в поясняющем письме от 20-го сентября 1963 года: «Меня терзают сомнения относительно этой затеи [написать Сильмариллион]. Часть притягательности ВК, возникает, как я полагаю, благодаря отблескам мощного пласта историй, служащих повествованию фоном и приковывающих внимание подобно вершинам неизвестного острова на горизонте или солнечным зайчикам, играющим в дымке на шпилях далекого города. Приближение разрушает волшебство, если только при этом не открываются новые вершины». (Письма, с.333) Приближение разрушает волшебство. Что же до явления новых «вершин на горизонте», то проблема, над которой Толкиен, должно быть, не раз ломал голову, заключается в том, что во Властелине Колец Средиземье уже старо и обременено оставшейся позади историей. Сильмариллион же, в его полном варианте, был призван начать с самого начала. Но как можно создать ощущение глубины, когда ты уже опустился на самое дно?" Цитированное здесь письмо определенно свидетельствует, что отец воспринимал (следует, наверное, уточнить: временами воспринимал) все это как серьезную проблему, которая для него не была новой: еще во время работы над Властелином Колец, в 1945 году, он писал мне (Письма, с. 110): «История должна быть рассказана, иначе это не история, однако сильнее всего действуют именно нерассказанные истории. Я думаю, повесть о Келебримборе тронула тебя потому, что она вызывает острое ощущение бесконечности, свойственное всем недосказанным историям: далекие горы, на которые никогда не взберешься, темнеющий на горизонте лес, которого (как дерева Ниггля) никогда не достигнешь, — а если достигнешь, он становится всего лишь соседней рощей…" Примеч. к картинке: надо ж - я почти так же изобразил когда-то Тирион и Калакирию, по-видимому, чувство мира Профессора у разных художников практически не разнятся.
Николай Шальнов: тэги: ролевые игры Последние несколько лет выезды Риты на ролевые игры ограничиваются тем, что, узнав о какой-нибудь, она сначала радуется, примеряет свои плащики, драгоценности, эльфийские бирюльки и всяческие наряды, читает книжки, проникается духом, достаёт из кладовки лук и натягивает изрядно приспустившуюся тетиву, посещает сходки... Потом выясняется, что нужен костюм и куча всякой всячинки, нужна деньга и уйма времени; забивает на это дело, а когда вспоминает про неё, подумывая, а не раскошелиться ли ей, обнаруживает, что игра проведена пару часов назад. И вставляет в "Историю ролевых игр Оренбурга" очередной опус в духе: Пусть грохочет Марсельеза У собора Нотр-Дам, Мы старинным полонезом Очаруем наших дам. Вот Аид с Венерой страстной Поднесли незримо нам То отраву смерти властной, То любви глоток к губам. Веселитесь безмятежно, Хоть - простите за оффтоп - Чад страстей эпохи нежной Смоет после нас потоп. Утешается "Дневником Толкиениста": "Как оказалось, я проспал всю игру. Проспал момент скандала с мастерами, после которого они перестали вести игру, пьяную драку игроков, поединок, в ходе которого сломали руку и разбили голову, гулянку одной из ключевых команд к которой подключилось пол полигона и многое, многое другое. Я удивился и спросил, а где собственно Игра, где глубокий отыгрыш роли, где прекрасные дамы и галантные кавалеры? И ответили мне Мастера, что игроки не поняли их глубокого замысла и не оценили чистоту Идей! Hе стали говиться к Игре как положено, с чтением книг и обсуждением персонажей! Что жульничали игроки и обманывали друг друга и Мастеров заодно, что просили плюшек неимоверных и отказывались играть из страха проиграть. И ответили мне Игроки, что мастера-козлы и Игра не стоила усилий на нее потраченных, что идея мелка, а замысел банален. Что мастера не появлялись на сходках и повесили сайт за неделю до начала заезда. Что не давали мастера квестов, а лежали в тенечке или играли в Королей, Старост и Повелителей, забыв про все и всех. Hо вот будет Игра, на которой все будет хорошо, и будет всем счастье, надо только подождать всего каких-то две недели. А если не будет хорошо на этой Игре, так на другой, ведь так было всегда. И только некий бородатый дяденька бродил среди всего этого безобразия и пытался объяснить, что извратили идею, и превратились в охотников за плюшками и бонусами. Превратились в собирателей ушей и чипов. Что фраза "А ну ее эту игру, пойдем выпьем!" или "Кем едешь? А не знаю, просто еду" стала звучать настолько часто, что забылось "А ведь у тебя нет ни костюма ни вводной! Hет, не возьмем к себе на игру. А если и возьмем, то не королем и не рыцарем, а нищим или крестьянином". Да только не слышно дяденьку за рассказами Великих и не видно за могучими рядами бедно одетых, косноязычных но очень гордых реконов. Спустя некоторое время. Вот и стал я Великим. Проездил много игр, повидал много мастеров. А ведь еще полгода назад пришел в движение. Теперь Я учу, как правильно сделать топор из черенка от лопаты и куска резины произвольной формы, и где спереть жесть для шлема. Hо что-то Я стал скучать. Ведь таких же, как Я, Мастеров Игры и Отыгрыша надо еще поискать. Кажется, Я знаю, Что надо менять. А не сделать ли Мне Игру???"
Николай Шальнов: тэги: графомания Задумано было как молитва, но Рита решила перепосвятить это петушиное яичко толкинистам, Эленве и кое-кому из Новых Инклингов, как она их называет. Менестрелю Властителю умов свой пыл направив, (Прошу прощенье за неровный слог) В душе все упущения исправив, Я предлагаю этот монолог. Всем тем, кто любит неизменно нежно Скупого на признания в любви И щедрого на песни в вечер снежный, Что огнь жгут у юношей в крови, И верность дамам в сердце оживляют, Что ждут всечасно, сердцу вопреки, И пыл надежд - уставшим в ожиданье. Про славу, о которой старики Очнувшись ото сна воспоминаний, Судачат, поучая молодёжь, Забывшую о всём в пылу признаний, Преданье древнее из строгих слов совьёшь. Взнуздав гнедых коней воображенья, Ты в дали прошлого проложишь сердцу путь, В кустах шиповника укрыто снаряженье, А в вереске - доспехи. Помянуть Эвтерпу юную и Феба золотого, Подняв в их честь забрало и копьё, Ты не забудь, и блеск щита резного Разгонит прочь Забвенья вороньё.
Николай Шальнов: тэги: очепятки Как иногда досаждают ошибки, недочёты и опечатки, которых надо выковыривать из постов, чтобы вот уже который год эксплуатируемый дневник напоминал хотя бы подобие живого шедевра передовицы. Хм, кажется, где-то уже говорил об этом. Эх, было бы у меня настоящее Прытко Пишущее Перо!
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно, музыка, сказки на ночь Рита добралась до Галуппи. Восхитительная ария, наверное, это о ней писала Жорж Санд (вся опера тут: http://intoclassics.net/news/2011-07-05-24125 ): "Выбор пал на трудную, причудливую, блестящую арию из комической оперы Галуппи «Diavolessa»: граф хотел сразу перейти на жанр, диаметрально противоположный тому, в котором Консуэло произвела такой фурор в это утро. Благодаря своему огромному дарованию девушка, почти не упражняясь, самостоятельно добилась умения проделывать своим гибким и могучим голосом все известные в то время вокальные фокусы. Правда, Порпора советовал ей делать эти упражнения и изредка заставлял повторять их, желая убедиться, что она не совсем их забросила, но, в общем, уделял этому жанру так мало внимания, что даже не подозревал, насколько сильна в нем его удивительная ученица. Чтобы отомстить учителю за проявленную им жестокость, Консуэло придумала шутки ради уснастить причудливую арию из «Diavolessa» фиоритурами и пассажами, считавшимися до тех пор невыполнимыми. Она импровизировала их так просто, как будто они были вписаны в ноты и старательно разучены. В ее импровизациях было столько искусных модуляций, силы, чего-то поистине дьявольского, среди самого буйного веселья в них прорывались такие мрачные созвучия, что восхищенных слушателей охватил ужас, а Порпора, вскочив с места, вскричал: — Да ты сама воплощенный дьявол! Консуэло закончила арию сильным крещендо, вызвавшим неистовый восторг, и со смехом опустилась на стул".
Николай Шальнов: тэги: графомания, сказки о дружбе Рите не спится. Послание с Понта или Песенка о разлуке с другом Как ты, враждующей покорствуя судьбе, Не славой — участью я равен был тебе. Пушкин Ты простишь, что долго не звонил? Нет, молчи. Мне больше нет прощенья. Помнишь день, когда ты подарил Клевера листок, как отпущение Всех грехов и промахов? И я Думал про тебя все три недели. Я краснею, это говоря, Но к другим все чувства охладели. Я считал предателем себя, Увлекаясь кем-то ненароком, Но в душе ведомым был не зря Я иным, благословенным роком. Как сказать, люблю ли я тебя? Все стихи мои тобою дышат. Ждёт тебя нелёгкая стезя: О тебе не раз ещё услышат.
Николай Шальнов: тэги: охотники за сновидениями Всю ночь снились знакомые ролевики. Все. На огромном полигоне, где была игра по Толкину. Все были в костюмах, все, кроме меня, и я ещё почему-то еле мог передвигаться. Отчасти потому, что меня едва не задушила приятельница. Потом все участники разыскивали прикольненького Моргота, который ушёл охотиться на львов и вернулся в самый критический момент. Потом мне долго втолковывали, как правильно делать ролёвки. Потом на меня охотились какие-то две ненормальные бабы, пока не всадил одной тесак в спину, а на другую - натарвил овчарку, не успокоились. Была ещё школа, по которой я опять разгуливал в немыслимых готических нарядах. И порнушка какая-то с участием Люциуса и Риты Скитер. Наверное, всё это потому, что вчера много разглагольствовал о любви. Ах, Арлекино, Арлекино, есть одна награда - слэш.
Николай Шальнов: тэги: графомания Рите предложили на основе диалога написать стихотворние-разговор двух фрейлин: старшей и младшей. Ух... xxx о нет! прошу помилуй! Ни в коем разе не смела Вас обидеть!! Иль как-то опечалить...поникнув, кладу я голову на плаху.... yyy не сегодня,палача я отпустила а недельку,живи и мучайся в сием греxе xxx Прошу! Не мучай! Дай спасенье! о большем и желать не смею я.... yyy пока ты прощена,в xорошем настроньи я... Рита родила. Прошу, помилуй, госпожа, Я опечаленно пред вами Склонилась, после кутежа Ещё жива. Жива? Едва ли... Велите голову мою Отсечь за грешные делишки: Разврату, вою и питью Изведать мне пришлось в излишке. И назидательные книжки Уж не спасут моей души: Она как волк в ночной тиши Глядит в чащобу после корма, Её, как парус после шторма По волнам рвёт туда-сюда Борей, загнав его в итоге В береговые камыши - Такая, в общем, ерунда. Вставай, дурашка: прощена. Палач сегодня отдыхает, И палача блаженна сна Я дымку разгоню едва ли. Работы много у него: Точить топор, мочить верёвки, Тебя казнить в твоих обновках Мне слишком жаль. За баловство Столь мелкое не мылят шею, Живи, но все до одного Я перечесть за раз сумею Грехи твои. Молись, трудись, И будешь вновь чиста пред мною. Ступай, дитя. Господь с тобою.
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Интересная нарезка: Рон и Гермиона были счастливы вдвоем, но заклятие Малфоя разрушило любовь Гермионы. Но можно ли убить настоящую любовь?
Николай Шальнов: тэги: графомания ООС немного, наверное, дополнение к моему фику. Седрику Диггори Нашедший среди облачного стада Врата воздушных замков, дремлешь ты, Влюблённый в фею, что в пустыне рада Разжечь великолепие мечты. Ты варишь Смерть, Любовь и Состраданье В одном котле со школьной чепухой - Не находящий своего призванья Романа положительный герой. Ты вызываешь, точно из могилы, Из книг преданий - духа мертвеца, Черпаешь в них задумчивые были, Как воду пьют с красивого лица. И призраков печальные надежды Как бледный, вырождающийся род, Отростком под твоей рукой прилежной Пускают в жизнь последний цвет и плод.
Николай Шальнов: тэги: астрология, юмор Забавный гороскоп-совместимость для Дев ОВЕН слишком бесконтролен для Девы, любящей все контролировать. ТЕЛЕЦ и Дева способны выполнить самые дикие фантазии друг друга, если только у них хватит смелости рассказать о них. БЛИЗНЕЦЫ чересчур легкомысленны и часто не сдерживают обещаний, данных Деве. Девы считают их пустыми болтунами. РАК может устроить Деве любовный праздник, о котором та так мечтает. Он умеет вести себя на людях, что немаловажно для Дев. ЛЕВ любит внимание, и Дева рядом с ним чувствует себя заброшенной. ДЕВА всегда найдет общий язык с другой Девой, поскольку отлично понимает ее желания и потребности. ВЕСЫ не могут сопротивляться Деве. А Дева обещает сексуальным Весам все радости рая, но обеспечивает только муки ада. СКОРПИОН очень сексуален, но его сексуальность с трудом поддается контролю. СТРЕЛЕЦ привлекает Деву, но одновременно и отпугивает, поскольку обладает ужасной особенностью говорить неподходящие вещи в неподходящий момент. КОЗЕРОГ просто создан для Девы. Счастье такой паре гарантировано. ВОДОЛЕЙ знает, что нужно сказать Деве в спальне и перед аналоем, но вот как долго он захочет это делать — это еще вопрос. РЫБЫ это ходячий секс, но любовь часто ходит рука об руку с ненавистью, и справедливость этой поговорки часто подтверждается, когда Девы вступают в брак с Рыбами.
Николай Шальнов: тэги: астрология Секс — это занятие не слишком увлекательное. Это скучно: я читала! В. Новодворская "...Однако приглушенность эмоциональной сферы Девы компенсируют с помощью ума и изобретательности. Разум позволяет им постичь то, что другие осознают сердцем. Отсюда повышенный познавательный интерес Дев". Интересно, но меня всегда поражала способность других людей познавать любовь через чувство. Почему-то мне всегда казалось это непозволительной роскошью, а когда я заново пришёл к этому способу, понял, что я и так уже всё знаю, и чувствознание не так уж и необходимо для когнитивного процесса. Достоинство это или недостаток? Наверное, достоинство, раз так забавляют фики с описаниями любовных сцен, где обязательно что-то с чем-то иронично сравнивается, и это довольно интересно изучать. Вот так. Как на картинке снизу, если можно сравнить Архимеда и этих двоих.
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь Пора добавлять тэг "прерванные созерцания". Кошак довольно больно укусил меня за ногу, видимо, в отместку за дневные издевательства Кошки Любовник пламенный и тот, кому был ведом Лишь зов познания, украсить любят дом Под осень дней большим и ласковым котом, И зябким, как они, и тоже домоседом. Коты - друзья наук и сладостных забав, Для них ни тишина, ни мрак ночной не тяжки, Эреб избрал бы их для траурной упряжки, Когда бы им смирить их непокорный нрав. Покоятся они в задумчивой гордыне, Как сфинксы древние среди немой пустыни, Застывшие в мечтах, которым нет конца; Крестец их в похоти магически искрится, И звездной россыпью, тончайшей, как пыльца, Таинственно блестят их мудрые зеницы. Ш. Бодлер
Николай Шальнов: тэги: охотники за сновидениями Мне не пришлось придумывать даже имена к этому забавному и удивительному по ощущениям сну. Просто записал его в слизеринский блокнот для осознанных сновидений. ...Мне в спешке пришлось переодеваться. Выглядел я лучше обычного: пиджак был ладно скроен и притален, пожалуй, слишком изящно, а коротенькое стилизованное жабо смотрелось очень даже ничего. Меня на это вдохновил урок музыки, после которого у нас и была физра, и на этом уроке я проделывал настоящие чудеса со школьным органчиком. Для других, конечно, чудеса. Ведь у вампиров абсолютный слух и необычайная способность схватывать всё на лету. Только о том, что я - вампир, знают немногие. Я так и не понял, чем я насолил 10 "Г" (может, костюм не понравился), но они решили избить меня втихую. Вампиры обычно неуязвимы, но я был ослаблен после длительного воздержания от вкушения крови, и мои защитные оболочки, по-видимому, дали брешь: несколько сильных ударов я всё-таки почувствовал. "Ну, с*уки", - подумал я. - Выловлю потом всех по одному, плохо будет вам". На физре эту идею подхватили Пит и Майкл. Второй сообщил, что мне срочно надо связаться с Шефом и спешно ретироваться из физкультурного зала, чтобы не возбудить подозрений касательно того, как после такой взбучки я могу спокойно тренироваться. Шеф решил отправить меня на этот раз в Падую. "Почему не в Рим?" - протянул я, вспомнив, каким красивым бывает этот город на закате, сколько в нём достопримечательностей и вообще всего, заслуживающего внимания. Наверное, в Падуе обитает стареющий клан каких-нибудь древних, как мир аристократов-вампиров, с которыми придётся тянуть долгую беседу за обеденным столом с пустыми тарелками (эту глупую традицию до сих пор поддерживают некоторые старинные семейства) и выслушивать рассказы об их молодости в каком-нибудь Древнем Египте. - Это решил не я, - ответил он, увидев мою кислую мину и многозначительный взгляд. - Это Сингх. Я с теплотой вспомнил своего старого учителя. Это он помогал и направлял меня всё первое время, когда я приходил в себя после обращения Майклом. Он был не без странностей, этот Сингх, но в мире вампиров было сейчас неспокойно. - Часов в одиннадцать вечера через этот портал, - закончил Шеф, протянув мне маленькую стальную зажигалку. Досматривая с бабушкой какой-то боевик, я пожаловался на головную боль и изъявил желание лечь сегодня раньше обычного. Спали мы в одной комнате, и я надеялся, что успею вернуться до наступления утра или сказать ей, что выйду из дома раньше обычного. Зажав в руке зажигалку, я подумал о Падуе. Спустя секунду я потерял плоть растворившись в сумраке и обретя ночное видение. Я смотрел сквозь темноту на то, как бабушка ворочается на постели. Спустя секунду я оказался в море. "Наверное, плохо сконцентрировался", - подумал я, и повторил процедуру перемещения. Но ничего не произошло. Не сработала даже моя способность к перемещению без портала, которую я не использовал ввиду её энергоёмкости (по крайней мере, для меня сейчас). Что-то привлекло моё внимание. Вскоре я увидел, как на меня надвигается огромный акулий плавник. - Вот чёрт, - осознал я свою полную беспомощность, ведь быстро плавать, как например, Пит, я не мог. - Используй то, что в свёртке! - услышал я голос в голове. Кое-как сняв с себя рюкзак, я вытряхнул оттуда что-то длинное, переданное мне Шефом от учителя, завёрнутое в холстину. Это оказался дробовик. Хорошо, что я напрактиковался в стрельбе: вскоре рыбине пришёл конец. Кое-как доплыв до берега, я попробовал переместиться ещё раз, теперь уже без злосчастной зажигалки. На этот раз я оказался в поезде, рядом со мной сидел Сингх и внимательно смотрел на меня своей лисьей мордочкой. - Это ты всё подстроил? - взъярился я. - Такие уж времена, понимаешь ли. Всего приходится опасаться. От раздражения мне не хотелось говорить с ним, и я переместился в бесплотной форме в свой дом на несколько минут. Это было рискованным делом, и, кажется, энергетически оно провалилось: я обрёл половину плотности массы тела, и половицы так скрипнули подо мной, что бабушка проснулась и отправилась смотреть, на месте я или продолжаю свои ночные бдения. Как и следовало ожидать, я никак не мог собрать сил для возвращение в поезд, и я, еле уворачиваясь от бабушки, которая шарила по комнате, пересилил себя и совершил перемещение. Что-то будет по моему возвращению, если она заметит моё отсутствие, а она точно заметит... Внезапно учитель в ужасе схватил меня за руку. Первой мыслью, пришедшей ко мне в голову, было переместиться на ближайшую платформу, что я и сделал. И вовремя: едва мы оказались у станции, как я услышал визг тормозов и грохот переворачивающихся вагонов. Поезд сошёл с путей. - Это всё каиниты, - сплюнул Сингх.
Николай Шальнов: тэги: графомания, меланхолия Когда нападает тоска, бумага Риты не краснеет даже под Прытко Пишущим Пером. Меланхолическая чушь Мы выбрали ветер свободы. Мы видим за масками лица, И светлые юные годы Узнаем по старым страницам Романа, с забытою в нём И брошенной веткой герани В раскрытый оконный проём Девицей с большими глазами. Захлопнув слепого Гомера, Презрев вековечный покой Седого, как мир, гекзамера, Мы снова читаем яой. P. S. к картинке: ура, это снова Блич!!
Николай Шальнов: тэги: меланхолия, ролевые игры, музыка Рита побывала сегодня на репетиции исторических танцев. Было очень здорово, красиво, Рита даже поиграла старинные менуэты на древнем рояле. В общем, мило. Только вот меланхолия не рассеялась. Странно. Обнаружил на полке книгу, давным-давно подаренную подругой. Было это как-то так: "Виктория Хольт... Оставлю себе... Джейн Остин.. Клёвая баба, тоже оставлю... Нора Робертс... Оставляю... "Соблазны Джулии" - порнушка такая. Вот порнушку и забирай". В общем, в этой "порнушке" оказались проститутки, наркоманы, геи, маргиналы, серийные убийцы и всё, что Рите нравится. Перед сном почитать весьма полезно, хотя бы потому, что герои любимых ритиных альтернативных книжек - стебанутые на всю голову мизантропы с каким-нибудь дополнительным отклонением. Странно всё это. Слава. "Стань сильней". Люблю эту песню. Прода "Златовласки" Рон оседлал коня, поставив Гермиону на место слона, а Гарри - на место ферзя. Это была поистине самая блестящая шахматная партия, во всяком случае, для Алисы, которая в шахматах ничего не смыслила и на месте ладьи чувствовала себя в постоянном страхе: то зажатая между ферзём и пешкой, то едва не попав под сруб из-за неосторожного выкрика Рона. Всё это время она думала о том, что Малфой, быть может, этот слизеринский говнюк, дремлет сейчас у себя в комнате, наверняка нахлебавшись запрещённого абсента (дегустированием этого напитка кичились почти все представители слизеринской элиты). В итоге Алиса едва не упала в обморок, когда мимо неё прогрохотал ферзь, и едва увернулась от обломков одного из офицеров. После этого она сконцентрировалась на игре, пытаясь понять её смысл, и про Малфоя старалась больше не думать, хотя он так и лез в её мысли в самый неподходящий для этого момент. После многих усилий, от которых лоб Рона покрылся испариной, а под обломками шахматных фигур едва можно было увидеть клетки поля, ферзь в лице Гарри всё-таки объявил королю чёрных фигур шах и мат. Огромный меч с грохотом выпал из рук каменной фигуры. Продолжение тут: Малфой в это время сидел у себя в комнате и думал, чем бы себя развлечь. Эта девчонка, Алиса, была не простой штучкой, и постоять за себя умела, чем разжигала в Малфое ещё большее желание узнать её и разгадать тайну гриффиндорки. Он не пил, по обыкновению, абсента. Честно говоря, он вообще почти его не пил, чем и гордился, а вот Крэбб с Гойлом ушли и до сих пор не вернулись. Скорее всего, они заявятся в комнату под утро вдрызг пьяными, а со Слизерина из-за них снимут баллы. Малфой уже со злостью подумывал, какое бы заклинание испробовать на них. Внезапно его взгляд упал на странную книгу, забытую одной из девушек в гостиной и прихваченную любознательным Малфоем для чтения перед сном. Книга была обрамлена в красный переплёт и увита железными листьями резной чеканки - настоящее произведение искусства. Таким же чудом книга была и внутри. Это оказался редкий манускрипт, содержащий жизнеописания волшебников средневековья, и одна статья привлекла внимание Малфоя. В ней описывалось нечто совсем уж невероятное. Это было тем, что во все времена считалось недостижимым идеалом алхимиков: он приобрёл свою законченную форму трудами некоего Фламеля. То, тайну чего многие столетия пытались разгадать слизеринцы, оказалось на поверхности вещей. Это был философский камень. Один из научных интересов Малфоя вращался вокруг идеи преодоления естественной смерти, а, точнее - рядом с тем порубежным состоянием, что мы зовём смертью. Ему было интересно, что чувствуют духи в момент перехода и что этот переход сам по себе представляет. Он не раз спрашивал об этом у школьных привидений, но те отвечали расхожими фразами, не желая, не умея, а то и просто не считая важным это обсуждать. В общем, перед Малфоем сейчас открывалась несметное количество перспектив. Ещё большим удивлением было то, что на том листе, где значились имена и фамилии студентов, бравших книгу для изучения, была и фамилия грязнокровки Гермионы. А, значит, о философском камне могла знать и Алиса - они почти всё обсуждают вместе в библиотеке или ещё где-нибудь. Неразлучный квартет... Впрочем, гриффы могли заглянуть в книгу по другому вопросу, но сомнения у Малфоя всё-таки оставались. Уж Грейнджер-то - проныра, наверняка до дыр зачитала это пособие... В первый раз Драко не удивился себе и тому, что повторяет путь грязнокровки. Разумеется, Слизерин не боится смерти, но интерес к костлявой у него всегда имелся. В это время где-то в глубочайших подземельях Хогвартса Гермиона с растрёпанными волосами склонилась над телом Рона. Он пожертвовал собой ради блестящей победы, и теперь лежал, почти недвижимый, у обломков своего коня. Алиса и Гарри двинулись дальше. Они оказались в комнате, где в центре поблёскивало матовой гладью что-то знакомое. Это оказалось зеркало Еиналеж, и Алиса не сдержала возгласа изумления. На этот возглас к ним поворотилась закутанная в мантию фигура. Алиса и Гарри сразу узнали её. Это был Квиррелл. - Малыши уже тут... Вы и не догадываетесь, что всё это время тот, кого вы подозревали, пытался выдать меня Дамблдору, доказывая, что я собираюсь пробраться сюда и завладеть той чудесной вещицей, о которой вас уведомила ваша подружка. Признаться честно, я и не подозревал, что она окажется настолько умна, а вы вместе зайдёте так далеко. Что же... Дальше в лес - больше дров... Мальчишка! Подойди ко мне... Гарри ничего не оставалось, как подойти. - Смотри в зеркало... Что ты видишь? Малфой разглядывал себя в серебряное зеркало и казался себе достаточно миловидным. Иногда он сравнивал себя с признанными красавцами Хогвартса и находил, что он ничуть не хуже них. Он всегда одевался как на парад, и Крэбб с Гойлом как бы оттеняли весь блеск его одинокого величия. А сегодняшний вечер заслуживал того, чтобы сохранить о нём память хотя бы тем образом, которым он, возможно, покорит сердце ещё не одной красавицы. Малфой, на всякий случай ещё раз проведя ладонью по волосам, вышел в гостиную, где увидел Пэнси, прикорнувшую над конспектами. На его шаги чутко спящая подружка среагировала так, будто в гости к слизеринцам пожаловал тролль. - Ух и напугал ты меня, мажорная ты рожа, - медленно дыша, успокаивалась Паркинсон. - И куда ты собрался, в таком-то виде? - Никуда. Прогуляюсь по замку. - Совсем один? Ты спятил, Драко! - Ну уж, знаешь... Это вам не в тапки срать. По мне в этой дыре слишком мало экстрима. Родители вообще хотели отдать меня сначала в Дурмстранг. Здесь ничему не учат, кроме пары-тройки заклинаний, а всё то, что понадобится нам в жизни, как будто не замечается. - Я тогда с тобой. Знаешь, мне не хочется, чтобы под утро твои кости нашлись где-нибудь на нижних ярусах. - Вот чёрт, Паркинсон, не было проблемы, так подай. Никуда ты не пойдёшь, а преподам скажешь, что я уже давно сплю. - Конечно. Я так и думала. Что же, иди... Только я уверена, что Филч спалит тебя гораздо быстрее, чем кто-нибудь из учителей пронюхает, что кто-то не в постели. В какой-то степени Паркинсон была права. У некоторых преподавателей было какое-то особое чувство на нерадивость учащихся, и они пускали его в ход с завидной периодичностью. Её ни одному факультету не удавалось избежать снятия баллов, а студенту - наказания, если кто-то хотя бы на минуту задерживался после отбоя.
Николай Шальнов: тэги: размышления, музыка "Я хочу запомнить, как падает снег, Медленней обычного падает снег..." Полина Гагарина Стоит только Рите подумать о тех формах любви, что согревали её мечты в прошлом, как тотчас происходит что-то совсем необычное. Так, например, как когда-то, за окном выпал снег, огромными хлопьями, в две фаланги пальца длиной, а то и больше. "Вокруг меня одна темнота, глубокая режущая темнота... Я не могу, дышать, подыхает моё изнасилованное сердце, боль вечная…" - такими вариациями в духе саус-парковского Стэна начала бы свои новые рифмоплётства Рита, будь у неё сегодня вдохновение. Но музы нет, она слиняла, вспоминаются только герои флинтвуда "Слова не нужны", которые когда-то запали Рите в душу и вот никак оттуда не выпадут. " - Чего нет в этих книгах, того и в жизни нет или не нужно! - торжественно решил Леонтий. - Вся программа, и общественной и единичной жизни, у нас позади: все образцы даны нам. Умей напасть на свою форму, а она готова. Не отступай только - и будешь знать, что делать. Позади найдешь образцы форм и политических и общественных порядков. И лично для себя то же самое: кто ты: полководец, писатель, сенатор, консул, или невольник, или школьный мастер, или жрец? Смотри: вот они все живые здесь - в этих книгах. Учи их жизнь и живи, учи их ошибки и избегай, учи их добродетели и, если можно, подражай. Да трудно! Их лица строги, черты крупны, характеры цельны и не разбавлены мелочью! Трудно вливаться в эти величавые формы, как трудно надевать их латы, поднимать мечи, секиры! Не поднять и подвигов их! Мы и давай выдумывать какую-то свою, новую жизнь! Вот отчего мне никогда ничего и никуда дальше своего угла не хотелось: не верю я в этих нынешних великих людей..." И. Гончаров, "Обрыв"
Николай Шальнов: тэги: графомания Рите весьма нравится "Блич" и его персонажи. Видения Ичиго Слышны умерших тихие стенанья, И в ветре кажутся молитвою слова Колдуньи, что бормочет заклинанья, Будя продрогших предков ото сна. В туманном сумраке весенней непогоды Ловлю я отзвуки мелодии миров, Что движет солнцем: бешеные годы Уходят в дым потушенных костров. Я вижу мир, что не подвластен тлену, Обласканный любовью без конца, Где сострадание не знает меры, И радость полнит юные сердца. С лучом заката свит напев старинный, И внял призыву верный добрый дух. На шаль последней снежной пелерины Апрель роняет первый нежный пух.
Николай Шальнов: тэги: чужие мысли, о ничтожестве и горестях жизни, юмор, демы Посидела Рита на энциклопедии русской жизни - на Луркоморье. Долго задерживаться там нельзя, поскольку, несмотря весь его юмор и на то, что видишь в себе те или иные черты описываемых в его статьях явлениях, всякий раз уходишь оттуда, точно из места слива всего наихудшего, что представляет из себя мир и российская действительность. Хотя Рита и сама редактировала что-то там. Подобное ощущение вызывает высказывание Шопенгауэра, спорившего с Лейбницем о том, является ли его "лучший из возможных миров" таковым на самом деле: "Если бы каждому из нас воочию показать те ужасные страдания и муки, которым во всякое время подвержена вся наша жизнь, то нас объял бы трепет, и если провести самого закоренелого оптимиста по больницам, лазаретам и камерам хирургических истязаний, по тюрьмам, застенкам, логовищам невольников, через поля битвы и места казни; если открыть перед ним все темные обители нищеты, в которых она прячется от взоров холодного любопытства, то в конце концов и он, наверное, понял бы, что это за "лучший из возможных миров".
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь В последнее время меня преследует тень Демиана. Из того романа Гессе, который я прочитал. Герои романов обладают удивительной способностью жить в нас довольно долгое время, порой всю жизнь. Даже если они не оказываются героями, и светлые гении линяют. Но этот странный чел, сектант и мыслитель, обладающий колоссальной властью над своей волей, сенситивностью и необычным умом, мне нравится. Во многом он напоминает мне мой собственный идеал. А "Страсти по Матфею" всегда пробирают до дрожи. "Иногда я пытался подражать ему и сосредоточивать свою волю на чем-нибудь так, чтобы добиться задуманного. Были желания, казавшиеся мне достаточно настоятельными. Но все напрасно, ничего не получалось. Говорить об этом с Демианом я не решался. Признаться ему, чего я желаю себе, я не мог. А он и не спрашивал". ("Демиан")
Николай Шальнов: тэги: графомания Не удержался и вставил своего любимого Диггори Глава 7 Гарри, который в зеркале, вытащил из кармана блестящий камешек. - Что ты видишь? - спросил профессор Защиты от Тёмных Искусств. - Я здороваюсь за руку с Дамблдором... Я выиграл кубок школы... - ответил Гарри первое, что пришло в голову. - Не ври мне! Скажи, что ты видишь! - крикнул Квиррелл. Из-под тюрбана профессора донеслось шипение: - Дай я поговорю с ним... Квиррелл развязал материю. Отвратительная рожа взирала прямо на Алису с затылка преподавателя. Затем Волан-де-Морт перевёл взгляд на Гарри. - Гарри Поттер... Вот мы снова и встретились. Малфой слонялся без дела по коридорам замка. Ему нравились эти ночные рандеву. Если быть достаточно осторожным, то никто и не заметит. Но это в том случае, если быть не где-то на виду у всех, а в тех местах, куда ни преподаватели, ни студенты не зайдут. Это был старый класс, судя по всему, забытый и заброшенный: столько пыли и паутины было на партах и учебных пособиях, в беспорядке расставленных по комнате и возле стен. Здесь можно было беспрепятственно заниматься созерцанием, или отрабатывать заклинания, или просто читать в свете палочки. Малфой подошёл к окну, залитому дождём. Достав из кармана лекцию по трансфигурации, он пытался превратить песочные часы, стоящие на столе, в суслика. Выходило не очень: нижняя часть часов осталась такой же, какой и была, а голова животного поглядывала на Драко ехидно прищуренными глазами. Внезапно дверь скрипнула. Малфой едва успел потушить свет. - Кто здесь? - раздался приятный голос. Малфой молчал, хотя, как ему показалось, он узнал, кому он принадлежит. Он не ошибся: в свете палочки нежданного посетителя он узнал Седрика Диггори - пуффендуйца, симпатягу и труженика, который успел неплохо себя зарекомендовать. Малфой облегчённо выдохнул: это был не Филч и не кто-то, от кого стоило бы спрятаться в ближайший шкаф для учебных принадлежностей. - Малфой? - брови Седрика удивлённо поползи вверх. - А ты что тут забыл? - Хотелось бы спросить тебя о том же, - съязвил по своему обыкновению слизеринец. - Если хочешь знать, ты меня напугал... Хотя нет, не напугал. Просто я не думал, что кто-то в такую пору забредёт сюда. - И давно ты тут... расположился? - спросил Седрик, взмахом палочки доведя начатое с песочными часами Малфоем до завершения. Суслик пискнул и пропал в темноте. - С сотворения мира, - скривился Малфой. - Но, мне кажется, придётся мне подыскивать себе другое место. Двоим тут будет тесновато. - А мне кажется, вполне хватит места и для третьего. Как бы вторя его словам, дверь скрипнула во второй раз. В свете свечи, которую кто-то держал, по-видимому, в руке, парни увидели копну белых, как лунный свет, волос. Когда девушка подошла поближе, оба узнали в ней Луну Лавгуд, первокурсницу с Когтеврана. - Во сне ходишь, Лавгуд? - ухмыльнулся Малфой, глядя на Седрика и взглядом как бы приглашая его подтрунить над странной девицей. Седрик совершенно серьёзно произнёс: - Кажется, здесь собрались те, кому надо подтянуть свои хвосты. - Тебе, что ли? - удивился Малфой. - Ты ж отличник! - Знал бы ты, чего мне стоили мои успехи... - протянул Диггори. - Хвосты... Как у сусликов МакГонагалл. Мы тоже как суслики. Тише! - сказала Луна, указывая в угол комнаты. - Вас может услышать Ночная Гостья! Драко хотел поинтересоваться, кто такая Ночная Гостья, но им всем пришлось затихнуть и погасить огонь. В коридоре кто-то простучал каблуками мимо двери. - Пронесло, - сказал Седрик, достав из сумки пособие по трансфигурации. - Луна, ты тоже сдаёшь долги Минерве? - Нет, но она обязала меня изучить дополнительные параграфы как самой старательной. - Добрая старушка, - вставил Малфой, видя, что Седрик пытается что-то сказать. - В общем, если мы тут, получается, товарищи по несчастью, говорить ничего никому не будем и мешать друг другу - тоже. До середины ночи они провели за учебниками и пассами, превращая всё, что попадётся под руку, в то, что требовала от них декан Гриффиндора. Под конец занятий в классе развелось столько живности, что все трое опасались, как бы она не разбежалась по школе и не выдала их первый совместный проект. - Рассредоточимся, - сказал Диггори, и они с Малфоем прочесали весь класс, возвращая привычный вид тому, во что превратили запылённые вещи. Выходили по одному, каждый в своё крыло. Малфой старался не шуметь, однако его шаги, как казалось слизеринцу, разносились по всем этажам. На шее у Драко подпрыгивала подвеска из пробки со вставленным в неё лунным камнем, подаренная ему Луной на прощание. Малфой не хотел принимать этот "подарочек", но в итоге чувство вежливости - порок чистокровных, как выражался портрет Мирабеллы Малфой, его давней прародительницы - возымело верх. Малфой и не заметил, как за очередным поворотом налетел на Алису. Это было странным зрелищем: она волновалась, копна её великолепных волос была растрёпана, в глазах прыгали огоньки факела, подвешенного на стене над латами древнего рыцаря. Малфой вздрогнул, посмотрел на неё и ничего не сказал. Да и говорить, в общем-то, было нечего. Но Малфой есть Малфой. Из какой-то гордости он тихо шепнул: - Я тебя не видел, ты меня тоже. Продолжение тут: Драко Малфой не очень-то нравился Алисе, но ей показалось, что сейчас, в этот смутный, пугающий час полуночи его голос дрожал, а всегдашняя надменная мина сменилась едва заметным выражением мольбы, как если бы он пытался скрыть тайну, которая стала теперь известна и ей, Алисе. В другое время ей захотелось бы узнать, что это была за тайна, она бы хорошенько пробрала бы "слизеринскую соплю", как называл Малфоя Рон, но на этот раз она слишком торопилась и просто, по-гриффиндорски, выпалила: - Чао, Малфой! И скрылась за поворотом - надо было срочно рассказать Дамблдору о том, что произошло в подземельях. Драко не знал, что и думать. С одной стороны, гриффы не выдают ни друг друга, ни других; с другой стороны, Златовласка не дала никаких гарантий. В любом случае, Малфою было неспокойно, и, посмотрев вслед убегающей Алисе, она задумался, где же она успела за это время побывать и куда так торопилась. Впрочем, ворох других мыслей вскоре заполонил свободное пространство в его голове, и он возвратился в гостиную почти довольный всем, что произошло за сегодня. За исключением одного, что долго не давало ему уснуть. После всего произошедшего, о чём судачил весь Хогвартс, Алиса никак не могла сконцентрироваться на приближающихся экзаменах. На их четвёрку пялилась вся школа, и Гермиона оттаскивала Алису в самый дальний конец библиотеки, где их никто не видел, и почти насильно заставляла её корпеть над рукописями к экзамену по травологии и истории магии. Эти предметы предварял экзамен в подземельях Снейпа, и девушки по вечерам варили всякую бурду к великому неудовольствию других студентов, прямо в гостиной Гриффиндора. Вскоре, однако, те успокоились, поскольку девушки обходились без взрывов котлов и без жертв со стороны общежитской братии: обе отличницы, у обеих неплохие способности. А после того, как Алиса по доброте душевной отлила пробирку Бодрящего зелья засыпающей над конспектами Лаванде Браун, к их с Гермионой котлам выстроилась целая очередь с просьбами сварить то одно, то другое снадобье. Алиса не отказывала, но теперь уже Гермиона начала ворчать: дескать, так никто не сдаст экзамены самостоятельно. В знаменательный день Гермионе достался Любовный декокт, который она в совершенном виде преподнесла мрачному профессору, чем, казалось, только нагнала туч над его сальной головой, Алисе - Туманное зелье. О том, что она тоже сварила его на "Превосходно", Алиса узнала на следующий день и была рада, что не подвела дядю. У Рона была жидкое "Отвратительно", столь же жидкое, как и его грязно-лиловое Зелье Любви, которое Снейп пригрозил опробовать на нерадивых учениках. У Гарри - "Выше ожидаемого": Раствор Сжатия он варил неплохо, хотя и не проникся особой приязнью ни к преподу, ни к его специфическому предмету. Алиса удивилась, когда Дамблдор на Прощальном Пиру добавил ей двадцать баллов за успехи в зельях. Многие студенты позднее провожали её завистливыми взглядами и прохаживались по поводу того, что директор необъективен, но то, что Алиса оказалась единственной на Гриффиндоре после Гермионы, кто сварил отвар на "Превосходно", было фактом, и девочка радовалась, что и она в какой-то степени внесла лепту в победу на конкурсе между факультетами. Оставалось только решить, куда она поедет на каникулы. Гермиона и Рон звали её к себе, Снейп предложил провести каникулы в Хогвартсе. Алиса решила остаться. Но в последний день её поймал зельевар и сказал, что ему придётся отлучится из замка, куда-то очень далеко, то ли в Албанию, то ли в Молдавию (Алиса не разобрала), и ошарашил племянницу тем, что его ходатайством Малфой-Менор примет девочку как гостью на пару недель. Услышав в названии поместья (так она поняла, называется место, куда хотел направить её дядя) слово "Малфой", Алиса вздрогнула. - Не на смерть же тебя посылаю, - добавил Снейп. - Понимаешь... У меня с Драко пока нет никаких отношений... Почти никаких. Кажется, он меня и не особо любит. Что я там забыла? - Что забыла, то и найдёшь, - каркнул Снейп, напоследок эффектно взмахнув полой мантии. Алиса вздохнула и поплелась собирать вещи, попутно обдумывая, что будет говорить друзьям. Как ни странно, все отнеслись к этому довольно спокойно, только Рон хихикнул, сказав что-то про "змеиное логово". Гарри шикнул на него. - Да ладно тебе, не переживай... Говорят, у Малфоев довольно красиво внутри особняка и много книг, - протянула Гермиона. Хотя "утешение" прозвучало неубедительно, Алиса немного успокоилась. - Кому что, - хмыкнул Рон. - Только будь осторожней, - напутствовал Гарри. Алиса вздохнула. Когда на платформе Алиса встретилась глазами с изумрудным взглядом светловолосого парня, таращившегося на неё с явным недоумением, она собралась с духом и пошла навстречу ему. - Малфой, я думаю, ты не будешь против, если я поеду с тобой в одном купе?..
Николай Шальнов: тэги: размышления, графомания Лезет в голову всякое... А то, что люди называют судьбой, на самом деле их собственные глупые выходки А. Шопенгауэр Продавец кукол Малфой сидел на скамейке в одном из внутренних двориков Хогвартса. Одиноко было Малфою. Вот мимо прошла Паркинсон, зарёванная, космы дыбом. Видимо, несладко пришлось ей с новым дружком с пятого курса. Отчего все девчонки думают, что, если парень старше, значит, с ним будет лучше, чем со сверстником? Впрочем, чёрт с ней, с Паркинсон: прошла любовь, завяли помидоры. Да и было это так давно, что и вспоминать не хочется. Вот и Седрик Диггори. Малфой с ним и здороваться не стал, уткнув глаза в землю. Слишком хорошо помнилось Драко, как тот отшил его на виду у всей пуффендуйской братии, а на сборник стихов, который Малфой сочинял в бессонницу, и взора не поворотил. Зато потом, когда Седрика охомутала девка с Когтеврана, с чего и начались все проблемы Диггори, Малфой ничем уже помочь не мог. Сердцу не прикажешь, а уж тем более - папаше Диггори, который во что бы то ни стало решил устроить личную жизнь своего сынка. Ему и стараться-то особо не надо было: невестушка сама придавила каблуком причинное место ловца. Нет, Малфой не был бессердечным, жестоким подлизой, каким его выставляли гриффиндорцы. Но что он мог, бродящий в своих воспоминаниях, и от реальной жизни видевший только тени, в которых угадывал своих бывших, скорчившихся в три погибели, прикованных ими самими же выкованными цепями к стенам пещеры? Сострадать, да и только. Хватило с него светлых гениев, полиняли все перед ним. Эх, жизнь, жестянка!.. Ни себе, ни людям, называется. Вот теперь делают вид, что счастливы, а на самом деле дрочат по ночам на его, Малфоя, фотку... Малфой представил себе это развесёлое зрелиoе и улыбнулся. Нет, конечно, всё не так. Но то, что могло бы быть, не произошло. Это как семена, которым не даёшь взойти, это потенция, которая так и не перешла в возможность. Ладно, так уж и быть. Всё в этой жизни приходится делеть самому. Вот сейчас он, Малфой, пойдёт к себе в комнату, задёрнет полог и будет там бухать беспробудно, пока Крэбб с Гойлом не позовут его опохмеляться в "Три метлы", где он, без сомнения, встретит ещё одно одинокое сердце, страдающее от неразделённой им, Малфоем, любви. Вот где ужас ведь! В этом чистеньком, приличном замке столько жути, что хоть помирай. Люди тут разделены не только факультетским соперничеством. И Дамблдор прекрасно это предусмотрел. Ждёт, старый хер, всех их, как за углом - продавец кукол.
Николай Шальнов: тэги: графомания Вот такое вот рождение Венеры из Ритиных мозгов. Сцена из "Фауста" В своем альбоме запиши: Fastidium est quies — скука Отдохновение души. А. Пушкин, "Сцена из "Фауста" Фауст Мне скучно, бес. Мефистофель Что делать, Фауст? Такой уж вышел нам облом: Мы все порою засыпаем Как в том яое: кто на ком. Кто верил, кто утратил веру В цветы, в любовь... Ещё сакэ! Доверь рулетке револьвера Свою судьбу: побудь укэ Хотя б немножко: атакуя Ты слишком мало миру дал, Не зная отдыха для йуха, Признайся мне, ты только брал!.. В твоём альбоме запись есть (Уж не моя ль?): slut ques est. Твоим психологом быть правом Мне ад за труд земной воздал: Вращать тебя туда-сюда, Вливая в чистый ум отраву. Занятье не из лёгких... Ты Пожалуй, пьян уже немножко: Глядишь на дамочкины ножки И снова на столе цветы Рисуешь... Скверная дорожка. Следить за ним мне надо, зная, Что этак путь до пущей рая Найдёт мой доктор невзначай... Официант, не убирай Остатки огурцов. До дома Тащить придётся на спине Учёность пьяненькую мне, Как змей, на пузе ползать снова Под тяжестью такой обузы... (девушке): Чё развалилась? Хоть арбузы Под лифчик спрятала б свои, Не видишь, что ль, что мой клиент В мечтах уже расчетверил Их, а в глазах - так уж подавно. (Фаусту) Давай, давай, вот так и славно... Держись, коль за тебя ответ Держать придётся пред начальством. Тут осторожней, тут паркет... Пора завязывать нам с пьянством. Фауст Мы где? Мефистофель О, там, где мы Просрали снова всю получку. Фауст Вот чёрт... Мефистофель Черта под ручку Ты держишь. Вон из кутерьмы - На свежий воздух, протрезвись. Развейся. Если я смогу, То заведенье подожгу, Чтоб вновь соблазна не случилось. Да ты молчи, и не гу-гу... Такая у черта работа: Большую гадость по субботам Чинить. (поджигает бар. Себе под нос): Тебя я сберегу От всех семи пороков вместе, Ты свежим нужен мне в аду.
Николай Шальнов: тэги: графомания Жалкий высер, но надо сохранить, чтоб не забыть идею. Призраки прошлого Сквозь сумрак уходящих дней Внимаю пенью мандолины: Оно на зов души моей Летит из призрачной долины, Своей руладой гробовой Такою тихо-нежно-сладкой, Что бледный призрак под плитой Услышав вдруг, всплакнёт украдкой, Ведёт меня в немой чертог Забытых книг и статуй странных... Едва переступив порог, Я вижу сонм теней, созванных В парче из мха и в перьях птиц Лесных, поющих на рассвете, Но этих потускневших лиц Не узнаю я в лунном свете. Они крестражами живут Дыша едва живым дыханьем - Как розовый уснувший куст В снегу - дрожащим прозябаньем. И нет весны для них, как нет Восторгам грёз былых начала: И их едва заметный след Совьёт с туманами причала Завистливый пришлец - рассвет... На этом песня замолчала.
Николай Шальнов: тэги: охотники за сновидениями, искусство вечно - Секретарша - это лицо компании. И вы хотите, чтобы у нашей компании было такое лицо? "Не родись красивой" Говорят, что здание - это образ души. Интересно, какова тогда моя душа, если во сне в старом, запылённом и тёмном помещении с тысячью переходов я вместе с Ичиго из "Блича" отстреливаю из дробовика зомбяков? Жесть. А где же вампиры, где изысканные салоны или замки на склонах Карпатских гор?... Наверное, это всё потому, что я вчера допоздна исповедывался своему новому герою (Ичиго) в своём слизеринском дневе, уютней которого на свете нет Долго ли жить этому герою, или он, как это часто бывает, полиняет перед взором Риты, одарившей его нечеловеческим блеском?.. А сегодня ещё голубь в окно бился. Оказывается, есть спектакль "Юность Консуэло", где первую часть романа частично переложили в действие с привлечением творений Скарлатти, Генделя, Порпоры, Монтеверди и иже с ними. "Консуэло" - это роман-учитель жизни. "Сonsolatio" - это "утешение". Роман, действительно, утешает порой. " - Вот до чего довело меня твое покровительство! - сказал он ей угрожающе, когда они остались одни. - Не много же надо, чтобы огорчить тебя, бедный мальчик, - с удивительным спокойствием ответила ему примадонна, -- видно, что ты совсем не знаешь публику и никогда не подвергался ее капризам. Я до того была уверена в провале, что даже не потрудилась повторить роль; тебя же не предупредила о грозящих последствиях, так как не знала, хватит ли у тебя храбрости выйти на сцену, заранее ожидая, что тебя освищут. А теперь тебе надо знать, что нас ожидает впереди: в следующий раз к нам отнесутся еще хуже; быть может, три, четыре, шесть, восемь представлений пройдут таким образом. Но среди этих бурь выкуется партия в нашу пользу. Будь мы самыми захудалыми актеришками на свете, дух противоречия и независимости все равно создал бы нам рьяных сторонников. Есть много людей, воображающих, что они станут важнее, оскорбляя других; но немало и таких, которые считают, что покровительствуя другим, они этим возвышают себя. После десятка представлений, когда театральный зал будет являть собою поле битвы свистков и аплодисментов, строптивые выбьются из сил, упрямцы надуются, и мы с тобой вступим в новую эру. Та часть публики, которая нас поддерживала, сама не зная хорошенько почему, будет слушать нас довольно холодно. Это явится как бы нашим новым дебютом. И вот тут-то нам с тобой нужно увлечь, покорить слушателей! В этот момент я предсказываю тебе большой успех, дорогой Андзолето: чары, тяготевшие над тобой, успеют рассеяться, ты попадешь в атмосферу одобрения и нежных похвал, и это вдохнет в тебя прежние силы. Вспомни впечатление, которое ты произвел, когда в первый раз пел у Дзустиньяни. Ты не успел тогда закрепить свою победу: более блестящая звезда затмила тебя; но эта звезда скрылась за горизонтом, и теперь готовься подняться со мной в эмпирей!"
Николай Шальнов: тэги: легендариум, графомания, искусство вечно Смотрел сегодня "Возвращение короля", там, где у Гэндальфа часы на руке в эпизоде битвы у Мораннона Интересно. Из статьи по Толкину ("Философский словарь"): "В настоящее время в различных странах мира продолжают существовать группы толкинистов, в ряде случаев связанные с идеологией "зеленого движения". Т. стимулировал в современной культуре игровое начало; его духовное наследие оказывает влияние на социализацию подрастающего поколения, инициируя способность к альтернативным техникам и эстетикам существования (термин Фуко), выходящим за рамки утилитарно-инструментальной западноевропейской цивилизационной и экокультурной парадигмы". Из заметок про Эленве и Арагонда (к "Бремени бессмертия"): Эленве был одной из тех удивительных натур, что сами никогда не засыпают над книгой и не дают заснуть другим. Отчасти, потому, быть может, что они заново переживают в себе весь опыт тысячелетий жизни, и это занятие, если не является приятным ввиду содержания того, к чему они обратили свой ум, то, во всяком случае, не оставляет их равнодушным. Так было и с хрониками, составленными одним учёным эльфом в Ривенделле как раз в ту пору, когда его навестили будущие Хранители. Со слов присутствующих на Совете он подробнейшим образом записал всё, что там говорилось, и, признаться честно, это был единственный документ, в столь целостном объёме предоставившим мне пищу для ума касательно того, что там происходило помимо обсуждения судьбы Кольца Всевластья. Были и другие вопросы, которые затянули Совет до вечера, но не здесь мне их поднимать, и я отложу это занятие до лучших времён, когда смогу передать благосклонному читателю свою версию о том, кто же был повинен во всей заварушке, так надолго до той Войны размежевавшей многие народы Средиземья, состоявших в дружбе. Комментарии Эленве к этой работе напоминали мне слова, которыми мать успокаивает своих детей, когда заканчивается сказка и пора ложиться спать: настолько изящными, остроумными и мудрыми были они, и мне всегда хотелось пережить то, что переживали люди и существа высшего порядка тех далёких дней, несмотря на все трудности, которые выпадали им на долю. Быть может, в этом была доля неразумности, и это желание больше напоминало порывы юноши, не находящего в родительском доме простора для ратных подвигов и потому стремящегося в неведомые дали. Но это ребячество казалась мне естественным рядом с тем, детство которого давно уже перетекло в вечную юность и было, казалось, окрашено неведомыми мне красками. Дети бывают рассудительны, но делают они это больше из желания подражать взрослым; в воспоминаниях же о первых десятилетиях своей жизни Эленве было даже что-то пугающее своей тонкой организованностью. Луком он овладел за невообразимо короткое время, а читал с такой жадностью, что по сравнению с его начитанностью мои потуги на стяжание образованности казались стремлением профана постигнуть смысл древних повестей, не имея ни должной подготовки, ни опыта, ни дополнительных книг, а, главное, - стремления к размышлению.
Николай Шальнов: тэги: сказки о любви, искусство вечно, авторитетные фигуры Из "Дома жизни" Россетти ( http://www.stihi.ru/avtor/rossetti&book=1#1 ), люблю его стихи. От поэзии авторитетная фигура. Любовь и Надежда Хвала Любви с Надеждой. В утомленьи Года шуршали перед судным днём, По их листве мы шли с тобой вдвоём И плакали, вставая на колени. Смотри! Забыв про осень, час весенний Дудит в свирель, идя своим путём. Былое – тень, и грусть осталась в нём. Хвала Любви с Надеждой: мы не тени. Дай сердцу сердце. Час же промолчит О том, что после смерти будет с нами: Проснутся ли сердца, искрясь лучами Любви, входящей в огненный зенит, Покроются ли сумраком, в котором Надежда их пронзит глумливым взором. *** Пределы сердца Порою облик твой почти несносен, Так полон он значенья всех вещей. Как чудо, что не видел глаз ничей, Как выпитая солнцем неба просинь. Твой рот и молчалив, и звуконосен. Освобождая ум от мелочей, Струится взгляда огненный ручей, Вся жизнь там, и весна её, и осень. Любовь сильна: с ней делишь власть не ты ли? Любовь тебя ведёт, и оттого Осядет пылью ночи колдовство. Любовь твои глаза хранит от пыли, С улыбкой ставя мир, как розу или Перчатку, против сердца твоего.
Николай Шальнов: тэги: сказки о любви, находки Жизнь прекрасна и удивительна . Скорее удивительна, чем прекрасна, конечно. Просто интересно, как люди подбирают так кадры. Это история предполагаемой любви Артура и Морганы из "Мерлина", правда, почему первые секунд пятнадцать там что-то из левых фильмов - понять не могу.
Николай Шальнов: тэги: размышления, мечты Скоро будет совсем тепло, а это значит, что Рита пойдёт к соседу клянчить скейт. Клёвый чел, всегда появляется в то печальное время, когда Рите кажется, что её блистательная эпоха близится к закату. Рита иногда считает себя даже предательницей, когда вспоминает про весёлые подъездные посиделки с горячительным и обсуждением фильмов: ей тогда открывался целый мир, недоступный ей, а если бы она вела свой дневник раньше, она понарассказала бы такое, что, перефразируя Грюма, сальные патлы главного редактора "Пророка" встали бы дыбом, а Риту заблаговременно отправили бы в сумасшедший дом для непослушных дев викторианской эпохи отпуск на Багамы. У Риты две мечты: прикупить "Хроники Нарнии" за 500 руб., и на этой цене она притормаживает, приберегая её на совсем уж чёрный день (мечту, а не сумму), и - собственный скейтборд, чтобы освоить все его кунштюки. Мечты мужчин безграничны, говорят. Если так, то мечта перечитать "Синдром Демиана" в прозябании - лучший способ удержать их в разумных пределах.
Николай Шальнов: тэги: светская жизнь — Петруха! — Я не п-пью… — Правильно! Я вот тоже сейчас это допью и брошу… Пей! "Белое солнце пустыни" В прошлом году Рита благополучно пропустила Дни Японии в alma mater своей схоластической премудрости. Прикольно так, обычно Рита питает благоговение перед этой удивительной страной, и всегда посещает подобные мероприятия, особенно после напоминания её подруги-слэшерки, вернувшейся недавно из Новосибирска (а это значит, что будет много слэша, тентаклей и киберпанка). Разок Риту возмутило то, что у всего зала на одном из отчётов девушки, вернувшейся из Страны Восходящего Солнца, к сенсею не было вопросов помимо выкрика: "А японцы пьют так же, как русские?". Сенсей ответил с юмором, но потом Рита отыгралась за все годы своей вынужденной сакоку и забросала японца вопросами про мангу, анимэ и прочими прелестями, до яоя только не добралась. Зато добралась до картин на третьем этаже библиотеки, на одной из которых этот самый сёнен был изображён довольно откровенно, только никто, по ходу, внимания не обращал: создатель остальных шедевров был мастер, ему с рук всё и спустили.
Николай Шальнов: тэги: графомания Запретная любовь Ичиго Как цвет осенний дивного цветка На поле садом после плодоносит - Так незаметным ходом облака На сердце тень сомнения отбросят. Она мрачит невольно каждый час Влюблённых в степь двоих единодушных, И выем леса, радующий глаз, Вспугнёт о вечной радости поющих Привольных птиц: они, как те, в печаль Простора влюблены, ища крылу, Как голубь древний в седине начал - Потока воздуха к морскому буруну. Подземным шумам, крикам осквернённых Вайзард внимает в ясном блеске дня, И раскрывает ад для осуждённых Преступной радостью немая западня.
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь, ненависть, звезда в шоке Выпало первой ссылкой на запрос "Ненавижу лютой змеиной ненавистью"(осторожно: ненормативная лексика):
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Сбежали сегодня с подругой со скучнейшей немецкой оперы, чтобы послушать уличных музыкантов. Оказывается, в Орене есть одно чудное место, о котором я раньше не знал, и называется оно "Красная площадь". Что-то вроде второй Беловки. Настроение, как и погода - прекрасное, только почему-то вспоминается эта чудеснейшая, но печальная история: Жизнь проходит как бурлескное шоу. Избавься от них, и тебя отпустят. И почему я к тебе повернулась? Я оказалась одной из кучи твоих девок, И теперь я поделюсь своей тоской с другим, Забудусь с другим. Почему, почему, почему, почему? Я ведь просто дала тебе шанс доказать правдивость слухов, А теперь расплачиваюсь... Расплачиваюсь за это своей жизнью. Я расплачиваюсь за это своей жизнью. Своей жизнь, Своей жизнью... Давай покажем запись, Где видно, как ты Хладнокровно убил меня Собственными руками. Не думай, что никто не поймёт, Такое случается каждый день. Если я опускаюсь, То опускаюсь хорошо. Если я опускаюсь на дно, То чисто. Если я опускаюсь, То опускаюсь. Милейшая убитая девочка, которую ты когда-либо видел. Если я опускаюсь, То опускаюсь хорошо. Если я опускаюсь на дно, То чисто. Если я опускаюсь, То опускаюсь. Симпатичнейшая грустная шлюха в твоей жизни.
Николай Шальнов: тэги: осторожно, слэш! В "Синдроме Демиана" пошли довольно откровенные сцены. Но Рита разочаровалась в одном из героев - ни признаний тебе в любви, ни амура, ни цветочков, а сразу так - baisée. То ли дело вот эта премилая история. "...sterbe Ich bei einem Kuss", аха: http://www.intv.ru/view/?film_id=92717 Влюблялись ли вы когда-нибудь с первого взгляда? А с первого поцелуя? Именно так и происходит с одним из героев данного фильма, когда они репетируют сцену из "Ромео и Джульетты". Причём в этой сцене и Ромео, и Джульетта - молодые парни... В общем, маятник Риты качнулся от яоя в сторону печальных песен "Вельвет":
Николай Шальнов: тэги: очепятки В последнее время Риту просто преследуют технические трудности.
Николай Шальнов: тэги: люди, светлые гении, охотники за сновидениями Заседание оренбургских слэшеров прошло на открытом воздухе: совершили марш-бросок по району, причём несколько раз его излазили вдоль и поперёк. Моя подруженция такая выносливая, что просто жуть. Это радует. И умная, настолько, что Риту охватил комплекс неполноценности. Как и ожидалось, было много киберпанка и всего того, что волнует душу. А снился сегодня Эдвард Каллен, Бэлла, и типа я тоже вампиром стал, со всеми вытекающими. Из раннего поста: А где же вампиры, где изысканные салоны или замки на склонах Карпатских гор?... Забавно. Как говорится, "просите, и дано будет вам". Риту охватывает какой-то благоговейный трепет, когда она встречает имена Холдена Колфилда из "Над пропастью во ржи" или Синклера или Макса из "Демиана". Хочется быть похожим на них, хотя линька у героев - обычное дело Хотя Марти Стю Риты ("Можно встретить термин «Тайлер Бранд» — так иногда называют Марти Стю, если он подчёркнуто аристократичен и смахивает на помесь мажора с ахтунгом" (Луркоморье) - Р. С.) - помесь Ичиго и Хацумомо из "Мемуаров гейши".
Николай Шальнов: тэги: анимэ, музыка "Борьба за власть времён бакумацу — никто не вечен" Сериал рассказывает о приключениях молодого мечника Акидзуки Ёдзиро и его поисках артефакта, известного, как Голова Повелителя. Действие происходит в период Бакумацу и аниме очень детально показывает быт и нравы этой эпохи. Как и многие аниме студии Sunrise, «Bakumatsu Kikansetsu Irohanihoheto» имеет антивоенные мотивы.
Николай Шальнов: тэги: мои триста шестьдесят пять любовников Этот тег, призванный высвечивать подробности интимной жизни Риты, позаимствован из развесёлого порнушного романчика с одноимённым названием, перечитывая который Рита подхихикивала, точно сама сменила профессию со второй древнейшей на первую. Рита, красная, вспоминает забавные эпизоды из своей любовной биографии. "Иногда, когда было уже довольно поздно, и каждая из нас на сегодня достаточно заработала, мы, взявшись за руки, отправлялись гулять по соседним улочкам, вшестером растянувшись шеренгой, и не пропускали ни одного мужчины. Мы перегораживали ему дорогу, оттискивали в какой-нибудь угол и делали его жертвой своих дурачеств. Всякими шутками да прибаутками возбуждали в нём сладострастие, хватали его за ширинку, щекотали и окружали сплошным кольцом, будто всей толпой собирались вот-вот налететь. И похотливые, как большинство мужчин, они чаще всего попадались на нашу удочку, верили в искренность наших притязаний, и потом ужасно сердились, когда мы вдруг прекращали свои атаки и оставляли их несолоно хлебавши. Главной зачинщицей чаще всего выступала Штеффи. Она заговаривала мужчине зубы, пока мы, все остальные, обступали его. Она комично закатывала глаза, стонала и мурлыкала точно кошка: – Ах, красавчик, ты уже домой направляешься? А мы вот из придворного балета и сейчас примем позицию! Затем кто-нибудь из нас добавлял: – Да, и все мы выглядим просто шикарно, вы только взгляните, всё при нас… И каждый охотно «взглядывал», хватал и ощупывал каждую из шестерых по очереди. На улице было темно, а мы показывали ему свои юные, остренькие грудки с розовыми сосочками. Если мы были признаны действительно хорошенькими, и на милю вокруг не было видно постового полицейского, мужчина решался заглянуть и вниз, и тогда глаза у него моментально загорались похотливым маслянистым блеском, едва только мы, молоденькие потаскушки, поднимали свои лёгкие платья и демонстрировали свои кучерявые тёрочки, чёрные и каштановые. А у одной из нас, Фини, срамные волосы были совсем белые, поэтому дерзкая Штеффи говорила: – С Фини вам это станет вдвое дороже, она у нас великая редкость! Когда мужчины хватали нас, крутили и вертели со всех сторон, мы отпихивали друг дружку, верещали и изображали «стыдливость», а Штеффи вполне серьёзно говорила: – Да, тут одни девственницы как на подбор, они вас очень стесняются! И когда похоть овладевала мужчиной настолько, что у него на штанах чуть ширинка не лопалась, Штеффи как бы вдруг объявляла: – Боже мой, какой уже поздний час, сейчас мне надо проводить барышень домой, иначе мама их будет ругать! Или говорила: – Ну что ж, целую ручку, господин доктор, теперь нам пора в танцевальный класс! Тогда мы со смехом и пронзительным визгом бросались наутёк, оставляя его, как дурака, стоять посреди ночной улицы с вздыбленным членом. Продолжение тут: Некоторые бранились нам вслед, и тогда мы тоже не оставались в долгу, показывали им язык, а Штеффи могла кое-кому и зад продемонстрировать. Многие мужчины, получив от нас урок сладострастия, отходили затем в какую-нибудь подворотню, чтобы самостоятельно разрядиться, потому что идти спать с таким нашпигованным мясным обрезком им вовсе не хотелось. Тогда Штеффи бывало возвращалась обратно, вставала рядом с ним и говорила: – Позвольте помочь вам, господин доктор! И с этими словами брала в руку его жёсткий хобот, и, глядишь, буквально через несколько захватов на того уже накатывало. Она умела проделать и такой номер, что под её массажем даже самый дряблый член моментально вставал на изготовку и кончал. Потом она догоняла нас, отряхивая на ходу с ладони «крестьянские сливки», и говорила: – Ну вот, на одного ребёночка меньше! К чему бедняге на белом свете мучиться. Штеффи – добрая, она всегда готова сделать людям одолжение. То было золотое, весёлое время, денег у нас было предостаточно, а мы были дерзкими и задорными. Одна из нас, по имени Польди, умела рифмовать, складывая немудреные, но порой, надо заметить, очень весёлые и весьма «пряные» куплеты, и написала каждой из нас по стишку, который мы наизусть декламировали мужчинам, когда те интересовались, как нас зовут. Например: Мицци я, лихая очень. Полижи меня – я кончу! Или: Меня зовут Стефания, едрюсь до бессознания! У меня был куплет: Меня зовут все Жозефиною. Хобот твой в себя задвину я. За этими куплетами мы коротали время, а у Польди рождались всё новые и новые. И мужчины, которые по вечерам обращались к нам, благодаря этим куплетам возбуждались ещё сильнее и уже по дороге к гостинице не могли удержаться от похотливого зуда". "Мои 365 любовников" ( http://tululu.org/read48289/1/ ) Вечнопамятная "Эльвира" =)
Николай Шальнов: тэги: киномания В сети только три цитаты из прекрасного фильма "Эльвира - повелительница тьмы". А ведь только за двадцать минут просмотра Рита накропала их гораздо больше. Вот: - Неприятных сновидений! - Это опять я, Эльвира! Красотка с большими... рейтингами. - Кто-нибудь понял, какой это был фильм? Сейчас скажу... Это был фильм длиною в час тридцать. - И не забывайте: на следующей неделе голова с двумя чудовищами. Оу... Чудовище с двумя головами. - Не знаю, способна ли ты испытывать чувство стыда? - Да, если выряжусь в подобное платье. - Моё имя - Эрл, но дамы зовут меня козлотуром. Догадайся, почему? - Это как-то связано с запахом изо рта? - Пора пустить эту цыпочку переодеться. Чем раньше я сяду в седло, тем лучше. - Прости, партнёр, но боюсь, что тебе, как всегда, придётся иметь дело со своей правой рукой. - Похоже, крошка, ты напрашиваешься на то, чтобы тебя уволили. - Прекрасно, можешь меня уволить: нужна мне эта работа, как собаке пятая нога! - А что касается тебя, толстозадый кретин, то твой хрен я возьму и завяжу в морской узел! - Я никогда больше не буду работать с этим уродом. Придётся найти себе нового урода... - Садись, маньячок... Ты забыл свой топор! - Вы знаете, что ехали пятьдесят миль в час вместо положенных двадцати пяти? - Нет. Но если вы напоёте мне мелодию, то я тут же её перевру... Надо придумать новую шутку, эта слишком дорого мне обходится. - Кури, скотина, умрёшь от никотина! - Я бы никогда... - А ты и так никогда с этими дурацкими бигуди! - Послушай, сестрёнка, если бы мне нужно было твоё мнение, я бы из тебя его выбила! - Прекрасно, теперь я застряла в этой чёртовой дыре... В этой замечательной чёртовой дыре. - Когда мне было восемь лет, в приюте мне тоже говорили, что нельзя пользоваться косметикой! - Красотка, хочешь, я тебе кое-что покажу? - Прости, но я забыла свой микроскоп дома! - Что за духами ты пользуешься? "Охмури мужчину"? - Дорогая, я не знаю, из какой дыры ты выползла, но тебе лучше заползти в неё обратно! - А тебе лучше следить за своими буферами: не то выколешь ими кому-нибудь глаз! - А что привело тебя в Фэллвелл? - Моя машина. - Не хочу загружать тебя местными проблемами... - Да нет, давай... Загрузи меня! - Наш городской совет не может спать спокойно, если кто-нибудь в нашем городе живёт в своё удовольствие. - Настоящие консерваторы! - Я показываю только детские фильмы. - Ну, ничего плохого в фильмах про Сатану нет, разве что немного секса, насилия... - Привет, ребята, извините, что опоздала. Угораздило же тётушку окочуриться! Из-за чего она умерла? Надеюсь, ничего серьёзного? - Здесь есть поблизости туалет? А то в "Уютной хижине" он скорее напоминает комнату для пыток. - Быстрее, Биггилоу, давайте поскорее с этим покончим! - Да, давайте поскорее, пока ещё кто-нибудь не умер! - Десять тысяч за какую-то службу? У старой карги, видимо, денег куры не клюют! Я хотела сказать, что тётя Моргана была очень щедра! - Мне нужен этот дом? Он мне нужен как лифчик с накладными грудями!.. - Я должен извиниться за своё поведение. Просто твоё появление немного меня шокировало - Всё в порядке: моё появление многих шокирует. - Птичка на хвосте принесла, что эта Эльвира приходится вам родственницей. Я понимаю, что это не моё дело, но если не моё, то чьё же? - Стоит кому-нибудь вроде неё приехать в наш город, как в школах сразу же начинают преподавать сексуальное воспитание, а детских садах - распространять презервативы!.. - Привет, дядя Винни! Вы пришли за книгой? Может быть, чайку? - Нет, спасибо. - Правильно. - Слава Богу, что я здесь ненадолго. *прыгает на кровати* Я бы не дала спать соседям! - Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи: кто на свете всех милее, всех румяней и белее? Оу, можешь не отвечать...
Николай Шальнов: тэги: графомания, о ничтожестве и горестях жизни К "Бремени Бессмертия": Эленве вернулся из города с подбитым глазом. Неизвестно, кто вышел победителем из драки, в которую вмешался Эленве, но тот, гордо просияв фонарём по всему трактиру, прошёл в нашу комнату и попросил меня отдать поручение заказать ванную: его светлая туника менестреля была вся в чьей-то крови. Я испугался, подумав поначалу, что это его кто-то долбанул, но выяснилось, что ему пришлось отбросить мысли о гуманности, когда пятеро довольно шустрых пьяных горожан прицепились к нему с неизвестными намерениями, а, если уж говорить начистоту - прицепились просто так. В то время, пока Эленве пускал мыльные пузыри и резвился в ванной со своей резиновой уточкой, с которой никогда не расставался, я пересматривал сборник переписанных им рунической вязью стихов тех поэтов, которых он считал своими учителями и которые в своё время освещали погружённый во тьму мир огнями дактилей и анакруз. Признаться, это было занимательное занятие, так что я даже не заметил, как мой эльф подкрался сзади и каким-то образом заключил мою голову в огромный мыльный пузырь. Я чихнул, и пузырь лопнул. Эленве рассмеялся. Когда я говорил с Эленве о любви, о человеческой любви (эта тема занимала его довольно долгое время после нашего знакомства, он даже посвятил ей целую главу в сборнике своих сказаний, в которые он при всякой удобной возможности вносил правки и пометки), то делал акцент на то, что я при всём своём скептическом отношении к удачам на амурных фронтах, губил всё тем, что изначально стремился к какому-то абстрактному любовному абсолюту. Эта тема одна способна была вывести обычно уравновешенного эльфа из себя. Он фыркал, тряс своей гривой и говорил, что если бы он был таким же пессимистом, как я, бессмертие оказалось бы для него пыткой и проклятьем, и он давным-давно сбросил бы его бремя, утопившись в одном из озёр, к которым мы ходили иногда кормить городских уток. - Мысль материальна, - увещевал он меня. - Только попробуй изменить направление её энергии, и ты сразу поймёшь, что все их корреляты всплывают вместе с ней на поверхность сознания, стоит лишь только привести её в действие малейшим умственным усилием. Мне, признаться, это не очень-то помогало. Не мог же я искусственно создавать положительные мыслеформы, в то время как печальные размышления окутывали мой мозг, точно вечерний туман - городскую речку! - Ничего ты не понимаешь, - отвечал я. А на самом деле прекрасно понимал, что, будь я даже эльфом, я оставался бы таким же нытиком, как сейчас. Мне часто казалось, что все мои начинания в отношениях стремится к своему закату уже тогда, когда я начинаю думать о них - этот фаталистический рок преследовал героев древних эльфийских легенд на протяжении всей их жизни, от самого рождения, точно заранее сплетая им из терновых ветвей сожаления венец печали и дорогу в вечность. - Угасший век, угасшие сердца! - повторил я строку одного из менестрелей, соперничавших в пении с Эленве. Тот факт, что он проиграл моему жизнерадостному спутнику, создавшему буквально из обрывков древней песни балладу удивительной красоты, моё сознание почему-то отталкивало. Эленве только покачал головой и выпустил в воздух ещё несколько радужных мыльных шариков.
Николай Шальнов: тэги: мои 365 любовников Доведёт Риту когда-нибудь её романтизм до беды. Один преступник оправдывался: "Насмотреля кин..." Вот также и Рита... начиталась манг... Охо... Ну нет. Теперь она будет умнее и, если и продастся кому-нибудь (профессия обязывает), то только очень достойному. Как те японские проститутки, которые были славою своего века и о смерти которых скорбела вся столица. Если уж пускаться в сомнительные приключения, то с Пером в заднице и сюрикэнами за поясом оби, завязанном, впрочем, спереди.
Николай Шальнов: тэги: графомания Прода "Златовласки". Вполне можно сказать, что её творец нарвал достаточно лавров, чтобы его кудри спокойной седели под их сенью; этого не произошло, если бы не благословенные пинки Той-Которая-Это-Вызвала-К-Жизни. Когда на платформе Алиса встретилась глазами с изумрудным взглядом светловолосого парня, таращившегося на неё с явным недоумением, она собралась с духом и пошла навстречу ему. - Малфой, я думаю, ты не будешь против, если я поеду с тобой в одном купе?.. Малфой медленно кивнул. Странно было ожидать это от слизеринца, но в какой-то момент Алисе показалось, что его взгляд стал заинтересованным. Когда они расположились в купе и поезд тронулся, а башни и башенки Хогвартса скрылись за деревьями, Алиса решилась заговорить с Драко. - Ты ведь уже всё знаешь, да? - она постаралась сделать речь как можно более безразличной или невыразительной - то есть пустить в ход тот приём, которым пользовались слизеринцы, когда им хотелось продемонстрировать свою обособленную отстранённость, не переходящую, однако, в презрительный снобизм. Вышло вроде как вполне в духе знающей себе цену гриффиндорки. Алиса заметила за этот год, что обрела какую-то странную способность перепевать песню жизни и подражать тем, кого видела и изучала на протяжении учёбы. "Не от близнецов Уизли ли нахваталась?" - подумывала она порой. Малфой утвердительно кивнул. "Странно, почему он тогда так удивился?" - подумала Алиса, глядя на его белые волосы и ровную переносицу. Малфой был красив, красив, однако, не той, общепризнанной красотой, которую все любили, но полной какого-то сдержанного достоинства, которую многие принимали за чванство и высокомерие. Наедине это понималось лучше, а, быть может, дружелюбная Алиса пыталась увидеть лучшее в том, с кем ей предстояло жить и общаться. На какой-то момент внутри у неё похолодело: "И впрямь еду в змеиное гнездо"! - вспомнила она слова Рона, но вскоре успокоилась и повернулась к окну, глядя на проносящиеся мимо леса и луга Альбиона. Её привлёк звук открывающейся двери от разносящей сладости и волшебные штучки продавщицы. Она весело продемонстрировала им шоколадную лягушку, чем заставила Алису улыбнуться: в начале года она любила играть с ними, правда, потом приходилось счищать с себя размазанный шоколад: лягушки имели обыкновение греться у камина в гостиной, где изрядно подтаивали. - Хочешь чего-нибудь? - спросила она у Малфоя и тотчас убедилась, что сляпала глупость. В самом предложении не было ничего особенного, только вот факт, принял бы Малфой от Алисы что-нибудь, оставался под сомнением. Слизеринец лишь хмыкнул, и заказал два стакана сливочного пива. Один, почему-то с трубочкой, он пододвинул Алисе и так же молча отвернулся к окну. Алисе стало немного неловко. Такую подачку от Малфоя Рон плеснул бы ему обратно в лицо, однако так сдержанно и даже учтиво, как это показалось девушке, предложить бы угощение у другого не получилось бы. В соседнем купе раздавались взрывы смеха, кто-то, кажется, запустил волшебную хлопушку. Мимо них протеснились Крэбб с Гойлом - наверняка покурить - но Малфой даже не взглянул в их строну. "Устал, наверное, за год от них, бедняга", - хихикнула про себя Алиса и втянула через трубочку традиционный школьный напиток. Вскоре стемнело. Первые звёзды зажглись на небесах, но никто из них не зажёг света. Драко, казалось, было всё равно, что происходит вокруг, он так и остался застывшим в той же позе, глядя в окно и о чём-то думая, а Алисе так сильно захотелось спать, что она, положив голову на руки, провалилась в дрёму. Её прекрасные золотые волосы слабо переливались в свете догорающей зари и в темноте напоминали мерцание Млечного Пути. Признаться, Драко было любопытно, от кого ей досталась такая шевелюра - не от Снейпа же, который, как казалось, не знал, что такое шампунь. Алиса была единственным объектом, оторвавшим его от созерцания, и если бы Алиса не уснула, их глаза наверняка бы встретились. Её - доверчиво-заводные, и глаза Драко - настороженные и внимательные. - Нам пора. - Малфой тронул Алису за плечо. Та вздрогнула. И действительно - объявили станцию, о которой говорил Алисе дядя. Заклинанием заставив парить за собой чемоданы, они без особых трудностей выбрались из вагона - в этой местности жило немного волшебников, в обозримом пространстве только над большим холмом, вздымающимся из чащи леса, куда убегала змеящаяся дорога, поблёскивали слабыми огоньками окна древнего поместья. Продолжение тут: По традиции, давным-давно заведённой среди этого древнего, чистокровного и благородного семейства, их встретил открытый дилижанс. Кажется, что он ехал сам по себе, но на самом деле он был запряжён теми же удивительными существами, что и хогвартские кареты. Фестралов Алиса неоднократно видела: они паслись на опушке Запретного леса, но многие только недоумевали, когда она пыталась рассказать о них. Все, кроме Гермионы: та, по счастью, не могла видеть из, как и большинство студентов Хогвартса, но читала о них в книгах по истории школы. Уложив багаж на заднее сиденье, Малфой и Алиса уселись вперёд, на место кучера - Алиса решила последовать примеру наследника всех этих прекрасных земель, над которыми парил аромат весенних цветов, а в глубине леса то и дело показывались огоньки - не то глаза его волшебных обитателей, не то ранний цвет папоротника, который во множестве пускал свои побеги в начале последнего весеннего месяца. Ехали молча, только иногда со стороны скрывшихся за пролесками лугов доносилось какое-то слабое пение. Если бы Малфои держали крепостных крестьян (а эта забавная мысль иногда приходила Алисе в голову), девушка подумала бы, что это они печалятся о своей судьбе. Но ей отчётливо чувствовалось, что кроме Малфоев и, возможно, их немногочисленной прислуги в этих краях не было никого, и она перевела свой взгляд на блистательную луну, всходяшую на небосвод в сиянии своего серебряного ореола, и приписала песни слуховым галлюцинациям. Думать о призраках на этой тёмной дороге, на которую то и дело древние деревья выпрастывали свои длинные ветви, от которых было трудно увернуться, ей не хотелось. Вскоре они прибыли в Малфой-Менор. Огромные кованые ворота распахнулись перед дилижансом, и взору Алисы открылся великолепный парк, засаженный кустами самшита или какого-то другого экзотического растения, и среди которого вздымали свои кроны исполинские вязы. В воздухе витали запахи распускающегося нарцисса, во множестве рассаженного вдоль дороги, от которой в глубину парка ответвлялись многочисленные, аккуратно посыпанные песком дорожки. Невидимые копытца стучали по каменистой аллее, в конце которой холодно светились два огонька, оказавшиеся неярким светом двух больших фонарей, зажатых в каменных драконьих пастях. У входа в поместье аллея разветвлялась на две дороги, разбегающиеся в разные стороны. Малфой спрыгнул с козел и протянул Алисе руку, чтобы помочь ей спуститься. Два чемодана, подталкивая друг друга, устремились вслед за ними в сторону входа - большой каменной арки с надписанной над ней трудноразбираемой в подступившей к стенам темноте надписью древними буквами. Большая дубовая дверь растворилась, скрипнув большим железным засовом, и девушка минуту помедлила перед тем, чтобы вступить на плиты коридора, увешанного газовыми рожками и засушенными головами домовых эльфов. Алису передёрнуло. Кажется, благородство семейства не распространялось на служителей его культа, и всем его охранителям выносился по мере окончания срока их преданной службы соответствующий приговор. Малфой застучал каблуками по плитам коридора. "Совсем как фестрал!" - подумалось Алисе. Миновав один за другим тёмные портреты, лица которых были едва видны в полутьме, они подошли к другой двери, бесшумно распахнувшей им вход в большую гостиную, в которой брала начало другая лестница, уводящая на верхние этажи. Гостиная была довольно большая, хотя и скупо освещённая, уставленная раритетными штуковинами, напомнившими ей те, что Алиса когда-то видела в доме своих родителей и у Снейпа, но эти были посложней, а некоторые - совсем уж диковинные. Были тут и чучела зверей, и рыцарские латы, тихонько позвякивающие, и гигантский камин в окружении книжных полок. Все полы были застелены звериными шкурами, по стенам развешаны портреты и головы медведей и кабанов, было всякого рода оружие - прошлых веков и настоящих; стояли вазы, напоминающие погребальные урны; вдалеке, в затемнённом углу, подерживала что-то на руках мраморная статуя; в шкафчике, подвешенном над журнальным столиком, весело поблёскивал набор флаконов для зелий; сам же столик был украшен большой декоративной ретортой. На подлокотнике большого дивана, застеленного шкурками енота, лежали разрезанные книги, игральные карты, карты ТАРО и золотой браслет со вставкой из агата. "Наверное, Нарцисса забыла", - подумала Алиса. А спустя несколько минут, во время которых Алиса с Малфоем удобно примостились на одной из кушеток, Алиса - сидя на краешке, Малфой - откинувшись на спинку, с верхнего крыла спустились сами владельцы Малфой-Менора. Нарцисса - медленно, точно чёрный лебедь с зелёным опереньем крыльев и хвоста - в мантии этих обоих цветов, и Люциус, незаметно вошедший из дверей библиотеки, в бокалом абсента в руках. - Что же, мы рады вас видеть у себя, Алиса, - голос Малфоя-старшего не выражал, казалось, никаких эмоций, только Нарцисса по старой традиции слегка улыбнулась. Луна бросала свой отсвет на бледное лицо главы семейства, и казалось, что его точёные черты застыли, подобно каменным изваяниям, украшавшим переходы Хогвартса, в воспоминаниях о былом. - Располагайся, - голос Драко, как показалось Алисе, был несколько дружелюбней, и это позволило девушке почувствовать себя чуть менее принуждённей. Откуда-то из глубины комнаты выплыли несколько эльфов-домовиков, которые принесли подносы с шипящей, пенящейся жидкостью, чем-то напомнившей Алисе привычный школьный напиток. Она, насколько это было возможно, вежливо отказалась. Тем временем Люциус и Нарцисса расположились у камина, предоставив своему отпрыску развлекать новоприбывшую гостью. Люциус развернул какую-то газету, Нарцисса погрузилась в странное оцепенение, напоминающее дрёму наяву. Роман, который она взяла почитать, выпал у неё из рук на ковёр. Один из эльфов бережно поднял его и положил обратно на столик. - Эй, Златовласка, - голос Малфоя на этот раз зазвучал вальяжней. - Чем планируешь заниматься? Не хочешь ли заочно пройти курс Предсказаний? -он кивнул на колоду карт ТАРО, в беспорядке разбросанную неподалёку. - Нет, спасибо, - ещё раз отказалась Алиса от сомнительных, как ей казалось, развлечений. - Лучше покажи мне мою комнату, была бы тебе безмерно благодарна! - Эх, ты... - Малфой притворился удручённым, но стоило Алисе посмотреть в другую сторону, как она тотчас получила обитой зелёным шёлком подушкой прямо по голове. В подушке от меткого попадания образовалась прореха, из которой во все стороны разлетелись перья. Нарцисса, казалось, и не замечала происходящего в комнате безобразия. - Ах ты... - в другой раз Алиса влепила бы Малфою оплеуху или сказала бы ему пару ласковых, но впечатление от увиденного и память о том, как он галантно обошёлся с ней в поезде, не покидало её, обволакивая вместе с теплом, исходящим от камина и ощущением чуда, которым пропитано было эта строгое, величественное и древнее помещение. Да и слизеринец, судя по выражению лица, был не так-то уж и враждебно настроен по отношению к ней. На его лице играла снисходительная ухмылка, как если бы не его отец, а он сам сидел бы и отдавал распоряжение всем домочадцам и прислуге. - Ну же! - прошипел он, полушутя-полусерьёзно, и, казалось, готов был повторить то же самое с целым снопом подушек, на которых развалился, точно какой-нибудь древний князёк. Бокала из рук он не выпустил и теперь посматривал на девушку из-за стопки готовых к бою "зарядов". Алиса хотела оставить без внимания этот пассаж, но в какой-то момент она поняла, что, дай она папенькиному сынку волю, и её гриффиндорская гордость, которой она в течение года отражала все его нападки и выпады, будет разнесена по комнате, как эти гусиные перья. Алиса пустила в Малфоя первое, что попалось под руку. Это была большая подушка, расшитая изысканным узором. Материал, необычайно мягкий на ощупь, был ей неведом, только вот удар, оказавшийся довольно метким и точным, угодил в цель с каким-то странным звуком, и Малфой повалился на кушетку со смехом.
Николай Шальнов: тэги: графомания, сказки о дружбе, сказки на ночь В колонках: Сердючка - Дольче Габбана Рита в вечных поисках идеальной дружбы... Медведю или Лучшему в мире другу Мой бесценный Мишка, сонно На диванчике лежишь, Весь в заплатках и иголках, Безмятежно так сопишь. Закрываешь от случайных Взглядов дырку, что прожёг Сигаретой я нечаянно - Это всё, на что я смог После детства, что, сдыхало С хриплым криком: "Дайте пить!", Хоть пило, не просыхало, Тебя, друг, употребить. Я прижмусь к тебе устало, Рассказав свои мечты, И укрою покрывалом, Чтобы вновь согрелся ты От холодных слёз признаний, От проклятой суеты, От полночных истязаний, Рёва, злобы, маеты, От незванных фурий, ложе Взявших в чёрный хоровод, От суккубов бледных... Боже! Как замедлило свой ход Время - старец беспристрастный - Отверзая мой полог И оставив мне ужасный Свой монетный злой залог. Я спущусь к реке Аида, Взяв тебя за лапу, ты Будешь мне заместо гида В этом царстве темноты. Все оттенки мысли, чувства Плюш твой старенький впитал, Но любви святой искусства Мишка, ты не познавал. Я ищу его в туманном Мире, в сонмище теней, И с тобой за другом странным Мы спешим, как тот Орфей.
Николай Шальнов: тэги: сумасшедший дом для непослушных дев викторианской эпохи, искусство вечно, графомания Наши руки не для скуки. Рита обнаружила старую раму, вставила туда кусок ватмана, а поверх наклеила большую фотографию одинокого дерева в каменных руинах, напомнившее ей те, что растут поодиночке в Африке и мило смотрятся на закате. Вышло ничуть не хуже этих жутко дорогих картин с голыми тётками, которых продают на рынке. Ряд "Саломеи" Уайльда в исполнении Бёрдслея и сцены из "Смерти Артура" соседствуют теперь с иллюстрациями к "Сильмариллиону", вытащенными из жопы старой папки. Последние очень уж напоминают психоделическую выставку детей с умственными отклонениями "Иные", но это и рисовалось после сумасшедшего дома для непослушных дев викторианской эпохи, где художественные способности Риты раскрылись великолепнейшим цветком (там же и увяли). Экзотический аромат Когда, закрыв глаза, я, в душный вечер лета, Вдыхаю аромат твоих нагих грудей, Я вижу пред собой прибрежия морей, Залитых яркостью однообразной света; Ленивый остров, где природой всем даны Деревья странные с мясистыми плодами; Мужчин, с могучими и стройными телами, И женщин, чьи глаза беспечностью полны. За острым запахом скользя к счастливым странам, Я вижу порт, что полн и мачт, и парусов, Еще измученных борьбою с океаном, И тамариндовых дыхание лесов, Что входит в грудь мою, плывя к воде с откосов, Мешается в душе с напевами матросов. Ш. Бодлер
Николай Шальнов: тэги: мои милые старушки Навестила меня вернувшаяся из столицы старушка-поблядушка лебёдушка, та самая, которую я сравнивал с Эдит Брэтт. Освоилась в Москве, стала такой столичной барышней, но не утратила своей милой простоты, той самой, которую я люблю и ценю превыше всего на свете. Ах, моя лягушечка, я помню все собрания нашего филологического кружка, и, хотя я и знаю, что старушки-поблядушки лебёдушки - опаснейшие на свете существа, сродни сиренам, но тебя я люблю так, что, будь я Одиссеем, я не приказал бы привязывать себя к мачте.
Николай Шальнов: тэги: графомания, артуриана, сказки на ночь Артуриана имеет какую-то особенную власть над воображением, я бы дополнил классические сюжеты Борхеса сюжетами "Смерти Артура". Первая строчка этого стишка - отчасти заимствование из Иннокентия Анненского ("Я - бледный римлянин эпохи Апостата"). Вплету сей лютик в венок памяти древним мудрецам. Страж ...Где мир уныл и страшен; Там жил, прельщения презрев, Бродил, свободный, одичалый... (Брюсов) Я - бледный страж артуровской эпохи. Я бдительно несу ночной дозор: Совиный крик, печальны леса вздохи Мне не дают сомкнуть бессонный взор. В глубоких полуночных размышленьях Свершаю очерёдный свой обход, Ни звёзд зловещий круг, ни нисхожденье Луны с небес, ни бедный пешеход Не отобъют охоту к созерцанью, Но лишь услышу я во тьме бряцанье Оружья вражьего - и тихий сойки крик В миг сей урочный возмутит молчанье, Чтоб вышел в бой властитель славный мой: Я - Мерлин. Мой король, Господь с тобой! *** Актёры сериала "Мерлин" - Колин Морган и Брэдли Джеймс, путешествуют по легендарным местам артурианы. Интересное видео.
Николай Шальнов: тэги: артуриана Побывав с Брэдли и Колином в интересных местах (см. видео из предыдущего поста), вспомнил то, что часто вспоминаю: как я с томиками "Смерти Артура" сбегал из дома в леса или на луга, и там читал их, пока не выучил наизусть. Чудное было время А вообще хотелось бы списаться с кем-нибудь из актёров "Мерлина", хотя бы с тем же Брэдли. Я при встрече пожал бы ему руку и сказал бы что-то вроде: "Спасибо за то, что оживили нам легенду" или "Спасибо за Артура, которого вы нам подарили". Смерть Артура Весь день раскатывалось эхо битвы Над зимним побережьем в Лионессе, Пока не пали все бойцы Артура, Сражавшиеся рядом с королем. А сам король Артур, смертельно ранен, Был поднят храбрым сэром Бедивером И отнесен в часовню, что стояла, Убогая, с разбитым алтарем, На голой, темной полосе земли Меж длинным озером и океаном. Ночь белая была от полнолунья. И так промолвил сэру Бедиверу Король Артур: «Бой нынешний расторг Прекраснейшее рыцарское братство, Какое видел мир. Они уснули Навек — друзья любимые. Отныне Не тешиться им славною беседой О битвах и турнирах, не гулять По залам и аллеям Камелота, Как в прежни дни. Я сам их погубил, Увы, — и рядом с ними погибаю… Хоть Мерлин клялся, что я возвращусь И стану править вновь, — но будь что будет. Так глубоко мой шлем пробит клинком, Что, думаю, мне не дожить до утра. Возьми ж мой славный меч Эскалибур, Которым я гордился: ты ведь помнишь, Как в летний полдень некая рука, Покрытая парчой венецианской, Таинственно-волшебная, явилась Из глубины озерной, этот меч Держа, и как за ним поплыл я в лодке, И взял его, и с доблестью носил; Об этом и в грядущих временах, Меня воспоминая, не забудут. Не медли же: возьми Эскалибур И в озеро забрось как можно дальше; Вернувшись, расскажи о том, что видел». Ему ответил храбрый Бедивер: «Мой государь, хоть мне не подобает Вас оставлять с такой жестокой раной Без друга и подмоги, одного, Но ваш приказ исполню, не промедлив, И обо всем, что видел, расскажу». Так он сказал и вышел из часовни И в лунном свете пересек погост, Где кости древних воинов лежали В могилах, а над ними ветер пел, Хрипя, и клочья нес холодной пены, — И по извилистой тропе меж скал Сошел к озерным озаренным водам. Там он извлек Эскалибур из ножен, Поднял его, — и зимняя луна, Что серебрила край протяжной тучи, Промчалась по клинку до рукояти И вспыхнула огнем алмазных искр, Мерцающих топазов и гранатов Огранки дивной. Полуослепленный, Стоял он, замахнувшись для броска, Но с разделенной волей; наконец Подумалось ему, что лучше спрятать Эскалибур меж узловатых стеблей Прибрежных тростников, шуршащих глухо. Так сделав, он вернулся к королю. Спросил Артур у сэра Бедивера: «Исполнил ли ты в точности приказ? Поведай, что ты видел или слышал?» Ответил храбрый Бедивер Артуру: «Я слышал только шорох камыша И тихий плеск озерных волн о скалы». Тогда король Артур сказал, бледнея: «Ты изменил своей душе и чести, Ответив, не как благородный рыцарь, А как лукавый, низкий человек. Я знаю, озеро должно ответить Каким-то знаком, голосом, движеньем. Позорно лгать. Но ты мне мил и дорог. Ступай опять, исполни приказанье, Потом вернись и расскажи, что видел». И вновь отправился сэр Бедивер Тропой скалистой на озерный берег, Шаги в раздумье меря, — но едва Узрел он снова рукоять резную Тончайшей и диковинной работы, Как, сжав кулак, вскликнул: «Неужели Я должен выбросить такой бесценный, Такой чудесный меч, — чтоб никогда Его никто из смертных не увидел? Какое в этом послушанье благо? Какое зло от ослушанья, — кроме Сознания, что ослушанье — зло? Положим, так. Но если сам король Себе же самому вредит приказом? Он тяжко болен, ум его мутится. Что он оставит временам грядущим На память о себе, когда уйдет, Помимо темных слухов? Если ж эта Реликвия навечно сохранится В сокровищнице королей, — однажды На рыцарском пиру иль на турнире Ее достанет кто-нибудь и скажет: Вот он, Эскалибур, Артуров меч, Сработанный таинственною Девой На дне озерном: целых девять лет Она над ним трудилась в одиночку. — И все почтят его и подивятся. Лишить ли этой славы короля?» Такими мыслями себя смутив, Он снова спрятал меч Эскалибур И к раненому корою вернулся. Спросил его Артур, с трудом дыша: «Поведай, что ты видел или слышал?» Ответствовал ему сэр Бедивер: «Я слышал плеск озерных волн о скалы И заунывный шорох камыша». Тогда воскликнул в горечи и в гневе Король Артур: «Бессовестный предатель! Язык твой лжет! О горе, горе мне… Несчастен умирающий король: Взгляд, некогда без слов повелевавший, Утратил власть; но он не помутился. Что вижу я? Ты, мой последний рыцарь, Который должен был служить за всех, Прельстился драгоценной рукоятью И предал короля, как алчный вор Или девица — ради побрякушки. И все же можно дважды оступиться, А в третий раз — исполнить долг; ступай! Но если ты предашь и в этот раз, Я сам убью тебя своей рукою». Бегом пустился вниз сэр Бедивер, С размаху ринулся в тростник прибрежный, Схватил Эскалибур и, раскрутив, Швырнул что было сил. Блестящий меч, Вращаясь и сверкая в лунном свете, Взлетел, пуская веером по кругу Лучи — подобно тем ночным огням, Что светят над полярными морями В морозном тресканье плавучих льдов. Так взмыл — и вниз упал клинок Артура; Но прежде, чем коснулся он воды, Какая-то волшебная рука, Покрытая парчой венецианской, Вдруг поднялась из волн, схватила меч За рукоять и, трижды им взмахнув, Исчезла. Рыцарь поспешил обратно. Узрев его, сказал король Артур: «Теперь я знаю: ты исполнил долг. Скажи скорей, что видел ты и слышал?» Ответствовал ему сэр Бедивер: «Мой государь, я должен был сперва Глаза зажмурить, чтобы не ослепли: Ведь ничего чудесней тех камней, Искусней той резьбы на рукояти, Хоть проживи я трижды век людской, Мне никогда на свете не увидеть. Потом я размахнулся широко И в воду меч швырнул… Гляжу — рука, Покрытая парчой венецианской, Вдруг поднялась из волн, схватила меч За рукоять и, трижды им взмахнув, Исчезла вместе с ним в озерной глуби». И так сказал Артур, дыша с натугой: «Смерть близится; я чувствую ее. Скорее подними меня на плечи И отнеси на берег. Но боюсь, Что эта рана слишком остудилась». Сказал и приподнялся на локте, С усилием превозмогая боль И глядя синими, как сон, глазами Куда-то пред собой. Сэр Бедивер С великой жалостью смотрел сквозь слезы; Хотел промолвить что-то, но не смог. Лишь осторожно, преклонив колени, На плечи государя поднял он И медленно побрел с ним вдоль погоста. Король Артур дышал ему в затылок И судорожно вздрагивал, как спящий, Которому приснился страшный сон, И хрипло повторял: «Скорей! скорей! Смерть близится; боюсь, мы не успеем». А рыцарь между тем шагал вперед С уступа на уступ по скользким скалам, Обвитый паром своего дыханья, Как некий призрак или великан. Он слышал, как шумело сзади море, Как птица ночи впереди кричала; Шагал, гоним вперед одною мыслью, И стук доспехов отзывался эхом В ущельях и на склонах ледяных Вокруг него, и лязг стальных шагов Гудел и множился среди утесов — И, наконец, пред ним открылся берег И озеро, облитое луной. Там, на волнах они узрели барку, Темневшую, как траурная шаль, Близ берега. На палубе рядами Стояли люди в черных длинных ризах И черных капюшонах — и меж ними Три королевы в золотых коронах; И с барки этой поднимался плач До самых звезд, — унылый, скорбный, слитный, Как завыванье ветра темной ночью В такой глуши, куда еще никто Не заходил от сотворенья мира. «Теперь, — король промолвил, — отнеси Меня на барку. С плачем и стенаньем Три королевы приняли Артура На палубе; а та, что остальных Превосходила красотой и статью, На грудь к себе его главу склонив, Сняла разбитый шлем и зарыдала, И, растирая руки короля, Горячими слезами окропила Его чело с запекшеюся кровью, И щеки бледные, как лик луны Перед зарей, и слипшиеся кудри, Что прежде озаряли трон Артура, Как сноп лучей, а ныне, потемнев От пота и от пыли, клочковато Висели, спутанные с бородой. Так он лежал обрушенной колонной; Ужели это тот Артур, что мчался Ристалищем, с копьем наперевес, Перед глазами восхищенных дам, Свет рыцарства — от шпор до перьев шлема? Тогда воскликнул храбрый Бедивер: «Ах, Государь, куда теперь пойду я? Где спрячу взор от страшных перемен? Прошли те дни, когда царила честь, И каждая заря звала на подвиг, И каждый подвиг рыцаря творил: Таких времен, клянусь, не видел свет, С тех пор, когда пришли волхвы с дарами. А ныне Круглый Стол, сей образ мира Могучего и славного, распался; Мне суждено остаться одному, Последнему, — а впереди лишь тьма, Чужие лица, странные заботы». И так ему король ответил с барки: «Уходит старое и уступает Путь новому; так Бог устроил мир, Чтоб в нем добро от ветхости не сгнило. Утешься, рыцарь; что тебе во мне? Я прожил жизнь свою, и да очистит Господь в Себе мои грехи! Но ты, Коль свидеться не суждено нам снова, Молись за душу короля. Молитва Сильней, чем думают о ней. Так пусть же Твой голос днем и ночью за меня Восходит к небу, как струя фонтана. Чем люди лучше козлищ и овец, Коль, зная милость Божью, не возносят Молитвы за себя и за друзей? Так у подножия Его плетется Златая сеть, объемлющая мир. Теперь — прощай. Я уплываю с ними, Кого ты видишь здесь (хотя душа По-прежнему не верит и страшится), На остров Авалон средь теплых вод, Где нет ни града, ни дождя, ни снега, Ни бурь; но лишь цветущие сады, Вечнозеленые луга — и гроты В тени ветвей над морем голубым; Там исцеляются любые раны». Так он сказал, и барка отплыла, Влекома веслами и парусами — Как белогрудый лебедь, спевший песню Предсмертную и, растопырив перья, Отдавшийся потоку. Долго вдаль Смотрел сэр Бедивер, воспоминая Столь многое! — пока корабль уплывший Не стал лишь точкой в заалевшем небе И дальний плач не смолкнул над водой. А. Теннисон Красивые иллюстрации к "Королевским идиллиям" Теннисона: http://shaltay0boltay.livejournal.com/46831.html
Николай Шальнов: тэги: артуриана, находки Впервые вижу такую шикарную подборку, все слова совпадают с мимикой персонажей. По "Мерлину" на песни из "Ивана Васильевича". Для просмотра надо перейти на ютуб, а то какая-то хрень с запрещением. Ха, да он, оказывается, и слэшный) Или это у Риты уже всё через трусы... В общем, наслаждайтесь.
Николай Шальнов: тэги: ностальжи Уже устали крутить вторую часть "Рассвета" на разных каналах, но Рите это дало стимул развлечь себя исполнением этой мелодии. В то время, когда "Сумерки" уже всем приелись, мне они только открылись. В сумасшедшем доме для непослушных дев викторианской эпохи она была обязательным компонентом репертуара Риты. Жаль, что у меня нет рояля: клавирное звучание очень уж специфично. Враждебен небосвод, холодный, темно-синий, Над темно-синею волной, И смерть - предел всего, и мы идем пустыней, Живя тревогою земной. Что может длиться здесь? Едва пройдет мгновенье - Умолкнут бледные уста. Оставьте нас одних в тиши отдохновенья, Земля для нас навек пуста. Мы лишены всего. Нам ничего не надо, Всё тонет в сумрачном Былом. Оставьте нас одних. Какая нам отрада - Вести борьбу с упорным злом? Что нужды восходить в стремленьи бесконечном По восходящей в высь волне? Всё дышит, чтоб иметь удел в покое вечном, Всё умирает в тишине. Всё падает, мелькнув, как тень мечты бессильной, Как чуть плеснувшая волна. О, дайте нам покой, хоть черный, хоть могильный, О, дайте смерти или сна. *** Глаза полузакрыв, как сладко слушать шепот Едва звенящего ручья И в вечном полусне внимать невнятный ропот Изжитой сказки бытия. И грезить, и дремать, и грезить в неге сонной, Как тот янтарный мягкий свет, Что медлит в высоте над миррой благовонной Как будто много-много лет. Отдавшись ласковой и сладостной печали, Вкушая лотос день за днем, Следить, как ластится волна в лазурной дали, Курчавясь пеной и огнем. И видеть в памяти утраченные лица, Как сон, как образ неживой, - Навек поблекшие, как стертая гробница, Полузаросшая травой. А. Теннисон
Николай Шальнов: тэги: зельеварение, юмор Со Sportswiki, "Рецепты белково-углеводных коктейлей"
Николай Шальнов: тэги: музыка, графомания, артуриана Что-то прицепилась ко мне эта песенка Сердючки - "Дольче Габбана". Вдохновила. Сегодня вспомнил про Антошку Артура. Как он там?.. Этот изюм посвящаю ему, так как давно его не видел. Муз Нежданный гость, пришёл, как раньше, С тетрадью песен в узелке, С кифарой, снопом снов вчерашних И ветвью пальмовой в руке. Ты разольёшь благоуханье Тобою найденных ладов, И упадёшь на издыхание От тяжких праведных трудов На ложе, что так долго ждало Любви и чистой, и простой, И, как душа, уже устало В надежде обрести покой. Но только песен сладкозвучных Услышав трепетный мотив, И бледных муз, что неотлучно Им вторят, нежно загрустив, Полупрозрачные одежды, Как волны моря, распустив, Сомкнув свои бессонны вежды, Свою печаль с твоею слив, Моя душа в простых котурнах, В рубцах и старой простыне Скользнёт за дверь на поиск бурных Страстей и песен, новых мне. Ты худ, ты светишься при солнце Луны боишься, как огня, Под утро вылезешь в оконце У моря ждать прихода дня. Тебе венки сплетут из маков Патрицианки на лугу, Ты влезешь в уличную драку Или до вечера в стогу Валяться будешь, Марциала Читая задом наперёд, Иль засидишься у причала, Внимая хору вечных вод. P. S. тэги: очепятки Рита подправила анахронизмы, в Риме вроде ещё не было рюкзаков Наверное, не буду создавать постов для очепяток, буду скрывать их внизу под знаком "P. S.", чтобы не загромождать доброжелательный ресурс
Николай Шальнов: тэги: мои 365 любовников Как-то одногруппница спросила: "У тебя есть пакет с возвратом?". Мне послышалось - "С развратом". Ну я и переспросил. Девушка обиделась. А сейчас, думаю, мне этот пакет не помешал бы, чтобы окунуться туда в поисках нового материала для творчества, ахха
Николай Шальнов: тэги: мои 365 любовников, юмор, светлые гении, анимэ Ичиго по-прежнему остаётся моим героем... Даже в том случае, когда он таковым не окажется, и светлый гений полиняет. Ох уж эти светлые гении! Одна мысль о том, что им предстоит полинять, растравляет всё моё существование, служит источником всякой мерзости и всякого греха, по сравнению с которыми мои целомудренные весёлые приключения - просто детская забава =( Чудесный аромат витает в комнате, за окном цветёт весна, Рита глядит на звёзды и нарадоваться не может, что, возможно, пожертвовала своей любовью ради искусства. Искусство... Ради чего ещё можно жить на этой грустной планете?.. "В летние месяцы мы обычно сидели перед рестораном под уютной защитой живой олеандровой изгороди. «Интимными садиками» назывались подобные заросли плюща или олеандра в Вене, и, таким образом, у нас было своё собственное место, которое мы между собой называли не иначе как «беседкой придворных дам». Там мы сидели за квартой вина или за пинтой пива и часами болтали о всякой всячине. Время от времени мимо проходили мужчины, раздвигали листву, щекотали одну из нас или делали приглашающий знак. Или заглядывали поверх зарослей «интимного садика» и о чём-нибудь нас спрашивали, часто ведя себя очень весело. Например, однажды какой-то мужчина поинтересовался у нас: – Барышни, простите, пожалуйста, как мне пройти к обители святой Цецилии? Такой вопрос, помнится, заставил всех нас громко расхохотаться, а та, которую он выбрал, поднялась из-за стола, взяла свою сумочку и исчезла с ним, бросив нам на прощание с ироническим сожалением: – Дети мои, мне пора идти под венец". "Мои 365 любовников" *** Красивый клип
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Чужеземец - Что любишь ты больше всего на свете, чужеземец, скажи, - отца, мать, сестру, брата? - У меня нет ни отца, ни матери, ни сестры, ни брата. - Друзей? - Вы произнесли слово, смысл которого до сего дня остается мне неизвестным. - Родину? - Я не знаю, на какой широте она расположена. - А красоту? - Я полюбил бы ее охотно, - божественную и бессмертную. - Может быть, золото? - Я ненавижу его, как вы ненавидите Бога. - Что же любишь ты, странный чужеземец? - Я люблю облака... облака, что плывут там, в вышине... дивные облака! *** Confiteor художника Как пронзают душу умирающие осенние дни! Ах! пронзают до боли; ибо есть упоительные ощущения, самая неясность которых не убавляет их силы; и нет острия более колкого, чем острие Бесконечности. Какое огромное наслаждение — погрузить взгляд в необъятный простор неба и моря! Одиночество, тишина, ни с чем не сравнимая ясность лазури! Маленький парус, дрожащий на горизонте, в своей крохотности и затерянности схожий с моим непоправимым существованием, монотонная мелодия прибоя — обо всех этих вещах я мыслю, или они мыслят мною (ибо в огромном пространстве грез «я» теряется мгновенно); они мыслят, говорю я, но эти мысли звучат музыкой и расцвечиваются яркими красками, свободные от словесных хитросплетений, силлогизмов и умозаключений. Однако эти мысли, исходят ли они от меня или устремляются из глубины вещей, делаются вскоре чересчур напряженными. Избыток наслаждения сменяется вялостью и самым настоящим страданием. Мои нервы, слишком натянутые, содрогаются болезненно и мучительно. И вот уже глубина небес меня подавляет, чистота и прозрачность — выводят из себя. Бесстрастная морская гладь, незыблемость этого грандиозного зрелища представляются мне возмутительными… Ах!.. нужно ли вечно страдать или вечно избегать прекрасного? Природа, волшебница, не знающая жалости, всегда торжествующая соперница, оставь меня! Не искушай меня в моих желаниях и в моей гордыне! Всякий урок прекрасного — поединок, где художник испускает вопль ужаса, перед тем как упасть побежденным. Ш. Бодлер
Николай Шальнов: тэги: здравствуй, дядюшка Фрейд! В колонках: Fleur - Тёплые коты Риту порой забавляет, а, скорее, удивляет (ведь жизнь скорее удивительна, чем прекрасна) то, что к ней идут советоваться в тех вопросах, в которых она недостаточно компетентна. Например, в вопросах любви и отношений, в которых ей даеко не всегда везёт, и в в вопросах кекса, на которое порой накладывается жёсткое табу и в разговорах на эту тему от проблемы остаются рожки да ножки (техническая и теоретическая сторона вопроса Ритой изучена более-менее, так что она, целомудренная весталка от журналистики и продажная девка от психологии, может сляпать видимость мудрого ответа). Но более всего Риту удручает то, что она частенько бывает зажата как между молотом и.. молотом (трудно сказать - наковальней) между своих друзей. Во вполне приличном смысле: очень часто бывает, что те друзья, которыми она дорожит, терпеть друг друга не могут, и Рита разрывается. ((
Николай Шальнов: тэги: графомания, юмор Почему-то со слэшерством всегда ассоциировался лубрикант. Воздаяние слэшера Лишь, точно в тьму немую монастырску, В обитель слэшера сойдёт небесный дух, И лубрикантов запахи настырны Истают вдруг, то обратится в слух Служитель культа ветреной Венеры Пестропрестольной, в Лесбоса шелка И в мех одетой грешной королевы, Он взглянет на волнисты облака, Где средь Господня горнего просвета Летают ангелы блаженных душ, Освобождённые от тяжкого обета Лелеять и хранить, и срамный муж Прикрывшись простынёй и ветвью лавра - Подарком вечных муз, к нему всегда Благоволящих, лишь бы только "Браво!" Кричала публика - как праотец Адам, Он со стыдом ведёт жену - Созданье Бессонных, отравляющих ночей, К Отцу Всевышнему за сладким воздаяньем - На землю пасть, во всём подобным ей.
Николай Шальнов: тэги: в мире животных "Не репейник склонился к жимолости, а жимолость обвилась вокруг репейника" Грозовой перевал Странную тенденцию заметила за собой Рита: она стала любить всяких гадов, которые от сотворения мира принуждены ползать на брюхе, и наблюдает она за этим с превеликим удовольствием. Так, в частности, ей нравилось смотреть на скорпиона, пожирающего таракана, на варанов, сцепившихся из-за падали, на питона из сериала "Кости", который выплюнул в конце-концов мышь, копошившуюся в трупе и сожравшую его палец... Жесть.
Николай Шальнов: тэги: даты С праздником, товарищи!! Всего вам доброго и мирного неба над головой! Жди меня, и я вернусь. Только очень жди, Жди, когда наводят грусть Желтые дожди, Жди, когда снега метут, Жди, когда жара, Жди, когда других не ждут, Позабыв вчера. Жди, когда из дальних мест Писем не придет, Жди, когда уж надоест Всем, кто вместе ждет. Жди меня, и я вернусь, Не желай добра Всем, кто знает наизусть, Что забыть пора. Пусть поверят сын и мать В то, что нет меня, Пусть друзья устанут ждать, Сядут у огня, Выпьют горькое вино На помин души... Жди. И с ними заодно Выпить не спеши. Жди меня, и я вернусь, Всем смертям назло. Кто не ждал меня, тот пусть Скажет: - Повезло. Не понять, не ждавшим им, Как среди огня Ожиданием своим Ты спасла меня. Как я выжил, будем знать Только мы с тобой,- Просто ты умела ждать, Как никто другой. К. Симонов
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Ни разу не слышал, чтобы в "Топ-моделях", русской или американской, упоминалась самая первая супермодель, первая брюнетка в мире блондинок и первая женщина, умершая от СПИДа - Джиа Каранджи. Кто-то скажет, что её жизнь - жизнь слабовольной, распущенной женщины, окунувшейся в омут разврата и наркомании, но в таких людях, бросивших себя на алтарь Прекрасного, есть что-то от вечного, столь величественное, что им прощаются все их заморочки. Их яркие, падающие звёзды, пусть и на небольшой срок, но озаряют небосклоны моды, эстетики и стиля. Моя любимая Джиа =)
Николай Шальнов: тэги: графомания, стимпанк Стимпанк просочился даже в "Златовласку" ...Спустя минуту в комнату с низким поклоном вошли домовые эльфы. Один из них щелчком поднял в воздух большие чемоданы Драко и Алисы, и вся процессия, которую завершал единственный наследник Малфой-Менора, отправилась на верхние этажи. По пути Алисе попадались вещи и странные, и удивительные. То были не только начищенные до блеска древние латы и картины, потускневшие от времени и покрытые кракелюрами, но и заложенные в стеклянные, наподобие музейных, ящики, экспонаты: они являли собой странное зрелище. Даже Алисе, насмотревшейся в своём доме и в Хогвартсе на множество необычных магических вещей, всё это казалось миром далёким и уму обычному непостижимым. Это были предметы, которых история за невозможностью их адекватного использования водворило за свои кулисы. Каменные, железные, медные штуковины с вкраплёнными в них для пущей роскоши драгоценными камнями вертелись, жужжали и подпрыгивали, грозясь разбить стёкла витрин, издавали странные звуки, блестели свинцовыми боками и выпрастывали длинные, механические отростки. Многозубчатые шестерёнки приводились в действие древней магией, струйки пара вырывались из окованных медью отверстий, большие древние жуки-скарабеи из отполированной стали ползали по бархатному днищу, металлические змеи извивались, грозясь вот-вот наброситься на тех, кто потревожил их покой. - Ты разводишь их? - спросила Алиса у Малфоя, который равнодушно взирал на все эти полчища гадов, точно на что-то порядком надоевшее. - Да, это отец подарил мне... Для развития чувства гуманности к братьям нашим меньшим, - добавил он спустя секунду. В голосе Малфоя Алисе почувствовались металлические нотки. Да и могло ли быть иначе с отпрыском самого чистокровного семейства магической Британии? Вскоре после всех чудес, открывшихся Алисе, она увидела ещё более изысканный мир: коридор, убегавший куда-то вдаль, терял свои очертания за пышностью шторных складок и гобеленами, по-старинному затканными изображениями на сюжеты из древних мифов; двери, ведущие в какие-то комнаты и ответвления, уводящие во тьму, едва подсвеченные светом немногочисленных канделябров. Она едва различала массивные двери, сломать которых смертному казалось невозможным. Да и они, наверняка, были защищены мощными заклинаниями, действие которых трудно было себе вообразить. В воздухе, под потолком, высоким и скованным арочными готическими сводами и капителями - у стен, плавали зелёные свечи, бросая на него слабый отсвет. Продолжение тут: В одну из таких комнат, после шествия по величественному коридору, с картин которого на Алису взирали исполненные достоинства или откровенного чванства представители семейки Малфоев, они вошли в приоткрытую дверь, рядом с которой висел большущий портрет одного из малфоевских пращуров. Древний и мрачный, нарумяненный не по возрасту старикан в жабо зыркнул на Алису чёрными, точно угольки, глазами, и скрылся за рамой, оставив своё резное кресло тринадцатого века с брошенным на него одеялом из куньего меха, взирать на происходящее. Войдя в комнату, Алиса пришла не то в восторг, не то в недоумение: ей трудно было разобраться со своими чувствами. Всё помещение представляло собой живую, движущуюся массу, которую, при внимательном рассмотрении, составляли ткани, которыми стены были не обиты, а, скорее, завешаны. На тканях были вышиты странные узоры, сложные, как византийская или мавританская мозаика, чередующаяся с гербом семейства и ликами нимф, горгулий и медуз. У кровати, забранной роскошным балдахином, не оставляющим места для воздуха, которым была заполнена вся комната (это было странно: все окна были закрыты), стоял резной столик с кувшином и большим серебряным подносом с фруктами. Картины на стене представляли собой странную амальгаму историй времён крестовых походов и романтических похождений красавиц с осиной талией и высокими причёсками. Одна из девушек, в пышной юбке, не помещающейся в раме, захихикала и уже пыталась скрыться за ширмой, но в конце-концов овладела собой и, приосанившись, кашлянула и вытянулась в подобающую для приёма гостей позу. - Вот здесь ты и будешь жить, - сказал Малфой, глядя на Алису несколько вызывающе, но её это не смутило. - Надеюсь, тебе будет приятно соседство с этими - он кивнул на картину с изображением тройки монахинь весьма весёлого нрава, которые забавлялись тем, что опробовали что-то горячительное из огромной бочки, стоящей у деревянного стола. Малфой ушёл, и дверь сама собой тихонько притворилась. Алиса так и не поняла, откуда исходит этот воздух, приводивший всё в движение и навевающий странную, мечтательную дрёму, являющую взорам видения пострашнее и поудивительнее самой действительности. Всё внимание её привлёк потолок, высокий, округлый, с резными сводами и красивыми каменными виньетками, украсившими бы любой дворец средневековья. Изысканной простотой и какой-то устрашающей грандиозностью своей он напоминал потолки готических храмов, наполненных рёвом органа и хором во славу величия Творца Мира. Несмотря на всю помпезность и одиозность малфоевской усадьбы, этот потолок был прост и удивительно изящен в своей соразмерности, и Алиса на несколько минут забылась, рассматривая его. Она и не заметила, как стараниями не особо дружелюбных, но знающих свой долг эльфов-домовиков её дорожное платье, школьные мантии и вещи были разложены по шкафам, занимающим вторую половину комнаты и величиной своей подходящих для самого обширного гардероба какой-нибудь французской аристократки. - Изволите ещё чего-нибудь? - один из эльфов склонился в полуполклоне, достаточно изысканном, но сдержанном, и поэтому Алиса тоже сдержалась в притязаниях, хотя расспросов у неё во время осмотра помещений - судя по всему, далеко не всех - накопилась масса. Отправив эльфов восвояси, Алиса, наконец, смогла остаться наедине с собой - этого она хотела, несмотря на всё внимание, проявленное к ней её заклятым неприятелем, больше всего на свете. Она желала немного привести в порядок свои мысли и спланировать свой завтрашний день, если это, в условиях того, где она сейчас находилось, было возможно. Девочка откинулась на кровать, распустив несколько кос своих великолепных волос, и и они сияя в полумраке и в свете заходящего солнца, казались ещё более прекрасными, чем в купе вагона "Хогвартс-экспресс". Если бы их увидел Малфой, он был бы поражён сейчас не меньше, чем сама Алиса, утонувшая, потерявшая себя в многоцветье и роскоши своего нового пристанища. Взяв с прикроватного столика большое старинное зеркало, ручка которого обвила серебряная змея, Алиса, поднеся его к лицу, к большому своему изумлению не увидела там своего отражения. Вместо этого в холодной глубине зеркального омута сиял двойной ряд огоньков, коридор, возникающий, когда в святочные гадания ставят друг напротив друга два зеркала и зажигают между ними пару свечей. Спустя мгновение коридор растаял, и в нём появился потолок её спальни, а затем - лица родителей Драко. А вскоре - и он сам за длинным столом, уставленным всякой снедью. Алиса не успела даже подумать о том, что произошло, как изображение растаяло, и взору девочки явился Хогвартс и Снейп в своих подземельях, корпящий над грудой домашних работ студентов, а затем - звёздное небо. - О, я вижу, вас это в какой-то степени поразило, - звучным голосов заговорила полная дама в зелёном платье, с ожерельем в виде переплетённых змей с картины, висящей по левую сторону ложа. - Это что-то вроде того зеркала, которое мне довелось увидеть во время моей учёбы в Хогвартсе. "Уж не Еиналеж ли?" - подумала Алиса, но сочла нужным промолчать, тем более, что дама выдала весьма интересные сведения. - Оно показывает то, о чём ты мечтаешь. Да, с этим зеркалом трудно соскучиться... Когда тобой овладевает хандра, оно весьма способствует налаживанию хорошего настроения, хотя трудно сказать, надолго ли... Меня мечты свели в могилу, душка. Мечты о любви. Очень надеюсь, что с тобой этого не произойдёт. Дама замолчала и отвернулась к нарисованному окну с венецианским пейзажем за ним. Почему-то Алисе подумалось, что она знавала блестящие взлёты и падения, и жизнь её была куда более интересной, чем её в последние дни в Хогвартсе с томительным ожиданием оценок за прошедшие экзамены, подколками Рона и вечными страхами Гермионы за какие-то несущественные ошибки в экзаменационных работах. Но разговор умиротворил Алису, и она подумала, что, может быть, пребывание тут не будет ей в тягость, и зеркало тут же показало ей довольную и хищную малфоевскую рожу, а потом - и его самого, играющего в гольф на большой, покрытой первой зелёной травой площадке перед домом. Те полчаса, которые Алиса провела за книгой, найденной ей в изголовье кровати и с первых же строк её увлёкшей - рассказ шёл о девушке, которая сварила любовное зелье для своего возлюбленного, а потом случайно его выпила (книга была интересна своим душным, каким-то перезрелым слогом больше, чем сюжетом) - её никто не беспокоил, разве что перешёптывания портретов, с интересом рассматривающих новую постоялицу. В темноте и тишине, наползающей на замок, слышны были только потрескивания свечей да чьи-то стоны в соседней комнате. "Наверное, малфоевское привидение!" - подумала Алиса и поёжилась: она не особо любила привидений. Когда в школе одно шутки ради просочилось через неё, ей показалось, что внутренности обдало чем-то холодным и осклизлым, будто Алису с головой окатили ушатом протухшей воды. Внезапно раздался дальний удар гонга, по-видимому, снизу. Вскоре после этого звука не замедлил появиться и эльф-домовик, рассыпавший в прохладном воздухе комнаты фонтан серебристых искр. - Прошу к ужину, - произнёс он и исчез. Ужин прошёл довольно спокойно. Алисе было неловко, но вскоре эта неловкость загладилась тем фактом, что Малфой наколдовал ей десерта до того, как домовик принёс его из кухни. Люциус заговорил с Нарциссой о политике, а та, в свою очередь, порасспрашивав Алису о Хогвартсе и о Снейпе, казалось, забыла обо всём на свете, погрузившись в мечтательную дрёму. Алиса не заметила, как заснула. Всю ночь ей виделся то Малфой, пьющий с монахинями вино на брудершафт, то Люциус, играющий на метле со Снейпом в квиддич большим старинным рыцарским шлемом.
Николай Шальнов: тэги: ностальжи, киномания Такой романт`ик)
Николай Шальнов: тэги: киномания, волшебные сказки В колонках - Из м/ф "Золушка" - "Хоть поверьте" Вот уж не думал, что помимо отснятых в 2000-е трёх фильмов про Нарнию есть ещё один - по "Серебряному креслу", 1990, в нескольких частях. Мне понравилось весьма. Есть трейлер к ещё не вышедшему фильму по "Хроникам" - "Серебряное кресло":
Николай Шальнов: тэги: киномания, волшебные сказки Ради них я первый раз прогулял школу. Снега тогда было столько, что замело бы даже Фонарный Столб =)
Николай Шальнов: тэги: ностальжи Впадение в детство ещё никому не вернуло молодости. Но эта песенка из "Покемонов" нравицца. Любимым покемоном всегда был почему-то Мяут.
Николай Шальнов: тэги: графомания Сочинять стишки на анимэшки стало уже традицией манией. Размышления Брока О, Эш! Гляди: победный знак горит Над горизонтом, солнце затмевая. Нас безмятежностью недолгой одарит Закатный луч, усталый лоб лаская. Узнать бы, что за тем холмом вдали, Какую нить сплетут богини судеб, Которым вызов бросили! Одни В пути мы, в тягости безлюдья. Отчаянно отпор даём врагу, Что сплёл узор нам из когтистых крылий. Я веру в друга свято берегу И тайну верности несу с собой в могилу. Наш мир - турнир, и каждый в нём - боец, И каждый шаг в нём - вызов поколенья. Тот славы вечной получил венец, Тот встретил смерть... Что смерть? Конец Или начало нового движенья?..
Николай Шальнов: тэги: графомания, post mortem Колыбельная смерти В объятьях цепких и холодных Сжимает траурная ночь Мой ум, упрямый и бесплодный, И тень надежды гонит прочь Рука последней куртизанки, Чей опыт многовековой Совьёт мне саван. Перебранку Ведёт Харон за золотой В чертогах вечного Аида, Где холод, тьма и вечный стон, Где вопли бледной Эвмениды Да цепи Цербера лишь звон В стоячем воздухе разгонят Хандру Деметры дочь; и тень Печальной Эвридики ронит Свой перл за уходящий день На след несчастного Орфея. Его черёд уж настаёт: Расстался с телом у Пангеи Печальных дух, и снизойдёт К любимой деве, песнь прощанья По милой жизни свить успев - Так Cмерти вечной лобызанья Мне милы под её напев.
Николай Шальнов: тэги: покемоны, ностальжи, светлые гении Рита решила выделить новый тег для того, чтобы выражать восхищение от очарования этого милого сериала. В детстве она не могла оценить всех его тонкостей, её тянуло на размышления о том, каковы характеры переводчиков (влюблённость в голоса - одна из врождённых маний Риты), швырять искусственные розы в соседей, как Джеймс, да применять на практике тэг "наши руки не для скуки": от делать нечего она тогда сляпала Коффина - просто обклеила пробками от бутылок мячик, облепила квадратиками бумаги и раскрасила соответствующим образом. Получилось весьма эффектно. В "Покемонах" Рита нашла всё, что ей нравится: от архетипа Царевны-Несмеяны до аллюзий на Ктулху, последнее она добросовестно обнародовала в соответствующей статье "Википедии". Поначалу Рита переживала, что наплодит очередных светлых гениев, которых придётся после озарять нечеловеческим блеском, но пришла к выводу, что сериал учит хорошему: любви к животным, верности в дружбе, акцентирует выносливость, изобретательность и целеустремлённость - а эти качества Рита всегда высоко ценила - и многому другому. То, что команда "R" - восхитительные няши, подтвердилось спустя более чем десятилетие, да и кота Бетховена она зовёт теперь не иначе, как Мяут.
Николай Шальнов: тэги: прыткое перо Джеймс, ну что ты опять разнюнился! - крикнула из кухни Джессикой, когда Джеймс в очередной раз впал в одну из своих излюбленных депрессий. Этой ночью они планировали напасть на банк и ограбить его, чтобы в очередной раз попытать счастья и теперь уже не украсть, а выкупить покемонов. Сами покемоны не продавались, но команде "Р" на это было, в общем-то, наплевать. Они готовы были идти к цели, не гнушаясь никакими средствами, и предложение Мяута, их мягкошёрстного гения, было им по нраву. Только вот Джеймс почему-то был настроен далеко не оптимистично. - Я целый день трудилась над этими спагетти! - верещала Джессика. - Всё ради вас, идиотов! Приправа к ним, к вашему сведению - контрабанда, и если тебе не нравится, то гурман из тебя хреновый! - У меня такое ощущение, что у твоих спагетти совсем нет вкуса, - продолжал своё нытьё Джеймс. - Признаться честно, у меня вообще пропал интерес к тому, чем мы занимаемся. Мне кажется, что мы уже давно должны завязать с... - тут он запнулся и не решился продолжать, глядя на то, как Мяут натачивает свои когти. - Кретин! - шлёпнула его по голове кухонной перчаткой Джесс. - Вся наша жизнь - служение злу! - Да я не это хотел сказать... - притих Джеймс, умолчав про то, что зло ему порядком поднадоело. Как ему хотелось иногда примкнуть к честным, порядочным тренером покемонов и забыть про своё прошлое, которое одновременно и не отпускало его, и не давало возможности спокойно жить в ожидании будущего! Его измучили кошмары, в которых он со своей приятельницей попадали в безвыходные ситуации, прятались от зомби в заброшенных зданиях, разверзающих своё чрево точно для того, чтобы поглотить последние остатки надежды на пробуждение. Утром Джеймс чувствовал себя совершенно разбитым, а этот день стал для него сущим адом: начиная с того, что Мяут изодрал в клочья его любимые носки, которые он одевал по праздникам, и заканчивая воплями Джессика, кулинарные старания которой оценила разве что только Инкас. - А где соус? - мурлыкнул Мяут, втайне от Джессики накручивая на лапу крысиные хвосты, невесть откуда им раздобытые. - Соус в спагетти, кисонька, если ты ещё не заметил! - проворковала девушка, накручивая на вилку очередной ком приготовленной снеди. Джеймс поглядел на часы. До начала их операции оставались считанные часы, но и они тянулись долго, так же долго, как уроки по теории покемоноведения в колледже. Об этом учебном заведении у Джеймса остались не самые приятные воспоминания: самыми ярким событиеями в череде учебных будней были только их с Джесси шуточки над малолетними школьниками да их попойка перед экзаменами, после которой они, непохмелившиеся, ввалились в экзаменационную залу и успешно завалили всё, даже практику, к которой Дженис так готовилась и к которой кнутом да пряником готовила друга. Дымка воспоминаний рассеялась, когда кухню их последнего пристанища наполнил дым от выкипевшего кофе, забытого Джессикой на плите. Мяут чертыхнулся и запустил тарелкой с недоеденными спагетти в стену. Такую наглость девушка не стерпела и, схватив покемона за шкирку, пинком выпроводила его в другую комнату, где в беспорядке валялись на кровати и на стульях их наряды, которыми они презентовали себя на вчерашнем благотворительном банкете в честь покемонов с ограниченными возможностями. Джеймса стошнило от бокала шампанского, явно лишнего после дегустации восьми сортов вин, и всей команде пришлось с позором ретироваться, забыв о правилах приличия. Оттолкнув одну из особо важных особ, нарумяненную, с кучей драгоценных камней на шее (во всяком случае, как казалось Джессике, от потери одного из ожерелий дама не обеднеет), в сторону, девушка вытащила своего приятеля на свежий воздух и спихнула его в бассеин. Громкий всплеск, к счастью, был заглушён музыкой живого оркестра, а вот Мяут пострадал ни за что: ненавидящий воду, он весь вымок, окаченный брызгами, и весь оставшийся путь встряхивался и орал благим матом, пока не получил от обоих компаньёнов по затрещине. Правда, Джесс высушила его дома своим феном, и после такого унижения покемон спрятался в туалете и не выходил оттуда целый вечер. На следущее утро Джеймсу пришлось убирать за ним преизрядное количество дерьма. После неудавшегося ужина, оставив Джессику одну в кухне доедать плоды своих стараний, Джеймс удалился в комнату, где включил "Bauhaus" на всю катушку и собирался уже погрузиться в нирвану, забыв обо всём на свете. Рядом стоял кальян, которым они закуривали досаду от вчерашней неурядицы на приёме, обвитый ожерельем, облюбованным Джесс. У этой девчонки был вкус: что ни говори, а вкус человека, озабоченного своей внешностью, в итоге становится утончённее, и на неё можно любоваться, ловя отблески Красоты, которой в мире Джеймса оставалось всё меньше. Джеймс был до мозга костей изобретателем и романтиком, и это порой путало ему карты в игре с реальностью или награждало чрезмерными ожиданиями от жизни, не всегда реализовывающимися, и тогда он благословлял небеса или кого-то там, кто заправляет ходом всех вещей, за друзей, которые, хотя и были изрядными говнюками, но вытаскивали его из всяких проволочек, в которые он попадал из-за беспечности или неосмотрительности. Коффин посапывал в углу комнаты: Джеймс забыл вернуть его обратно в покебол, и покемон, мерно посапывая, выдыхал тонкие струйки вонючего газа, из-за чего комната наполнилась удушающим смрадом, смешавшимся с вонью из кофейника. Джеймс, зажав нос, пробрался к форточке и распахнул её, а затем второпях, с риском для жизни, пошевелил угли, пытаясь разжечь кальян. С грехом пополам ему это удалось, и он плюхнулся на подушки рядом с Мяутом, безмятежно сопящим, впившимся во сне в одеяло зубами и когтями. Ароматизированный табак и свежий воздух вскоре разогнали продукты жизнедеятельности Коффина, и Джеймс, не переставая прокручивать в голове варианты развития событий вперемежку с афоризмами Шопенгауэра, надеялся забыться и проспать - если невозможное возможно - их очередную кампанию. Проснулся он от резкого тычка в бок. Джессика стояла перед ним во всей красе своей боевой раскраски. - Поднимайся, мудак! Буди кота! Да приведи себя в порядок! Ну и вонища! Ни дегустатором, ни парфюмером тебе не быть! Джеймс потрепал Мяута за ухо, и тот с утробным ворчанием (не иначе, как поймал во сне какую-нибудь гадость), вытянулся на кровати, проклиная всё на свете. - Сколько время? Вы хоть на часы смотрели? - урчал он, царапая Джесс, пытавшуюся оторвать его от одеяла, в которое тот закутался. - Да поднимайся же! Пора выходить! Банк закрывается через полчаса, надо, чтобы всё было чисто! За окном сгущались сумерки, летний ветер доносил ароматы морского бриза. Джеймс долго лазил по комнате, пытаясь найти штаны, которые почему-то оказались под подушкой. Настроение было не ахти, депрессняк не отступил даже после получаса благостного сна, но ему пошёл на пользу кальян, вытравивший глупые мысли из головы, не привыкшей к долгим размышлениям.
Николай Шальнов: тэги: прыткое перо Когда они вышли из дома, низкие тучи постепенно застлали всё небо, брызнул мелкий дождь. Мяуту это явно не понравилось, и он поспешил накинуть на голову капюшон своего плаща. Джеймсу было всё равно: ему хотелось вот так просто брести по лужам, в которых дождевые капли разводили большие круги: его настроение было созвучно погоде. Одна только Джесси была преисполнена боевого задора: осматриваясь по сторонам, она то и дело проверяла, на месте ли пушки, хитроумно замаскированные под одеждой. "Если бы Джесс всё-таки удалось попасть в рейтинг самых опасных бандитов современности, - думал Джеймс, - то, скорее всего, она прославилась бы благодаря своей меткой стрельбе". Несмотря на то, что обязанности снайпера в их похождениях брал на себя Джеймс, он помнил, как ловко Джесси на охоте подстреливала перепелов или как метко она попадала в цель цепью, раскручиваемой над головой на полном ходу мотоцикла в бытность их байкерами. - Джеймс, ну хоть сейчас развеселись, - ткнула задумавшегося Джеймса под рёбра подруга. - Мы не на свидание идём, чтобы было скучно, а грабить! Тебе же это всегда нравилось! - Только не сегодня! - буркнул Джеймс в воротник так, чтобы никто не услышал. Несколькими минутами спустя троица уже подбиралась к величественному зданию Центрального Банка. Выступ над его входом подпирали две подделки под античные статуи, волею судеб очень похожие на Джессику. - Гляди, Джесс! - хихикнул Мяут. - Никого не напоминает? Тут он не выдержал и расхохотался. На недовольную Джессику бесстыдно глядели каменные сосцы статуй. - Заткнись и слушай, - встряхнула она кота за шкирку. - Схема проверенная. Инкас нейтрализует охранников, Коффин выпускает газ. Пока никто не видит, я играю с пушками, а ты забираешь бабло. Мяут оживился. Ему не отводилось особой роли помимо той, чтобы демонстрировать свои прелести обслуживающему персоналу для отвода глаз, но любая авантюра была для него восхитительной приманкой. "Быть может, поэтому, а не от несчастной любви он примкнул к команде и выучил человеческую речь", - так думал Джеймс. Его кожаный плащ был забрызган дождём и грязью из-под колёс проезжавшей мимо машины, Мяут и Дженис же были чистенькими и поблёскивали струящимися складками своих балахонов. Странно, но никто не обратил внимания на трёх подозрительных типов, проскользнувших в помещение банка. Мяут блистал красноречием, окончательно покорив сердца всех присутствующих. Это ему удавалось всегда: никто до сих пор не встречал в жизни говорящего покемона, и Джеймс, несмотря на ужасное настроение, в какой-то степени гордился таким товариществом. "Любовь, а не труд сделала из обезьяны человека... А, вернее, покемона", пришёл он к выводу. Джесси тем временем оказалась у самого дальнего окошка, прихватив с собою Коффина, проплывшего за ней по воздуху и как бы невзначай пустившего тонкую струйку своего отвратительного газа в сторону богатеньких расфуфыренных дамочек. Те зажали носы и с криком "Фи!" посмешили перебраться в противоположную сторону помещения, к кассовым окнам, у которых толпились посетители. Коффин удовлетворённо пыхнул. - А теперь, Коффин, жди условного знака! - прошипела Джесс. Джеймсу ничего не оставалось, как подмигнуть своему питомцу, и вскоре зал заволокло непроницаемой грязно-серой пеленой. - Давай, куколка, вываливай сюда всё, что есть, - Джессика приставила пистолет к затылку банковской служащей. Мяут держал раскрытым мешок. - Да только попробуй пикнуть, не то снесу тебе бошку. Девушка было попробовала незаметно нажать кнопку вызова полиции, да Мяут успел предотвратить этот опрометчивый с её стороны поступок, расцарапав ей руку и выворотив кнопку с потрохами. - Тебе что, жить надоело, дура?! - рявкнула Джессика. - Давай, пошевеливайся, у тебя на всё про всё двадцать секунд! Перепуганная не на шутку девушка вывалила содержимое кассы в подставленный мешок, Джеймс в то время зажал в углу охранника, выбив из его рук пистолет. Остальные пытались выбраться из банка, но в едком тумане не находили выхода, верещали, как резаные и натыкались на стены. Пока Мяут связывал охранника, предварительно оставив ему на лице глубокие борозды от своих острых коготков, Джеймс вопреки своему желанию помогал Джессике опустошать кассу следующего окна. Между тем дым становился всё прозрачней, и надо было уходить. - Ну ещё одно, ну пожалуйста! - пищал Мяут, поигрывая револьвером. - Ну уж нет, кошак. Нас спалят, это будет хуже! - Джессика потащила обоих к чёрному ходу, возле которого лежал оглушённый ударом Коффина охранник. Незаметно улизнув с места преступления, веселящаяся шайка предвкушала то, проведёт этот вечер. Джесс намеревалась повести всех в салон красоты и привести их, особенно Джеймса в Мяутом, "в презентабельный вид". Перчатки, в которых они орудовали, Мяут сжёг дорогой зажигалкой, которую использовал только в особых случаях. Джеймс нервно подкурил от горящей перчатки. - Теперь духи, о которых я мечтала уже пять лет, мои! - ликовала Джесс. Из всех членов команды она, кажется, была единственной, кто радовался, как младенец. Джеймса же растаскивали на части противоречивые чувства. С одной стороны, удовлетворённости от проделанной чистой работы было более чем достаточно, чтобы ещё недельку продержаться в относительно стабильном состоянии, с гордым сердцем и чувством самодостаточности, с другой стороны эта затея ему изначально казалась неправильной, точно с дымом от сгоревших перчаток развеялось по ветру то чистое, что он берёг как воспоминание о то, чем могла бы быть его жизнь, закончи он колледж как все нормальные люди, остепенись или пустись в дальние странствия с одними только покеболами в кармане куртки. Несмотря на то, что ему нравилась та жизнь, которую он вёл, и по-другому он жить не желал, ветер, врывающийся по вечерам в окна и трепавший его волосы, наполнял его душу каким-то странным ощущением, напоминающим гул прибоя или осенний вихрь, взметающий листья разносящий и по всем сторонам света. Джеймс понимал, что есть жизнь другая, отличная от засасывающей тины порочной совести и злобных перепалок подруги с говорящим покемоном по вечерам. - Давайте рванём в лес! - мурлыкал Мяут тем временем. - Разведём костёр, я мышей наловлю! - Ну уж нет, не хватало нам только клопов и грязи на простынях! - взбеленилась Джесс в ответ на предложение кота. - Да, давай, правда, сходим на природу... - неожиданно для себя поддержал покемона Джеймс. - Меньше вероятности, что нас найдут. - Нас и так не найдут, подозрительная твоя шкура! - буркнула Джесс. - Вы что, не хотите идти со мной в салон красоты? Будете такими же дикарями, какими и были. А ты, Джеймс, странным каким-то стал в последнее время. Вот же только недавно с рыбалки заявился, а теперь тебя опять в лес тянет. Сколько волка не корми... - она закатила глаза, вспоминая, верно, свои чудесные вчерашние спагетти. И верно. В последнее время Джеймса всё более тянуло в одиночество. В последний раз он привёл Мяута в восторг тем, что наловил два ведра рыбы, которую кот слопал в два присеста, разбросав по кухне кости и заляпав всё в доме чешуёй. - Надо было тебе свиньёй родиться, - злобствовала Джесс, оттирая от рыбьих кишок холодильник. - Да и ты, Джеймс, не лучше. Тебе давно пора в парикмахерскую, а ты, Мяут... Я бы и тебя постригла, будь у нас деньги! Денег теперь было навалом, но Мяут явно не собирался переться туда, куда зазывали Джессику её мечты. Между делом он поглаживал усы, предвкушая охоту в лесу, на которую девушка, скрепя сердцем, согласилась. P. S. Прошу прощения за путаницу в именах: почему-то пристала ко мне моя Мэри Сью - Дженис - и смешалась с образом Джесси. Всё исправил.
Николай Шальнов: тэги: находки Риту весьма позабавила эта небольшая породия на "Тетрадь смерти". Они там ещё и покемонов пародировали, но эта прикольнее =)
Николай Шальнов: тэги: сказки о любви Если пристанет песенка, то это надолго. В колонках: Сердючка - Дольче Габбана И из Сард к нам сюда она Часто мыслью несется, вспоминая, Как мы жили вдвоем, как богинею Ты казалась ей славною И как песни твои ей были милы. Ныне блещет она средь лидийских жен. Так луна розоперстая, Поднимаясь с заходом солнца, блеском Превосходит все звезды. Струит она Свет на море соленое, На цветущие нивы и поляны. Все росою прекрасной залито. Пышно розы красуются, Нежный кервель и донник с частым цветом. И нередко, бродя, свою кроткую Вспоминаешь Аттиду ты, - И тоска тебе тяжко сердце давит... *** Нет, она не вернулась! Умереть я хотела бы... А прощаясь со мной, она плакала, Плача, так говорила мне: "О, как страшно страдаю я, Псапфа! Бросить тебя мне приходится!" Я же так отвечала ей: "Поезжай себе с радостью И меня не забудь. Уж тебе ль не знать, Как была дорога ты мне! А не знаешь, - так вспомни ты Все прекрасное, что мы пережили: Как фиалками многими И душистыми розами, Сидя возле меня, ты венчалася, Как густыми гирляндами Из цветов и из зелени Обвивала себе шею нежную, Как прекрасноволосую Умащала ты голову Миром царственно-благоухающим И как нежной рукой своей Близ меня с ложа мягкого За напитком ты сладким тянулася. Сафо
Николай Шальнов: тэги: графомания Сафо, перевернись в гробу. Рассвет над Лесбосом Старик Платон, почуяв жизни сладость, Грозит перстом, боясь признать, что крыты Беседки наши маслиной - на радость Нам и в славу Афродиты. Ему ль не знать про то, сколь многие труды Положены таинственной весталкой У алтаря, где сложены дары Амуру и Эриде-зубоскалке, Чтоб вредной дочери Эреба и сестре Бесстрастной Немезиды, мы внимали, Когда упрямо спорим на заре, Своих подружек бледных разнимая! Таков закон: Раздор с Любовью рядом Сменяя стих на звонкий брызг посуд Разбитых - пусть на счастье - в такт идут, И провожает Пан их добрым взглядом.
Николай Шальнов: тэги: киномания, о ничтожестве и горестях жизни В колонках: Сeline Dion - My heart will go on Когда Рита впервые в детстве посмотрела "Титаник", она так плакала, так плакала... Ей запомнился кадр, когда Роза по прибытию в Америку смотрит на Статую Свободы. Быть может, Рита позднее правильно поняла режиссёра. Статуя воплотила стремление героини к свободе: свободе от предубеждений, предрассудков, светской бессмысленной жизни... Только вот куплена эта свобода была ценой, о которой знают все, кто смотрел фильм.
Николай Шальнов: тэги: бытовуха, искусство вечно Тень несозданных созданий Колыхается во сне... Брюсов Рита ничем не беременна, посему ловит отсветы красоты в искусстве других. Ей пришлось проявлять чудеса изобретательности, налаживая сломавшийся вентилятор, удаляя баннеры, неизвестно откуда выползшие, впихивая огромный матрац в лифт и растягивая ладонь в попытках сыграть пьеску трансцендентальной сложности. В общем, утешилась "Анжеликой", которой в итоге захотела стать... Нет, Анжеликой я стать не хочу, но традиция эта сохранилась с давних времён, например, после просмотра фильма про Коко Шанель Рита хотела стать Шанель, потом - Тайрой, потом - Найджелом Баркером, потом кем-то вроде Эдварда... В общем, светлых гениев навалом, лишь бы не полиняли. С удивлением обнаружила, что роман Йена Бэнкса "Осиная фабрика" внесён одной ивестной британской газетой в список лучших книг XX века. Этот готико-постмодернистский шедевр был прочитан Ритой на заре её супертруъготической юности и оставил хорошее впечатление. Одна из тех книг, в контурах персонажей которых можно углядеть самих себя. Читает ещё "Старика и море" Хемингуэя, только вот пока не вдумалась в него. Ловит себе рыбку старичок и ловит. "Осиная фабрика" «Осиная фабрика» — это огромный циферблат, который Фрэнк нашёл на местной свалке и, оснастив различными механическими устройствами собственного изобретения, превратил в своеобразную комнату смерти, напичканную жертвенными ловушками для ос. Каждая цифра на циферблате обозначает вид ритуальной смерти (к примеру, сжигание, раздавливание или утопление в моче Фрэнка), который должна себе выбрать оса, первоначально помещенная в центр циферблата. Сделанный осой «выбор» Фрэнк истолковывает как предсказание будущего. Фабрика является основным элементом особой религиозной системы, придуманной и тщательно соблюдаемой Фрэнком. «Фабрика» стоит на чердаке, так как это единственное место в доме, где Фрэнк хозяйничает безраздельно — его отец не может туда подняться из-за травмы ноги. Фрэнк убивает не только ос, но и животных покрупнее, чьи туловища и головы он вывешивает на Жертвенные Столбы вместе с другими сакральными предметами. Столбы определяют и охраняют границы владения Фрэнка — острова, на котором он живет со своим отцом. Фрэнк также использует множество видов оружия (от рогаток до самодельных огнемётов и бомб из трубы) для того, чтобы контролировать свой остров. Он любит отправляться в долгие прогулки и пробежки по своему острову и лишь изредка выбирается в городок Портенейль, что по соседству с островом, где напивается в местном пабе с карликом Джейми, своим единственным другом. Фрэнк признаёт, что боится контактов с внешним миром, особенно долгого расставания с островом, поскольку он видел, к чему это привело в случае с его старшим братом Эриком. Эрик находится в психиатрической лечебнице, куда попал по причине того, что стал свидетелем трагических последствий халатности в госпитале, где проходил практику. В начале романа он убегает из психиатрической больницы и на протяжении всего повествования звонит Фрэнку из телефонных будок, сообщая, что собирается нанести визит. Фрэнк не уверен, действительно ли он хочет предстоящего возвращения, но очевидно, что он искренне любит своего брата, и постоянно отмечает, что тот был крайне чувствительным и добрым до «того прискорбного случая», после которого стал жестоким, опасным и совершенно безумным. После долгой подготовки читатель узнаёт, что «прискорбный случай», случившийся в медицинской палате, который привёл Эрика к сумасшествию. Эрик занимался добровольческой помощью в больнице и однажды, пытаясь покормить пациента с несформировавшимися костями черепа, обнаружил, что из-за халатности персонала в обнажённом мозгу завелись личинки, и пациент умер. В финале романа раскрывается и тайна самого Фрэнка: он был рождён девочкой, а отец давал ему мужские половые горомоны, чтобы экспериментально узнать, превратится ли его дочь в мальчика. В последней сцене романа Фрэнк, уже узнавший от отца свою шокирующую тайну, сидит на берегу моря и спокойно, критически переосмысливает всю свою прежнюю жизнь, проводя параллели между своей Фабрикой и миром в целом, сожалея о совершённых убийствах, размышляя о будущем и в конечном счёте приходя к такому выводу: «Я думал, моя ловушка захлопнулась много лет назад, а оказывается, всё это время я лишь ползал по циферблату. И только сейчас скрипит люк, только сейчас начинается настоящий путь».
Николай Шальнов: тэги: охотники за сновидениями "Сегодня ночью мне впервые приснился Эдвард Каллен...". Да уж, иногда он мне снится. Любимое и прекрасное существо, хе... Интересный был сон: один из его приятелей-вампиров обладал даром обращать время вспять: он восстановил разрушенный мост, применив эту способность, а Эдвард мог предвидеть события, почти как Элис. Например, когда мы с ним поднимались по лестнице, он сказал: "Осторожней надо быть!" - и тут вышедший из-за поворота мужик подскользнулся и кувыркнулся, а когда Эдвард вытащил из сумки стаканчик, он оказался как раз кстати: за поворотом оказался автомат с колой. В другом сне Брэдли Джеймс преподавал математику и устроил в кабинете искусственный дождь, а потом я ловил девочку, решившую спрыгнуть с шестого этажа. Не поймал, но девочка осталась жива и что-то объясняла мне по истории Италии.
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно, о ничтожестве и горестях жизни Рита и сегодня плакала. Одно творение Бодлера вызывает у неё всякий раз слёзы - это уже приводимые тут "Маленькие старушки". То ли сама поэма - один из пронзительнейших шедевров французского гения (сам её строй, полный причудливых сравнений, анафор и противопоставлений, её ритм) - достойна занять место рядом с лучшими творениями золотых веков любых литератур, то ли я такой сентиментальный... Да и самого Бодлера вполне можно назвать Золотым Веком литературы Франции, его звезда одиноко мерцает в тёмных небесах, памятником тёмному гению, воспламенившему её когда-то во имя Красоты, которую он так любил. "Маленькие старушки" - это совершенство формы и содержания, их законченность в единстве, это нервный и торжественный стиль, высветивший все грани сюжета, которого избрал поэт. С одной из таких старушек я сегодня и разговаривал. " ...Томас де Куинси и Эдгар По, поэты потайные и в свое время мало оцененные, оказали на него большое влиянье. Они научили Бодлера особенности англо-саксонского воображенья, уменью соединять, не смешивая, ужасное с прекрасным, нежное с жестоким, райское с адским, как в поэме Мильтона. Это от них в поэзии Бодлера появились такие великолепные черные тона, счастье ужаса, блаженство отчаянья, радость неосуществимого желанья, и вторая их особенность, образность пышная, причудливая, пьяная, поддерживаемая парами опиума и алкоголя, столько же, сколько филологическим гурманством. Между этими двумя влияниями — французским, полным ясности чистоты линий и латинской гармонии, и английским, над которым еще бродят черные тучи Нибелунгов, поэзия Бодлера подобна закатному небу, где борьба света и тени порождает на мгновенье храмы и башни нашей истинной родины, лица тех, кого мы могли бы действительно полюбить, лиловые моря, в которых бы мы утонули, благословляя смерть. <...> Он верит настолько горячо, что не может удерживаться от богохульства, истинный аристократ духа, он видит своих равных во всех обиженных жизнью, для него, знающего ослепительные вспышки красоты уже не отвратительно никакое безобразье, весь позор повседневных городских пейзажей у него озарен воспоминаньями о иных сказочных странах". Гумилёв, "Поэзия Бодлера" Старушки Виктору Гюго I В дебрях старых столиц, на панелях, бульварах, Где во всем, даже в мерзком, есть некий магнит, Мир прелестных существ, одиноких и старых, Любопытство мое роковое манит. Это женщины в прошлом, уродины эти - Эпонины, Лаисы! Возлюбим же их! Под холодным пальтишком, в дырявом жакете Есть живая душа у хромых, у кривых. Ковыляет, исхлестана ветром, такая, На грохочущий омнибус в страхе косясь, Как реликвию, сумочку в пальцах сжимая, На которой узорная вышита вязь. То бочком, то вприпрыжку - не хочет, а пляшет, Будто дергает бес колокольчик смешной, Будто кукла, сломавшись, ручонкою машет Невпопад! Но у этой разбитой, больной, У подстреленной лани глаза точно сверла - И мерцают, как ночью в канавах вода. Взгляд божественный, странно сжимающий горло, Взгляд ребенка - и в нем удивленье всегда. Гроб старушки, - наверное, вы замечали - Чуть побольше, чем детский, и вот отчего Схожий символ, пронзительный символ печали, Все познавшая смерть опускает в него. И невольно я думаю, видя спешащий Сквозь толкучку парижскую призрак такой, Что к своей колыбели, к другой, настоящей, Он уж близок, он скоро узнает покой. Впрочем, каюсь: при виде фигур безобразных, В геометры не метя, я как-то хотел Подсчитать: сколько ж надобно ящиков разных Для испорченных очень по-разному тел. Их глаза - это слез неизбывных озера, Это горны, где блестками стынет металл, И пленится навек обаяньем их взора Тот, кто злобу Судьбы на себе испытал. II Ты, весталка, ты, жрица игорного дома, Ты, которою музы гордиться могли, Кто, по имени только суфлеру знакома, Красотою прославила свой Тиволи, - Вами пьян я давно! Но меж хрупких созданий Есть иные - печаль обратившие в мед, Устремившие к небу на крыльях страданий Свой упрямый, как преданность Долгу, полет. Та - изгнанница, жертва суда и закона, Та - от мужа одно лишь видавшая зло, Та - над сыном поникшая грустно мадонна, Все, чьи слезы лишь море вместить бы могло. III Сколько раз я бродил вслед за ними с любовью! Помню, в час, когда жгучую рану свою Обнажает закат, истекающий кровью, Села с краю одна помечтать на скамью Да послушать оркестр, громыхавший металлом, Хоть заемным геройством волнующий грудь, Если в парк, освеженные вечером алым, Горожане приходят часок отдохнуть. И, держась еще правил, пряма как девица, С благородным, для лавров изваянным лбом, Эта женщина, эта седая орлица Жадно слушала песен воинственный гром. IV Так сквозь дебри столиц, на голгофы крутые, Вы без жалоб свершаете трудный свой путь, Вы, скорбящие матери, шлюхи, святые, Для кого-то сумевшие солнцем блеснуть, - Вы, кто славою были и милостью божьей, Никому не нужны! Только спьяна подчас Целоваться к вам лезет бродяга прохожий, Да глумливый мальчишка наскочит на вас. Вы, стыдясь за себя, за свои униженья, Робко жметесь вдоль стен, озираясь с тоской, И, созревшим для Вечности, нет утешенья. Вам, обломкам великой громады людской. Только я, с соучастием нежным поэта Наблюдая, как близитесь вы к рубежу, С безотчетной любовью - не чудо ли это? - С наслаждением тайным за вами слежу. Я дивлюсь вашим новым страстям без упрека. Жизнь измучила вас - я свидетель всего. Я люблю вас во всем, даже в язвах порока, А достоинства ваши - мое торжество. Тени прошлого! О, как мне родственны все вы! Каждый вечер я шлю вам прощальный мой вздох. Что вас ждет, о восьмидесятилетние Евы, На которых свой коготь испробовал бог! И другой перевод, не знаю даже, какой лучше: Маленькие старушки Посвящено Виктору Гюго I В изгибах сумрачных старинных городов, Где самый ужас, все полно очарованья, Часами целыми подстерегать готов Я эти странные, но милые созданья! Уродцы слабые со сгорбленной спиной И сморщенным лицом, когда-то Эпонимам, Лаисам и они равнялись красотой… Полюбим их теперь! Под ветхим кринолином И рваной юбкою от холода дрожа, На каждый экипаж косясь пугливым взором, Ползут они, в руках заботливо держа Заветный ридикюль с поблекнувшим узором. Неровною рысцой беспомощно трусят, Подобно раненым волочатся животным; Как куклы с фокусом, прохожего смешат, Выделывая па движеньем безотчетным… Меж тем глаза у них буравчиков острей Как в ночи лунные с водою ямы, светят: Прелестные глаза неопытных детей, Смеющихся всему, что яркого заметят! Вас поражал размер и схожий вид гробов Старушек и детей? Как много благородства, Какую тонкую к изящному любовь Художник мрачный – Смерть вложила в это сходство! Наткнувшись иногда на немощный фантом, Плетущийся в толпе по набережной Сены, Невольно каждый раз я думаю о том — Как эти хрупкие, расстроенные члены Сумеет гробовщик в свой ящик уложить… И часто мнится мне, что это еле-еле Живое существо, наскучившее жить, Бредет, не торопясь, к вторичной колыбели… Рекой горючих слез, потоком без конца Прорыты ваших глаз бездонные колодцы, И прелесть тайную, о милые уродцы, Находят в них бедой вскормленные сердца! Но я… Я в них влюблен! – Мне вас до боли жалко, Садов ли Тиволи вы легкий мотылек, Фраскати ль старого влюбленная весталка Иль жрица Талии, чье имя знал раек. II Ах! многие из вас, на дне самой печали Умея находить благоуханный мед, На крыльях подвига, как боги, достигали Смиренною душой заоблачных высот! Одних родимый край поверг в пучину горя, Других свирепый муж скорбями удручил, А третьим сердце сын-чудовище разбил, — И слезы всех, увы, составили бы море! III Как наблюдать любил я за одной из вас! В часы, когда заря вечерняя алела На небе, точно кровь из ран живых сочась, В укромном уголку она одна сидела И чутко слушала богатый медью гром Военной музыки, который наполняет По вечерам сады и боевым огнем Уснувшие сердца сограждан зажигает. Она еще пряма, бодра на вид была И жадно песнь войны суровую вдыхала: Глаз расширялся вдруг порой, как у орла, Чело из мрамора, казалось, лавров ждало… IV Так вы проходите через хаос столиц Без слова жалобы на гнет судьбы неправой, Толпой забытою святых или блудниц, Которых имена когда-то были славой! Теперь в людской толпе никто не узнает В вас граций старины, терявших счет победам; Прохожий пьяница к вам с лаской пристает Насмешливой, гамэн за вами скачет следом. Стыдясь самих себя, вы бродите вдоль стен, Пугливы, скорчены, бледны, как привиденья, Еще при жизни – прах, полуостывший тлен, Давно созревший уж для вечного нетленья! Но я, мечтатель, – я, привыкший каждый ваш Неверный шаг следить тревожными очами, Неведомый вам друг и добровольный страж, — Я, как отец детьми, тайком любуюсь вами… Я вижу вновь рассвет погибших ваших дней, Неопытных страстей неясные волненья; Чрез вашу чистоту сам становлюсь светлей, Прощаю и люблю все ваши заблужденья! Развалины! Мой мир! Свое прости вам вслед Торжественно я шлю при каждом расставанье. О, Евы бедные восьмидесяти лет, Увидите ль зари вы завтрашней сиянье?.. P. S.: ошибок, как всегда, море, Рита кается. Всё исправила, если ещё что-то не затесалось.
Николай Шальнов: тэги: ностальжи, прыткое перо, сумасшедший дом для непослушных дев викторианской эпохи "Палата лордов" Табличка в психбольнице Рита вчера подпихнула себя к продолжению "Барсучонка", к героям которого она почему-то привязалась. Не Бальзак, конечно, по объёмам, но с тем, что у неё редко получается выразить те нюансы и оттенки, которые она переживает, она уже смирилась. Зато она не утратила восхищаться этой способностью в других - большая радость. В сумасшедшем доме для непослушных дев викторианской эпохи Рите выдали дневник наблюдений. Поскольку она дала себе клятву не отступаться от своих принципов, даже если снова придётся пройти через все круги его ада, она не особо верит в действенность подобных методов, но, как всегда, принялась за его ведение со всем тщанием. Из 9 главы ( http://www.snapetales.com/index.php?fic_id=29591 ) "Вуд думал иногда: а почему именно он, Седрик Диггори, стал его другом и тем дружелюбным спутником, с которым он решил пройти оставшуюся часть хогвартской жизни, несмотря на прошлое, на его обиды и чаяния, нереализовавшиеся надежды, планы и мечты? Быть может, Вуд привык жертвовать, жертвовать тем, что другие сочли бы самым сокровенным в своей сущности? Быть может, всё это было бы напрасно, но то, что творилось тайно, не на виду у всех, лишний раз доказало бы человечеству, как тайная благожелательность делалось бы явным, становилось частью обширного наследия, приносило бы его создателю честь и славу. Быть может, Вуд просто давным-давно лелеял в своих мечтах образ возвышенный и строгий, чистый, точно перчатки игрока в гольф, прозрачный, как струи водопада, в которых можно охладить усталые члены. Даже если бы труды и мечтания Вуда были бы пусты, они всё равно бы сохранились в памяти человечества, которое имеет своеобразный, вселенско-коллективный характер, в виде воссозданного им недостижимого идеала, сквозящего в его странных грёзах, которым он предавался в упоении одиночества. При мысли о Диггори сердце Вуда стучало как бешеное, стучало всякий раз, когда он видел его - на парах, на тренировках, в толпе учеников. Вуд, анализируя эти странные чувства, не мог понять, почему происходит так с тем, кого он уже начал понимать. В итоге он пришёл к выводу, что понять Седрика до конца ему не удастся никогда, даже если бы им отпущено было бы несколько жизней, даже если бы в конце времён они встретились бы, пожали друг другу руки и сказали бы: "Хорошо мы провернули это дельце - любовь и дружбу!" Вне всякого сомнения, Вуд относился к Седрику лучше, чем последний мог себе вообразить. Он видел в своём приятеле не только источник жизни вечной, но и источающее благоухание майского луга смирну, которым помазывали знатнейших особ древних и новых царств. Быть может, этот образ-идеал был далёк от совершенства, каким он представлялся самому Вуду, но видеть до конца своих дней прекрасное в обыденном, как видит бессмертное ценитель красоты в рукотворном, составляло суть существования Оливера. Так составляет смысл жизни у рыцарей и пиратов красоты поиск эстетического восторга в вещах, далёких от завершённости и огранки. Оливер часто напоминал себе конкистадора, нашедшего в руинах современного ему Теночтитлана или в джунглях Амазонии прекраснейший из доспехов или шлем удивительной работы, которым место на плечах и головах королей, но никак - в мёртвом пространстве застывшего музейного собрания. То, что испытывал Вуд, было трудно выразить. Это можно было бы сравнить с бесстрастной жертвой за идею, идея которой, в свою очередь, родилась из многодневных размышлений о вечном и преходящем, о том, что может считаться по праву самым упоительным из дарованных нам восторгов, рождённых от союза Преданности и Добродетели. Последняя иногда сбрасывает свои нежные наряды, представая перед нами, точно Фрина перед Ареопагом, во всём блеске своего целомудренного бесстыдства. Это и зовётся причудами и безумствами молодости - гимны в её честь, которые Вуд без устали слагал в голове, размышляя о Диггори или созерцая его растрёпанную шевелюру и утомлённый после дневных трудов лоб, склонившийся над пергаментом, котлом или журнальчиком маггловской моды. Это странное пристрастие Диггори питал не из слабости к эстетике, в отличие от Вуда, у которого в запасе были целые пачки подобной макулатуры, но из интереса к гармоничной стороне жизни тех, о которых в мире волшебников слагали легенды такие же удивительные, как в мире простых обывателей - о тайном существовании живших рядом и владевших могуществом не менее мощным, нежели их собственные атомные бомбы, танки и дипломатия". Интересно так обделали:
Николай Шальнов: тэги: астрология Водка справа, пиво слева - Аккуратность любит Дева, Даже если эта Дева Коля, Саша или Ева! Рита питает слабость к подобного рода астрологическим статейкам. Они довольно забавны. Салют всем Девам!! Мужчина - Дева, женщина - Водолей (про тарелки и пришельцев точно. По этому поводу вспомнился анекдот: "Есть ли во вселенной разумные существа? - Да. - А почему с нами не связываются? - А потому что разумные") Мужчине-Деве претит грубость и невоздержанность пещерного человека. Ему трудно переступить через себя. Его возлюбленной не следует рассчитывать, что он будет менять технику любви каждую ночь. Ей также полезно помнить, что стыдливость, чистота и умеренность разжигают в нем страсть куда вернее, чем грубая фамильярность. Мысль Водолея совершает непостижимые кувырки и кульбиты. Это частенько бесит Деву. Вы говорите, что тарелка плохо вымыта, а она несет какую-то чушь о пришельцах. Слово "тарелка" дало необычный толчок ее мыслям. А эти вопросы Водолеев... Они спрашивают одно, а хотят узнать совсем другое. Например, они разошлись на время, чтобы все спокойно обдумать и выбрать между окончательным разрывом и примирением. Она пишет ему: "Я надеюсь, что бы ни случилось, мы останемся друзьями, не так ли, дорогой?" Конечно, мужчина-Дева слишком хорошо ее изучил, чтобы понять буквально. И если он хочет ее возвращения, то ответит твердо и недвусмысленно: "Нет, мы не можем оставаться друзьями. Между нами должна быть любовь, или ничего. Ты знаешь это и просто пыталась выяснить, знаю ли это я, не так ли, дорогая?" Женщина - Дева, мужчина - Водолей Водолей-мужчина не торопится принести брачные обеты и способен удрать из-под венца, но дальше этого его эксцентричность не заходит. Кое в чем он даже слегка старомоден. Дева-женщина не станет соревноваться с ним в чудачествах. Она позаботится о том, чтобы этот сумасброд ходил в чистой рубашке, где все пуговицы на своём месте. Напомнит, как зовут его старинного приятеля, подскажет, кем приходится ему дальний родственник, нагрянувший из провинции. Она станет хорошей матерью его детям. Разделит его интеллектуальные интересы и будет терпеть его друзей. Их отношения содержат зачатки успеха, но над ними надо работать. Причем работать придется ей. Она слишком вежлива, чтобы попросту выставить тех странных типов, которых он притаскивает домой в самое неподходящее время. Я знаю одну Деву, которая в течение двух недель занимала и развлекала заклинателя змей из Пакистана, пока ее благоверный, сдавший гостя с рук на руки супруге, тренировал своего питона для всемирного турнира. Конечно, Дева не секс-символ. Однако и Водолей не знал бы, что делать с Рэйчел Уэлч, пригласи она его на свидание. Жена-Дева - это страховой полис. Водолей может нагородить кучу ошибок - она посочувствует и поймет. Она будет терпеливо ухаживать за ним, когда он болен или хандрит. Это ужасное искушение - свалить на нее все проблемы и заботы. Но мы не советуем поддаваться искушению. Даже святой надоест ждать каждый вечер его неожиданного появления или раскрывать ему объятия, когда он соблаговолит заметить ее, бросив что-нибудь вроде "Ты хороша, малышка!". Ей хотелось бы жить с ним в воздушном замке, который построила его сумасшедшая фантазия. (Ведь Девы не так чопорны, как пишут в старинных астрологических книгах.) И он доверил этой женщине стирать его носки, потому что она не насмехалась над его призрачным домом. Но потом он как-то позабыл, что звал ее в заоблачные выси. И она тоскует у лохани с грязной водой, пока он парит в поднебесье. Нет никаких причин, чтобы физическая сторона этого союза разочаровала любовников. Едва ли она оценит по достоинству все взлеты и зигзаги его неистовой фантазии. Воздух есть воздух, земля есть земля, и друг друга им не понять... Хотя кто знает... Может, ей покажется обворожительным его сумасшествие. Во всяком случае, это будет забавно. Возможно, одна из личин его изменчивой сексуальности принесет ей неожиданно полное удовлетворение. Водолея наверняка заинтересует ореол таинственности вокруг Девы, он может строить догадки годами, а это его любимое времяпрепровождение. Ему стоит обуздывать свою тягу к экспериментам, чтобы не оскорбить ее представлений о приличиях: не исключено, что она откажется заняться любовью на лужайке у дома.
Николай Шальнов: тэги: рассказы старой балерины Впечатления матушкиной подруги от поездки в Таиланд: "Ну, в общем, посадили нас на слонов, там скамеечка такая... Все слоны, как слоны, нет - наша слониха хоботом туда-сюда, и дерево обовьёт, и фонтан пустит, и нас обнюхала... Рычит, урчит, ревёт... Начала ушами хлопать, хоботом мотать - злится, значит. Ну, думаю, кирдык нам. А она ещё и как захрюкает! Потом писить начала, думали, утонем. Вот прям поток, как из бочки, литров двадцать... А тут и слониха спереди начала то же самое: думаю, блин, сейчас как подскользнёмся, и вся эта туша на нас - от нас же и места мокрого не останется!".
Николай Шальнов: тэги: культур-мультур, светлые гении, искусство вечно Рита сегодня побывала на фестивале польского кино, на который добралась с большими проволочками, отшагав километров пять. Было интересно, кино ей понравилось. Правда, настроение немного омрачила первая короткомертажка про войну в Польше. Потом она попала на мальчишник, где встретилась со старыми приятелями, так что поговорка "ещё один день оказался напрасной тратой макияжа" в кои-то веки не сорвалась с её уст. Нахваталась сплетен, надулась травяного чаю, нанюхалась сирени, подарила другу прекрасное издание "Ромео и Джульетты" с дивными гравюрами, которые точно оживали на глазах - столь искусно они были выполнены. И продавалась эта книжица по такой мизерной цене, что Рите стало обидно за Шекспира. В общем, припомнила она и те времена, когда она не особо переживала, когда герой не оказался героем, а светлый гений полинял перед взором наградившей его нечеловеческим блеском. У неё ещё живы надежды, что когда-нибудь найдётся ангел, который принесёт ей лилии в руке в честь непорочного зачатия нового светлого гения, рассказа, который она сама и выносит. Чтобы уж наверняка не полинял. Ей немного стыдно за своё времяпрепровождение, ибо Соломон говорил: "Сердце мудрых - в доме плача, а сердце глупых - в доме веселья", но её сердце вторит словам Сафо: "Сердцем к вам, прекрасные, я останусь / Ввек неизменной". Гордость Юности Чужды печали детскому уму, В нём скорби по умершим не найдём, Дитя печётся только о живом, А мёртвое – зачем оно ему? Так Новая Любовь дана всему, Летит она с багряным ветерком, Не видя в упоении своём, Как Старая Любовь скользит во тьму. Меняясь, час прочерчивает круг. Калужницы рассветный перелив Нарушит мак, пунцов и горделив. И бусины воспоминаний вдруг Уронит Юность гордая из рук, Навек перебирать их прекратив. Д. Г. Россетти
Николай Шальнов: тэги: размышления, искусство вечно Нас ежечасно перемены ждут: Краснеет мак, а рядом первоцвет Уж отцветает; был цветок - и нет. Увы нам! Перемены там и тут! Как четки в час молитвы, отпадут Все страсти - новая за старою вслед. Д. Г. Россетти
Николай Шальнов: тэги: печалька, артуриана, о ничтожестве и горестях жизни, астрология Очень печальное и красивое видео, кажется, все страны дружно материли режиссёров "Мерлина", когда Артур погиб. Нет, ну правда, нельзя ли было растянуть хотя бы ещё сезонов на пять? Мы ведь так ждали, скажем, как и "Сумерки", эта история была частью моего существования, только раз Рита предала её, подсев на "Шестую зону", воплотившую все её киберпостапокалиптикоантиутопические мечтания. Это даже предательством назвать нельзя. Рита вспомнила на днях про своего Артура, интересно, как он там поживает? Если обращаться к её странным псевдонаучным интересам, то ей всегда было интересно, что переживал Артур, когда смотрел "Наруто". Ей вообще всегда интересны переживания других людей, особенно эстетические. Рита, например, периодически приходит в экстаз от архетипа путешествия за артефактом. А ещё, помимо всего прочего, в сборнике статей по астрологии в совместимости Риту весьма забавляет вот этот эпизод, где про подругу. И всё бы ничего, но человек, о котором идёт речь, мне вообще-то друг, а не подруга, и как всё это понимать? То же самое, что и про "купить детям тёплую одежду", когда этих детей даже и в мыслях нет пока. "...В качестве примера можно привести ситуацию временного семейного разрыва: муж уходит из семьи, а у брошенной жены поселяется подруга, чей Уран попадает в пятый дом. Через короткое время в жизни жены начинают происходить неожиданные и грозные события, заставляющие мужа пожалеть семью и вернуться обратно; подруга также возвращается к себе. Возможно, что подруга появилась в доме и накануне семейного разрыва. Повторяясь регулярно, описанный сюжет реально угрожает в основном подруге, о чем она может и не подозревать, наслаждаясь энергией раскола семьи и своей ролью сначала Черного Вестника, а затем Могучего Спасителя-Избавителя... но однажды ей могут без объяснений отказать от этого дома, и, по чистой случайности, одновременно выгнать с работы (если, скажем, ее Уран стоит в 10-ом доме натальной карты). Синастрический Уран в 5 доме. В конструктивном варианте это чрезвычайно творческий аспект, например, содружество актера (я) и режиссера (партнер)".
Николай Шальнов: тэги: прыткое перо Забыла Рита писать про себя совсем, ей напомнил про это дело вот этот чудесный фик: http://www.snapetales.com/index.php?fic_id=24573 "Желаем нашим героям счастливых каникул и думаем, что в их отношениях прочертится, наконец, желанная для наших читателей сюжетная линия. В заключение хочу добавить, что в свет выходит новый любовный роман Сибилы Браун под названием "Растущая луна". В нём читатели "Ежедневного пророка" найдут всю необходимую пищу для души, пока Прыткое Перо порхает по миру в поисках новых новостей". Поставив точку в статье, Рита Скитер устало отвалилась на спинку стула. Никто, наверное, и не догадывался, как ей осточертело писать самую разнообразную чушь, которая так востребована у любителей светской хроники и сплетен, пусть и высосанных из пальца. Половину любовных историй, которые читатели поглощали тоннами, разрожаясь такими же тоннами писем, приносимых таким количеством сов, что любой орнитолог уписался бы от восторга (помёт с подоконников, правда, приходилось после рабочего дня оттирать всей редакции), были выдуманы самой журналисткой, от нечего делать коллекционировавшей бульварные романы да записывающей с помощью своего неутомимого Пера рассказы своих коллег по ремеслу в курилке. Как и всех представители второй древнейшей, журналисток "Пророка" можно было распознать по нагловатой вальяжности, с которой они и жили, и работали; в личной жизни у них творился такой же бедлам, что и на передовицах самой востребованной газеты магического мира. Порой у Риты складывалось такое ощущение, что они не добросовестно объезжали всю страну в поисках материала, а выуживали его из дрязг собственных амурных похождений и затрапезных споров о политике с мужьями. Привилегия привлекать внимание сказками оставалась, правда, за Ритой ввиду её опытности и знания ей человеческой природы, только вот счастья от этого не было никакого, да и удовлетворённости работа ей давно уже не приносила, хотя Скитер и радовалась, что всё это время оставалась преданной своему делу, которое без неё давно бы уже заглохло. И верно: стоило только ей взять несколько выходных дней, как в редакцию перестали поступать восторженные отклики читателей и благодарственные письма козлу-начальнику (палец о палец не ударившему, кстати), а вот количество заказов на некрологи увеличилось, что было явным показателем уклона издания в малобюджетность. "Курвы", как порой про себя называла Скитер своих товарок, были в прошлом неплохими студентками, но слабость их состояла в том, что они никогда не задумывались о том, как продать если не статью, то хотя бы себя подороже, и ограничивались тем, что создавали вполне читабельные, но совершенно лишённые прелести вымысла зарисовки из жизни самых рядовых семейств, а их отклики на политические события скорее напоминали рецензию на плохой спектакль. Впрочем, скепсис Риты был вскоре разбавлен принесённым Беном коньяком, который она принимала в последнее время в необъятных количествах. Как-то Роджерс даже шутнул по этому поводу: - Ты такая секси... Умная, ловкая... Рита кивнула, утешив своё тщеславие, поскольку сегодня день был отвратительный. - Вот-вот, - добавил он. - Значит, ты уже в стельку, иди домой. Последней каплей был чей-то телефонный розыгрыш в середине дня. Даже если это был не розыгрыш, идиотская ситуация совершенно вывела Риту из себя. - Ах, у меня такое горе, такое горе... - верещал в трубке женский голосок. - Вы же напишите про это статью, правда? У меня каблук сломался! Рита бросила трубку и закурила специально припасённые для подобных случаев маггловские сигареты. Они прекрасно снимали напряжение, а Рита в последнее время страдала тем, что психологи зовут "профессиональным выгоранием". Она даже стала замечать про себя, что начинает сочувствовать героям собственных статей, наполовину выдуманным, а их приключения, наспех сочинённые к приходу начальства, вызывали у неё неуместные чувства зависти и восхищения. "Точно рехнулась", - подметила Рита про себя, обнаружив, что парит в занебесных высях, перечитывая собственноручно составленный ей поклёп на одну из министерских крыс, отправившихся в командировку на Гавайские острова, но, по словам самой Риты, безмятежно проводившей там время с местными плейбоями. В личной жизни Риты был кавардак, а, точнее, не было ничего, даже кавардака, и она потихоньку смирялась с мыслью, что лучшие годы она проведёт в застенках этой Бастилии, где, подобно Маркизу де Саду, о котором в мире магглов ходило столько сплетен, будет до конца своих дней сочинять истории про счастливую любовь, оставив себе право наслаждаться садомазохистскими ночными бдениями, не в силах справиться с укорами нечистой совести. В одном из романов, трогательных и нежных, на редкость хорошо написанных и приведших Риту в изумление тем, что в современные ей дни могут писать такую прелесть, была страница, где описывалась встреча двух влюблённых на заре - с невинным, робким поцелуем в губы, с прощанием на неизвестное время - быть может, навсегда, и прочей казавшейся банальной чушью, но изложенной таким изумительным слогом, что у Скитер поневоле защемило сердце. "Неужели такого, действительно, не бывает и не может быть?" - подумала она про себя, не заметив, что окунула перо в бокал с коньяком вместо чернильницы. Роджерс, главный редактор, неутомимый, весёлый писака и просто самовлюблённое ничтожество, ведущий рубрику о деятельности служб магического правопорядка так, как если бы это была страничка чёрного юмора, бросил на неё один из своих многозначительных и добросердечных взглядов, что были в таком ходу у журналистов старшего поколения, ветхими чучелами доживающие свои дни в кабинетах этажом выше, проговорил: - Рита! Ты, кажется, утомилась. Не желаешь ли провести этот вечер не так, как ты провела его вчера? Вчера Рита уснула прямо за столом, забыв про намеченную встречу с дрессировщиком диких фестралов. - Отвали, - бросила ему всё ещё злая за недавнюю шуточку журналистка. А сама подумала, что лучше бы она тогда дала этой лесбиянке Марго, может, не пришлось бы теперь сидеть вот так, точно на деревке метлы под взглядом самого похотливого из редакторских кабанов.
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь Богинями мы были и остались, Сводя с ума безумством наших тел. Да облизнутся те, кому мы не достались, Да сдохнут те, кто нас не захотел. Этот весёлый стишок со школьной парты в кабинете биологии Рита вспомнила, когда с досады отслэшила двух своих приятелей, которые за три месяца не удосужились прислать ей ни одного сообщения. Гады. "Ему так нужен был его поцелуй... Но тот больше всего любил свою гитару. И свою девушку. А когда девушка бросила его, он вспомнил про своего друга и понял, как нужна была ему та любовь, от которой он когда-то добровольно отказался. Они не знали, что в этот осенний вечер они думали друг о друге, находясь в разных концах страны". Аха, и всё в таком же духе. Обычно Рита развлекает себя всякими похабными стишками и прочими мерзостями, которые потом рассылает вперемежку с прочими сообщениями всем добро- и не очень желателям. Хотя она и радуется, что в последнее время перестала мучиться из-за Контакта. Если уж быть серьёзной, Рита ко всем вышеприведённым постам в очередной раз присовокупит мудрое высказывание Джии Каранджи как небольшую передышку на витке трудного пути в вечность: "Жизнь и смерть, энергия и покой... Если я остановилась сегодня, это всё же того стоило, и даже ужасные ошибки, которые я совершила и которые я бы исправила, если бы могла, боль, что сжигала меня и оставила шрамы в моей душе - всё это стоило того, чтобы мне позволили пойти туда, куда я шла... К этому аду на земле, к этому раю на земле и обратно: внутрь, под, между, сквозь них, в них и над ними".
Николай Шальнов: тэги: ароматы Моя работа - сплошная ароматерапия, успевай только различать запахи. "Он принялся изучать действие различных запахов, секреты изготовления ароматических веществ. Перегонял благовонные масла, жег душистые смолы Востока. Он приходил к заключению, что всякое душевное настроение человека связано с какими-то чувственными восприятиями, и задался целью открыть их истинные соотношения. Почему, например, запах ладана настраивает людей мистически, а серая амбра разжигает страсти? Почему аромат фиалок будит воспоминания об умершей любви, мускус туманит мозг, а чампак развращает воображение? Мечтая создать науку о психологическом влиянии запахов, Дориан изучал действие разных пахучих корней и трав, душистых цветов в пору созревания их пыльцы, ароматных бальзамов, редких сортов душистого дерева, нарда, который расслабляет, ховении, от запаха которой можно обезуметь, алоэ, который, как говорят, исцеляет душу от меланхолии". "Портрет Дориана Грея" Шевелюра О, завитое в пышные букли руно! Аромат, отягченный волною истомы, Напояет альков, где тепло и темно; Я мечты пробуждаю от сладостной дремы, Как платок надушенный взбивая руно!.. Нега Азии томной и Африки зной, Мир далекий, отшедший, о лес благовонный, Возникает над черной твоей глубиной! Я парю, ароматом твоим опьяненный, Как другие сердца музыкальной волной! Я лечу в те края, где от зноя безмолвны Люди, полные соков, где жгут небеса; Пусть меня унесут эти косы, как волны! Я в тебе, море черное, грезами полный, Вижу длинные мачты, огни, паруса; Там свой дух напою я прохладной волною Ароматов, напевов и ярких цветов; Там скользят корабли золотою стезею, Раскрывая объятья для радостных снов, Отдаваясь небесному, вечному зною. Я склонюсь опьяненной, влюбленной главой К волнам черного моря, где скрыто другое, Убаюканный качкою береговой; В лень обильную сердце вернется больное, В колыхание нег, в благовонный покой! Вы лазурны, как свод высоко-округленный, Вы - шатер далеко протянувшейся мглы; На пушистых концах пряди с прядью сплетенной Жадно пьет, словно влагу, мой дух опьяненный Запах муска, кокоса и жаркой смолы. В эти косы тяжелые буду я вечно Рассыпать бриллиантов сверкающих свет, Чтоб, ответив на каждый порыв быстротечный, Ты была как оазис в степи бесконечной, Чтобы волны былого поили мой бред. Ш. Бодлер
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Изменчивость Мы, словно облака вокруг луны, - Летим сквозь ночь, трепещем и блистаем. Сомкнется тьма - и вмиг поглощены, Мы навсегда бесследно исчезаем. Мы точно звуки несогласных лир - Ответ наш разный разным дуновеньям. Не повторит на хрупких струнах мир То, что с прошедшим отошло мгновеньем. Мы спим - расстроен сновиденьем сон. Встаем - мелькнувшей мыслью день отравлен. Веселье, плач, надежда, смех и стон - Что постоянно в мире? Кто избавлен От вечных смен? - Для них свободен путь. Ни радость, ни печаль не знают плена. И день вчерашний завтра не вернуть. Изменчивость - одна лишь неизменна. Перси Биши Шелли
Николай Шальнов: тэги: готега Рита в последнее время не испытывает особого желания заполнять страницы своей жизни чёрными чернилами, только вот, проходя мимо старинного городского кладбища, она испытала такое громадное умиротворение, что поневоле задумалась: а не была ли её жизнь тогда более гармоничной и утончённой, когда она засыпала на его старых скамейках или сидела, созерцая луну сквозь ветви деревьев, склонённых над могилами. В мыслях и мечтах она всегда возвращалась к его сумрачным гробницам, и, придрёмывая над страницами какого-нибудь викторианского романа ужасов, втайне мечтала остаться там навсегда. Как-то раз она выслушивала свою приятельницу на одной из деревенских вечеринок, на которых обычно много свеч, карт и диких визгов от прикосновения руки, принятой за длань духа: ей во сне явился Демон и долго на неё смотрел. Тогда в душе Риты родилась особая субстанция, которую она потом назвала существом с серебряными руками, что часто у изголовья напоминало ей о вечном царстве тьмы, где нет ни разделения, ни треволнений, где лишь ночная тишь да ковыль - собеседники уставшему уму. Духи Смерти И будет дух твой одинок. Под серым камнем сон глубок, — И никого — из всех из нас, Кто б разгадал твой тайный час! Пусть дух молчание хранит: Ты одинок, но не забыт, Те Духи Смерти, что с тобой Витали в жизни, — и теперь Витают в смерти. Смутный строй Тебя хранит; их власти верь! Ночь — хоть светла — нахмурит взор, Не побледнеет звезд собор На тронах Неба, но мерцаньем Вновь звать не будет к упованьям; Их алые круги тебе Напомнят о твоей судьбе, Как бред, как жар, как боль стыда, С тобой сроднятся навсегда. Вот — мысли, что ты не схоронишь; Виденья, что ты не прогонишь Из духа своего вовек, Что не спадут, как воды рек Вздох Бога, дальний ветер — тих; Туманы на холмах седых, Как тень — как тень, — храня свой мрак, Являют символ или знак, Висят на ветках не случайно... О, тайна тайн! О, Смерти тайна! Э. По
Николай Шальнов: тэги: мыслевыброс Рита уписалась, когда полезла в свои архивы. Во время учёбы на философском она присвоила себе титул Doctor Angelicus, как у Фомы Аквинского, чую, если бы он узрел десятую часть всего того бреда, что скопилось у неё в папке под громким названием "Summa Theologiae", то свалился бы кувырком с облаков прямо на землю нашу грешную.
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь Следовало бы переделать тег на "сказки под утро", поскольку у нас в Ironburg`е уже 5 утра. "Сумерки" - явление замечательное. О Стефани Майер знал ещё Карл Маркс. Ну, если не знал, то провидел. Из примечаний к "Капиталу":
Николай Шальнов: тэги: о ничтожестве и горестях жизни Примечание к предыдущему посту: такое могло произойти только с Ритой. с 11 по 15 страницу "Капитала" вырезана дырка для заначки, и заначка есть, целая тыща. Только вот фальшивая.
Николай Шальнов: тэги: готега, fashion style ...Она забыла; стала звать Акулькой прежнюю Селину И обновила наконец На вате шлафор и чепец. "Евгений Онегин" Сколько себя Рита помнит, дань готической моде она отдавала строгими, пуританскими нарядами в духе XIX века, наглухо застёгнутыми балахонами а-ля профессор Снейп и обувью на непомерно высокой подошве - последнее было единственным авангардным элементом её образа. Чёрное и белое, два классических цвета, любимое сочетание Шанель, вечная элегантность. Не более. Поэтому, когда Рита повстречала Селену - красотку с большими буферами, просившую достать для неё "Дневник Сатаны" Андреева потому только, что в названии фигурировало слово "Сатана", она не знала, как реагировать: кислотный корсет, зелёные волосы и гроб с Дракулой и прочие штуковины, отпугивающие богомольных старушек (Рита и сама разок припёрлась на православные чтения во всём блеске своего сатанинского величия) - всё это смотрелось довольно живописно на фоне содержимого унылого пазика, в который Риту вслед за Селеной занесло попутным ветром с какой-то готической пати. Потом сия дива куда-то пропала, а жаль, мне она показалась весьма интересной особой. Рита всё ещё надеется, что когда-нибудь она с ней встретится и затащит её в постель в гроб.
Николай Шальнов: тэги: графомания, сумасшедший дом для непослушных дев викторианской эпохи Рита родила. Выкидыш, конечно, но хоть что-то. Посвящаю родному дурдому. "Надеюсь, ты когда-нибудь увидишь во мне Свою сумасшедшую Офелию" Эмили Отемн, "Opheliac" Сумасшедшая Офелия Решётки на окнах томительных снов, Что сон, а что явь, мне уже безразлично, Как то, что, мой друг запоздало готов Мне петь про любовь и слепые приличья. Пускай про меня говорят голоса Лесов и ручья, что рыдает, принявший Меня, дочь полей, что вплетала в власа Шиповник и ворох фиалок увядших. Я в белых одеждах, и скованы руки, И я погрузилась на дно подсознанья, Где ужас ночей и печальные звуки Людских бесполезных и глупых рыданий. Я пью ежечасно как яд, что впитал Отец мой несчастный, слова утешенья От призрака ночи, того, кто внимал Как эху, твоим вековечным сомненьям. Теперь всё равно, быть тому иль не сбыться: Моё королевство - больница глухая, Где ждёт сумасшедшая девушка принца, Шептавшего имя её, умирая.
Николай Шальнов: тэги: ностальжи, мои милые старушки За окном полыхает утро, на столе Риты догорают свечи, под подушкой - Библия и любовный романчик. И Рита чувствует себя странно, как это обычно бывает, когда она не находит в себе то, что, как ей кажется, есть в других, хотя любая попытка творчества, казалось бы, должна раскрывать божественное в человеке. Вот почему зависть, эта смертная добродетель, изживается Ритой медленно. Для неё достижение, что вчера (уже сегодня) она не разу не помянула ни одну старушку-поблядушку лебёдушку, не послала никому проклятья, не наградила гения нечеловеческим блеском и не навела ни на кого порчу. Вчера сосед предлагал Рите купить японский магнитофон, не сомневаюсь, что хороший, только теперь Рита злится на себя, что дала пустое обещание его приобрести. Удивительное воздействие оказывет музыка на душу. Она способна изменить всю жизнь человека. Когда совсем уж плохо становится, вспоминаю что-нибудь из Баха, и становится лучше. Риту успокоила только одна мелодия, довела до слёз, как доводила и раньше: она такая чистая, такая красивая, как её лучшая любовь, которая, наверное, уже никогда более не будет такой же безоблачной и безмятежной, как прежде.
Николай Шальнов: тэги: графомания Рита перевела запись Джии Каранджи в стихотворную форму. Кривовато, конечно, ну да ладно. "Жизнь и смерть, энергия и покой... Если я остановилась сегодня, это всё же того стоило, и даже ужасные ошибки, которые я совершила и которые я бы исправила, если бы могла, боль, что сжигала меня и оставила шрамы в моей душе - всё это стоило того, чтобы мне позволили пойти туда, куда я шла... К этому аду на земле, к этому раю на земле и обратно: внутрь, под, между, сквозь них, в них и над ними". (Джиа) Сказка Джии про куклу: "Однажды, жила была девушка, которая стала жить, как все… И она стала жить в прекрасном доме и все любили её и она была очень очень счастлива. Но люди в деревне были очень бедные и каждую ночь они пробирались в дом, где спала девочка и отрезали прядь её золотых волос и продавали их. - Она даже не заметит, – говорили они. В конце концов, она лишилась всех своих золотых волос. И люди сказали: - О, она совсем не красивая. И выгнали её из прекрасного дома, выгнали её на улицу. И она ушла и больше никогда не вернулась. А люди скоро снова проголодались и вернулись в прекрасный дом, но там никого не оказалось". Прощание Джии Каранджи Там, где жизнь свой ход сменяет На молчанье смерти сна, На мгновенье быстро взглянет На прошедший путь она - Эта девушка с глазами Почерневшими от зла Тех людей, что посрезали Золотые волоса - Тихо скажет: "Хоть сегодня Остановка на пути, Я, устала, но довольна, Всё же стоило идти. Все ужасные ошибки, Что исправить не смогла, Совершала я с улыбкой - Всё ведь это не со зла. Боль, сжигавшая всечасно Плоть и душу наравне, Шрамы, что всё так же страстно Отдавала я судьбе, Всё же стоили того же: Мне идти, куда и стих - В рай и в ад, на землю тоже, Внутрь, сквозь, над ними, в них".
Николай Шальнов: тэги: ненависть, эстетические категории Что за идиотская привычка удалять со стены контакта присланные посты с фото, музыкой да и просто всякими штучками, которыми ты украшаешь мир? Не будь Рита ангелом доброты, повышвыривала бы нафиг из друзей подобную аудиторию. Зачем, спрашивается, создали Контакт, если всё равно информация впустую летит??? Пусть теперь сами пишут, ответит ли Рита, правда, это ещё вопрос. Рита эстетически негодуе!
Николай Шальнов: тэги: вконтакте, легендариум, мании Все дороги ведут в Рим, а все беседы в "Контакте" - к одному и тому же. xxx а ВК крутая вещь, но все никак руки не дойдут все части посмотреть 10:29:03 Николай Я их постоянно пересматриваю) Такая добрая сказочка) Я кидал тебе, кстати, трейлер "Сильмариллиона" - предыстории мира Толкина от его сотворения до Войны Кольца? Если они умудрятся снять эту монументальную эпопею, это будет очень впечатляюще. Если, конечно, не испортят её. На первый взгляд эффектно, не знаю, как они смогут передать дух тысячелетий, войн, историй этих народов - эльфов там, людей, богов... "Сильм" - тонкая вещь. xxx согласен, но кинематограф не стоит на месте) Николай Просто многие считают "Сильм" вообще уж особенной книгой, толкинисты - чуть ли не своей Библией, да и просто с литературной точки зрения это довольно сложно. "Сильм" написан высоким слогом, ведётся в духе хроник, и там разворачивается судьба целого мира, интересно будет посмотреть, как они уложат это в один фильм, если, конечно, он будет в одну часть снят. xxx мне кажется в современном кино скоро не нужны будут актеры, потому что качество компьютерной графики растет неумолимо) зачем платить огромные деньги актерам, когда несколько компьютерщиков забабахают кино графическое) ну это так предположения мои) Николай Тогда это уже не кино будет... Всё-таки живую игру ничем не заменишь. В "Гарри Поттере" после съёмок 1 части умер дед, игравший Дамблдора, так его пытались смонтировать на компе, не получилось эффекта, пришлось нового деда искать.
Николай Шальнов: тэги: готега, находки Обломалась Рите местная игра в "Что? Где? Когда?", посему с досады она ломанулась в места своей юности - на городское кладбище, приют бомжей, наркоманов и таких же одиноких тёмных душ, какой бывает иногда Рита, когда нечего писать. Там её обшмонали (в который раз) местные стражи порядка, зато показали уютненькое гнездование местного бродяги - спаленка под открытым небом, где есть всё: от мыла до большого зеркала. Хоть жить оставайся. В общем, в месте скорби, древнейшем в городе, помимо более-менее готичных надгробий стоит тишь да благодать, май весь цветёт и пахнет, так что и Рита теперь тоже цветёт и пахнет. Напротив мусульманского есть и христианское кладбище, где лежит памятная плита, о которой я как-то уже писал. Уходить явно не хотелось. Почему-то там мне в голову настойчиво просятся всякие странные метафоры, а мозг покрывается паутиной бодлеровских рифм. Рита уже подумывала, не пойти ли ей назад пешком, так-то немного, километров десять всего - привычный Ритин маршрут с универа домой, да жара, а Рита вся в чёрном. Цивильно поколесила, перебирая впечатления. Исторической сенсацией дня стало сообщение приятеля о том, что сняли ещё одну улётную серию "Южного Парка" про готов. А эти персонажи - уже легенда. Вся серия тут: http://clipiki.ru/video/243823/YUzhnyiy-park-17-sezon-4-seriya
Николай Шальнов: тэги: сказки о жизни, авторитетные фигуры - Генриетта, детка, мы приготовили тебе подарок, но ты его увидишь только завтра! - Вы хотите увидеть, как я сдохну? Как черви будут пожирать моё лицо? "Южный парк" Кем только Рита не хотела быть, пока не остановилась на фикрайтерстве! Как-то на одной семейной посиделке дядюшка, говоря о политике, выдаёт: "И эта ещё... П*зда с косой!" (про Тимошенко). Рита, не будь дурой (или будь), ляпнула: "Я тоже хочу быть этой... с косой!". Разумеется, она не имела в виду эту фашистку, просто подумала про карьеру премьер-министра. Забавно. Рита смотрела сегодня передачу про Полину Гагарину. Думает: относить ли её к разряду авторитетных фигур наравне с Гузеевой и Вячеславом Зайцевым? Довольно ответственное дело, ведь ради этих авторитетных фигур надо потом ещё и жить.
Николай Шальнов: тэги: легендариум, дутые репутации С Лурков про Ника Перумова: Ему также приписывают шедевр «с криком „Хазад!“ гномы МОЛЧА бросились в атаку», но увы, этот фэйк не совсем точная цитата, в оригинале звучит следующим образом: Хазаад! — взлетел и забился под потолком звонкий боевой клич гномов Северного Мира. В ту же секунду стены, казалось, извергли из себя старых хозяев Казад-Дума, и древние скалы вновь, в который уже раз, услышали звонкий спор орочьих мечей с гномьими топорами. Пещера сразу наполнилась истошными воплями и визгом; гномы бросились в атаку молча. Так было в издании 1993 года, хотя в переиздании 2008 года этот момент оказался выпилен. Впрочем, и без него автор безусловно доставляет «громовыми раскатами грома» и «широко расширившимися глазами» того самого одноглазого инквизитора. Можно также вспомнить пример из всё того же посттолкиновского Средиземья. В частности, когда на героев в очередной раз ВНЕЗАПНО напали, и Фолко опять таки ВНЕЗАПНО бросил врагу в глаза горсть песка, которую (внимание!) «по какому-то наитию положил в карман во время последней стоянки» (sic!) Вот вы часто по наитию набираете себе полные трусы песка? Вообще это самое «наитие» — штука, нехило влияющая на жизнь и поведение персонажей в более чем всех книгах сабжа. Рита потеряла длинный апологетический пост, общее содержание сводилось к тому, что окромя эпопеи "Кольцо Тьмы" в нашей многострадальной родине продолжений подобного размаха никто не писал, будем же довольны тем, что хоть кто-то за это дело взялся, несмотря на то, что, как и, наверное, в любом произведении, есть ошибки, которых ещё никто не избегал. Думаю, раскритиковать можно любой фильм, предназначенный для массового проката и снятый по художественному произведению ("ВК", например), ведь режиссёру нужно угодить достаточно большой аудитории, а совершенству, как известно, предела не бывает. А вот снять что-то подобное самому, думаю, довольно непросто. Мой препод по философии техники возненавидел Профессора после того, как первому пришлось зарабатывать набором его текстов, что нисколько не преуменьшает литературного подвига Толкина. Быть может, Рита встала на защиту Перумова потому, что сама страдает отсутствием обоснуя в своих писулях, и сама - королева очепяток, но всё же... Толкин, описывающий свой мир всю жизнь, и тот, по мнению критиков, не всегда непротиворечив, а в серьёзном издании его творений столько явных ошибок и искажений слов, даже простых, что просто диву даёшься.
Николай Шальнов: тэги: сказкотерапия, стимпанкъ, сумасшедший дом для непослушных дев викторианской эпохи, сказки на ночь, страшные сказки Любимая тема Риты: "Алиса в стране кошмаров" Одиннадцать лет назад родители Алисы погибли при пожаре, а сама она получила сильные ожоги. Безжалостное пламя опалило не только тело ребенка, но и ее разум. Девочка оказалась в психиатрической лечебнице. Там она долго боролась с одолевавшими ее демонами, ускользая в мир собственных фантазий — Страну чудес. Десять лет лечения не прошли даром — Алису выписали из больницы в удовлетворительном состоянии… Теперь девушка живет в Лондоне, за ней постоянно наблюдает психиатр. Однако последствия тяжелой психологической травмы все еще дают о себе знать: жуткие галлюцинации по-прежнему преследуют Алису, вторгаясь в реальность. Чтобы избавиться от кошмаров, несчастная пытается понять причину своих мучений. Но рассудок девушки истерзан, она не в силах справиться со страхами и нервным напряжением, вызванными странными воспоминаниями, снами и видениями. После переезда в Лондон наваждения, ставшие более яркими и страшными, преследуют Алису еще настойчивее. Может, лучше снова уйти в Страну чудес? Это всегда помогало… И Алиса отправляется в мир грез в поисках безопасности, спокойствия и правды о своем прошлом — того, чего не может найти в мире реальном. Однако за время ее отсутствия Страна чудес сильно изменилась. Произошло что-то ужасное, и в некогда прекрасном убежище теперь поселилось страшное зло. Сможет ли Алиса спасти Страну чудес, а заодно и саму себя, от всепоглощающего безумия? Особенности игры и системные требования тут: Год выпуска: 2011 Жанр: Arcade (Platform), 3D, 3rd Person Разработчик: Spicy Horse Games Издательство: Electronic Arts Тип издания: RePack Язык интерфейса: Русский Язык озвучки: Английский / Русский (в роликах) Таблетка: Вшита Особенности игры: - Старые знакомые в новом обличии. Путешествуя по мрачной, опустошенной Стране чудес, вы встретите знакомых персонажей, которые преобразились до неузнаваемости, — Чеширского Кота, Безумного Шляпника, Гусеницу и Червонную Королеву. - Всё страньше и страньше. Взрывоопасный чайник-пушка, смертоносная палочка с лошадиной головой и ставший классикой стрижающий меч — в распоряжении героини богатый арсенал экстравагантного оружия, которое можно улучшать. - Всё чудесатее и чудесатее. В Стране чудес Алиса обретет крайне необычные способности: сможет парить в воздухе благодаря широкому подолу своего платья, уменьшаться или, наоборот, вырастать до небес, чтобы сокрушить противников, оставив от них лишь мокрое место. - Пошевелим мозгами. В этом опасном и странном путешествии вы столкнетесь с самыми разными задачками на смекалку. Вам придется преодолевать препятствия необычными способами, запоминать мелодии, решать шахматные загадки и составлять картинки из фрагментов. Системные требования: Операционная система: Windows XP, Vista, 7 Процессор: Intel Pentium 4 2,4 GHz, AMD Athlon 64 2400+ Оперативная память: 1 Гб (XP) / 2 Гб (Vista / 7) Видеокарта: Nvidia Geforce 7600 или Radeon Х1650 Звуковая карта: Совместимая с DirectX 9.0c Свободное место на жёстком диске: 7 Гб Качнуть можно здесь: http://www.torrentino.com/torrents/635826/start_download
Николай Шальнов: тэги: театр уродов Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух, Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух. Ахматова На Лурках Рита наткнулась на это порождение больного мозга, куда более поражённого миазмами ненависти, чем Ритин. Письмо американского студента: "Мне противны ваши обычаи, ваша лень, ваши драки, ваша наглость,Вы не умеете работать, а умеете завидовать. Не имеете никакой деловой жилки, по сути вы все — рабы, а жалуетесь на начальство, которое вас зажимает. В России вы неприветливы, ходите с хмурыми рожами, никогда не улыбнетесь, и по виду понятно, что у вас снега зимой не допросишься. Если тебе не нахамили в магазине, на улице, в транспорте, то считай, что день прошел хорошо. Ненавижу, как вы обставляете жилища — уродская мебель из ДСП, уродские слоники, уродские писающие мальчики, уродские ковры на стенах. И никакой индивидуальности. Ходишь по знакомым и даже не можешь понять, у кого только что был. В России вы все нищие и жалуетесь на богатых и ненавидите их, но все же и мечтаете ими стать. Причем, богатые — это та еще песня. В Америке богатого хрен отличишь от бедного. Человеку не в западло носить кроссовки за 30 баксов, здесь же каждый разбогатевший в худших традициях негра из Гарлема, выпустившего платиновый диск, обвешивается брюликами, покупает дорогую машину, сажает на клешню золотой ролекс и срет на окружающих. В США у меня было много богатых друзей, про которых я знал, что если не они сами, то их родители получили свое бабло честно. У кого были стартапы, кто начал свое дело. У вас же если есть хотя бы миллион баксов, то обязательно чел вор, взяточник, или редчайшая сука, с которой впадлу за руку здороваться. Ни одного богатого не видел, который не выставлял бы деньги напоказ. Российские чиновники — все воры и вымогатели, без взятки невозможно получить ни одну бумажку. Мне надо было менять паспорт, так тетка в паспортном столе сверлила меня глазками, и намекала на что-то, а когда я не понял, написала мне такой список требуемых бумажек, идущих от Царя Гороха, что волей-неволей все стало ясно. Искусство в России — все какое-то говно подражающее Западу. Я чуть не сдох от стыда, когда три года назад приехал на каникулы с другом-американцем, и из всех дыр и щелей неслась на картавом английском какая-то унылая дрянь, и оказалось, что это группа из двух гомиков, которые, вдобавок, очень популярны. Нет ни одного даже сериала оригинального, все слизано так или иначе с американских, причем не с самых лучших. Мне было очень стыдно. Я-то ныл товарищу про великую русскую культуру, а у вас нет ничего своего, во всем узнается американщина, причем, не самых лучших образцов. Кстати, оригинальной культуры, какого-то народного творчества вы все стыдитесь. На западе никому не стыдно за кантри-музыку, у нее есть своя огромная ниша, и многие кантри-музыканты популярнее поп-исполнителей, у вас же все краснеют при упоминании балалайки, и народную музыку слушают одни унылые старые пердуны. Бабы в России- ...ляди, не уважающие себя. Например, Тому, парню, которого я привез, 20-летняя девчонка, с которой я познакомил его, дала на первом свидании, и все две недели, что мы тут были, намекала на то, чтобы он увез ее в Америку. Такой же успех был у других девок на кафедре лингвистики, куда мы ходили готовить доклады. Стоило сказать, что он американец, девки таяли и начинали бегать за нами. Все, что у вас есть, в России хорошего вы засрали и обгадили. Стоит выйти на природу, в лес, чтобы увидеть, что все завалено говнищем и бутылками. У вас нет будущего, и я рад, что уеду отсюда". Она бы, конечно, ответила на это парой-тройкой вопросов-аргументов, хотя бы в духе: "А что дала миру американская цивилизация, помимо тупых фильмов, умения послать родителей куда подальше и хвалёных псевдодемократических свобод?", но промолчит. Чтобы дух не осквернился. Отпустим грехи человечеству, авось и свои простятся. Также Рита побывала на выставке заспиртованных уродов, где, помимо выкидышей наркоманов, рассматривала рак пищевода и застрявший кусок морковки в вырезанной гортани, но более всего её впечатлил чернобыльский телёнок с чешуёй на голове и наш, местный - с тремя глазами и тремя хвостами. Вот и плоды военных экспериментов, есть чем подивиться. Пахнуло сталкерской романтикой; Рита долго думала о том, как хорошо, наверное, плавать вот так, в формалине, на радость людям и врагам назло.
Николай Шальнов: тэги: музыка, сумасшедший дом для непослушных дев викторианской эпохи (Томсон:) Вот так... всё лучше и лучше. (Эмили:) Стоит спрятать шрам? (Томсон:) Нет! Шрам красив... Прямо как сердце... (Эмили:) Я снова Офелия. Это когда-нибудь кончится? Никогда? Что за патологическая притягательность суицидальных девушек? Притвориться, что тонешь... стонать и вздыхать... единственное, чего ты не знаешь, это причина. Эта одержимость - сумасшествие в своей самой извращённой форме. Боже мой, какая цель у этой игры, если всё всегда кончается одинаково? Бедняга Шекспир ворочается в гробу! Я всё ещё должна хорошо себя вести... Маленькая рабыня доктора... (Томсон:) Нет! Нет, это идеально! Замри! Это гораздо более естественно, Я никогда не видел такого лица, как у неё... миру стоит присмотреться к нему... Что ж, полагаю, вот почему меня отправили сюда. Мисс, я думаю, вы... (Эмили:) Я ничего не сделала... (Томсон:) Она сделала больше, чем знает... (Эмили:) Я так давно не слышала этих слов... Меня преследуют... (Томсон:) Почему она должна быть в заключении? Я не понимаю... (Эмили:) Он не понимает, не так ли...
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь, ностальжи Долгое время Рита Скитер была большой поклонницей романов Поппи Брайт хотя бы потому, что они довольно оригинальны. Вдохновившись фотосетом каких-то готов по "Потерянным душам", накропала от делать нечего главу к планируемому фику про вампиров. Глава 1 Вот уже несколько дней подряд Питер чувствовал себя если не очень хорошо, то, во всяком случае, странно. С тех пор, как он с родителями переехали в Нью-Орлеан, его не прекращали мучить неприятные сны, а, попросту говоря, кошмары. Мучительно-длинные, вытягивающие все жизненные силы, такие, после которых невозможно было не только спокойно сидеть на парах в университете, но и просто свободно дышать; казалось, ком в горле после пробуждения никак не хотел исчезнуть, а жар в теле не утихал. Сознание заволакивало дымкой какой-то серой пелены, хотелось спать, но, едва Питер клал голову на подушку, просыпая пару в надежде, что хоть немного отдохнёт, ему опять в бреду снились полубессвязные сновидения, отрывки из иной, чуждой ему реальности, в которых странные существа с длинными волосами и глазами, неестественно блестевшими в свете уличных фонарей, завлекали его погрузиться то в пучину отчаяния, то в сладостный мрак сомнительных наслаждений, от которых он старался держаться подальше наяву. Но не во сне. Проглотив успокаивающую таблетку, запив её стаканом холодной воды, Питер пытался хоть ненадолго забыться, но уже, почти со злорадством, погружался в знакомый ад непонятных ему иллюзий. На этот раз местом его истязаний подсознание выбрало какое-то заведение на набережной, ветер с которой силился разогнать зловоние с соседней помойки и ещё какой-то запах, другой, даже приятный, но удушающий, напомнивший Питеру сконцентрированный запах расцветающей сирени вкупе с непонятной, кажется, мужской туалетной водой, ноты которой вплетались в до боли знакомый с детства аромат и точно вели его к двери ресторанчика, из глубины которого раздавались звуки электрогитары и мелкой дроби барабанных. Войдя в дверь, Питеру показалось, что он растворяется в тумане сигаретного дыма. Огни просвечивали дымовую завесу и вырывали порой из темноты очертания столов и силуэты посетителей, но странное чувство причастности к чему-то, доселе ему неведомому, влекло его дальше, в дальний угол бара, где на диванчиках удобно расположились трое необычного вида молодых людей, ненамного старше самого Питера, с длинными чёрными волосами - у одного до плеч, у двух других - до пояса. Была у того, у кого волосы короче, красная прядь, а глаза небрежно обведены чёрной кохлой. Все трое были затянуты в странные одежды, на вид состоящие из одних только виниловых лент; у одного, того, что сидел у стены и потягивал абсент, был корсет, стянувший его в талии настолько, что, казалось, подуй едва слышный ветерок - и парнишу унесёт отсюда навсегда. На руках самого бледного (хотя они все отличались неестественной бледностью кожи лица и шеи) были перчатки без пальцев и большой перстень с красным камнем, мигающим в лучах случайных прожекторов неяркой искрой посреди всеобщего мрака. Все трое смотрели прямо на Питера, будто дожидаясь его прихода. Странным было не только появление его в этом месте, точно созданном для тех, кто болен мечтательностью и тоской по неведомым мирам, но и то, что Питер, никогда не водивший знакомств с типами подобных наружности и увлечений, оказался вдруг, хотя бы во сне, в полном их распоряжении. Во всяком случае, так казалось ему самому, увлечённому рассмотрением этой троицы с небывалым для самого Питера интересом. Продолжение тут: - Ещё шартреза! - потребовал у официантки один из парней, когда та подошла к столику. - Минутку, - ответила она, приветливо улыбнувшись Питеру, как если бы он был постоянным посетителем этого заведения. - Присоединяйся, - непринуждённо кивнул парню один из типов. Мы довольно долго ждали тебя. Будем рады видеть... - Отставь свой этикет, Лихх, - протянул один из них, ткнув того под рёбра. - Сегодня наш день. Не нужно рассыпаться в том, что сковывает чувства. Мы рады ему, и этого достаточно. - Но что вам от меня нужно? - спросил Питер, порядком удивлённый тем, что происходит. - Узнаешь, когда увидишь нас наяву, - загадочно ответил один из парней. И видение растаяло. Питер понял, что лежит на кровати, в то время как вот уже несколько минут над его ухом дребезжит будильник, сообщая о том, что пора вставать. Нехотя поднявшись (парня не отпускало ощущение тяжести во всём теле), Питер отправился в ванную, где постарался смыть с себя всё, что накопилось в нём за эти несколько дней, но странное ощущение ото сна, проникшее, казалось бы, в ту часть его существа, которая хранит всё самое притягательное, необычное и сумрачно-колдовское, не давало ему вернуться к тому, что он привык считать нормальным состоянием духа. Нехотя проглотив чашку кофе, которое даже не взбодрило его, Питер кое-как оделся и отправился пешком в университет, надеясь, что прохлада ветерка и тень от платанов Нью-Орлеана развеют его неясные опасения и смутное чувство тревоги, которое не переставало его преследовать. Отсидев положенные часы, Питер, ничего не слушавший и не записывающий, а лишь пытавшийся понять самого себя по записям и рисункам в собственном ежедневнике, который он таскал с собою во всякое время, в расстроенных чувствах решил прогуляться по городу в надежде, что его рассудок или сознание, или просто слепой случай даст объяснение тому, что с ним происходит. К психиатру он обращаться не хотел, хотя ему и казалось, что рассудок его расстроен для обычной жизни и настроен против своего обладателя, подкидывая ему в мозг всякие нелепые мысли вроде того, что пора завязать с глупостью жизни или то, что человечество достойно только презрения. Хотя Питер вполне отдавал себе отчёт в том, что он сам являлся частью этой огромной серой массы, по ночам сотрясавшей мир в унылом однообразном ритме и сотворяющей симфонию скрипом кроватных пружин, а днём извергающей дым из топок и кастрюль, фабричных труб и градирней электростанций, и которая продолжает сеять предубеждения в головы своих отпрысков о том, что, де, крутясь как белка в колесе, в своём сером и рутинном будущем, они изменят мир, как пытались это сделать до этого безумцы вроде Гитлера или Наполеона. Размышляя подобным образом, Питер не заметил, как дошёл до одной из тех набережных, над которыми обычно клубились туманы речных испарений. Дойдя до конца мощёной дороги, отгороженной кованными решётками от уходящих вверх, к улицам, насыпей, Питер почувствовал отвратительный запах гнилостных помоечных испарений, но он продолжал двигаться вперёд по дороге, превратившейся из ровной и прямой в петлистую, нечищенную, местами заваленную гравием грязную улочку с нагромождёнными по краям кособокими домишками невыразимой древности и редкими висящими под окнами неоновыми вывесками, придающими окружающему ещё более убогий вид. Внимание Питера привлекло одно двухэтажное бревенчатое строение с фасадом в старомодном французском духе, с вывеской, название которого было едва различимо в сгущающейся темноте: надвигалась гроза, и первые струи дождя уже били парня по лицу и скатывались по шее за рубашку. "Баловень судьбы", - разобрал, наконец, Питер надпись на вывеске, и тем более жалким казалось помпезно выпятившийся козырёк с крыльцом, ограждённый с обеих сторон покосившимися деревянными перилами.
Николай Шальнов: тэги: fashion style, сумасшедший дом для непослушных дев викторианской эпохи - А ещё у меня рак кишечника! - Нет! Рак кишечника - мой! "Бойцовский клуб" Когда-то приятель звал меня на собрание какой-то партии. Ну я и скажи: "Ну, хоть меха надену". На что мне ответом было: "Ты что! Там старушки голодные будут сидеть, а ты - в мехах!". Ага. Венера в мехах, мля. Вспоминается моё счастливое детство, передача одна, где родителей предупреждали "не покупать на детское пособие пышные меха", поскольку за это несётся соответствующая ответственность. И женщина у зеркала вертится в песцовой шубе, а рядом девочка скачет и хлопает в ладоши. Интересно, есть ли у нас норковая шуба на 70 рублей тогдашних детских, аха? На группы Рита ходит, по-видимому, демонстрировать свои наряды в их бесчисленных комбинациях. Во всяком случае, её походы в туалет на третьем этаже диспансера очень уж напоминают кадры из известного фильма:
Николай Шальнов: тэги: графомания, перумомания, легендариум Враг украл твою мечту, Что ты ковал в поту, Ведь свет своей души В те камни ты вложил... "Феанор", Эпидемия Рита усадила-таки себя за продолжение писуль по Хьёрварду. В них она согласна с Феанором в том, что унитожить свои творения даже ради благого дела - задача не из лёгких, если не самая трудная. Ночь, как показалось Фолко, тянулась невообразимо долго, несмотря на то, что его разговор с Феанором отличался живостью и обрастал интереснейшими подробностями того, что давно вызывало у хоббита и без того немалый интерес. Феанор казался хоббиту, хотя и немало уже постранствовавшему, огромной книгой загадок и разъяснений к ним. В новом мире стояла тишина, такая, что можно было услышать самые разные звуки - от пения океана до едва слышного рокотания подземных рек, но природу их Фолко, с его необычайно развившимся чутьём на всё происходящее, определить не мог. Казалось, Хьёрвард сотворили иные боги и иные законы, а он вот, наедине с прославленным в летописях эльфом, пытаются копаться в прошлом другого мира неизвестно зачем. "Быть может, - успокаивал себя Фолко, - Поняв то, что произошло на самом деле там, откуда мы прибыли, мы сумеем понять и наше предназначение здесь, в сердце вселенной, открывшейся нам столь внезапно". Феанор продолжал свои рассказы. Иногда он отклонялся от основной темы в тонкости оружейного или ювелирного искусства, иногда сетовал на нелёгкую эльфийскую долю или поминал своих сыновей, спрашивая у хоббита о том, какими виделись их подвиги последующим поколениям, но чаще всего горевал он о судьбе Сильмариллов, которые, казалось, не давали ему покоя даже после всех бедствий, постигших его дом, после вытканной на холстах Мандоса их печальной истории и того факта, что теперь они к нему не имеют никакого отношения. Здесь, в этом странном месте, чем-то напомнившем Фолко описание Туманного Края в древних хрониках, были другие созвездия и воздух был каким-то другим, казалось, он имел свой запах - аромат горных лесов и чистоты, не разбавленной ничем, даже ароматами цветов и трав. Он был чист и свободен от вплетённых в ветер Средиземья мелодий Йаванны, доносивших изредка издалека ароматы неведомых и странных соцветий, как до Тириона на Туне - благоухание бессмертных земель. Эти думы занимали Фолко помимо всего того, что рассказывал ему Куруфинвэ, и главное, что понял хоббит в ту памятную ночь, было то, что творения своих рук и сердца бывают порой дороже всего на свете; привязанность к плодам своего труда бывает сильнее смерти и благороднее самых возвышенных помыслов. Так что Фолко только посмеялся теперь над замыслами валаров, казавшихся теперь такими алчными и себялюбивыми в стремлении использовать в своих целях совершенное искусство величайшего из Перворожденных, чтобы продлить цветение своего застывшего рая, за пределами которого тысячелетиями напрасно разносились крики о помощи. Точно прочитав эти мысли, Феанор сказал, задумчиво глядя на шесть ярких звёзд, венчающих ночное небо: - Быть может, творцы этого мира более благосклонны к своим подопечным, нежели те, кому было велено опекать и наставлять нас. Эльф замолчал. Ночную тишину не нарушало ничего, кроме мерного плеска волн на побережье. К ним подошёл Форве, протягивая флягу с вином. Наступал черёд его дежурства, и, хотя Фолко ужасно хотелось спать, он не отправился к костру, а остался послушать разговорившихся авари и нолдора. Слышать то, как эльфы оживлённо беседуют - довольно занимательное занятие, во всяком случае, для хоббита, которому эти народы казались непостижимыми и во многом необъяснимыми, даже в простом общении. Оно и верно: часто эльфы использовали передачу мыслей на расстоянии, а этим двум высокородным принцам и вовсе не обязательно было утомлять себя произнесением звуков, нарушающих равновесие мира. Однако на этот раз хоббиту выпал шанс узнать о том, что по-настоящему тревожит Высокий Народ, когда речь заходит о совсем уж неизведанном и новом, что не под силу разгадать, пожалуй, и валарам. Поминать последних не было никакого желания: так разбиваются кумиры, оставляя после своего низвержения удушливую пыль, и Фолко решил теперь для себя обращаться непосредственно к Хьёрварду - единственному на сей миг божеству и первому имени, которое он произнёс, попав сюда. - Как ты думаешь, Феанор, - спрашивал Форве, - Разделил ли Эру всё сущее на несколько миров, или он теперь не хозяин над нами, хотя ему и приписывают всемогущество и власть над всем сотворённым? События показали, что миропорядок, каким бы он ни казался нам устоявшимся и незыблемым, вовсе таковым не являлся. Не утаили ли Стихии что-либо от нас, ведь теперь и звёзды, горящие на небесах, не имеют для нас ни названия, ни истории, ни, тем более, слов почтения? - Не знаю. Нам казалось, что не было вещей, не открытых нам валарами, во всяком случае, они делали вид, что всё открыли нам и всё сделали ясным для понимания касательно мироустройства, но вышло всё вот таким вот боком - такого мне даже и не снилось, и за пределами смерти не было дано узнать. Единственное, что я могу предположить, так это то, что, если в этом мире жива магия Предначальных Дней, то, быть может, сродство у нашего мира с Хьёрвардом есть. Тем лучше для нас. Во всяком случае, нам будет проще ориентироваться в неизведанном пространстве. Так, натыкаясь в иных шахтах и разработках на незнакомую магию, радуешься хотя бы тому, что она присутствует. Обычно там, где силы мира иссякают, гнездится древнее зло, порождённое первыми происками Моргота. Что же будет, интересно мне, с Ардой, вырвись он из плена? Если Мелькор, конечно, ещё не обрёл своё желанное всевластие над её веществом?.. Феанор слегка склонил голову, глядя на принца. Продолжение тут: В лучах луны, то и дело выглядывающей из-за низко бегущих туч, Форве казался более чем красивейшим созданием: казалось, он расцвёл не там, у тихих вод, истекающими из существовавшего когда-то Куйвиэнена, а здесь, вобрав в себя всю благодать мира, открывшего ему свои неизведанные источники для поддержания бодрости тела и духа. Казалось, что кожа эльфа отливает матовой белизной, а волосы и глаза переливаются блестящим светом в серебристых лучах ночного светила - на это стоило посмотреть, и Фолко пожалел, что рядом, кроме него, никого нет. Полюбовавшись на принца авари ещё несколько минут, хоббит отдал Форве флягу и не очень церемонно спросил: - А что думают эльфы про будущее старого мира, которому они столько оставили от собственного мастерства и талантов? Столько своего личного, что блещет гранями алмазов в каждом творении, деянии и, главное, - в душах тех, кто вспоминает их чаще, чем они сами думают... Эльфов, казалось, не удивил такой вопрос. Только Феанор промолчал, но за него высказался Форве: - Мы не чувствуем связи с тем миром, по крайней мере, пока. Несмотря на то, что магия, привлёкшая твоего мотылька, сродни магии Арды, тяжести бремени существования мы уже не несём. У меня лично возникло такое чувство, будто всё прошлое смыто набегающей волной, как если бы я начал новую страницу своей жизни, только без одурманивающего тумана лёгкого превосходства, которое, возможно, немного ощущали те, кто сталкивался с нашим народом. Здесь все равны - опять же, мне так показалось. Думаю, тот, у кого больше опыта жизни в веках, ответит тебе на этот вопрос подробнее. Оба повернулись к Феанору. Тот, казалось, не слышал их, увлечённо рассматривая скол большого изумруда. - В том, что минералы здесь сродни минералам нашего прежнего мира, нет ни малейшего сомнения, - наконец начал он, глядя на друзей своими красивыми глазами, в которых, казалось, ещё полыхал огонь изначальных времён. - Несмотря на это сходство вещества, из которого сотворены наши миры, я сомневаюсь в том, что наши души не претерпят вскоре изменений, соразмерных с тем, что сверхчувственным наполнением пронизывает эту вселенную. Мне кажется, что отчасти мы ещё связаны с миром, канувшим в Лету - для видимой истории. Но мы не утратили память, и это настораживает меня тем больше, чем более мы наблюдаем явные несоответствия тому, что знали с тем, что видели и переосмыслили. Здесь мы удостоились столь необычной, с позволения сказать, чести начать новую письменную историю - нашу историю, вне зависимости от того, есть ли в этом мире развитые формы общежития или это - лишь неизведанные, пустые пространства, которые необходимо заселить и на которых, быть может, будет положено начало хроникам новых королевств, как начинали отсчёт своим дням королевства древности в Средиземье... Их неспешную беседу прервал ещё один участник их разношёрстной компании - Торин, который вначале полировал топор у костра, а затем решивший проведать, чем занимается Фолко в положенный для отдыха час. - Фолко, ты что это! - пробасил он, приближаясь к группе и вращая наточенным топором в руке. - Не пора ли тебе на покой уже? Что же это вы, почтенные, - обратился он к эльфам, - Не видите, что у малыша уже глаза слипаются? - Ах, Торин, пожалуйста, перестань... Мы же тут не баклуши бьём, в конце концов, - впервые за всю историю их дружбы отчаянно заупрямился заботе друга Фолко. - Тебе вот был интересен этот твой изумруд, дай же теперь послушать тех, от кого, быть может, зависят наши судьбы! - Моя судьба зависит только от меня, моего топора и благословения Дьюрина! - пробасил Торин, недоверчиво поглядывая на улыбающихся эльфов. - Кто в разведку пойдёт кроме меня, Малыша и Фолко? Ну, не в разведку, конечно... - добавил он, вконец смущённый тем, что эльфы уже не скрывают свои улыбки. - Но праотец Ауле наделил нас такими качествами, которых нет у вас, почтенные! - Мы нисколько не преуменьшаем достоинств гномьих топоров и голов, уважаемый Торин, - ответил ему Форве, слегка склонившись и протягивая гному флягу. - Если будет тебе интересно, поговорим о том, что составляет сущность вещей и причину всего, что породило этот мир из хаоса безвременья. - Нет уж, увольте, - отказался Торин от фляги. - Если уж что и произошло там, в нашем мире, то уж точно Ауле в этом не замешан. Слишком уж долго он ждал нашего появления, и мне трудно представить, что он был заодно со всеми этими... Судя по всему, Торину трудно давалось понимание абсурда произошедшего в Валиноре, а верования гномов въедаются в их плоть и кровь почище жажды золота в худшие дни их существования на теле Арды Искажённой. - Не думаю, что Ауле на самом деле заодно с теми, в кого мы верили столь долгое время, - перенял нить беседы Феанор, - Но, мне кажется, трудно судить о генеалогии творцов этой земли до тех пор, пока мы не разыщем хотя бы одну живую душу, обитающую здесь. Уверяю вас: мне достаточно хотя бы одного жалкого... - тут он произнёс слово, неведомое Фолко, но из последующего разговора он понял, о ком шла речь, - Вроде того, что носил с собой Кольцо Саурона, пока не погиб в пламени мордорской горы, как всё сразу станет на свои места. Я не только ковал и копил драгоценности, я пытался проникнуть в тайны созидания, и мне известны все движения душ тех, кто обитает или обитал на поверхности Валинора и Средиземья. Даже те, кто ускользнул от моего взора или попрятался после Битв за Белерианд в южных землях от гнева валаров или в штольнях проклятого Ангбанда - и те при должном с ними обращении могут выдать всё, что знают, если на то будет необходимость. И в палатах Мандоса было подобие жизни, не менее удивительной и поражающей своими открытиями, чем то, что было с нами до того, как мы погибали. За что - уже другой вопрос... - Вы что, предлагаете пытать всех и каждого, кто попадётся нам на пути? - удивлённо пробурчал Торин, явно удивлённый таким объяснением. - Вот уж не думал... Эльфы - воплощение миролюбия, и такое... - Нет, что ты, - отмахнулся Форве. - Конечно, нет. Просто каждое живое существо Арды лучшей частью своей души связана с Единым, вот почему мучительная проблема добра и зла разрешается просто, стоит лишь подумать о свободе выбора каждого - вставать ли ему на сторону добра или зла - и соответствующей ответственности за свой выбор. Не было ни абсолютного добра, ни абсолютного зла, только познание этих противоположностей на протяжении веков со дня сотворения мира. Злом можно назвать - или можно было назвать - отклонение от замысла Творца Сущего, а посему наиболее развитые наши сородичи обладали способностью прозревать души и сердца, и это заметно порой в лучших представителях человеческого рода - в проницательных князьях и королях, способных раскусить любой обман или исцелить одним прикосновением руки. Куруфинвэ в большей мере, чем всем нам, свойственен дар прозрения в суть самых сложных явлений: недаром он большую часть жизни провёл, изучая плоть и вещества, из которых в той или иной степени сотворены все обитатели Арды, хотя и пробуждены они единой волей и кажутся отличными от праха земного. Но в них - вся соль земли, да и Перворожденные бредут с судьбами мира потому, что в них неколебимо впаяны циклы его круговращений. Я не знаю, каким образом сложатся наши судьбы здесь, начавшись на берегах этого таинственного залива, волны которого не говорят мне ни о чём, кроме как о времени, точно застывшем навсегда, но я чувствую, что наша природа не останется неизменной. Эльф замолчал и закутался в плащ, точно его пробрал неведомый озноб. Над горизонтом пробивалась тоненькая полоска наступающего рассвета.
Николай Шальнов: тэги: легендариум Есть ли большее счастье, большая радость, как обожать красоту, медленно встающую в далях невозможного? Кальдерон Когда Рита первый раз читала "Властелина Колец" в кистямуровском переводе, она была заворожена его слогом, велеречивым и могучим, как когда-то - слогом "Илиады". Когда она проходила тест на определение расы, ей, конечно же, выпали эльфы, хотя со временем она поняла, что все мы, в общем-то, хоббиты ( ): Рита так же любила карты и садоводство, и многое другое, и приложения-разъяснения к эпопее Профессора читались ей едва ли не с большим интересом, чем сама эпопея. Как в предисловии Кристофера к "Неоконченным сказаниям": "...Но, кaк бы мы ни смотрели нa эту проблему, для многих, и в том числе для меня, знaчение много большее, чем простое узнaвaние любопытных подробностей, зaключaется в том, что нуменорец Веaнтур привел свой корaбль "Энтулессе", "Возврaщение", в Серые Гaвaни по весенним ветрaм годa шестисотого Второй Эпохи, что могилу Элендилa Высокого устроил его сын Исилдур нa вершине горы-мaякa Хaлифириэн, что Черный Всaдник, которого хоббиты видели нa том берегу у Зaйгородского Пaромa, звaлся Хaмŷлом и был нaчaльником дол-гулдурских Призрaков Кольцa - и дaже в том, что бездетность Тaрaннонa, двенaдцaтого Короля Гондорa, отмеченнaя в Приложении к "Влaстелину Колец", связaнa с доселе совершенно безвестными кошкaми Королевы Берyтиэли".
Николай Шальнов: тэги: демы, юмор По статистике Оренбургская область - самая толерантная из всех: в ней меньше всего этнических конфликтов. Забавно, но гулять по центральной улице города, действительно, довольно интересно: не надо ездить в Индию, чтобы увидеть девушек в сари, а сегодня Рита воочию узрела негра в белых одеждах и белых наушниках: экзотика! =)
Николай Шальнов: тэги: мелочи жизни, искусство вечно, готега Был у Риты мундштук, благополучно переломившийся надвое (по-видимому, от частого употребления), и другой - невероятной длины, чудо какой готишный, но Рита дурой была и не приняла этот подарок, подумала, что слишком дорогой и дарящему понадобится больше. А вот теперь её просто убивает (как, впрочем, и раньше убивал) мундштук Генриетты: "Южный Парк", как всегда, внимателен к мелочам.
Николай Шальнов: тэги: легендариум, ролевые игры, токиенутость Интересная статья: "Толкиенистская субкультура глазами мифолога" Последнюю пару лет интерес к творчеству английского писателя Дж.Р.Р. Толкиена возрос необычайно. Отчасти это произошло благодаря фильму "Властелин Колец" новозелландского режиссера П.Джексона. Однако нынешняя бурная волна увлечения Толкиеном – отнюдь не первая даже в нашей стране. Предыдущая была в начале девяностых годов ХХ века, когда вышел полный перевод "Властелина Колец", ей предшествовали еще несколько. В совокупности они привели к возникновению целой субкультуры поклонников Толкиена, называемых толкиенистами. Когда заходит речь о толкиенистской субкультуре, то первой вспоминается фраза "Мы – эльфы": толкиенисты так или иначе отождествляют себя с персонажами мира книг Толкиена, отдавая предпочтение "нечеловеческим расам" – эльфам, гномам, оркам и т.д. Для некоторых представителей субкультуры это не более чем игра, для других – нечто гораздо более серьезное. Именно второй случай и будет предметом нашего рассмотрения. Итак, уже несколько десятилетий психически здоровые люди утверждают, что они одновременно являются и собой, и некоей личностью из Средиземья. Социальный и интеллектуальный статус таких людей достаточно высок: они практически все имеют высшее образование (студенчество – основная "питательная среда" толкиенистов), работа многих из них связана с научной или иной интеллектуальной сферой[1]. Ключом к объяснению психологии таких людей являются работы Л. Леви-Брюля о сопричастии. Поэтому, прежде чем исследовать субкультуру, обратимся к его книге "Первобытное мышление". Продолжение тут: "В коллективных представлениях первобытного мышления предметы, существа, явления могут непостижимым для нас образом быть одновременно и сами собой, и чем-то иным"[ Леви-Брюль С. 62]. Эта цитата для нас чрезвычайно важна, проанализируем ее по частям. "Коллективные представления". Данный термин у Леви-Брюля означает некое мироощущение, передаваемое из поколения в поколение, властвующее над эмоциональной, а не логической сферой, не зависящее от качеств отдельной личности. Иными словами, "коллективные представления" Леви-Брюля практически тождественны понятию бессознательное. Это область эмоций, не подвластная логике и логикой никогда не проверяемая. Применительно к толкиенистской субкультуре можно уверенно утверждать, что как только человек начинает логически осмысливать свои идеи и образы, он перестает быть "эльфом", то есть включение рационального анализа приводит к разрушению сопричастия, базирующего на эмоциональном восприятии. Леви-Брюль настойчиво подчеркивает, что основа сопричастия – именно эмоциональная сфера. Первобытный человек[2] не хуже цивилизованного в своей повседневной жизни умеет отличать дуб от кабана и их обоих от удара молнии; однако в ритуале и то, и другое и третье для него является символами громовержца, то есть объектами мифологически (эмоционально) тождественными. Отсюда видно, что сопричастие имеет знаковый характер. Материальные объекты оказываются тождественны постольку, поскольку они являются знаками одного и того же объекта нематериального порядка. Леви-Брюль пишет об отождествлении "непостижимым для нас образом". "Для нас" – то есть для всех, кто не вовлечен в сферу конкретного эмоционального переживания. Как только мы оказываемся изнутри знаковой системы, мы становимся носителями сопричастия, и наша логика пасует перед эмоциональным отождествлением. Приведу простой пример из советского периода нашей жизни. Эмблемой стенгазеты про пионерию равно могли быть изображения пионерского галстука (ткань), значка (металл), пионера (ребенок, мужчина), пионерки (ребенок, женщина), костра (плазма) и т.п. В качестве эмблемы газеты все эти объекты – равноправны, то есть являются знаками единого означаемого; однако вне данной знаковой системы никто не станет их отождествлять. Обратим внимание, что означаемое – пионерия – является нематериальным, подобно громовержцу в уже приведенном примере и Средиземью как категории в толкиенистской субкультуре. Логично предположить, что чем менее материально означаемое, тем больше материальная вариативность означающих. Пример с пионерией нам представляется достаточно наглядным. Итак, мы вскрыли суть механизма, по которому различные материальные объекты "могут быть одновременно и сами собой, и чем-то иным": вне знаковой системы объект тождествен сам себе, при включении в систему объект становится тождествен нематериальному означаемому, которому тождественно и некое множество других объектов. Это может приводить к отождествлению конкретных объектов между собой, однако приводит отнюдь не всегда. Завершая анализ цитаты из книги Леви-Брюля, обратим внимание на слова "первобытное мышление". Из нашего рассуждения видно, что эти слова совершенно не верны. Причем не верны дважды. Во-первых, примеры из мировоззрения ХХ века убедительно свидетельствуют, что сопричастие прекрасно вписывается в цивилизацию. Во-вторых, Леви-Брюль, работая в первой половине ХХ века, повторял ошибку тогдашней науки, отождествлявшей архаические племена с первобытными. Между тем духовный мир архаических племен, то есть коренных народов Азии, Америки и Австралии, прошел столь же длительный путь развития, как и европейская цивилизация; современная наука категорически не считает, что образ жизни традиционных племен и народностей идентичен древнему и древнейшему. Мы можем исследовать архаическое мышление; первобытное поддается только реконструкции. Возвращаемся к сопричастию. Немотивированное отождествление двух материальных объектов для нас послужит признаком того, что они оба являются знаками общего нематериального означаемого. Мы полагаем, что именно в этом контексте следует рассматривать знаменитый пример с племенем бороро, считающим себя арара (красными попугаями)[ Леви-Брюль С.63]. Не будучи специалистом в южноамериканской мифологии, я не возьму на себя смелость комментировать пример с бороро подробно; однако нам несложно рассмотреть славянский аналог бороро – племена лютичей. Само это название является отчеством от слова "лютый", то есть волк (табуированное название зверя). Геродот писал о том, что на несколько дней в году такие люди превращаются волков. Учеными установлено, что речь идет о ритуальном ряжении в шкуры зверей, при этом люди и волки мыслятся двумя ветвями потомства прародителя-тотема. В ритуале волки и люди отождествляются, однако за пределами ритуала об этом отождествлении нет речи. Пример лютичей для нас ценен тем, что в данном случае человек является как субъектом, так и объектом сопричастия: он отождествляет не предмет, а самого себя. Означаемым же является не конкретный волк, шкура которого на плечах, а волк-прародитель, то есть нечто нематериальное. Это чрезвычайно важно. Полагаю, приведенных примеров достаточно, чтобы легко разобраться в мировоззрении толкиенистов. "Быть эльфом" ничуть не более сложно, чем "быть волком" или "быть красным попугаем". Отличие заключается в том, что для архаического человека сопричастие нуждается в двух материальных объектах, тождественных нематериальному означаемому ("я и волк" как первая ступень сопричастия "я и прародитель"), в то время как архаизированное мышление цивилизованного студента допускает сопричастие нематериальному объекту как ступень сопричастия нематериальному означаемому более высокого порядка ("я и эльф" как первая ступень сопричастия "я и Средиземье"). Нет нужды повторять, что человеческое мышление развивается от конкретных представлений к абстрактным понятиям, так что и объекты сопричастия утрачивают свою материальность по мере развития культуры. Всмотримся в сопричастие "я и эльф" внимательно. В том случае, когда человек отождествляет себя с конкретным героем книги, он мыслит более архаично, чем когда считает себя жителем мира Средиземья, имя которого в книгах Толкиена не фигурирует. В обоих случаях выбор "расы" диктуется ощущением эмоционального родства душевных качеств данного человека и "расы". Важно отметить, что представления о нечеловеческих расах также лежат в сфере коллективного бессознательного и практически совпадают у большинства людей. Это касается как внешнего вида эльфов, гномов, орков и других "рас", так и их внутренних качеств, образы мыслей, манеры поведения, обычаев и т.д. Автору этих строк доводилось неоднократно наблюдать, как носители субкультуры (независимо друг от друга!) сходно или одинаково реконструировали костюмы, песни и танцы эльфов. Носитель субкультуры отнюдь не страдает "раздвоением личности", как не страдает им и архаический человек. Сферы бытовой жизни и ритуального взаимодействия были и остаются разграниченными; разница лишь в том, что архаическое общество несравнимо более жестко регламентирует время и место проведения ритуала. Примечания [1] В течение 2002 года мы провели выборочное письменное анкетирование толкиенистов. Из неполной сотни ответивших на нашу анкету шестеро были школьники, двое – со средним образованием, десятеро – выпускники ВУЗов, пятеро – аспиранты, два кандидата наук, остальные – студенты. Соответственно, возраст большинства отвечавших – 20-24 года, хотя встречаются информанты 12ти-15ти лет, а также личности в возрасте 31-36 лет, и даже один – 41 года. 12 информатов замужем (женаты), у четверых есть дети. [2] Точнее сказать, архаический. О противопоставлении архаического и первобытного см. ниже.
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно, музыка В колонках: Vanessa-Mae - Contradanza http://www.audiopoisk.com/track/vanessa-mei/mp3/contradanza/ Самооправдание Я странной личностью слыву среди людей: Для некоторых я - отъявленный злодей, Другие говорят, что я - кретин убогий, А кое-кто меня возводит в полубоги Или в апостолы. За что такое мне! О Господи, за что? Приличен я вполне, Хотя мне выдержки подчас недоставало. Познал я радости, но и страдал немало. Несчастья, всякий раз вы для меня горьки, Хотел я мирно жить, порывам вопреки, Разумно жить хотел, не преступать приличий, Как учат мудрые и как велит обычай Отцов и пращуров. Короче, я скорбел, Страдая от своих от недостойных дел, Я кровью исходил, униженный, похожий На жалкого раба. Всегда по воле Божьей Раскаивался я, и душу совесть жгла. За все недавние и давние дела, За прихоти свои я расплатился разом. Отныне я живу с оглядкою на разум, Который я обрел с приходом зрелых лет Как плод всех радостей, всех горестей, всех бед... Поль Верлен
Николай Шальнов: тэги: сумасшедший дом для непослушных дев викторианской эпохи Вполне себе в тему, учитывая то, что Рита по утрам воображает, будто взрывает мир, нажимая на пипку от таблетки.
Николай Шальнов: тэги: о ничтожестве и горестях жизни, авторитетные фигуры - Я называю Машку N. в рифму. - На "е"? - Да нет же. Говорю ей: "Машка, ты такая няшка!" из бесед с другом Рита вконец разочаровалась в "Луркоморье", когда прошла по ссылке "дивные дамы" в нижеприведённом посте и получила вот это: Лора, быть может, дама и дивная (я рассматриваю это как комплимент), но далеко не тупая и уж, во всяком случае, не на букву "п". Надпись на неоконченном портрете О, не вздыхайте обо мне, Печаль преступна и напрасна, Я здесь, на сером полотне, Возникла странно и неясно. Взлетевших рук излом больной, В глазах улыбка исступленья, Я не могла бы стать иной Пред горьким часом наслажденья. Он так хотел, он так велел Словами мертвыми и злыми. Мой рот тревожно заалел, И щеки стали снеговыми. И нет греха в его вине, Ушел, глядит в глаза другие, Но ничего не снится мне В моей предсмертной летаргии. А. Ахматова
Николай Шальнов: тэги: ностальжи, о ничтожестве и горестях жизни, размышления, готега Рита Скитер - жрица любви Прыткого Пера с улицы красных фонарей сумасшедшего дома для непослушных дев викторианской эпохи, да и просто красотка с большими буферами рейтингами дохлебала зелёный чай из бокала для мартини, досмотрела очередную серию про Никиту и донастальгировала по тем золотым денькам, когда к ней в гости приходил один её приятель, недавно вернувшийся из армии. Когда Рите было семнадцать-девятнадцать, дружок приводил с собой всяких необычных созданий - Рите на попечение. Рита тоскует по тем невозвратно ушедшим в прошлое временам, когда она была Волчицей ласковой, равно, без разделенья, Из бронзовых сосцов поившей все творенья. Впрочем, денёк сегодня был неплохой. Рита обзавелась новым кумиром - Никитой из сериала "Её звали "Никита", ей импонирует сострадательность героини и её способность рассчитывать только на себя. Полазала по трубам за домами, прогулялась по загородной трассе - одинокая, как призрак, только во всём чёрном и с фиолетовыми шнурками, светящимися в свете фар. К Рите ещё собака премерзкая пристала, еле отцепилась. Хабару нет нисколько, если не считать "хабаром" валявшиеся на дороге пару рваных перчаток и использованный презерватив. Недавно буквально Рита вспомнила о словах своего дяди, который "даже если бы машиностроительный завод разрушили, то пришёл бы и сидел на его руинах" - так он влюблён в свою работу. Тогда Рита обратила внимание только на слова "разрушенный завод", сказала про себя: "Оу, это клёво!", а вот теперь, когда ей предложили бросить работу курьера и стать охранницей, она поняла, что не бывать этому, как четвёртому Риму. Это было бы сродни выражению поэта: Когда от страшного кумира Мы разум твой освободим, Ты жизнь в холодный труп вампира Вдохнёшь лобзанием своим! То бишь быть мне скромной служительницей быстроногого посланника богов, пока я жива. Вот так вот. Писала ещё сегодня воспоминания о своей готической юности: "Когда-то, на заре своего отрочества, да и всегда, когда дело касается неизведанных областей знания и неизученных явлений, я всегда радуюсь тому, что передо мной расстилается безбрежное море неизученной классики того, к чему и принадлежу и чему служу. Даже в том случае, если потом меня настигает невольное разочарование в ограниченности того или иного мировосприятия, отзвуки этой вселенской гармонии сущностей, наполняющих своды моего алькова тогда, когда я погружаю ум в исследования самых потаёных уголков человеческой культуры, принявшей такие удивительные формы, как готика. Мне нравилось коллекционировать книги, стихи, музыку и ксерокопированные портреты классиков жанра, было в этом что-то особенное, что-то тайное, что позволяло мне быть причастным к чему-то большему, потаённому и необъяснимому, чем я сам. Даже если на меня не обращали особого внимания в автобусе - мой внешний вид, как и всё, что я делал, говорили сами за себя - было в этом времяпрепровождении что-то особенное, что-то от вечности, и если бы не проклятые вековечные тиски ограничений, которые регулярно стискивают всё человеческое существо на прокрустовом ложе приличий и цивилизованности, быть может, мой дух на века растворился бы в этой мрачной субстанции всех самых необыкновенных и напряжённых чувств, эмоций и окрашенных в тона одиночества мыслей. Не особо часто общаясь с друзьями, разочаровавшись в бесплодных поисках себе подобных (были ли они? быть может, я всего лишь плохо искал?), я более всего хотел остаться в одиночестве, но всё чаще приходил к выводу, что без общества человек жить не может, даже если я изо всех сил старался воплотить в жизнь мечту дез Эссента. Это был печальный опыт крайности, вот почему романтическая готика со всем ореолом её замкнутости и идеализациий - естественное и, увы, столь недолгое прибежище для тех, кто устал от мира обычного, полного светлых сказок и словами о том, как совершенен мир. Пит из "Южного Парка", да и все остальные готы очень хорошо если не выразили, то, по крайней мере, проскользили по краю большой готической мыслеформы, судача о том, что "жизнь - это только боль" или "все они - кучка нацистских комформистов". И, быть может, в образах этих, весьма стереотипных, в чём и заключается их особое очарование, многие увидят горькую правду жизни, как видел её Шопенгауэр, придя к печальному выводу: " Есть одна для всех врожденная ошибка - это убеждение, будто мы рождены для счастья".
Николай Шальнов: тэги: рассказы старой балерины, искусство вечно Тётя Лариса, одна из наших родственниц, как-то работала с матушкой в гостинице. И вот как-то начальник увидел, как тётя Лариса (тоже Владимировна, как и Бочарова, честь и хвала им обеим) разглаживала мелкие складки на простынях с таким усердием, что аж тряслась, а в дверную щель это выглядело... Ну, в общем, эта "новость" вскоре разнеслась по всему отелю. Искусство, действительно, вечно. "Никита", вроде, давненько уже снималась, а смотрится на одном дыхании. Неувядающая и вечная героиня. Интересно, линяют ли героини? Вечный вопрос тогда был бы переформулирован так: "Когда героиня не оказывается героиней, а светлая муза линяет перед взором наградившего её нечеловеческим блеском". Хе) Но пока линяют только герои. А Никита forever.
Николай Шальнов: тэги: графомания Лёжа на лугу Твои глаза как отраженья Блистающих озёр: В них ни движенья, когда звёзд Рассыпан окоём. В них юность старости влила Своё вино, В них вижу вижу серого орла - Полёт его. Он взором ясным наделил Любимый зрак. В нём тот, кто любит, уловил Чуть видный знак - Стигмат глубин немой души В томленье сна. А в яви соловей в тиши Поёт - весна. Твой дух от радостей её Бежит во тьму, Чтоб свить из тлена вервие - Быть посему. Повесишься, иль по нему Сползёшь в Аид - Мне всё равно, я без тебя - Как Вечный Жид.
Николай Шальнов: тэги: наши руки не для скуки, стимпанкъ Пририсовала Рита жёлтой краской ядерный значок на майку в области сердца, а колёса на велосипеде, украсившего собой чёрную кепку из магазина, где всё по 39 рублей, она замазала люминисцентным маркером и ловким движением руки обратила в шестерёнки. Всё это вкупе с новыми светящимися шнурками выглядит весьма по-стимкиберпанковски. Тот самый любимый мой "шницель из гов. без гов." Стимпанк На световых прерывистых сигналах выстраивай несбывшуюся связь, где паровоз очнётся над каналом, на страусиных сваях возносясь, где господа в скрипящей коже спешно ныряют в ихтиандр вороной и дамы их, богатые усмешкой, гордятся семилетнею войной. Эстетика есть двигатель прогресса: погладишь шестерёнки паука, и лучший способ вытравленья стресса – сквозной штурвал ведущая рука. Когда на шпили лягут дирижабли, и в просверки линейных облаков свисает месяц наградною саблей, покажется, что умирать легко. Поскольку смерть, опережая жизни, звенит на вантах, выпускает пар и в городском свистящем вокализе, и в запоздавшем вальсе летних пар, запоминай заезженную кладку коротких улиц, долгих мостовых, заранее учись затвором клацать и мысленно лупи врага под дых. Четыре дня – и ты ближайшей ходкой над синим океаном сквозь туман на цеппелине будешь строить хохот и поминать шанхайскую маман. Возможно друг в машинном отделеньи тебя картинкой доброй исцелит, но только Смерть пускает в увольненье. Люби войны весёлый целлюлит, держи её голодными клешнями за бёдра, выпуская тра-та-та, улиткою ползи по Футзияме, выплёскивая гордость изо рта. Всё это вспоминается внезапно в спортивном баре под футбольный шквал. Единственная выцветшая запись: кисть мертвеца, ведущая штурвал. Сергей Ивкин
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно, готега Вызывают странные ассоциации вкупе с дрожью эти пронизывающие сравнения Бодлера: Одержимый Смотри, диск солнечный задернут мраком крепа; Окутайся во мглу и ты, моя Луна, Курясь в небытии, безмолвна и мрачна, И погрузи свой лик в бездонный сумрак склепа. Зову одну тебя, тебя люблю я слепо! Ты, как ущербная звезда, полувидна; Твои лучи влечет Безумия страна; Долой ножны, кинжал сверкающий свирепо! Скорей, о пламя люстр, зажги свои зрачки! Свои желания зажги, о взор упорный! Всегда желанна ты во мгле моей тоски; Ты - розовый рассвет, ты - Ночи сумрак черный; Все тело в трепете, всю душу полнит гул, - Я вопию к тебе, мой бог, мой Вельзевул! "Лигейя", Кнопф "Среди многочисленных непостижимых аномалий, которыми занимается наука о разуме, нет ничего более волнующего и вселяющего беспокойство, нежели тот факт - по-моему, не замеченный учеными, - что при наших попытках воскресить в памяти что-либо давно забытое, мы часто оказываемся на самой грани припоминания, но так и не можем окончательно вспомнить. Подобным образом как часто в моем пристальном изучении взора Лигейи чувствовал я, что близится полное понимание сути его выражения - чувствовал, что близится - вот-вот я пойму его - и наконец совершенно уходит! И (странная, о, странная тайна!) я обнаруживал в самых обыденных предметах аналогии этому выражению. Я хочу сказать, что, после того как красота Лигейи воцарилась в душе моей, словно в алтаре, многое в материальном мире внушало мне то же, что я ощущал вокруг и внутри себя при взоре ее огромных лученосных очей. И все же я не мог ни определить это ощущение, ни подвергнуть его разбору, ни даже внимательно проследить за ним. Я узнавал его, повторяю, глядя на буйно растущую лозу, наблюдая за мотыльком, за бабочкой, за хризалидой, за стремительным водным потоком. Я чувствовал его при виде океана или при падении метеора. Я чувствовал его во взорах людей, доживших до необычно преклонных лет. И есть в небесах две-три звезды (в особенности одна, звезда шестой величины, двойная и переменная, видная около большой звезды в созвездии Лиры), рассматривая которые в телескоп, я испытывал это же чувство. Оно переполняло меня при звуках некоторых струнных инструментов и нередко - при чтении некоторых мест в книгах. Среди других многочисленных примеров я отлично помню нечто в книге Джозефа Гленвилла, что (быть может, лишь диковинностью своей - кто скажет?) неизменно внушало мне это же чувство: "И заложена там воля, ей же нет смерти. Кто ведает тайны воли и силу ея? Понеже Бог - всемогущая воля, что проникает во все сущее мощию своею. Человек не предается до конца ангелам ниже самой смерти, но лишь по немощи слабыя воли своея". Эдгар По, "Лигейя"
Николай Шальнов: тэги: fashion style, сказки на ночь Выгуливать наряды - это, конечно, хорошо, но Рите немного стыдно за то, что она изменила родимому чёрному. Нет, в гардеробе есть все позволительные цвета - и фиолетовый, и лиловый, и все оттенки бордового, и кислотные оттенки, и синий, и белый и проч. проч. проч. Даже от сафари есть - слабость Риты к вечной субкультуре умирающего мира - сталкер-готству-скотству. Ну ничего. Достану свои похоронные наряды, держись, солнечный Ironburg Оренбург!
Николай Шальнов: тэги: сказки о жизни, печалька Побывала Рита на природе, поудила рыбу. "Мама с папой пошли на рыбалку, а я за ними в припрыжку" - попробуйте сказать это, засунув два пальца в рот) Вот так и у Риты - сначала пескари, окуни и караси - а потом хоть себя на корм пускай. Впрочем, деревенька ей понравилась, в особенности почти дом-музей приятелей, как знаменитый Красный Дом Уильяма Морриса. Видела косуль, кабана и столько природы, что хватит, наверное, на всю жизнь - как четырех лет жизни Толкина в Южной Африке хватило ему на все описания природы во "Властелине колец". В особенности позабавил рассказ тётушки о её разговоре с родственницей: - Ну, вот, Генка и жил хорошо, не пил, не воровал, сам на жизнь зарабатывал, дом построил... - Ну и чё?.. - Ну как, что? Все его хвалят, мужик, говорят, хороший, таких поискать... - Ну и чё? (другая собеседница про ту, что "чёкает"): Клавка правильно говорит! - Ну и чё?.. - Ну и то. Где про него не спроси - везде о нём хорошего мнения, многого сам добился... - Ну и чё?.. - Ещё раз скажешь, бл*дь, "Ну и чё", как п*издану, нах*й вылетишь отсюда! Третья собеседница выбегает на улицу: - Ааа, Витька, помоги, Зилька Клавку сейчас п*издить будет (Зиля, впрочем, делать этого не собиралась, её только взбесило это "ну и чё"). Как-то так. Прекрасные закаты, огни горящих столбов и газовые вышки в бескрайних оренбургских степях напомнили Рите Тирион, сияющий жемчужными огнями, а город при подъезде к нему, освещённый как будто бы снизу - городок из какого-нибудь "Щелкунчика" или другой волшебной сказки. Рита скучает только по городскому кладбищу. Из застольных разговоров Рита вынесла печаль жизни, прекрасно уложившуюся в эти строки Бодлера: Искупление Вы, ангел радости, когда-нибудь страдали? Тоска, унынье, стыд терзали вашу грудь? И ночью бледный страх… хоть раз когда-нибудь Сжимал ли сердце вам в тисках холодной стали? Вы, ангел радости, когда-нибудь страдали? Вы, ангел кротости, знакомы с тайной злостью? С отравой жгучих слез и яростью без сил? К вам приводила ночь немая из могил Месть, эту черную назойливую гостью? Вы, ангел кротости, знакомы с тайной злостью? Вас, ангел свежести, томила лихорадка? Вам летним вечером, на солнце у больниц, В глаза бросались ли те пятна желтых лиц, Где синих губ дрожит мучительная складка? Вас, ангел свежести, томила лихорадка? Вы, ангел прелести, теряли счет морщинам? Угрозы старости уж леденили вас? Там в нежной глубине влюбленно-синих глаз Вы не читали снисхождения к сединам Вы, ангел прелести, теряли счет морщинам? О, ангел счастия, и радости, и света! Бальзама нежных ласк и пламени ланит Я не прошу у вас, как зябнущий Давид… Но, если можете, молитесь за поэта Вы, ангел счастия, и радости, и света!
Николай Шальнов: тэги: графомания, сказки на ночь Зависти посвящается Б. А., приятелю Приходишь томной светской львицей На бал в испанском сапожке, Горишь на газовом рожке Ма`яком красным у блудницы, Решившей за ночь наверстать Страстей мятежных вереницы, Бредущих в ад другой темницы - Товарки по соседству. Стать Ты можешь коброй Клеопатры, Забвенье давшею царице. Ты ж, свившись на груди, глумиться Над жертвой будешь досыт`а. Твой яд - не смерть, хотя и смерть Несут душе твои объятья, С тобой в немую круговерть Вступает нищий, чтоб подняться Над тем, с кем он тебя честил - Над денежным межком скупым, Кому завидовал весь мир, Тобой ласкаемый. Слепым Он стал ко всем людским несчастьям. Как Каин Авеля убил, Так ты своей преступной властью Всех, кто любил и не любил Мертвящею пленяешь страстью. И даже те, кто любят, сами Завидуют всем тем, кем дышат, Но те, наверное, не слышат Их отторжённый небесами Богохулений хор напрасный: Они твоими волосами Играют сами ежечасно.
Николай Шальнов: тэги: сказки обо всём, хабаровщина Разбудила сегодня матушкина подружка, которая забыла вчера своё золото в солярии, и пришла караулить его открытие. Интересно, зачем идти в солярий, если через неделю она всё равно улетает в Турцию? Другая богатенькая Буратино увещевала нас: "Ах, вот N. молодец: и в Турцию ездит, и в Тунис. И N. тоже молодец: вчера с Кипра приехала". Может, это Рита такая странная, что тянет её не в Турцию и не в Таиланд, а с запасом гаек к мутировавшим телятам и ослеплённым витражам в самое сердце медленно покрывающегося пылью Ада?
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно Есенин был довольно далёк от вашей рафинированной и декадентской Риты, привыкшей разгуливать по краю крыши в туго затянутом корсете, точно псих из стихотворения Роллины. Но это переложение на музыку понравилось. Лунатик Как кукла, выпрямясь и тростью чуть играя, Затянут в черный фрак, в цилиндре щегольском Автоматически размеренным шажком Он тихо движется по крыше, возле края. Гуляка призрачный, свершая моцион, Без устали бредёт карикатурой странной, И в грозовой выси, пергаментно-туманной, Свой контур траурный вычерчивает он. Сверкнула молния. При беглом свете этом, Пока лунатик плыл застылым силуэтом, Касаясь пустоты и прорезая тьму, И желоб сотрясал стопой канатоходца, — Объятый ужасом, увидел я: к нему Чтоб разбудить его, громадный кот крадется. Моррис Роллина
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно, сказки под утро на ночь Читала Рита сегодня "Пикник на обочине" - Библию сталкерства. Почитала и ужаснулась: весь наш мир - одна большая Зона. Так ей стало тоскливо, что хоть пропадай. Впрочем, Рита оптимистка. Как в том анекдоте про мужика, на новые часы которого и ботинки никто не обращал внимания, в итоге он подходит к другому мужику и говорит: "Щас как дам пинка, через полчаса помрёшь!". Правила сталкера: 1. Никогда не бери больше, чем нужно, никогда не бери меньше, чем нужно. Бери только то, что необходимо. 2. Болт всегда летит вперед. Прежде чем сделать шаг, проверь дорогу болтом. 3. Можешь помочь – помоги. Потом также помогут тебе. 4. Не гонись за хабаром. Будь благодарен за то, что добыл. 5. Лезть не в свое дело – не всегда лучшая стратегия. 6. Назвался сталкером - полезай в Зону. Залез в Зону – сам и выбирайся. Выбрался – не радуйся, что жив. Жив - будь благодарен. Мертв – не сожалей. Калека - не отчаивайся. Беден – не сокрушайся. Богат – не зазнавайся. 7. Идиота в Зоне Зона исправит. 8. Сталкер, забывший о смерти – беспечный сталкер. Беспечный сталкер – мертвый сталкер. 9. В Зоне немаловажно найти правило, установить закономерность. И текучая Зона подчиняется определенным законам.
Николай Шальнов: тэги: настроение, искусство вечно, светская жизнь Любовь на бис, на виду улыбнись сейчас И поклонись на виду любопытных глаз. Нам не даёт отдохнуть фотовспышек свет, И продолжается сюжет. Любовь на бис, торопись удивить весь свет, Давай артист, притворись что в твоей судьбе Нет тайных мест, не скребут кошки на душе И продолжается сюжет... А. Розенбаум
Николай Шальнов: тэги: размышления, сказки о любви Одним из главных псевднаучных интересов Риты были и остаются извлечение и рассмотрение сути того, что можно назвать "любовью". Говорят, это чувство приходит внезапно и поставить его под расчёт невозможно (да Рита сама пробовала - не получилось). Риту умиляли многоразличные формы влюблённости её во всё живое: она могла часами наслаждаться голосами в трубке и врать, что у неё никак не налаживается интернет-подключение просто потому, что ей понравился чей-то баритон или звонкое щебетание молоденькой пташки на другом конце трубки; Рита могла рассматривать попутчиков в газели или разглядывать в толпе необычных личностей, которые так или иначе привлекли её внимание (один из подобных типов весьма напомнил ей Невилла Долгопупса, прямо-таки до безумия, так что она глазела на него едва ли до неприличия). Ещё Рита порой выуживает из недр своей продажной журналистской душонки странные чувства - от первой влюблённости до совсем уж экзотических переживаний вроде влюблённости в порочных иностранцев (хотя вряд ли это уже экзотика). Наверное, встреча с прекрасным проникновенным искусством ознаменовывается именно этим полным согласием движений души с переживаниями персонажей - так, например, мы не можем до конца понять те же "Сумерки", пока не прочувствуем во время просмотра то же, что Белла испытывала к Эдварду или наоборот - вампир к девушке, равно как невозможно оценить всю красоту тех дивных мгновений на лугу, где они сидели, не ощущая почти на физическом уровне благоухания цветов. Так же порой сокровенное в нас "выпрастывает вдруг великолепье крыл", и удержать это удивительное ощущение удаётся далеко не всегда. Да и любовь ли это? Любовь обладает великой трансформирующей и преображающей силой, симпатия лишь вносит в нашу жизнь изрядную долю кавая и изящества, так украшающих порой наши серые будни и радужные мечтания. И хотя, как правило, Ритин герой не оказывается героем, а светлый гений линяет перед взором наградившей его нечеловеческим блеском, она и в одиночестве, бывает, говорит благодарной подруге-Пустоте: Ты вся - как розовый осенний небосклон! Во мне же вновь растет печаль, как вал прилива, И отступает вновь, как море, молчалива...
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно, ролевые игры, светлые гении, сказки на ночь Ролевики зовут на праздник Купалы. Чует моя душа, что, как всегда, всё это пропорхнёт мимо Риты, да и в своих чёрных балахонах она будет смотреться среди язычников как эта прелесть: *** "...Упала на постель свою, Рыдает бедная Тамара; Слеза катится за слезой, Грудь высоко и трудно дышит; И вот она как будто слышит Волшебный голос над собой: "Не плачь, дитя! не плачь напрасно! Твоя слеза на труп безгласный Живой росой не упадет: Она лишь взор туманит ясный. Ланиты девственные жжет! Он далеко, он не узнает, Не оценит тоски твоей; Небесный свет теперь ласкает Бесплотный взор его очей; Он слышит райские напевы... Что жизни мелочные сны, И стон и слезы бедной девы Для гостя райской стороны? Нет, жребий смертного творенья Поверь мне, ангел мой земной, Не стоит одного мгновенья Твоей печали дорогой! На воздушном океане, Без руля и без ветрил, Тихо плавают в тумане Хоры стройные светил; Средь полей необозримых В небе ходят без следа Облаков неуловимых Волокнистые стада. Час разлуки, час свиданья я Им ни радость, ни печаль; Им в грядущем нет желанья И прошедшего не жаль. В день томительный несчастья Ты об них лишь вспомяни; Будь к земному без участья И беспечна, как они!" Продолжение тут: "Лишь только ночь своим покровом Верхи Кавказа осенит, Лишь только мир, волшебным словом Завороженный, замолчит; Лишь только ветер над скалою Увядшей шевельнет травою, И птичка, спрятанная в ней, Порхнет во мраке веселей; И под лозою виноградной, Росу небес глотая жадно, Цветок распустится ночной; Лишь только месяц золотой Из-за горы тихонько встанет И на тебя украдкой взглянет,- К тебе я стану прилетать; Гостить я буду до денницы И на шелковые ресницы Сны золотые навевать..." XVI Слова умолкли в отдаленье, Вослед за звуком умер звук. Она, вскочив, глядит вокруг... Невыразимое смятенье В ее груди; печаль, испуг, Восторга пыл - ничто в сравненье. Все чувства в ней кипели вдруг; Душа рвала свои оковы, Огонь по жилам пробегал, И этот голос чудно-новый, Ей мнилось, все еще звучал. И перед утром сон желанный Глаза усталые смежил; Но мысль ее он возмутил Мечтой пророческой и странной. Пришлец туманный и немой, Красой блистая неземной, К ее склонился изголовью; И взор его с такой любовью, Так грустно на нее смотрел, Как будто он об ней жалел. То не был ангел-небожитель. Ее божественный хранитель: Венец из радужных лучей Не украшал его кудрей. То не был ада дух ужасный, Порочный мученик - о нет! Он был похож на вечер ясный: Ни день, ни ночь,- ни мрак, ни свет!" "Демон", Лермонтов
Николай Шальнов: тэги: графомания Мой Демон - А Бог? - На нас не кинет взгляда, Он занят небом, не землёй... (Лермонтов) Он останавливал порой Мои безумные порывы, Такой спокойный и живой, И странно-ласковый, игривый. Когда бутыль его ждала С закупорённой доброй Феей, Он пил спиртное из горла: Оно давало жизнь, не грея Его уставший дух. И он Хватался после за гитару И тихо-тихо, точно стон Больного, бредящего с жару, Лилась его ночная песнь, Свиваясь с папиросным дымом, Об этом мире без чудес, Уставшем, грешном и постылом, О тихо гаснущих сердцах, Давно лишившихся надежды, О страшных снах, пустых концах, О сомкнутых навеки веждах, И о сердцах, тех, чьё нутро Поспорит чёрствостью с гранитом, О душах тех, в ком всё мертво, Застывших чёрным монолитом Среди кладбищ людских страстей, Овивших сетью метрополий Добычу дьявольских когтей, И о томящихся в неволе Рутинной серой суеты, Что нам свиданья заменяет Со смертью. Из-за маеты Внимания не обращает Беглец от жизни неживой, Давно сходящий под оркестр В последний свой приют земной, На стук её: прошёл семестр - Сижу и пью, и засыпаю На каменном плече, и мой Приятель, выгнанный из рая, Уходит вслед за мной в запой.
Николай Шальнов: тэги: мелочи жизни, киберпанк Полезла Рита в сеть с запросом: "Что делать, если видео долго грузится на Ютубе?". Выходит на Ютуб, прямёхонько на видео, в котором описывается, как всё это ликвидировать. Издеваются, что ли? Подписалась: "Слишком долго грузится" и смылась оттуда.
Николай Шальнов: тэги: юмор Рита выявила самые популярные запросы (вернее, Яндекс выявил):
Николай Шальнов: тэги: сказки о любви, графомания Любит Рита Лермонтова, в детстве хотела написать фанфик по "Демону", вот теперь и получился "фанфик" Утешение Демона И вновь остался он, надменный, Один... (Лермонтов) С светлейших, залитых огнём Высот, блистающих денницей, И гордых тем, что новым днём Готов их холод разродиться, Глядит Тамара на скалу С тоскою, райский сон согнавши: Там Демон мрачный на ветру Сидит, отверженный, уставший От сотен лет, ушедших в даль Со стадом туч, бегущих к югу. И, как прокаленная сталь, Впивает ход неспешный круга Планет извечный хоровод, Немых для сладкого привета, Его печальный взор, но свод Остывший для иного света, Помимо блеска райских дней, Навек закрыт для пилигрима. Хотя ему и так вольней О той, что так недостижима, И о печали неземной Слагать свои земные песни Там, где с вспенённою волной Лобзается утёс отвесный.
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь
Николай Шальнов: тэги: о ничтожестве и горестях жизни Хочу себе сегодня пир устроить: Зажгу свечу пред каждым сундуком, И все их отопру, и стану сам Средь них глядеть на блещущие груды. "Скупой рыцарь", Пушкин Распространила в контакте одна моя знакомая пост о пожертвовании денег (кто сколько может) на строительство дома для детей, страдающих аутизмом, с просьбой хотя бы разослать этот самый пост. И что вы думаете? Добрая половина моих приятелей моментально повылетала из созданной мною группы, как ведьмы в Вальпургиеву ночь - на шабаш. Волею судеб, именно те, кто должен мне то сотку, то ещё чего. Рита сначала думала им простить, но теперь сдерёт с них, с жидов проклятых, всё обратно. Рита сама прижимистая, настоящий Гобсек в юбке, но в акциях помощи больным детям всегда принимает участие. "Просящему у тебя дай, и у хотящего занять у тебя не отвращайся", - говорил Учитель человечества, а в Заповедях Блаженства чёрным по белому написано: "Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут". Ну да и фиг с ними. Доброго здравия хотя бы их детишкам.
Николай Шальнов: тэги: сказки о любви, искусство вечно Любовь — одно из тех страданий, которые невозможно скрывать; одного слова, одного неосторожного взгляда и даже молчания достаточно, чтобы выдать его. Пьер Абеляр *** Расстались мы, но твой портрет Я на груди своей храню: Как бледный призрак лучших лет, Он душу радует мою. И, новым преданный страстям, Я разлюбить его не мог: Так храм оставленный - всё храм, Кумир поверженный - всё бог! М. Лермонтов
Николай Шальнов: тэги: юмор, готега И это только 3 класс =) По сравнению с этим моё появление на выпускном в костюме графа Дракулы - просто отстой.
Николай Шальнов: тэги: артуриана, сказки о дружбе, искусство вечно Странно вяжется с этой мелодией этот тютчевский стих: ...О, сколько душ, тебя любивших, О, сколько родственных сердец — Сердец, твоею жизнью живших, Твой ранний поразит конец! Я поздно встретился с тобою На жизненном моем пути, Но с задушевною тоскою Я говорю тебе: прости. В наш век отчаянных сомнений, В наш век, неверием больной, Когда все гуще сходят тени На одичалый мир земной,— О, если в страшном раздвоенье, В котором жить нам суждено, Еще одно есть откровенье, Есть уцелевшее звено С великой тайною загробной, Так это — видим, верим мы — Исход души, тебе подобной, Ее исход из нашей тьмы.
Николай Шальнов: тэги: графомания Ритино перо выкинуло ещё одно подобие стишка. Прощание Персефоны с Дионисом Как взор лучистый догорает, Закат печальный отразив, Как на устах улыбка тает, Грехи невольные простив, И всё ж закрыв дорогу к раю, Так гаснет дней моих земных Недолгий срок, венец желаний - Нарцисса цвет в руках твоих, Букетик нежный. Сход в долину Безгласной смерти он увьёт Своим дыханием невинным - И вот уж целый хоровод Печальных духов привечает И ветвью лавровой венчает Мой ожидаемый приход.
Николай Шальнов: тэги: окно в спальню Рита крайне стеснительна в вопросах любви и кекса, хотя часто пускается в сомнительные связи и готова на любые подвиги. Впрочем, дальше разнузданных фантазий (наверное, и к счастью) её извращённые прихоти не доходят, в итоге она выбирает золотую середину. Романы в привычном виде стали для неё чем-то далёким, как Данте от Беатриче, и уже описанное влечение Риты к некоему абстрактному любовному Абсолюту обуславливает линьку всех светлых гениев, которых Рита одаряет нечеловеческим блеском и т. п. Рита всё чаще приходит к выходу, что объект её любовных излияний - её кастрированный кот Бетховен. "Асексуальность - четвёртая ориентация, которая была описана уже много лет назад. Характеризуется значительным снижением либидо от среднестатистического. Не является ни в коем случае отклонением, ни психологическим, ни тем более медицинским. Да, существуют люди, которые отказываются от секса из-за комплексов, а асексуалы отказываются просто потому что не хотят. Уравень потребности в сексе у людей очень разный. И сейчас действительно асексуалов становится всё больше и больше по всему миру. Но в этом ничего страшного нет. Это не дань моде или прихоть. Это конституциональные особенности человека. И спрашивать зачем асексуал отказывается от секса тоже самое, что спросить почему у блондинов светлые волосы."
Николай Шальнов: тэги: артуриана, находки На фотке снизу Антошку Артура награждают на недавних соревнованиях. Какая радость - второе место. =) Рита благополучно переименовала номер своей начальницы в телефоне из "Ксюши из плюша" в "Первый отдел", как в сериале про Никиту. А ещё она нашла весьма неприличный фик про Люциуса с Гарри, где эти двое развлекались, пока их не запалил Драко, вернувшийся из магазина. Хех: harlatan Father by Rube Перевод: Leta Pairing: Harry/Lucius Rating: NC-17 Примечание автора: Я хотела бы сказать, что маловероятно: а) что Люциус Малфой когда либо снизошел до секса с Гарри Поттером; б) и наоборот; и в) я являюсь ярым поклонником пары Люциус Малфой/Гарри Поттер. Summary: Люциус и Гарри потакают себе в запретных удовольствиях. Category(s): Romance. Из спальни Драко на первом этаже доносился слабый мужской храп. Люциус поднял голову и прислушался, определяя источник звука. Гарри, судя по всему. Драко в данное время отправился по делам в Лютный переулок. Люциусу требовалось несколько вещей, а Гарри – «товарищ» сына со времен окончания школы, то есть уже три года, сейчас спал. Люциус постоял на месте, на всякий случай достал свои магические золотые карманные часы. Два часа по полудни. Среда. Люциус аккуратно убрал их обратно в карман жилетки. Дверь открылась быстро, словно и не была заперта вовсе, и даже не скрипнула. Люциус не стал задумываться, спит ли Гарри по причине, которой он и Драко будили их с Нарциссой несколько раз за ночь своими шумными играми. - Вставай, - спокойно сказал он. Люциус Малфой был не тем человеком, которому необходимо кричать. Его голос был глубоким и сильным, и мужчине редко приходилось повышать тон. Гарри проснулся, выглядывая из-под растрепанных черных волос. - Люциус? – сонно и чуть хрипло спросил он. - Добрый день, Гарри, - с прохладной улыбкой поздоровался Люциус. – Миссис Малфой и я ожидали вас внизу на ленч. Она страстно желала провести с вами хоть немного времени, так как обычно вы постоянно заняты моим сыном, - Люциус покачал головой и прищелкнул языком. – Но, увы, вы проспали, и нарцисса отправилась во Францию. Это в самом деле trop malchanceux*, не так ли? - Да, - Гарри широко зевнул. Рука зарылась в спутанные волосы. – Простите. Я просто так… - он снова душераздирающе зевнул, - … устал недавно. Понятия не имею, почему. Люциус поставил на место фотографию Гарри и Драко, единственную маггловскую вещь, которую они держали в доме, развернулся и пристально посмотрел на парня. - Да, Гарри. Я тоже не понимаю, с чего это вы устали. Возможно, к этому имеют какое-то отношение ваши сексуальные утехи, не дававшие мне спать до трех утра? Это просто мое предположение, - прохладно ответил он. Гарри раздосадовано поморщился и упал лицом в подушку, опустившись обратно на прохладную простыню с изяществом, позаимствованным у Драко. Люциус подошел ближе. - Вы составите мне компанию за ленчем, - слова не были вопросом. Люциус никогда не позволял себе просить, скорее приказывал. Кивнув, Гарри снова перекатился на спину, демонстрируя голый живот, чуть приподнимающийся из-за очередного зевка. - Я оденусь через пару секунд, Люциус, - в его тоне слышалось раздражение из-за необходимости подчиниться. - Не задерживайтесь, - каблуки щелкнули при развороте, и Люциус вышел из комнаты, даже не потрудившись закрыть за собой дверь. Он был выше демонстрации своего недовольства посредством хлопанья дверьми. Гарри близоруко прищурился, всматриваясь в пустой дверной проем. Прохладный воздух наполнил пропитанную тяжелым запахом комнату свежестью. Парень все еще чувствовал запах секса и Драко. Улыбаясь, он зарылся лицом в подушку рядом с собственной, вдыхая знакомый сладкий запах Драко. Наконец, скольких бы это усилий ни стоило, он собрался с духом и поднялся. Какое-то время он посидел на кровати, свесив ноги на пол, и все еще расфокусированным взглядом окинул домашние тапочки, ранее позаимствованные у Драко. Чувствуя себя слепым, Гарри брел в столовую, на ходу протирая кулаками заспанные глаза. По пути чуть не сшиб на домового эльфа, который отскочил в сторону с громкими извинениями. - Простите, мастер Гарри… Снайджи просит прощения, - пролепетала эльфийка, исчезая за углом. - Все в порядке, - отозвался он секунд на пять позже. Покачав головой, парень добрался до столовой и открыл двери в западном стиле. Люциус уже сидел там, терпеливо поджидая парня. Коротко кивнув, Гарри добрел до своего места за продолговатым столом, который, кстати, ломился от продовольствия, среди прочего обнаружились и несколько видов бутербродов. - Спасибо, что присоединились ко мне, Гарри, - заявил Люциус, словно у Гарри был выбор – присоединяться или нет. - Да, ну, раз уж вы просили так *мило*, - Гарри недовольно выдернул из-за стола стул, рухнул на него, оперся локтем о стол и устроил подбородок в ладони. - И какие же у вас планы на этот день? – поинтересовался Люциус, медленно отпивая фруктовый пунш. - Да ничего серьезного, - Гарри уже чувствовал, что соскучился, и надеялся, что Драко не очень задержится в Лютном. – Думаю просто почитать. Люциус склонил свою серебристую голову. Гарри поразился, насколько они с Драко похожи: одинаковый хищный прищур серых глаз, бледная, словно прозрачная, кожа. Люциус был более угловатым, чем Драко, Гарри подметил, что черты лица у мужчины были резче. Никакого сомнения, что мягкость черт Драко получил от матери. - Мудрый выбор, Гарри. Я бы и сам с удовольствием почитал, если бы не неотложные дела поместья, - Гарри подавил зевок. – Приятно потратить несколько часов на что-то вроде «Магия, как Составляющая Чистой Крови», - Гарри никогда раньше не слышал такого названия, но не сомневался, что книга писалась как раз для восстания чистокровных магических семейств. Библиотека Малфоев была забита такими же. Вяло гоняя блинчик по тарелке, Гарри то и дело поглядывал на часы, тоскуя без Драко. Он проснулся с внушительной утренней эрекцией, а рядом не было никого, кто бы мог об этом позаботиться, и сейчас настроение Гарри портилось все сильнее. Естественно, Люциус не отличался восприимчивостью к мрачному настроению Гарри. Вообще-то, ему до этого не было никакого дела, но ни один благовоспитанный английский маг не мог себе позволить не позаботиться о госте. - Гарри, вас что-то беспокоит? Я хочу трахаться. Эээ… Гарри мельком глянул на Люциуса, чтобы убедиться, что не сказал этого вслух. Вроде бы нет. - Я просто соскучился по Драко, - ответил он спустя несколько секунд. - Ах. Ну, это вполне объяснимо, - заявил Люциус тоном умудренного опытом старца. – Не стоит волноваться, он будет дома уже этим вечером. Если предполагалось, что эта новость заставит Гарри почувствовать себя лучше, то это не сработало. Еще больше понурившись, Гарри глотнул тыквенного сока. Глянув на Люциуса поверх бокала, парень обнаружил, что тот крайне возмущен тем, что он не поддерживает беседу. - Прошу прощения. Я просто чувствую себя одиноким и… - лицо парня зарумянилось, и он на секунду прикусил язык, «черт, что я несу?». Гарри все же закончил. – И мне его очень не хватало, когда я проснулся. Люциуса откровение Гарри ни удивило, ни позабавило. Фактически, он выглядел таким же спокойным и невозмутимым, как и всегда. - Я вас полностью понимаю и сочувствую вам и вашему состоянию, - это было сказано совершенно безразличным тоном. Затем Люциус чуть откинулся на спинку стула, превратив даже столь обычное движение в нечто совершенное. – На самом деле, - поднявшись, мужчина обошел стол и остановился рядом с Гарри. А убедившись, что парень смотрит на него, продолжил: - я предлагаю отправиться в мою комнату и исправить ситуацию, - и, не дожидаясь ответа, он покинул столовую, унося с собой запах одеколона. Оставшись один, Гарри почувствовал себя несколько выбитым из колеи. Приглашение Люциуса звучало слишком однозначно, чтобы его можно было истолковать двояко… Все еще сидя на своем стуле, Гарри смотрел в пространство, где только что стоял Люциус, и часто моргал. Ноги сами вынесли его на лестницу еще до того, как он успел обдумать услышанное. Словно робот, механически делая шаг за шагом, он вдруг понял, что совершенно спокоен, что было ему отнюдь не свойственно. В спальню Люциуса он вошел без стука. Мужчина к этому времени уже снял жилетку и галстук, небрежно бросив их на старинный диван с резными ножками. В центре комнаты стояла гигантская кровать, из-за огромных размеров она сразу же бросалась в глаза. Гарри знал, что Нарцисса и Люциус спят не вместе, а в смежных комнатах, и все же это не избавляло его от чувства уединенности. - Почему бы вам не прилечь, Гарри, – Люциус расстегнул кожаную заколку, сдерживающую волосы. Все так же механически парень дошел до кровати и снял рядом с ней тапочки. Внутри разум вопил о предательстве, обвинял во лжи, обзывал мешком дерьма, сволочью, которая полезла в постель к отцу своего парня только потому, что он возбужден. Но внешне… он и был возбужден. Через мгновение Люциус лишился рубашки, опустился на кровать и изящно переместился к Гарри, отрезая тому пути к отступлению. - Люциус, - прошептал Гарри, пытаясь унять дрожь. Мужчина подмял парня под себя, он хоть и не был высоким, но имел превосходную мускулатуру, поэтому с легкостью удерживал его на месте. - Да, Гарри? – Люциус наклонился и поцеловал его горло. Вздрогнув, Гарри обнял мужчину, чувствуя, как под кожей движутся мышцы. - Ммм, - тяжело сглотнул, когда волосы Люциуса начали щекотать его грудь. – А мы точно должны это делать? Какое-то время Люциус молчал, занятый выцеловыванием узоров на груди Гарри. Наконец, он приподнялся и заглянул парню в глаза. - Гарри, это просто секс. - Да, - тот прикусил нижнюю губу, - просто секс. Люциус плавным движением избавился от штанов раньше, чем Гарри начал просить об этом. Аккуратно сложив их в стороне, он снова лег на парня, прижимаясь к нему всей светлой блестящей кожей. Ягодицы Люциуса были очень красивой формы, это Гарри узнал, как только сжал их ладонями. Подтянутые и аккуратные, приятно округлые, они так и манили к прикосновениям, и Гарри не сомневался, что и на вкус они окажутся удивительными. Гарри мог чувствовать всю длину члена Люциуса, прижавшегося к его животу, и просунул руку между их телами, чтобы нежно провести по нему пальцем, наслаждаясь его твердостью и бархатистостью кожи. Участившееся прерывистое дыхание Люциуса позволило ему понять, что тот хочет продолжения, поэтому он обхватил ладонью его член и начал ритмично и мягко сжимать и разжимать кулак, усиливая удовольствие мужчины. - У тебя удивительные руки, Гарри, - выдохнул Люциус. Со второй попытки парень смог выдохнуть «Спасибо». - Весьма… - блондин приглушенно застонал, - талантливые. Он быстро переместился так, чтобы Гарри было удобнее продолжать ласки, развел ноги шире и устроился над парнем, удерживая свой вес на вытянутых руках. Гарри нетерпеливо увеличил темп, и в тайне был поражен гибкостью Люциуса. - Ооооххх, это приятно, - простонал он, ловя ртом губы Гарри. – Еще, - и парень подчинился, быстрее двигая рукой. Люциус издал звук похожий на нечто среднее между мурлыканьем и стоном. Гарри бросил взгляд вниз, отмечая, как напряглись бедра Люциуса, а на головке члена невыносимо медленно начала собираться перламутровая капля смегмы. Он видел, как Люциус выгнул шею, откидывая голову назад, как серебристым водопадом рассыпаются по плечам его волосы, как лихорадочно блестят его серые глаза, и на Гарри вдруг нахлынуло внезапное чувство сожаления, что он не сможет растянуть этот момент на вечность. В своем желании Люциус Малфой был невероятно ослепителен. - Отсоси мне, - дернув Гарри за волосы, Люциус привлек его в обжигающий поцелуй. – Сейчас. Люциус поднялся на колени, и если бы не выглядел при этом настолько сексуально, Гарри бы обязательно посмеялся над ситуацией, когда Люциус Малфой стоит перед ним на коленях. Парень быстро приподнялся, стаскивая при этом свою пижаму. Люциус по-кошачьи улыбнулся и мимолетно облизал губы. - Да, - медленно, растягивая слова, сказал он. – Очень талантливый. - Мммм, - Гарри мягко толкнул мужчину в грудь, заставляя лечь на постель. – Так будет удобнее, - объяснил он, после чего скользнул вниз к паху мужчины. Дождавшись ответного кивка Люциуса, Гарри нежно облизал влажную головку члена и обхватил ладонью тяжелую мошонку. - Сожми, - потребовал Люциус, опираясь на локоть и наблюдая за парнем. Гарри подчинился, перекатывая в ладони упругие яички и следя за реакцией мужчины. Если учесть прикрытые веки и приоткрытые губы, можно было решить, что Люциус недовольным не выглядит. – Теперь соси, - приказал блондин, опуская голову на подушку. Гарри удобнее устроился между бедрами мужчины. В его руке находился твердый член Люциуса, который только и ждал внимания его влажного и теплого рта. У Гарри голова шла кругом даже от одной этой мысли, хотя он бы никогда не признался вслух, что часто, занимаясь сексом с Драко, представлял, что в его постели находится его отец. Выровняв дыхание, Гарри наконец обхватил губами грибовидную головку члена Люциуса. Мужчина громко застонал от удовольствия, когда умелый язык парня пробежался вдоль всего ствола. Солоноватая смазка начала сочиться сильнее, стекая прямо на язык Гарри. Он с жадностью слизывал ее, издавая при этом чмокающие звуки, и затем впустил член в рот настолько глубоко, насколько смог. - Да, - подгонял его Люциус, зарываясь пальцами в черные волосы. Гарри нравилось делать минет, но на уме у него было кое-что получше. До сих пор Люциусу доставляло наслаждение абсолютно все, что парень с ним делал, потому он и решился на еще один эксперимент. Облизав один палец, Гарри отпустил член мужчины и опустил его под яички, нащупав сжатое колечко заднего прохода. Задержав дыхание, Люциус инстинктивно попытался отодвинуться, прежде чем осознал происходящее и расслабился. Через пару секунд мышцы расслабились достаточно, чтобы парень смог протиснуть внутрь еще один палец, предварительно воспользовавшись смазкой, которую ему вручил Люциус. Введя два пальца, он медленно двигал ими, осторожно поворачивая руку, пытаясь заставить Люциуса расслабиться и позволить своему любовнику ласкать его там. Хриплые стоны сверху подсказывали Гарри, что он может продолжать. И парень начал действовать смелее, поглаживая его изнутри с ловкостью, выработанной благодаря многолетней практике. Люциус выгибался и стонал, оглашая комнату такими звуками, что Гарри сам готов был кончить только от этого. - Я хочу, чтобы ты трахнул меня, - выдохнул Люциус, когда внутри него было уже три пальца. Он вскрикнул и вскинулся вверх, когда Гарри в очередной раз задел простату. – Я хочу, чтобы ты трахнул меня сейчас же, Поттер. - Х… - Гарри чуть не рассмеялся, - хорошо. Люциус проворно соскочил с пальцев Гарри и перевернулся, опираясь на колени и локти. Это удивило парня, он не ожидал, что Люциус захочет делать это именно в такой позе, но жаловаться он не собирался. Устроившись позади узких бедер мужчины, он ухватился за них, чтобы удержать равновесие. Снова воспользовавшись смазкой, он нанес скользкий гель на себя. Затем повторно смазал пальцы и ввел их в блондина, постанывая от удовольствия. Ему пришлось приложить усилия, чтобы удержаться от желания трахать Люциуса пальцами до тех пор, пока тот не кончит, так как понимал, что от сумасшедших стонов любовника и сам может кончить раньше времени. Вместо этого он приподнял бедра мужчины повыше. - Сейчас, - Люциус опустил голову на руки, прижимаясь грудью к постели, прогибаясь в пояснице. Гарри в который раз поразился красоте мужчины, даже Драко рядом с ним выглядел неудачной копией своего отца. – И я хочу это сильно. Так же поражало то, что Люциус все еще доминировал, даже с задранным кверху задом. У парня не осталось сил кивнуть, он даже зажмурился, чтобы не видеть, что собирается делать. Сжав зубы, он прижал головку члена к растянутому отверстию и с долгим стоном толкнулся вперед. Хоть Люциус сейчас и не был активным участником в сексе, но он был достаточно опытен, чтобы управлять действом. Еще несколько коротких толчков, и Гарри оказался внутри по самые яйца. Тело дрожало от напряжения, а ощущение плотно обволакивающих его плоть мышц Люциуса заставило замереть. - Я хочу это сильно, - напомнил Люциус, не скрывая тяжелого дыхания. Мышцы еще раз требовательно сжались вокруг его члена, и Гарри начал двигать бедрами. С каждой секундой его толчки становились все жестче. Люциус стонал сквозь зубы, посылая свои берда навстречу парню. Тяжело сглотнув, мужчина откинул волосы за спину и начал двигаться еще быстрее. Он вовсе не шутил, говоря, что хочет жесткого секса. - Быстрее, - выкрикнул блондин. Его плоть молила о внимании, но в сексе ему нравилась эта ноющая боль. С члена обильно сочилась смазка, но он усилием воли отодвигал момент оргазма, пока не готовый сдаться. Гарри было гораздо труднее бороться с приближающейся кульминацией. Его член слишком тесно ознакомился со всеми закутками задницы Люциуса. А стоны и крики мужчины, исключительно сексуальные и предназначенные только для него, совершенно не способствовали тренировке силы воли. - Я не могу больше, - с трудом выдавил он. - Кончай, - Люциус ничего не имел против, так как и сам уже был на грани. – Я хочу, чтобы ты кончил в меня. Хочу это чувствовать. - Ч-черт, - толчки Гарри стали совершенно необузданными, плоть молила о разрядке. – Ох, черт, - громко простонал он, изливаясь внутри мужчины. Люциус задушено вскрикнул, выплескиваясь на простынь. Гарри смутно понял, что Люциус кончил, и осторожно вышел из мужчины. С губ срывались бессвязные звуки. Боги, как же ему это нравилось. Это было чертовски хорошо. Они упали рядом друг с другом, едва Гарри скатился с Люциуса. Оба лежали, прижимаясь друг к другу, толком не понимая, зачем, но желая поделиться теплом своего тела, даже можно сказать – жаром. Со стороны двери донесся задушенный звук. Оба замерли, но не повернулись к его источнику. - Отец? Люциус зажмурился и несколько раз сглотнул, прежде чем снова открыть глаза. - Здравствуй, Драко, - произнес он. – Как прошел твой поход за покупками? "В то же время партнер может быть очень счастлив участвовать вместе со мной в неформальных группах, особенно нептунианского направления, например, музыкальных фэнов или, на низком уровне, алкогольных и наркотических компаниях. Его отношения к моим друзьям будет необъективным; при пораженном Нептуне, он вероятно, воспримет их отношения со мной слишком пристрастно, иногда проникаясь к ним необыкновенной нежностью, а иногда, наоборот, крайней неприязнью, почти необъяснимыми для меня. <...> Вообще этот аспект не располагает к проработке: хочется насладиться теми медитациями, которые он дает; но они, к сожалению, имеют при таком отношении тенденцию к понижению уровня своих вибраций, и если вначале нас обнимала радость при первом взгляде друг на друга, то через некоторое время может не сработать даже бутылка водки".
Николай Шальнов: тэги: графомания Да, Рита сдаёт позиции и выдаёт одну скучную графоманию за другой. Пора бы ей начать уже писать обычный слэш. Пришелец Хрустальный звук фортепиано Мне полнит душу до краёв; Как та звезда, что догорала Среди туманных звёздных снов, Так я принёс на землю эту Ночных томлений нежный плен, Улыбкой радостной привета Меняясь с тем, кто сам пленен Музыкой душ иль клавесина, Иль красотой небесных стран, Иль с тем, кто, сидя у камина, Рассказа дивного бальзам Пьёт о любви, зело беспечной, Открытой только небесам, Такой знакомой, человечной, И недоступной всё же нам. Ты различишь ли в стройном пенье Аккордов дивных торжество Печально-страстного моленья И сердца трепет моего? Ты вспомнишь ль в этот нежный час Тоску страдания земного, Признания в любви, экстаз Томленья чувства рокового? Земной удел манит меня, Но не забуду нашей встречи Я в этот хрупкий долгий час И быстро уходящий вечер.
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно, грамматический нацизм Рита, редактируя посты, не замечает, как удаляет нужные слова. Мартышка к старости слаба глазами стала. Исправила и дополнила. Помимо эротического психологического розового шара с пупырышками, который под струёй воды в ванной являет собой подобие перых образчиков perpetuum mobile, ваша журналюга завела себе коллекцию картинок парней с котяками. Как у Амбридж, только тарелочек не хватает. Такой кавай, что хоть вешайся. Так что теперь буду постить =)
Николай Шальнов: тэги: готега "Любимая" статья про готов (полный текст тут: http://www.kp.ru/daily/24054/300112 ). Судя по всему, воспринимать текст стоит с таким же отношением, с каким он написан - такой стёб! Баян, правда уже: Как я стала готом <...> Первым делом наша Женя отправилась к готам - «черным романтикам», которые называют себя вампирами и занимаются любовью на погосте. «Мы - аристократы, остальные - быдло» Одеваются готы в стиле Средневековья: корсеты, жабо, кружева. Все черного цвета. Красят волосы в тон одежды. Глаза и губы подводят угольным карандашом. Лица выбеливают. Я сделала все то же самое - посмотрела на себя в зеркало, с перепугу перекрестилась. Соседка по дому отреагировала так же. <...> Народ опасается готов. Оно и понятно. Характеристики нелестные. Считается, что это замкнутые и депрессивные ребята, мировоззрение которых сводится к фразе «Скорей бы сдохнуть!». Ведут себя подчеркнуто театрально, пафосно. «Обычных людей» презирают, смотрят на них свысока. Дескать, вы все боитесь смерти, а я с ней «на ты». Приезжаю на Патриаршие пруды, что в центре Москвы. По слухам, тут постоянно тусуются готы. Ни души. Только я стою, как черная ворона в своем бархатном плаще (купила в сэконд-хенде, где обычно одеваются все «романтики»). На аллею вынырнули две 14-летние девчонки. Макияж - мама не горюй! Широкие хрустящие юбки и диадемы на лбу. Прямо «черные принцессы», которых вытурили из замка за алкоголизм - обе характерно петляют по дорожке. <...> Мечта - влюбиться и убить человека Слово за слово - решили ехать на Цветной бульвар. Там все «наши». Возле метро мы распрощались со второй готессой - хрупкой и улыбчивой девчонкой. - Я сегодня планировала ее убить, - кивнула в сторону подруги Фрай. В подтверждение своих слов она вытащила из кармана пальто небольшой нож. - За что? - спрашиваю. - Отбила у меня парня, - сузила глаза готесса. - А у нас с ним все было серьезно. С этими словами девчонка закатила рукав и продемонстрировала маленькие язвы в районе вены. Оказывается, это следы страсти. <...>. На убийство же девушка решилась от безысходности - она уже дважды проклинала соперницу (в магию «романтики» верят так же свято, как и в вампиров), но бестию ничего не берет. - И чего ж не убила? - жду продолжения истории. - Не знаю, - вздохнула девчонка. - Вообще-то у меня в жизни всего три мечты: встретить настоящую любовь, убить человека и познакомиться с музыкантами группы «Печаль». А у тебя? - Да, - растерялась я. - Все то же самое. Положили в психушку - значит, повезло К неформалам мы приехали вовремя. Огромная грозовая туча клубилась у метро: человек сорок в черных одеждах и с сигаретами в зубах. Летом народ собирается в парке, а зимой жмется к теплу. На кафе и бары денег нет. Кстати, если учесть, что готы по идее мрачный и депрессивный народ, то они неплохо маскируются. Неформалы бурно радуются привезенной кем-то халявной выпивке и активно делятся новостями. Разговоры идут об уроках, концертах и «родители опять не дали денег». Травмировать психику друзей своими проблемами тут не принято. Тяжело - умри. Каждый второй гордится диагнозом «депрессивно-суицидальный синдром». - Я лежу в «дурке», выпускают только по выходным, - похвастался своей удачей парень по имени Влад. - Я уже четыре раза пытался покончить с жизнью. И тут Влад принялся изливать душу. Первые два раза он резал себе вены, но родители всегда умудрялись прийти вовремя и спасали. Потом Влад решил сменить стратегию - бросился под машину. Но слишком медленно - водитель успел притормозить. И завершающий маневр - полет из окна третьего этажа. Месяц в гипсе и под капельницей. <...> Продолжение тут: А может, заняться сексом на могильной плите? Познакомилась в компании с одним статным старшеклассником. Зовут его Кремоза. Последние деньги тратит на книги Байрона, играет на виолончели. Кстати, многие готы ходят в художественные и музыкальные школы. Отпетые хулиганы среди них редкость. Но не об этом. В общем, пригласил меня этот Кремоза на свидание. Конечно, на кладбище. Готы любят там гулять, заниматься сексом и встречать рассвет. Словом, обычным людям этого не понять. - А их вообще убивать надо, - говорит Кремоза по пути на погост. - Я это понял прошлым летом. Ехал как-то в метро после попойки. Весь такой прекрасный - в белом жабо, с бутылкой вина. Цитирую Байрона и пафосно курю в вагоне. А эти заспанные уродцы сидят - гадают кроссворды. Они же сорняки - лишние в нашем мире. Поравнявшись с аптекой, мы притормозили. Кремоза засуетился. - Погоди, - говорит. - Забыл кое-что купить. Это важно. Через пару минут вернулся с дешевыми таблетками от головной боли. Оказывается, это любимая еда всех столичных готов. Если их выпить много, то действует не хуже мухоморов. Мы залпом заглотнули по десять пилюль. Буквально через десять минут я превратилась в эльфа. А воздух стал таким же густым и липким, как желе. Время тянулось бесконечно долго. Наконец мы уперлись в ворота кладбища. - Возле той могилы мы с подругой всегда занимались любовью, - примерил на себя роль экскурсовода Кремоза. - Если набросать венков, то нехолодно. Я быстро вернула отвисшую челюсть обратно. Все-таки я тоже гот, и такие вещи не должны меня шокировать. В голове мелькнула мысль о сатанизме. Но на самом деле готы не имеют к этому отношения. Они вообще не зациклены на религии: принимают в свои ряды мусульман, христиан и язычников. Им все равно. Вандалы? Время от времени. - Видишь разбитые урны в колумбарии? - ударился в воспоминания товарищ. - Это мы с Эдиком нажрались и давай все крушить. Потом я вдруг опомнился: «Че я делаю? Я же православный!» В общем, что смогли, восстановили, но, боюсь, весь прах перепутался. При выходе из кладбища мы столкнулись еще с парочкой готов - вид у них подозрительно довольный. На следующий день веселья не получилось: вся тусовка разбрелась по подворотням. Поступила «телеграмма-молния», мол, идут скины. Они периодически устраивают против неформалов «крестовые походы». Некоторые «романтики» после особо массовых побоищ снимают черные одежды и надевают светлые пиджачки. Мол, вы не думайте, я обычный школьник - меня бить неинтересно. И вот в этом все готы. Эпатаж чистой воды. По идее они идеализируют смерть, относятся к ней, как к фетишу. Но при этом никогда не рискуют своей шкурой (попытки самоубийства сюда же). Походы на кладбище - это вроде как демонстрация презрения к суете неонового мира. Практика же показала, что «романтики» бродят среди могил, потому что «так положено». Притопали на погост. И что тут делать? Давай пить. Давай! Хоть не так страшно будет. Или давай сексом займемся, в Инете читал, что все готы так делают. Так что никакого «особого взгляда на жизнь» у этих неформалов нет. <...>
Николай Шальнов: тэги: охотники за сновидениями, светлые гении - Иногда сны - это всё, что у нас остаётся, Никита... "Её звали Никита". Сегодня Рите снился один из прекраснейших снов, необыкновенно длинный по продолжительности и насыщенный множеством событий. Редкое благословение для истерзанной души, погружённой в глубокое чёрное готическое море сновидца. А снился мне повзрослевший Малфой. Классический, которого сыграл Том Фелтон. Вкратце: в некоторых эпизодах мы там спасались от баранов на крыше каких-то сараев, отстреливались от маньяков, принимали сомнительные таблетки на пиру во славу чьего-то совершеннолетия и просто болтали. Жесть, Рита влюбилась в книжного персонажа Хотя опыт показывает, что книжные герои - лучшие любовники. Они никогда не изменяют. Малфой, так-то, мне всегда нравился, мне его как-то жалко всегда было, и, думаю, многие со мной согласятся, что этот образ весьма и весьма богат на интерпретацию. Вот. Так что Рита во сне обрела своего светлого гения, который был и другом, и братом, и ещё кем-то, очень уж совершенным, что позволило ей записать его список своих светлых гениев. Бывают, такие существа приходят к нам иногда из тех областей высших планов, на которых живут наши лучшие чувства и лучшие создания воображения человечества, преломлённые нашим духом и получившие потенциальное существование в уставших нас.
Николай Шальнов: тэги: хабаровщина, маленькие радости, юмор Скажи, душа твоя стремится ли, Агата, Порою вырваться из тины городской В то море светлое, где солнце без заката Льет чистые лучи с лазури голубой? Скажи, душа твоя стремится ли, Агата?.. Бодлер Выбиралась Рита к тётке на дачу, таращилась из окон икаруса на наш Ironburg, погружённый в смог от заводских выхлопов и на великолепные, источающие дым, аки Ортханк, градирни. Было всё весьма интересно - по дороге видела весьма эффектные индустриальные пейзажи (о наличии таких в нашем городишке Рита и не подозревала), кучу лугов а-ля "Сумерки", старые развалины, советские плакаты и овраги, а на месте с беседки открывался вид на всё дачное великолепие. Довольно мило. Хоть дохнула свежим воздухом, а ещё выяснилось, что Ритина бывшая учителька по физике трансфигурации живёт теперь с ней в одном доме. Отобрала из тёткиной растопки несколько романов Гончарова, отсутствующие в коллекции Риты сочинения Гоголя и великолепно иллюстрированные книжки с детскими сказками. Были там ещё энциклопедии по растениям, но слишком уж неподъёмные, чтобы их можно было дотащить до дома. Вот такой вот хабар. Книжки раздаст многочисленным племянниками и племянницам, остальные, увы, уйдут в чрево банной печки - ад библиотекаря. Так что чувствовала Рита себя сталкер-херкой работницей Александрийской библиотеки, разграбленной Камбизом. "Сталкер-херка Основная статья: Херка Явление происходит от субкультуры кибер-готов. На готов не похожи, зато похожи на олдскульных «кислотников» 90-х. Когда группа «Отто Дикс» раскрутилась после показа по зомбоящику (а передача как раз была про заброшенные здания и тому подобное), тысячи херок ломанулись с традиционных кладбищ на заброшенные здания (чаще, не найдя их, просто на помойки). В настоящий момент практически у любой херки на вконтакте есть хотя бы одна фотография, где она в противогазе (или, лол, в марлевой повязке, считая, что это ниибаца респиратор) с томным и пафосным видом стоит на фоне какого-нибудь недостроя." "Луркоморье"
Николай Шальнов: тэги: прыткое перо, сказки на ночь Рита пишет фанф о любви Плаксы Миртл к Седрику Диггори. В нём Плакса Миртл влюбилась. Так как любви до гроба для неё уже не существует, она хочет искать её по ту сторону смерти. Первая и последняя любовь Плаксы Миртл Персонажи: Плакса Миртл/Седрик Диггори, Седрик Диггори/Гарри Поттер Рейтинг: R Жанры: Слэш (яой), Романтика, Драма, Мифические существа Предупреждения: Смерть персонажа, OOC Статус: в процессе написания Глава 1 После того неудачного посещения Большого Озера Плакса Миртл облюбовала себе место за одной из колонн в ванной старост. Там её никто не видел, зато там можно было понаблюдать за жизнью. Нет, Миртл не была чрезмерно любопытной, просто долгие годы уединённого существования в компании туалетного бачка, напевающего одинокой струйкой воды свою заунывную песенку, приучили её к тихому созерцанию мерно текущего существования живых, изредка появляющихся в облюбованном ей туалете и - регулярно - в ванной старост, где она в настоящий момент и находилась. Когда никого не было, она от делать нечего заводила разговор с русалкой, выложенной волшебной мозаикой на витраже, изучала хитросплетения водосточных труб да плескалась в воде, не ощущая ни её влажности, ни плотности, ни чего бы то ни было ещё. Но чаще всего она просто незаметно наблюдала со своего местечка за старостами, посещающими ванную, чтобы "отмыться от грехов" (так она про себя заклеймила это времяпрепровождение студентов), и, слушая их ворчание или негромкие песенки современных магических групп, напеваемых ими во время купания, преисполнялась оптимизмом, и жизнь привидения не казалась ей уже настолько утомительной и скучной. Почти все они были одинаковы - парни и девушки, выдающиеся ученики своих факультетов, служащие примером для всех остальных. На протяжении долгих лет Миртл черпала из этого неииссякаемого источника все сведения из жизни школы, и другие привидения, с которыми ей изредка приходилось общаться, удивлялись её осведомлённости. Но она никому не говорила, откуда она знает об очередной победе Гриффиндора на турнире по квиддичу или о новом преподавателе по Защите от Тёмных Искусств или о том, почему у Анджелы Браун на носу вскочил ужасный прыщ, который несчастная не могла свести уже третью неделю на потеху всей школе. О стараниях Сибиллы МакГрегор - старосты Когтеврана и большой мастерице по части наведения порчи, знала только Плакса Миртл - ворчливее девчонки не было во всём Хогвартсе, и Миртл неприлично громко хихикала, выслушивая её злорадные и колкие замечания в адрес неудачливой соперницы. Сибилла списывала это на журчание воды в трубах и не придавала большого значения странным звукам, которые издавало привидение, покидая ванну, устав от чрезмерно длинных даже для него трескотни и жалоб на жизнь. Годы протекали как минуты. Миртл успела налюбоваться на всех, кто приходил в ванную один или с кем-то. Да, бывало, старосты позволяли себе немного расслабиться и развлекались с представителями противоположного (а то и своего - кто уж на что был горазд) пола прямо в бассейне. И, слыша страстные стоны и шлепки плоти о плоть, Миртл не раз добавляла перцу к происходящему своими громкими сетованиями на то, что ей этого пережить не пришлось. Вздохи Миртл, научившейся виртуозно подражать голосам и звукам, принимались за выражение страсти партнёра, и парочки слипались ещё усерднее, оставляя Миртл, притаившейся в своём убежище, простор для воображения. В такие минуты она не решалась выглядывать из-за колонны, боясь увидеть что-нибудь неприличное, да и, покинув этот мир девственницей, она боялась, что лицезрение неприличного действа лишит её единственного, что у неё осталось - чистоты своей вечной, навсегда принадлежащей Хогвартсу души. Продолжение тут: Так продолжалось долго, пока в один прекрасный день Миртл, пытающаяся вспомнить одну песенку, которую напевала староста Слизерина, плескавшаяся в ванной, она не услышала знакомый скрип входной двери и шлёпанье босых ног по холодным плитам пола. Миртл понизила голос, продолжая вспоминать мотив, как вдруг приятный мужской голос спросил: - Тебе тоже нравятся "Ведьминские склянки"? Миртл вздрогнула. Сначала она подумала, что обращаются не к ней, а к кому-то ещё, возможно, к тому, кто пришёл вместе со старостой, или к бесстыдной русалке, беспечно расчёсывающей свои волосы на золотистом витраже. Но ответа не последовало. Плакса Миртл и представить себе не могла, что кто-то мог различить в шуме проточных вод её тихое пение, а уж, тем более, заметить её присутствие - ведь привидений обычно не замечают, если только они того сами не захотят. И тогда Миртл осторожно выглянула из-за колонны. У кромки воды стоял парень, которого она раньше не видела и, улыбаясь ослепительной улыбкой, смотрел прямо на неё. Он перепоясался полотенцем, и в этом виде был чудо как хорош: ладно сложенная фигура, никогда не устаревающая причёска, почти изысканные, тонкие черты лица... Всё в нём дышало правильностью и какой-то добротой, отчего Миртл неожиданно для себя улыбнулась - такого не случалось с ней очень давно, с тех самых пор, когда она умерла. - Да, - тихо сказала она, не найдя, что ответить. - Тебе, по-видимому, тоже? - Нет, - простодушно отозвался паренёк. - Но все девчонки в нашей гостиной сутками напролёт поют одно и то же. Я уж было подумал, что ванная занята и хотел уйти. - Нет, что ты, оставай... Я хотела сказать, что никого здесь нет, - поспешила ответить ему Плакса Миртл. - Я не буду подсматривать, я отвернусь. Парень улыбнулся ещё шире и соскользнул в бассейн, не снимая полотенца. - Давно ты тут сидишь? - спросил он, приглаживая назад вмиг ставшие мокрыми волосы. Он был дивно хорош в эти мгновения. - С тех самых пор, когда я умерла, разумеется, - ответила Миртл, с неожиданным для себя раздражением посматривая на русалку: эта неприличная особа обожала подглядывать за купающимися, а потом расписывать во всех подробностях то, что увидела. Сама Миртл даже не обратила внимания на то, что пялилась на полуобнажённого красавчика вот уже несколько минут. - Как тебя зовут? - Седрик. Седрик Диггори. Меня назначили старостой сегодня и показали ванную, где я теперь могу купаться. А тебя? - Все зовут меня Плаксой Миртл, но я была бы рада, если бы ты отбросил это противное прозвище, которое ко мне прилепилось благодаря... Ах, прости. Я же говорила, что не буду подсматривать! И Миртл нырнула за колонну. Вскоре из-за неё послышалась песенка - Миртл вспомнила, наконец, её слова. - А у тебя неплохой голос, - продолжал парень, открывая кран и впуская в бассейн фиолетовые мыльные пузыри. - Ты, случайно, не поёшь в хоре привидений? - Нет, - ответила девочка. - Я почти ни с кем не общаюсь, да мне это и не особо интересно. - Ты очень необычная, - тихо проговорил Седрик. - Но, всё же, тебе, наверное, очень скучно здесь одной. Если хочешь, будем друзьями. - Как это... - тут Миртл оборвала себя, и, скрыв удивление, радостно добавила: - Да, конечно. Я провожу ту почти всё свободное время. То есть, то, время, когда я не... Она хотела сказать "Не лазаю по водосточным трубам", но застеснялась и просто добавила: - Не гуляю где-нибудь ещё. - Что же. Я рад, что мы с тобой теперь друзья. Ещё с полчаса они негромко переговаривались. Парень рассказывал ей о своём факультете, который очень любил, о том, как ему нравится учиться в "Хогвартсе" и о том, что весьма удивлён тому, что его назначили старостой. - Не знаю, почему, - говорил он, - Но теперь мне придётся смотреть за малышами и снимать с них баллы... Миртл замолчала, и всё оставшееся время говорил один только Седрик. Плакса Миртл и не заметила, как влюбилась. Влюбилась в настоящего парня, из плоти и крови, так, как никогда не любила ни при жизни, ни после смерти. Глава 2 Теперь Плакса Миртл только и ждала того момента, когда в ванной старост появится её новый приятель. Она, не особо интересовавшаяся жизнью живых, теперь питала к ней какую-то особую приязнь, как к чему-то, к чему был причастен её возлюбленный. По ночам, когда все, кроме привидений, засыпали, она сидела и себе, как этот паренёк с Пуффендуя посапывает у себя под балдахином, как когда-то она, и её доставляло неимоверное удовольствие воображать о том, как он накручивает на палец её невесомую, призрачную прядь. Впрочем, мечты оставались мечтами, а время шло своим чередом. Седрик иногда появлялся в ванной, и они подолгу разговаривали. Миртл казалось, что теперь она знает о скрытой стороне жизни Хогвартса намного больше, чем раньше: ведь теперь её изыскания не ограничивались ванной старост, а простирались гораздо дальше. Она принимала участие во всех праздниках привидений и попугивала по ночам младшекурсников, используя для этого полузабытые приёмы, которые за ненадобностью не использовала вот уже много лет. Насмерть перепуганные школьники выдавали ей всё, что знают, и Миртл, горда собой, переваривала эти сплетни, чтобы потом поделиться ими с Седриком, которому, казалось бы, было интересно всё на свете. Он и сам был отличным собеседником, и Миртл чудилось иногда, что она никакая не мёртвая, а самая что ни на есть живая, живее всех живых. И Плакса Миртл, оставаясь одна, безумно сожалела, что она вечно молода, хотя и в таком, жалком призрачном обличье, а её другу суждена долгая и красивая жизнь, под стать ему самому, новая любовь и, скорее всего, не одна, достижения, свершения, красавица-жена и многочисленное потомство, как это обычно бывает у смертных, живущих ради земного счастья. И старость, и смерть, когда его красота останется лишь в воспоминаниях. И она понимала, что когда-нибудь эти прекрасные, безмятежные деньки закончатся для неё пропастью одиночества, тогда, когда Седрик повзрослеет и ему уже не будет интересно общество плаксы-привидения. Как-то раз Седрик Диггори сказал ей, что ему выпала честь принять участие в Турнире Трёх Волшебников. Он рассказывал об испытаниях, которые выпадают на долю участников, да и Миртл вспомнила, что читала об этом что-то в "Истории Хогвартса". Рассказ произвёл на девушку большое впечатление. В первые несколько минут её бил озноб при мысли, что её любимый, в чувствах к которому она ему не признавалась из-за врождённой застенчивости, подвергнется такой опасности. - Не надо. Не ходи туда, - увещевала она Седрика. - Мало ли что может случиться. Видишь, чем стала я? Неужели тебе захочется разделить вместе со мной эту участь? Седрик только улыбался. Он и не подозревал о том, какой выбор давался умершим, и тот выбор, который избрала Миртл, сроду боявшейся всего загробного, мрачного и неизведанного, был, как она сейчас понимала, далеко не самым правильным. Но она боялась иного пути и не распространялась об этом, да и Седрик её не спрашивал. Обоих устраивало то, что было. - Никуда не деться: я должен. На кону стоит честь нашей школы, и я не должен подвести. К тому же это не мой выбор - это Кубок Огня избрал меня чемпионом "Хогвартса". - И всё же будь осторожен... В Миртл, казалось, трепетала струна, звучание которой она потеряла после своей смерти, да и при жизни она вряд ли испытывала подобное. Она так долго размышляла о Седрике, так много мечтала о том, кто составил ей компанию после стольких лет одиночества, что мысль о том, что она может потерять его, отзывалась у неё в голове печальным звоном многочисленных литавр. Вопреки всему она желала своему любимому самого лучшего, как это делают обычно все любящие, даже если их разделяет расстояние, да и смерть, казалось, не была властна над Миртл, и втайне она ликовала, что хоть в чём-то победила её. - Знаешь, Миртл, а ты мне нравишься, - сказал вдруг неожиданно Седрик, как-то странно глядя на Плаксу. - Ты не такая, как все остальные. Мне никогда не приходилось иметь дело с привидениями, но иногда мне кажется, что быть привидением лучше, чем жить так, как живут некоторые наши накрахмаленные пуффендуйские особы. - Не говори так, Седрик. Не надо судить о том, чего не знаешь, - осторожно заметила Мирт, поморщившись от того, что Диггори нащупал уязвимое место и задел не самую приятную для неё тему. - Я уже давно не та, кем была, да и такой, кем я была, я не очень себе нравилась. Тебе суждена долгая жизнь, мне же остаётся только беседа с Вечностью. Я никогда бы не пожелала тебе того, что порой испытываю я. Да и то, что я выбрала - не более, чем проявление трусости. Думаю, ты бы поступил иначе. Миртл стало грустно. В противоречие со своими словами вступило её пылкое воображение, рисовавшее ей романтические картинки того, как они с призрачным Седриком, блещущим своей неувядающей красотой, коротают время где-нибудь в укромных уголках замка или на замшелых валунах вблизи Большого Озера. Но она тотчас отогнала это видение. Через несколько дней, проведённых Миртл в томительном ожидании исхода первого раунда Турнира, когда она обшарила весь Хогвартс в поисках сведений о красавчике-пуффендуйце и его успехах, она снова встретила его в ванной. У неё сразу отлегло от сердца: жив и, по-видимому, здоров. Значит, у неё ещё есть надежда. На этот раз Седрик принёс с собой большое золотое яйцо. - Что это? - спросила Миртл. - Это моё новое задание. Мне надо узнать тайну яйца - это будет ключом ко второму испытанию. - Может, показать его русалкам? - предложила Миртл, и её передёрнуло. В последнее время она была не в лучших отношениях с обитателями Большого Озера. - А что оно собой представляет? - Да ты только послушай, - ответил парень и открыл яйцо: оно казалось пустым внутри, но, спустя секунду, ванную заполнили нечеловеческие вопли, которые Миртл уже однажды слышала. - Даже не знаю, что и делать. Я весь вечер с ним мучаюсь, - Седрик с досады пнул яйцо, и оно свалилось прямо в воду. И тут Миртл осенило: - Я достану, - сказала Миртл и нырнула в воду. В воде отвратительные звуки больше не звучали. Всё заполненное водой пространство переливалось искристым светом, исходящим из центра яйца, а в ушах привидения звучали знакомые голоса русалок: Ищи, где наши голоса звучать могли бы, Но не на суше — тут мы немы, словно рыбы. Ищи и знай, что мы сумели то забрать, О чем ты будешь очень сильно горевать. Ищи быстрей — лишь час тебе на розыск дали На возвращение того, что мы украли. Ищи и помни, отправляясь в этот путь, Есть только час, потом пропажи не вернуть. С радостным плеском Миртл вынырнула из воды и торжествующе сообщила старосте: - Нырни под воду и послушай. - Что?! - удивился пуффендуец. - Делай, как говорю, дружок, - улыбаясь во весь рот, проговорила Миртл. Она узнала эти крики. Подобные дикие звуки издавали русалки и тритоны, когда были рассержены, а Миртл на своей шкуре пришлось испытать их недовольство. В прошлый раз она удачно улизнула, нырнув в одну из водосточных труб, а не то не избежать бы ей было посмертной экзекуции. Спустя минуту из воды вынырнул ликующий Седрик. Подплыв к Миртл, он обхватил её руками и проговорил: - Миртл, ты - чудо. Без тебя бы я не прошёл бы во второй тур. И, хотя он обнял пустоту - Миртл была бестелесна и прозрачна - привидение отвернулось и скрылось за колонной: Миртл покраснела так, что и живой бы понял, в чём состоит её тайна. - Удачи на турнире, Седрик, - тоненьким голоском пропела она из убежища. Глава 3 На следующий день Плакса Миртл увидела зрелище совсем уж необычайное. В ванной старост появился паренёк, ещё юный, в очках, притащивший с собой такое же золотое яйцо, что было у Седрика. Миртл узнала его: это был Гарри Поттер, о котором по замку гуляло столько сплетен и легенд, и с которым она успела познакомиться два года назад, когда тот со своими приятелями варил запрещённое Оборотное Зелье в её туалете. Она прекрасно помнила, как рассказала ему о своей кончине, и ей казалось, что теперь их связывает что-то, что находилось за гранью понимания обоих, но всё же столь важное: тайна смерти, если не её понимание. "Стало быть, тоже чемпион", - подумала Миртл, зажмурившись, когда Гарри стал раздеваться. Яйцо Поттер оставил у портика бассейна, и оно одиноко поблёскивало своими золотыми гранями. "И что он здесь забыл? Для старосты вроде бы слишком маленький..." - думала Миртл. - "Наверное, Седрик надоумил, раз он пришёл сюда с яйцом". - Я бы на твоем месте опустила его в воду, - сказала она, вынырнув из-за колонны. Маленький очкарик вздрогнул: по-видимому, не ожидал, что тут есть ещё кто-то помимо русалки. В общем, повторилось почти всё то же самое, что и с Диггори, правда, Миртл по обыкновению излила на Гарри все свои причитания и всё недовольство жизнью. Признаться, делала она это с большим наслаждением: так долго ей приходилось держать в себе привыкшие гулять на свободе жалобы на подобие жизни! Потолковав о яйце с мальчиком, Миртл на прощание попросила его почаще заглядывать в её туалет, и нырнула в кран. Вернувшись в обжитое отхожее место, она села на любимый ободок для унитаза и замечталась о Диггори. Красавчик, стройный, умный... Тощий Поттер тут и рядом не стоял... Спустя несколько дней Плакса Миртл вновь навестила ванную старост. Она уже узнала об исходе второго испытания у Кровавого Барона и надеялась застать Седрика и поздравить его с успешным окончанием. Но то, что она увидела, повергло её в шок. У кромки воды сидели двое - её возлюбленный и Гарри Поттер. Сидели в чём мать родила и ворковали так, как это могут делать только два до безумия влюблённых в друг друга существа. - Гарри... Знаешь, ты для меня значишь больше, чем кто-либо на свете, - донеслось до неё. - После того, как ты сообщил мне о драконах, мне стало ясно, что настоящий чемпион - ты, просто по благородству. Независимо от того, чем закончится турнир, ты всё равно будешь чемпионом для меня. - Ты тоже бы на высоте, - ответил ему очкарик, нагло притираясь к нему своим худосочным тельцем. - Ты мне понравился сразу же, как я тебя увидел... Седрик, я люблю тебя, люблю так, как ты даже себе этого не представляешь. Ах... Поттеру не дал договорить долгий поцелуй, которым накрыл его пуффендуец. Миртл, вся красная от возмущения, стыда и позора, съёжилась за колонной. Такого она не могла увидеть в самом страшном сне при жизни, и после смерти подобного она не видела. По сравнению с этим взгляд василиска был ласкающим взором утренних лучей. - Седрик, возьми меня, - простонал Поттер. - Гарри, ты... Послышались звуки скользящих по плитам рук, ванная наполнилась стонами, пошлёпываниями и смачными звуками поцелуев. - Да, вот так... Дай, я приподнимусь повыше! - Давай лучше залезем в воду! - предложил Седрик. Кто-то напустил в ванную пара. Слышны были всплески воды и отчаянное корябанье ногтями по плитам бассейна. Миртл была в шоке. Она с трудом понимала, в чём дело. Точнее, она всё прекрасно понимала, но она никак не могла осознать, что подобное происходит с тем, кого она любила больше всего на свете. Струна в её душе натянулась, превратившись в тоненькую ниточку, и вот-вот готова была лопнуть. - Ааа... Ах, Седрик, ещё! - оглашал Поттер своими стонами своды ванной. - Гарри, отсоси мне! Судя по звуку, Поттер набрал воздуха и нырнул под воду. Периодически выныривая оттуда, чтобы пополнить запасы кислорода, он шумно встряхивался, и Диггори вперемежку со смехом тихо постанывал от удовольствия. С полчаса любовники резвились в бассейне, потом, с дикими криками завершив празднество любви, они обессиленно привалились к стенам ванной. Седрик чуть не захлебнулся от оргазма, соскользнув в воду и выпустив бульбы воздуха на поверхность. - Ты никогда меня не бросишь, ведь так? - голос Поттера звучал надломленно и умоляюще. - Нет, Гарри... - тихо ответил ему Седрик. Его голос дрожал, как если бы страсть его ещё не была до конца утолена. - Ты не такой как все... Ты для меня значишь больше, чем жизнь! "Ты для меня значишь больше, чем жизнь!" - слова, которые Миртл так надеялась услышать когда-то от Седрика! "Но почему именно Поттер?" - Миртл терялась в догадках. Он, конечно, герой, но девушке и в голову не могло прийти, что этих двоих связывает что-то большее, чем просто товарищеские отношения... Она была в отчаянии. Прошло ещё несколько минут. Седрик и Гарри выбрались из бассейна, оделись и ушли. Оглушительную тишину в голове Миртл нарушал только негромкий звонкий смех русалки, наблюдающей за происходящим со своим неизменным пошлым интересом. - Как тебе эти двое? - обратилась она к привидению, кивнув в сторону выхода. Миртл не ответила. Дальнейшее она помнила плохо. Она не заметила, как оказалась в своём туалете, едва сдерживая рыдания. Одна, как всегда одна. И это одиночество казалось сейчас Миртл упоительнее всего на свете. И она внезапно поняла, что её Седрик оказался в такой яме, откуда его может вытащить только она. Плаксивая Миртл, Миртл, над которой смеялся весь Хогвартс. Но она не даст ему погибнуть. Не даст. Глава 4 Все остальные дни, предшествовавшие третьему испытанию, Миртл ходила, как в воду опущенная. В прямом и переносном смысле. Она теперь только и делала, что лазала по трубам Хогвартса в надежде утопить свою печаль в их мокром содержимом. Но это не помогало. Её не отпускали мысли о Седрике, и она искала не сколько забвения, сколько способа исправить сложившуюся ситуацию и наставить любимого на путь истинный. В ванной старост она больше не появлялась и даже не помышляла о том, что подумает о ней Седрик, наверняка и не догадывающийся о том, что Плакса Миртл видела его с Гарри Поттером. Решение о том, что делать, пришло неожиданно, как всегда приходят нам в голову кажущиеся блестящими идеи, полностью меняющие нашу жизнь и жизнь тех, кто нам дорог. Как-то Миртл увязалась в одном из коридоров замка за новым профессором Защиты от Тёмных Искусств - Грозным Глазом Грюмом, как впоследствии, она выяснила, его звали. Она шла, а, вернее, плыла, не разбирая дороги, как это обычно бывает с теми, кто глубоко погружён в свои раздумья. И Миртл сама не заметила, как просочилась в кабинет Грюма, не заметившего её по какой-то невероятной причине. Быть может, он не до конца обшарил кабинет своим волшебным глазом, а, быть может, не счёл нужным это делать, поскольку, по-видимому, весьма торопился. Грозный Глаз направился прямо к камину, предварительно запечатав дверь охранным заклинанием. Спустя минуту огонь в камине принял очертания какого-то неприятного лица, напоминающего крысиную морду. Грюм заговорил с ним: - Скоро всё будет готово. Он прошёл второе задание. - А как он попадёт к Повелителю? - противно зашипела рожа из камина. - Кубок - портал, тупица, - ответил Грюм. - Он перенесёт Поттера в условленное место, Он должен был тебе об этом сообщить. - А если Поттер не пройдёт испытание? - спросила крысиная морда, с подозрением прищурившись. - Это уже не твоя забота, Петтигрю. Он пройдёт испытание, это моя забота. - И всё-таки... Если на место прибудет лишний? - Я вижу, у тебя ещё осталось немного мозгов, чтобы хотя бы попытаться просчитать действия противника, - Грюм ухмыльнулся. - Если туда прибудет кто-то ещё, лишнего просто уберут. - И кто же... Петтигрю не дали договорить:в кабинет постучали, и Грюм сыпанул в камин какого-то порошка, вспыхнувшего синим дымом, после чего лицо в камине пропало. Миртл ещё глубже забилась в проём между шкафами, всочившись одним плечом в холодную стену. Из-за своей подавленности она не полностью происходящего она не понимала, но она сразу догадалась, что речь идёт о Трунире и о чём-то очень важном, касающемся Гарри и Седрика. Грозный Глаз отворил дверь, и на пороге показался профессор Снейп - Миртл многое слышала о нём и не раз встречала его в мокрых подвалах Слизерина. - Прошу прощения, что явился без приглашения, - проскрипел он, - Но мне хотелось бы поговорить с вами с глазу на глаз. Грюм нехотя пропустил профессора в кабинет. Они уселись на кресла и повели разговор о Дамблдоре и ещё о чём-то скучном и от Плаксы Миртл далёком, поэтому она, подавив зевоту, протолкнула себя сквозь стену и отправилась в свой туалет, на ходу обдумывая увиденное. В её голове сложился план, удивительный и ужасный - такие появляются обычно в головах безумцев, тех, которым нечего терять. Или - почти нечего. Плакса Миртл уже думала об этом раньше. Вернее, эти мысли неоднократно приходили к ней в голову, но она гнала их от себя, считая бредом и пустыми фантазиями. Да, видеть Седрика мёртвым, сидящим с ней на унитазном бочке в качестве привидения было для неё прихотью необуданной мечты, и всё же... Это, по крайней мере, было лучше той невзрачной будущности, которая была уготована его любимому в случае, если он не порвёт свою запретную связь с этим мальчишкой... "Портал... Значит, ему надо победить", - мысль Миртл нашла своё логическое завершение. "Но выберет ли он то же, что и я?" Эта мысль, созревшая внезапно, как созревает ядовитый плод, пьянящий своей прелестью неосторожного путника, уже вливал свой яд в бесплотные жилы девушки. Её план казался ей необычайным, почти неосуществимым, и всё же это была её единственная надежда на успех. Потерять Седрика, чтобы вновь обрести его в новом качестве всё же лучше, чем потерять его для себя навсегда... "Он должен умереть... для меня", - это звучало эгоистично, однако иного выхода Миртл не находила. Всё было просто и понятно, как день, который Миртл не любила. "Но это значит, что он лишит себя свободы... Той, настоящей свободы, которая приходит только со смертью", - размышляла она, как бы сделав выбор за него, как будто тот уже стоял у смертного одра со склянкой яда или с оголённым кинжалом. Все любящие, независимо от силы своей любви, в какой-то степени эгоистичны, и, хотя подобные мысли и лишены эгоизма в чистом виде, поскольку порождены любовью, они всё же несут в себе зачатки зла. Но зло и добро для Миртл уже не были привычными категориями мышления после того, что она увидела. Её Седрик и этот Поттер... Она не переставала думать о "своём парне", как она про себя называла Седрика, считая Гарри чем-то вроде сорняковым наростом на теле их "незамутнённой и чистой любви". Дело оставалось за малым. Седрик должен победить, чего бы это ему не стоило. Продолжение следует =)
Николай Шальнов: тэги: прыткое перо Закончила Рита свою сказочку про Миртл (см. предыдущий пост). Опустошение какое-то как будто она не до конца развила тему или не проявила достаточно оригинальности. Ну, коль уж торговать "шницелями из гов. без г.", так уж торговать. Глава 5 Наступил день последнего испытания. Миртл была сама не своя от волнения: всё ждала Диггори в ванной, хотела простить все его грехи, только бы увидеть его. Но он не пришёл. "Наверное, он волнуется, как и все остальные... Остаётся только молиться... Ждать..." Она просидела в туалете до вечера. Она не хотела никого видеть. Только тогда, когда до условленного часа осталось лишь несколько минут, она совершила то, чего никогда не совершала со дня своей безвременной кончины. По привычке смыв себя в один из унитазов, она всплыла на поверхность Большого Озера и тихо, чтобы никто из русалок не заметил, поторопилась к берегу, паря над поверхностью воды. Вскоре она заметила то, что ей было нужно: огромный лабиринт, свитый из кустов, разросшихся до невероятных размеров. По сигналу пушки Филча соревнования начались. Дли Миртл это были томительные минуты ожидания, они тянулись нескончаемо долго, и Миртл решила понаблюдать за тем, что происходит в лабиринте, изнутри. Сердце щемило какое-то странное предчувствие, и она торопливо втиснулась в кусты, попав в неширокий коридор, уходящий вдаль и то и дело разветвляющийся боковыми проходами. Плутая по ним, она не раз натыкалась на вещи странные, опасные и удивительные: то до неё пытались дотянуться какие-то отвратительные осклизлые щупальца, хватая пустоту вместо её конечностей, то внезапно коридоры заполнялись зеленоватым дымом, а разок сквозь неё проскочило подобие дикого кабана с огромными клыками и слюнявой пастью, не причинив, впрочем, Миртл никакого вреда кроме морального ущерба. Но её мысли занимал только один человек. Именно его она и искала в хитросплетениях переходов. Внезапно впереди послышался шорох чьих-то шагов, и спустя несколько секунд из-за поворота высунулась белокурая девица необычайной красоты. Миртл притаилась в кустах. Интуиция подсказала ей, что делать. Продолжение тут: - Ууу! Уууух! - как можно более устрашающе крикнула она в самое ухо чемпионки, и ту аж перекосило от страха: Флер Делакур (а это была именно она) взвизгнула и понеслась в противоположном направлении, забыв даже про то, что в руке у неё была волшебная палочка. Миртл поторопилась за ней, чтобы окончательно вывести её из строя. Вскоре она увидела Флёр, в растерянности остановившейся перед очередной развилкой. Миртл собиралась уже принять одно из самых страшных обличий, на которые только способны привидение, но её опередили: - Ступефай! - произнёс кто-то позади Миртл. Флёр Делакур отбросило на несколько шагов. Её тело неподвижно лежало возле поворота. Миртл не успела обернуться: её внимание привлекла вспышка красных искр, поднявшаяся над тем местом, где лежала чемпионка. Заворожённая этим зрелищем, Миртл и не заметила, как её невольный сообщник скрылся за поворотом. Следующие полчаса Миртл провела в тщетных поисках других чемпионов. Она уже было отчаялась, но внезапно, просочившись сквозь очередную стену, увидела центр Лабиринта с каменным постаментом посреди полянки. Кубка не было. Миртл оставалось только надеяться на то, что чемпионом стал Седрик Диггори. Некоторое время она ещё исследовала Лабиринт. Ей повезло: ещё один участник с остекленевшими глазами бродил, не разбирая дороги. В школе Миртл его не видела и пришла к выводу, что это был Виктор Крам - других вариантов не оставалось. Лабиринт наполнила тишина. Миртл направилась в сторону выхода, где, как ей казалось, должны были ожидать прихода чемпионов. Она незаметно скользнула в сторону трибун и притаилась за одной из них. Кто-то дудел в дудки, кто-то предполагал, что могло произойти с чемпионами в лабиринте. Несколько преподавателей тянули за собой подвешенной в воздухе заклинанием тело Флёр Делакур, и вот уже мадам Помфри спешила к ней со своей аптечкой. Но больше из лабиринта никто не показывался. Так прошло ещё полчаса. Час. Внезапно взволнованный гул голосов наполнил пространство перед входом в лабиринт: туда стекалась толпа. Миртл поспешила туда, вне себя от волнения и недобрых предчувствий. С самого начала её план казался ей неисполнимым и безумным, но раз уж так получилось, что ей пришлось стать одной из дисквалификаторов чемпионов, и у неё нашёлся помощник, которого она после так и не обнаружила, идти пришлось до конца. Некоторые удивлялись, увидев растрёпанное привидение, пытавшееся посмотреть, что же происходит, но большинство в ужасе смотрели на Гарри Поттера, держащего в одной руке - Кубок Огня, а другой обхватившего недвижного Седрика Диггори. - Он мертв! Он мертв! Седрик Диггори! Мертв! - Гарри, отпусти его, - произнёс Фадж в минуту, когда все внезапно поняли, что произошло что-то ужасное. - Гарри, ему уже не поможешь. Все кончено. Отпусти его, негромко проговорил Дамблдор, делая знак людям, чтобы те отошли подальше от парней. Для Миртл всё стало ясно, как день. Теперь её будущее и её любовь зависело только от одного человека. От его выбора. Весь остаток вечера она незаметно провела у тела Диггори, смешавшись с толпой рыдающих девочек и родственников парня. Она ожидала, что вот-вот услышит его ответ: "Ну вот, Миртл, теперь мы навсегда с тобой". Ждала, пока все не разошлись. Она все глаза проглядела, не вытолкнет ли безжизненное тело серую субстанцию привидения, не явится ли Седрик Диггори к ней в своём новом, блистающем призрачном обличье. Но она видела только мёртвого пуффендуйца, навсегда забывшего дорогу в мир живых. Не теряя надежды, которая теплилась в её сердце до начала следующего дня, Миртл отправилась в замок за семенящими туда последними поклонницами ловца. Она говорила себе: "Ему ещё нужно время. Никто не делает Выбор так быстро. Ему нужно время". Миртл просидела в опустевшей ванной комнате всю ночь. Она ждала его. Но только на рассвете тихий голос нарушил молчание каменных сводов: - Прощай, Миртл! Ты хорошая девочка, и я знаю, что ты меня поймёшь и не будешь печалиться обо мне. Я люблю его, и буду любить до тех пор, пока смерть не придёт за ним. Миртл вздрогнула. В одну минуту она поняла всё. Он не выбрал участь призрака. Он ушёл туда, откуда не возвращаются. *** Несколько дней спустя Плакса Миртл сидела в своём туалете, напевая грустную песенку под нос. Глаза её, бывшие когда-то изумрудно-зелёными, под стать галстуку, который она когда-то носили, выглядели ещё более неживыми, чем обычно. Казалось, в них навсегда остыл не только огонь жизни, но и света, согревающего одинокие души после смерти. Она была одна. Внезапно дверь скрипнула. Миртл не удивилась. Ей уже нечему было удивляться. Плакса Миртл не двинулась с места. Но всё равно в покое её не оставили: дверь в кабинку отворилась, и она увидела Гарри Поттера, с синяками под глазами, с взъерошенными волосами, убитого и помятого. - А, это ты... - глухо произнесла она. - Ты тоже скучаешь по нему... Миртл не могла подобрать слов, и её слова казались ей кощунственным осквернением памяти того, в ком она так нуждалась и кого теперь лишилась навсегда. - Он приходил ко мне. - Ответил Поттер. - Он сказал мне, что будет ждать меня вечно. Я тоже буду его ждать. Несколько минут они провели в молчании. Для Миртл остыл теперь и мир, и все, кто в нём жил, и чужое горе казалось ей теперь таким обычным явлением, что она сама удивилась тому, что произнесла: - Он любил тебя, Гарри. Любил по-настоящему. Как бы это не звучало... глупо, но я желаю тебе скорейшей смерти. И, знаешь, он был смельчаком. Настоящим... - ...чемпионом, - закончил за неё мальчик. Немного погодя он махнул Миртл на прощанье рукой и вышел из туалета. Миртл погрузилась в свои раздумья. Хотя в голову не приходило ничего, что могло бы облегчить её бесконечную усталость, внезапно навалившуюся на девочку, будто всю тяжесть посмертных дней внезапно мешком взвалили на её спину, её неотступно преследовала одна мысль. Теперь Седрик счастлив. Пусть без неё, неудачницы, но у него есть надежда. А у неё этой надежды нет. Дверь скрипнула во второй раз. Тут уже Миртл не выдержала и разрыдалась так, как не рыдала никогда. - Опять эта дура Миртл разводит свои сопли, - бросила одна из учениц подружке, с которой они завалились сюда тайком покурить перед парой. - Сколько можно ныть? Как будто кто-то умер. Шум сливаемой воды в унитазе был ей ответом.
Николай Шальнов: тэги: киномания, искусство вечно "Если у вас когда-нибудь будут дети, и один из них в возрасте, скажем, восьми лет нечаянно подожжет ковер в гостиной, вы уж там как-нибудь полегче с ним". "Назад в будущее" В колонках: Шатунов - Белые Розы Когда Рита слушает эту песню, значит, это клиника. Ну, в том плане, что ностальгия становится настолько невыносимой, что хоть собирай монатки и возвращайся в сумасшедший дом для непослушных дев викторианской эпохи, пока не изобрела какой-нибудь новый вид взрывчатки. Вообще-то Рита в детстве ограничивалась пространными спекуляциями в духе создания из подручных материалов машины времени, к чему приобщила своего однокланника, который так же, как и Рита, был помешан на Конан Дойле и фильме "Назад в будущее" - пересмотрела сегодня эту бессмертную сагу. Как тогда нас не грохнуло электричеством, ума не приложу.
Николай Шальнов: тэги: очепятки, грамматический нацизм Очепятки, очепятки... Рита приговорена к расстрелу за преступления против русского языка...
Николай Шальнов: тэги: о ничтожестве и горестях жизни, готега Прямо-таки настоящее описание моего внутреннего мира: "Одна только картина производимых мною раскопок могла бы лишить спокойствия мирного обывателя. Зловещие реликтовые деревья пугающей толщины — древние, причудливо изогнутые — высились надо мною подобно колоннам дьявольского друидского замка; они поглощали шум грозы, гасили резкий ветер и почти не пропускали дождя. За их искалеченными стволами вздымались, освещаемые пробившимися сквозь листву слабыми вспышками молний, мокрые, заросшие плющом стены брошенного дома; меня отделял от них запущенный голландский сад, дорожки и клумбы которого были осквернены никогда не видевшей солнца белесой грибовидной порослью, источавшей зловоние. Ближе всего ко мне было кладбище, где кривые деревья простирали свои больные ветви и выворачивали корнями неосвященные плиты, высасывая отраву из того, что находилось под ними. Там и здесь под коричневым саваном гниющих листьев различались зловещие очертания бугорков и рытвин, характерных для мест, куда часто бьют молнии". Г. Лавкрафт, "Притаившийся ужас" Враг Моя весна была зловещим ураганом, Пронзенным кое-где сверкающим лучом; В саду разрушенном не быть плодам румяным - В нем льет осенний дождь и не смолкает гром. Душа исполнена осенних созерцаний; Лопатой, граблями я, не жалея сил, Спешу собрать земли размоченные ткани, Где воды жадные изрыли ряд могил. О новые цветы, невиданные грезы, В земле размоченной и рыхлой, как песок, Вам не дано впитать животворящий сок! Все внятней Времени смертельные угрозы: О горе! впившись в грудь, вливая в сердце мрак Высасывая кровь, растет и крепнет Враг. Бодлер
Николай Шальнов: тэги: нарциссизм, графомания, готега, сумасшедший дом для непослушных дев викторианской эпохи В психбольнице: - Я - Гитлер! - А я - Сталин! - А я - Наполеон! - А где ж твоя треуголка? - Нет, я не просто Наполеон. Я - торт! анекдот Дала Рите тётка зонт чёрный, вполне подходящий под чёрные одеяния Риты. Ходила под ливнем во время грозы как промокшая проститутка чёрная королева, какая-то премилая парочка хихикнула вслед: "Граф Дракула восстал из гроба!". Думаю: "Если бы он восстал, вас бы, голубки, тут уже не было". Хех. Настрочила: Мания величия Да будет омрачен позором Тот малодушный, кто в сей день Безумным возмутит укором Твою развенчанную тень! Хвала! ты русскому народу Высокий жребий указал И миру вечную свободу Из мрака ссылки завещал. (Пушкин, "Наполеон") В глухом краю, в седой пустыне Один, один, для мира мёртв, В болотной бытовой рутине Мой дух, и немощен, и чёрств, Взгласил, как некогда Иова Пеплопросохшие уста: "Когда ж наступит vita nova, Моя желанная весна? Когда слепой прозреет, встанет Как Лазарь, из могилы сна, Когда сердца людей растают, И утомлённые глаза Глядеть уставши в бесконечность, Узрят потерянный Эдем? Когда же сумрачная вечность Отворит свой бессветный плен, Вернёт мечту на волю, жизни Амброзий полный дав глоток? Когда на поминальной тризне Из чаши винной брызнет ток Живой воды, что утоляет Жажду приникших бледных уст И силы падшим возвращает, Для коих свод небесный пуст?.. Когда по ступеням загробным Душа к покою снизойдёт, Тогда, быть может, лавром новым Хор муз меня превознесёт: "Хвала! он русскому народу Высокий жребий указал И миру вечную свободу Из мрака ссылки завещал".
Николай Шальнов: тэги: сказки о любви, сказки о дружбе, эстетические категории Это глава из "Златовласки", очередной опус Риты и жалкая попытка выразить что-то уж очень странное и близкое душе, но вечно ускользающее - о красоте и изяществе в движении, в людях и во всём том, что составляет суть мечтаний Риты, расплывчатых и смутных, как тени на осенней воде. Глава 18 Жизнь в палатке оказалась удивительнейшим времяпрепровождением. Небольшая снаружи, она оказалась целым особняком внутри - роскошь и удобства сопровождали Малфоев повсюду, где бы они не появлялись. Статус имел для них большой смысл; сказалось и увлечение Малфоем-младшим готикой: вопреки обыкновению, отец разрешил Драко перекроить и переиначить походное жилище по своему вкусу, его поддержала и Нарцисса, сама любившая готическое искусство. Высокие стрельчатые окна, почти такие же, как и в поместье, были изукрашены цветными витражами в духе Бёрн-Джонса; резные кресла увенчивали островерхие колонки, резные капители поддерживали напоминающий каменный заговорённый свод. Гобелены и эмали ручной работы, заказанные Нарциссой из Европы, украшали стены с выделкой в виде старых потёртых камней, в воздухе был разлит аромат роз и фрезий. Вся остальная мебель была под стать кухонной: такая же изысканная, как, впрочем, и посуда - старинные медные и серебряные кубки поблёскивали в свете факелов и свечей, традиционно освещавшие жилище волшебников; герб Малфоев над камином окружали невесть откуда раздобытые головы убитых кабанов. Каким-то образом вместе с хозяевами в походную обитель заявился целый полк эльфов-домовиков, призванных обслуживать семейство на всё время проведения турнира. Нарцисса выудила из кармана и увеличила заклинанием до настоящих размеров свой книжный саквояж, доверху набитый готическими романами - с ними она не расставалась никогда, ни на одну ночь, давая волю своим уставшим фантазиям обновиться в преданиях, чтобы к утру крылья души, освежённые, вновь выпорхнули навстречу наступающему рассвету. Некоторые окна были растворены, и в них доносились луговые и лесные ароматы - травы и цветы, цветущие в этом месяце, разбавляли ставшие привычными для Алисы запахи своим благоуханием; соловьи и неведомые голоса чащобы, подступающие сумерки - всё это окутывало отведённые Алисе покои каким-то особым, полумистическим ореолом, ей казалось, что вот ещё немного - и произойдёт что-то из ряда вон выходящее: какой-нибудь призрак, подобно Банко, явится к ним за ужином, или чьи-то голоса тихим шёпотом в ночи станут рассказывать свои страшные секреты новоприбывшим. Этого, впрочем, не произошло, и Алиса с Драко развлекали себя тем, что играли в догонялки на лугу: Малфой-младший снизошёл к этой простодушной забаве как к чему-то естественному, вопреки всей настоящей и напускной фамильной гордости. Веселье продолжалось до самого захода солнца, пока они оба, уставшие, не привалились к стволу большого дерева, опустившего свои ветви в воды ручья, исток которого терялся во мраке леса. Воды его оказались холодными, как объятья смерти, и утоляющими жажду так, как никакой другой из напитков, и вскоре Драко, улёгшись на траву, умиротворённо жевал травинку и рассказывал Алисе предания своей малфоевской старины, которые он знал как свои пять пальцев, хотя заметно было, что он и сам не очень-то и верил в них. Малфой в эти минуты был чудо как хорош: несколько худощав, строен, белые волосы его слегка растрепались под порывами внезапно налетевшего ветра, зелёные глаза блестели, а поза его не выражала ничего, кроме ленивого благодушия по отношению ко всему происходящему на свете, как если бы весь мир вращался вокруг его чувств. В эту минуту Алиса задалась вопросом: а что на самом деле чувствует этот паренёк, которому посчастливилось родиться в этой несколько странноватой, угрюмой семье, коротавшей свои дни за игрой в шахматы или разборами генеалогий; парню, которого всегда окружала признанная - хотя бы по крови - элита магического мира? Что он думал, оставаясь наедине с собой, обо всём увиденном и пережитом им в жизни? Алиса тогда и не задумывалась над тем, что Малфой мог испытывать по отношению к ней, ибо по чистоте душевной она и представить себе не могла, что у Малфоя были на этот счёт какие-то заморочки. А зря, ведь планы у Драко были всегда. Хотя он и просчитывал до мелочей каждый свой шаг - эта наследственная привычка впиталась в его плоть и кровь со всей жёсткостью светских ритуалов, где за масками таятся другие маски - из кожи и кости. Она и не думала, что эта её, Алисина, странная обособленность, её несколько отгороженная от мира и даже от самых близких друзей невинная чистота нравилась Малфою, как исследователю джунглей приятно исследование доселе неведомого вида какой-нибудь экзотической бабочки. Душа Малфоя была не менее странна, и, что удивительнее всего, не менее чиста - в силу возраста ли, в силу обстоятельств, повлиявших на ход её развития. В нём малфоевский род если не угасал, то, как показалось бы наиболее вдумчивому исследователю, нашёл бы своё последнее возвеличение в творческих потенциях этой одинокой души, и - своё завершение, если не во плоти, то в духе. Отставший далеко от своих пращуров по способу оценки окружающей действительности, Малфой видел мир расчленённым на тысячи форм, и эта его способность анализировать рано отбила у него охоту мерить всё привычными его родне категориями чистоты крови и древностью рода. В свои немногие лета Малфой-младший был уже довольно разборчивым волшебником по части понимания людской природы, и даже в самых упоительных вихрях суетного света, куда его нет-нет, да и затягивало, он не терял чувства какой-то необычной, но исключительной самодостаточности и отделённости от мира. Происходило ли это в силу понимания им некоторых законов жизни, давших мальчику мудрости не по летам и здравый смысл - гордость английского джентельмена, как сказали бы сейчас - только Малфой часто чурался общества как чего-то искусственного, надстроенного, и только избранные становились его друзьями. В числе коих он, впрочем, видел и Алису, хотя и не особо распространялся ей об этом. Истинным друзьям, как он считал, не нужны были клятвы в вечной дружбе и ритуалы с побратимской кровью: всё, что составляло единодушие дружбы, жило в них самих и в вечности, даже если оба этого ещё не до конца понимали. Есть вещи, которые связывают людей покрепче уз кровного родства, и минуты уединения друзей от всего остального только подтверждают это, награждая созвучные души лавровыми венками взаимной приязни, крепнущей с годами. Это то, над чем не властны ни время, ни расстояние, ни любовь, обычно пламенеющая и гаснущая, как метеор на ночном небосводе - печальный, одинокий, сгорающий в быстротечности своей ослепительной мгновенной жизни. И Алиса чувствовала это, хотя и не совсем ясно понимала природу этой связи, когда любое движение, любая соразмерная черта во внешности кажется на удивление прекрасной, и вечность с её нерушимыми столпами красоты как бы приближается к нам, обещая увековечить свои отблески на наших лицах и в наших душах. Алиса любила всё изящное, а в движениях её нового приятеля были какие-то особенные грация и точность, какое-то недостижимое эстетическое качество, которым можно было бы любоваться, творя из этой субстанции мечты основу для собственных поэтических грёз. Она любила эти редкие мгновения и долго потом хранила их в памяти, как, впрочем, и Драко - аромат её золотых волос - по-особенному терпкий, с щемящей долей чего-то, напоминающего не то бергамот, не то амбру или гаванский табак, и того, что впоследствии он искал в разных местах и с разными красотками, но не находил, томясь по утраченному раю безмятежности.
Николай Шальнов: тэги: находки, искусство вечно, лето Коллекция кавайных картинок Риты разрослась до невероятных размеров, её так и тянет пришпилить на самые пикантные из них какой-нибудь пошлый стишок. Сидит она, смотрит, и, как в стихотворении Верлена, ...Раскрыла лепестки, и вся в экстаз ушла, И к милосердию небесному взывает. Нашла в "Moesta et errabunda" Бодлера встроенные в замкнутую рефреном строфу подобия лексических повторов. Интересненько: "Зачем в такой дали блестят долины рая, Где вечная любовь и вечный аромат, Где можно все и всех любить, не разбирая, Где дни блаженные невидимо летят? Зачем в такой дали блестят долины рая?" Равно как и в "Демоне" - противопоставленное всему земному небесное устройство. Рай там противопоставляется жизни, он отвлечён от неё, обособлен: "...Он далеко, он не узнает, Не оценит тоски твоей; Небесный свет теперь ласкает Бесплотный взор его очей; Он слышит райские напевы... Что жизни мелочные сны, И стон и слезы бедной девы Для гостя райской стороны?" ...Мне страшно, мне все непонятно.. Но тело твое ароматно, И губы палят меня. Таю. В твоем опьяняющем теле, Смущающем зрелостью лета, Есть сумрак и нега качелей. Твой голос не хочет ответа, И волосы, полны отравой, Струятся волною кровавой!" Поль Верлен
Николай Шальнов: тэги: о ничтожестве и горестях жизни, искусство вечно Вспомнилась вчера перед сном "Молитва" Ахматовой. Ну ей Рита и помолилась, добавив к России и Украину заодно. Молитва Дай мне горькие годы недуга, Задыханья, бессонницу, жар, Отыми и ребенка, и друга, И таинственный песенный дар - Так молюсь за Твоей литургией После стольких томительных дней, Чтобы туча над темной Россией Стала облаком в славе лучей. 1915
Николай Шальнов: тэги: пороки и добродетели, красотки из сериалов, искусство вечно, яойные боги Рита смотрит сериал "Её звали "Никита" и диву даётся, сколь многое приходится переживать героине. Чтобы выбраться из тюрьмы, в которую её специально для задания поместили, ей пришлось подыграть зечке, что она её типа любит. Зечку жалко: умирала с разбитым сердцем, выяснилось, что она и была носительницей вшитой бомбы. Вообще жаль всех этих светлых гениев, которые в итоге, линяя, таковыми не оказываются. Она ещё спрашивала у Никиты: "Ты испытывала что-нибудь <во время поцелуя>? Презрение? Жалость? Влечение? Любовь?". Подобные ощущения вызывают у Риты некоторые простодушные песенки МакSим и, точно две звезды-близняшки в созвездии Леды у Эдгара По - эта картинка (внизу). Да, все романы Риты сводились к её влюблённости в искусство - в источник неиссякаемого вдохновения и всех тончайших душевных переживаний:
Николай Шальнов: тэги: готега, графомания, сказки о дружбе Рита снесла готичное такое яичко. Мёртвому другу "Она заметила на дороге ветвь орешника, крепко обвитую козьей жимолостью, и подумала в своем сердце: "Так и мы с тобой, дорогой: ни ты без меня, ни я без тебя" <...> Местные жители срезали терновник, но на другой день он возродился, такой же зеленый, цветущий и живучий..." (Ж. Бедье, "Тристан и Изольда") Скажи мне друг, чем я тебя, Пленил, вдохнув любовь при жизни, Сложив свой стих о смерти дня Пропев его на скорбной тризне? Когда и ум, и сердце жаль Нам тратить на слова пустые, Мы тихо стонем, но едва ль Наш стон расслышат разверстые К стенаньям тщетным небеса: Удел земли - печаль забвенья, И справедливости веса Не отзовутся на моленья. Они качнутся и замрут, Отмерив нам удел жестокий: В холодном каменном аду Сидеть у бьющего истока Реки, чьё имя - Флегетон, Потока, жгущего гневливых; Не жгёт, а только будит он Печаль о днях невозвратимых. Холодный каменный приют Твоих напрасных подозрений Терновой ветвию увьют Ночные духи сновидений. Склонившись над тобою ниц, Растят они неотвратимо Цвет жимолости меж гробниц - Её побег непобедимый: Когда сойду в могилу я, Рассказы сложат недотроги О том, как верные друзья Вновь свили пальцы у дороги.
Николай Шальнов: тэги: сказки на ночь Музыка друидов - "Танец фей". "Музыка – голос души, воплощение культуры народа и выражение эмоций. Музыка может помочь выжить в отчаянии или довести до беспричинной печали. Это магия. Магия музыки, которую искусно умели использовать древние друиды в своих таинственных обрядах и ритуалах. Огромнейшая часть низших друидов несла в себе частицу этих знаний, странствуя по миру в качестве бардов. Правда, барды скорее обладали теорией, но не умели использовать магию музыки в полную силу. Простейшее сравнение: многие знают рецепт блюда, но только шеф-повар может приготовить по этому рецепту кулинарный шедевр, для остальных он так и останется просто рецептом. Современный человек может владеть огромной библиотекой с древнейшими манускриптами, но нужно знать ключ или хотя бы язык, чтобы овладеть знаниями и суметь ими воспользоваться на практике. Барды знали сотни песен и сказаний, владели голосом, умели играть и воздействовать на эмоции, но лишь высшие друиды владели таинством музыкальной магии. С помощью специального танца под специальную музыку можно было достичь так называемого состояния просветления, во время которого могут придти видения будущего. Это что-то сродни шаманству, когда загоняя себя в мистический экстаз (пиковое состояние эмоциональной энергии), колдуны могли общаться с духами. И если некоторые мелодии бардов были записаны с помощью музыкальных знаков, основанных на алфавите огама, то записей о музыке друидов не сохранилось или не было вовсе. Продолжение тут: Один звук, как музыка Музыка как магия друидов. Возможно, она состояла из одних звуков или набора различных звуков. Скорее всего, для погружения в состояние медитации инструменты лесные колдуны не использовали, им достаточно было данного богами голоса. Таковы были все кельты. Для устрашения врага они пронзительный вопль, схожий с ультразвуком, который называли боевой песней. Отрезая головы врагам, они тоже «пели» хвалебные песни своей храбрости и храбрости своих соратников. Песнями в данном случае скорее были звуки, нежели слова. Кельты умели находить истоки музыкального во всем окружающем мире, любое действо можно было назвать музыкальном в восприятии этого народа. Музыкой звучала радость, музыка откликалась на слезы, у ирландцев до сих пор сохранилась мелодия, которая представляет собой плач. Скорбную музыку исполняют два-три человека, зачитывая текст речитативом, сочиняя его экспромтом на манеру: «Что вижу, то и пою». Не удивительно, что музыка, сопровождающая каждого кельта в течение всей жизни, стала одной из главенствующих сторон в магии друидов. Произносимые друидами звуки имели, вероятно, строго отмеренную тональность и определенную вибрацию. Специально подобранные сочетания складывались в заклинания, которые могли оказывать гипнотическое воздействие, либо вступали в прямой контакт с окружающим миром, вызывая необходимые природные явления. ( http://othereal.ru/magiya-i-mistika-druidov/ )
Николай Шальнов: тэги: мелочи жизни, музыка Проснулась Рита сегодня от того, что в наушниках бодро пела МакSим, завершив собой длинный список убаюкивающих колыбельных готического индастриэла. Напомнило то, как в "Иронии судьбы" героя поливали из чайника. Такое же ощущение. Ждешь в глазах моих печаль? Прошло, не мечтай! Знаю, любишь его И тебя мне не жаль! Раз не видишь по глазам, Читай по губам: "Знаешь, я его никому не отдам!"
Николай Шальнов: тэги: музыка, искусство вечно Своеобразное звучание у этого баховского творения на фортепиано, на Ритином псевдоклавесине, слегка расстроенном - и того своеобразнее, особенно фуга. "...Относительно короткие в сравнении с другими циклами, эти токката и фуга длятся меньше десяти минут. Но по насыщенности звучаний, по емкости содержания, по драматическим признакам, по архитектонике сложных форм обе части этого произведения составляют идеальное целое и относимы к высочайшим достижениям мирового органного искусства. Это и пример совершенного слияния фуги с предваряющим вступлением – токкатой; захватывающе развивается единое действо. Близость музыки ораторскому искусству проступает в ре-минорной прелюдии. Начинается токката со взволнованного возгласа. Пауза. Снова возглас. Еще один. Зал захвачен шквалом звуков, насыщенным густыми, низкими голосами. Это не эпиграф. Это развернутое программное высказывание. Оно поражает своим волевым порывом, чтобы оставить нас на миг в глубокой тишине; затем уже возникает мелодическая речь. По-молодому мятежная, в темпе токкатного движения, эта речь артистически сдерживается голосами басов. После паузы – фуга. Изящные и лиричные голоса воспринимаются как доверительные признания. Фуга не противопоставляет себя токкате. В развитии темы и разработке ее также ощущается целеустремленность молодых сил. Мятеж бунтаря или напор сил созидания? Одну из этих или какую другую интерпретацию внушит залу исполнитель? Или он захватит нас блеском артистической виртуозности, и это немало! Мы вспомним юного Себастьяна. Он – на скамье органа Компениуса на третьем этаже герцогской церкви. Он исполняет свою токкату с фугой, и дух захватывает от его игры у прихожан, друзей органиста или гостей города, пришедших сегодня в кирку не столько помолиться, сколько послушать придворного органиста, ставшего самым известным Бахом, несмотря на свою молодость".
Николай Шальнов: тэги: юмор Правила выживания в химической лаборатории лаборатории профессора Северуса Снейпа:
Николай Шальнов: тэги: музыка, искусство вечно Очень эффектно девица исполнила господина Ручья:
Николай Шальнов: тэги: ностальжи, графомания Это издевательство над Бодлером посвящается приятелю М. Т. Муза юности О, юность! бедная! В рассветной тусклой мгле В твоих глазах кишат полночные виденья - Паров ли алкоголя дуновенья Свой след оставили на мертвенном челе? Суккубы ль потрепали, домовой В глазах, спиртным залитых наводненьем, Плясал, или кошмары полнят сон рекой - Фенозипама дивные виденья? Нет, нет, в груди твоей пусть веет аромат, Чтоб, конопляной свежестью богат, Был каждый вздох её - как ход волны ритмичной, Как череда слогов в поэзии античной: Так песни тянем мы, полночный час убив, Иль спим в тарелках, ткнувши нос в подлив.
Николай Шальнов: тэги: окно в спальню, сказки о дружбе, яойные боги, сказки на ночь Рита обожает рассказы с форумов молодых мам. Так, например, её умиляют вопросы в духе: "Ах, что делать, что делать, у меня дочка вся в чёрном и на кладбище ходит, а, говорят, готы после секса на погосте приносят жертвы Сатане! Ах, что делать?". Иной раз из подобных обсуждений рождаются увлекательные пособия вроде этого: http://lib.rus.ec/b/458951/read ("Кто такие эмо и готы и как родителям понять, куда вляпался их ребёнок"). Рита попивает махито и, после очередной лекции по сексологии в подъезде с тонной выкуренных сигарет, рассуждений о вопросах нравственных и не очень, и подмоченных дутых репутаций фиолетовых мехов, которыми она прикрывала, помимо столь редко употребляемого ею спиртного, всякие милые вещички вроде сумки приятеля, которую она давно себе облюбовала (все те вещи хороши, которых у нас нет), она наткнулась на сию милую сказку на ночь, прямо-таки сюжет фика по братьям Уизли: "Мне 16. Не сказать, что у меня красивая внешность, фигура. Я играю на гитаре, пишу стихи, слушаю рок и люблю читать книги. Девочкам это нравится, поэтому женским вниманием не обделён. Впервые решил ухаживать за девушкой где-то полтора года назад. Она мне очень нравилась, да и я ей тоже, это было видно. Пригласил её на свидание. А там как, парк, кино, романтика, поцелуй в конце… У этой девушки были до меня парни и какой-то опыт. А я даже целоваться не умею! Страшно было облажаться перед ней. Моему брату 21. Он красивый, успешный, увлекается физикой и тоже занимается музыкой. Девушки без ума от него, а друзья зовут его секс-машиной. Он любит алкоголь и частенько напивается. И вот однажды, когда мама была на дежурстве (она у нас врач), он в очередной раз поздно ввалился домой, пьяный в дрова. Вид у меня был подавленный. Своих проблем достаточно, ещё и этот опять пьяный. Не хотел ни о чём думать, кроме девушки и нашего поцелуя. Смотрел в интернете много видео, нифига не понял. Ну, суть-то понимаю, а вот как это делается на деле… Брат бесил жутко своим поведением, я старался не разговаривать с ним. Но когда он спросил у меня, что случилось, поведал о своей проблеме и попросил поделиться опытом, подробно описать, что надо делать и как. Он улыбнулся и попросил подойти поближе. Ну, я ничего не подозревая, подошёл. Он схватил меня за плечи и поцеловал! Взасос поцеловал! Я был в шоке просто, выдёргивался, но он был силён. И в процессе я понял, что мне очень приятно и стал успокаиваться… Но мы же братья! Это меня просто убивало, я не знал, что делать. Что будет дальше, как мы будем в глаза друг другу смотреть? Мало того, что мы парни, мы ещё и родные братья! Постепенно я начал понимать всю технику, начал даже отвечать, но очередная мысль о том, что мы родные братья и это стыдно, отпугнула меня окончательно и я отдёрнулся. Брат потом уснул, как ни в чём не бывало, а я всю ночь был погружён в раздумья… Было страшно, но запретный плод оказался так сладок ! На следующий день пошёл на свидание, поцеловал ту девушку, но с ней я не испытал такого удовольствия, как с братом! Она в конце концов перестала меня привлекать и мы расстались. Теперь не могу завести нормальные отношения. Девушки не привлекают, парни тоже… думаю только о брате. Раньше пытался подавлять эти мысли, но в последнее время нет сил боротся с ними. Наши отношения ещё и ухудшились после этого. пытался намекать о том вечере, чтобы он поговорил со мной и мы расставили все точки над ё. он уходит от разговора, отшучивается. а я страдаю. Ревную его к каждой девушке. хочу прижаться к нему, поцеловать. хочу целовать его вечно. я не хочу никого, кроме него. я ненавижу себя за это! Пожалуйста, постарайтесь меня понять, помогите мне! не могу больше держать это в себе. В голову уже лезут плохие мысли. я сам себе противен".
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно, эстетические категории За обедом сегодня после привычных для Риты дискуссий о политике речь зашла о милой Ритиному сердцу Японии, дескать, они насаждают в мир извращения, выпуская свои яойные непотребства и рассылая по миру непристойные сериалы. Но - ах! - как противиться очарованию прекрасного? Рита смотрит "Чистую романтику" и удивляется, как в этот жестокий век, полный гари от ядерных реакторов и пыли от сгоревших в рутине жизней японские художники сумели рассмотреть и воплотить то неуловимо-чарующее, что волнует сознание Риты и приводит в восторг все её тонкие тела. Прыткое перо Риты сочится чернилами в готовности продолжить эту историю, даже если её продолжение ей неведомо. С какой лёгкостью она влилась в этот поток дивной нирваны, растворившись в порочном сюжете! А перед сном у неё в глазах вьются изящные линии анимаций и рисунков, переплетаясь в странных сочетаниях. Говорят, Дева призвана работать с формами. Быть может, этот зодиакальный знак и сам не сознаёт своего счастья, когда пытается навести в них порядок. Прекрасное проникновенное искусство и те времена, когда она набила себе оскомину проникновенными разговорами о нём, задымив, подобно эстетам залов Филадельфии эпохи Уайльда, свой подъезд, томят сердце Риты дивной ностальгией. Прекрасное проникновенное искусство приходит и уходит, оставляя на берегу океана вечности раковины - память о подводных течениях - своим тихим гулом напоминающие о вселенском плаче Красоты.
Николай Шальнов: тэги: очепятки, грамматический нацизм Когда Рита пишет на эмоциях, она забывает про согласование, концы фраз, орфографию и повторяющиеся слова. Написала на листке Пером "Я должна быть грамотной" достаточное количество раз, чтобы это запомнилось надолго.
Николай Шальнов: тэги: салон госпожи Ненорман, рассказы старой балерины, искусство вечно, мелочи жизни "Когда я совсем собрался, взял чемоданы и все, что надо, я остановился около лестницы и на прощание посмотрел на этот наш коридор. Кажется, я всплакнул. Сам не знаю почему. Но потом надел свою охотничью шапку по своему, задом наперед, и заорал во всю глотку: – Спокойной ночи, кретины! Ручаюсь, что я разбудил всех этих ублюдков! Потом побежал вниз по лестнице. Какой то болван набросал ореховой скорлупы, и я чуть не свернул себе шею ко всем чертям". Вот такую цитату из Сэлинджера подкинула мне Книга Судеб в ответ на вопрос "Что ждёт меня в любви". Весьма интересное, кстати, гадание: http://www.ugadalki.ru/gadanie-books.html Ветхий Завет Новый Завет Мастер и Маргарита (М.А.Булгаков) Ромео и Джульетта (У.Шекспир) Темные аллеи (И.А.Бунин) Гордость и предубеждение (Д.Остен) Над пропастью во ржи (Д.Сэлинджер) Маленький принц (А.Сент-Экзюпери) Кто-то после озвучки одной из серий "Чистой романтики" там смачно хихикнул, как если бы переводчик сдерживался всю серию, а потом дал волю эмоциям.
Николай Шальнов: тэги: графомания Восхождение Гекаты "Она любила гулять на кладбище, где так чудесно пахнут кипарисы и бессмертники, и я не перечила ей..." (Лотреамон) Вечерний горизонт унылый пуст, Пронзён луны сияющей секирой, С её полупрозрачных бледных уст К ланитам сходит поцелуй ленивый. И, точно куртизанка, утомясь От праздных ласк, в туманах светлых рея, Она в зенит торопится, стремясь Излить свой свет, что искрится, не грея - Любовь и струй прозрачных благодать - Благословенье стонущим в могилах. Богиня рада час полночный ждать Глядя на вереск сумрачной равнины, Лаская взором камень: ей ль не знать, Какое сердце новое остыло?
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно, астрология, сказки на ночь "...Спи, Маргарита, спи, уж осень наступила, Спи, маргаритки цвет, прохладна и бела... Ты, так же как и я, - осеннее светило". Бодлер Вся жизнь Риты протекает параллельно с просмотром ей следующих "Санта-Барбар": - "Её звали "Никита" - "Топ-модель по-американски" - события на Украине (если убрать убийства и проч. - самая весёлая Санта-Барбара: кто кого на*бёт, кто кого дальше пошлёт; одного зелёнкой облили, другой любит, чтобы ему проститутки в пятак каблуком давали и проч.) К вышеперечисленным присоединилась ещё одно реалити-шоу - "Чистая романтика". Во время просмотра подобных вещей у Риты всегда возникает интерес, в каком знаке находится Венера у главного героя. Как и у Онодэру из "Лучшей в мире первой любви", Плутон, скорее всего, в шестом, ибо "сексуальные домогательства ближайшего начальника" и тому подобное - беднягу облюбовали сразу трое. Но, коли парень скорострел, вряд ли у него Венера во Льве, ибо это положение характеризуется "высокими и трудноудовлетворимыми эротическими потребностями". Хотела было отнести к Венере в Рыбах - ибо светлый гений жалостливый и сострадательный (Рита сама слезу пустила, когда тот расплакался после того, как его сенсей увидел девушку своего друга, в которого тот был влюблён и которые собирались пожениться). Но нет. Наверняка - Венера в Деве у обоих, раз уж оба такие недотроги и чуть что - мечут громы и молнии. Так вот, методом паранаучного тыка, Рита и нашла истину в колодце глаз Мисаки.
Николай Шальнов: тэги: сказкотерапия, поттериана Львиная доля очарования в историях про Гарри Поттера состояла для Риты в тайне содержимого бесчисленных книг, приведённых мамой Ро в её романах. Интересно, о чём пишут в монографии "Старосты, достигшие власти" или в "Руководстве по перевоплощению для начинающих"? В пособиях по травологии или книжках, рекомендованных Трелони? Или хотя бы в писанине Златопуста Локонса? Всё это довольно интересно: пространство Хогвартса, как проницательно заметила Лора Бочарова, внимательно к мелочам. Где-то Рита видела прекрасную статью, в которой рассматривалась идея о постмодернистской архитектонике всей эпопеи про милого (а для кого-то и не очень) нашему сердцу очкарика, пыталась её найти, но обнаружила только небольшое изложение: "Черты постмодернизма в романе Дж Роулинг "Гарри Поттер и Орден Феникса" (5 книга)" Всё тут: Постмодернизм — совокупное обозначение наметившихся в последние 25-30 лет тенденций в культурном самосознании развитых стран Запада. Черты постмодернизма четко прослеживаются во всех семи книгах Дж. Роллинг, однако нам бы более конкретно хотелось бы остановиться непосредственно на пятой – «Гарри Поттер и Орден Феникса». Следует отметить, что сама презентация текста проходит через освоение окружающего мира сквозь опосредованную информацию, представление о реальности совершенно искажено, мы наблюдаем такое явление как гиперреальность. В тексте мы видим такие особенности постмодернизма как: надидеал, т.е. прослеживается культ независимой, свободной личности (следует отметить личность самого Гарри, который не является примерным мальчиком, и тот момент, когда он попадает в штаб-квартиру Ордена Феникса (в частности его разговор с друзьями в самом начале книги). «Кого в том году испытывали драконами, сфинксами и прочей нечистью? Кто увидел как ОН возродился? Кто должен был от него спасаться? Я!»); эклектичность, т.е. соединение истин многих людей (в диалогах и монологах Дамблдора можно просмотреть целую цепь логических изъяснений, которых можно соотнести с чертами постмодернизма. Эти пояснения, видение тех или иных поступков или прогнозов на будущее присутствуют во всех книгах Гарри Поттера); эрудированность (герои романа отличаются эрудированностью, логичностью своих действий (хотя и не всегда)); нарочито игровой стиль («Надо же, вас не пускали на собрания! Бедненькие! Но вы же были здесь, так или нет? Вы были вместе, а я целый месяц торчал у Дурслей! Я больше совершил, чем вы оба, и Дамблдор это знает! Кто защитил философский камень? Кто одолел Реддла? Кто спас вас обоих от дементоров?..»); ироничность и пародийность («Перед тем как Гарри вошел, они разговаривали, но едва увидели его – тут же умолкли. Гари вначале задался вопросом, не о нем ли они говорили, затем – не стал ли он законченным параноиком»); Евангельские мотивы в «Поттере», где христианские аллегории рассеяны в тексте и тут и там, от змея как тотемного символа Слизерина до имени героини Джинни – «Вирджиния», «невинная», — заслуживают отдельного рассмотрения. В оригинале текст пророчества имеет два возможных толкования. Другой вариант перевода: «И ни один не может жить, если жив другой». Но, как мне представляется, Дж. Роулинг сознательно придала пророчеству двусмысленную форму, чтобы не оставить возможности однозначного истолкования вплоть до его исполнения. Приведенный нами вариант перевода более точно отвечает идейному пространству «Гарри Поттера». В тексте имеется осень много латинских слов-заклинаний, таких как: "репаро", "силенцио", "протего", "экскуро", "акцио" и пр. Еще одна специфическая черта постмодернизма – это разрушение границы между элитарной и массовой литературой. Гарри Поттера могут читать как дети, так и взрослые, и каждый из них будет понимать одинаковые события или поступки по-разному. Как намекает Роулинг, волшебникам, единственным из смертных, после смерти предлагается последний выбор: умереть или жить вечно. Отважные принимают свой рок и «двигаются дальше». Малодушные возвращаются призраками для вечной не-жизни. Главный же и ничтожнейший трус — Волан-Де-Морт, чья жажда абсолютной власти выглядит всего лишь следствием его подлинного преступления — попытки малодушно избежать и самого этого выбора, достигнув физического бессмертия. Не случайно проходящим через всю книгу символом является феникс — птица, умеющая умирать. Оброненная Дамбл дором еще в начале серии фраза: «Смерть — не более чем еще одно великое приключение», — больше не заявка на гибель Дамблдора в бою с Вольдемортом в финале эпопеи. Романы Роулинг и идейно, и стилистически стали провозвестниками литературы нового времени, где на смену побегу от реальности придет желание встречать ее грудью, а темный и вялый слог сменит живая и звучная речь.
Николай Шальнов: тэги: сказки о любви, астрология, о ничтожестве и горестях жизни "...И бусины воспоминаний вдруг Уронит Юность гордая из рук, Навек перебирать их прекратив". Д. Г. Россетти Рита часто напоминает себе Машу из известного анекдота: "- Мама, мама, а Вася меня называет сорокой! - Почему, доча? - Ну, он говорит, что я, как сорока - этому дала, этому дала, этому дала, а Васе не дала!". Только Рита вообще никому не даёт, а потом удивляется, почему ей никто не даёт ("Кто бы ещё взял!" - ехидно подсказывает разум). Вся Ритина жизнь протекает по программе: "Сомнительное предложение - Сомнительное согласие - Отказ по причинам нравственности - Раскаяние Риты в том, что отказала". А ещё жалеет, что в романах не везёт. Впрочем, она рада-радёхонька по-своему тому, что у неё в гороскопе нет "полноты физической любви" или "растущего чувствознания", зато есть "любовный партнёр из прошлого", "опасные любовные связи" и, предваряющие печальный "отказ от партнёрской любви", "любовные проблемы с партнёром". Утешается тем, что играет "в тётю Юлю", покуривая тонкий "Винстон" - о наглость! - на балконе, стряхивая пепел в хрустальный череп.
Николай Шальнов: тэги: юмор, прыткое перо, острожно, слэш! Поржала Рита, перелагая свою идейку в блокнот. Из историй о Седрике и Вуде. Много пошлого, я предупредила. Седрик как-то спросил своего приятеля Оливера Вуда: - Скажи, чего бы ты хотел попробовать в сексе? Тот, помолчав, ответил коротко и ясно: - Всего. Диггори расценил это как стимул. Продолжение тут: - Знаешь, мне давно хотелось бы проверить крепость моего члена на твоей заднице. - Давай сначала как следует её разработаем! - предложил Вуд. Они взялись за это дело со всем присущим им энтузиазмом. Откуда-то появился антиперспирант с крышкой, очень напоминающей головку члена. Им-то Седрик и решил воспользоваться. - Ну же! Давай глубже! - простонал Вуд приятелю, когда тот массировал его сфинктер предварительно смазанной кремом насадкой. Седрик слегка надавил, и флакон подался глубже. - Сильнее! Вводи весь! - потребовал Вуд. Седрик осторожно, стараясь не причинить Оливеру боли, медленно ввёл антиперспирант ему в кишку и поворочал им из стороны в сторону. - *бать... Вытащи и засунь ещё раз! Седрик послушался. Вскоре флакончик вновь очутился на свете Божьем. Растянув средним и указательным пальцем анус Оливера, Седрик повторил процедуру, снова вставив ему в промежность нехитрое приспособление. На этот раз оно вошло как по маслу. Вуд издал лёгкий стон и дёрнулся. Сфинктер рефлекторно сжался, и Седрик не удержал антиперспирант в пальцах - колечко проглотило флакон целиком. - Вот чёрт! - выругался Диггори. - Что там? - спросил Вуд. - Да ничего... Весь ушёл. - *ля... Вытаскивай теперь! - Да пытаюсь! - Седрик попытался нащупать кончиками пальцев донышко бутылочки. - Далеко залез! - Вытаскивай как хочешь! Не со спреем же мне в заднице ходить! - Ты бы хоть поднапрягся, - предложил Вуду Седрик. - Без тебя мне никак. Вуд закряхтел. Спустя полминуты возни из ануса показалось серое донышко антиперспиранта. Седрик схватил его и потянул флакон на себя. Ещё немного, и он, громко чпокнув, выскочил из задницы Оливера, но - о ужас! - без крышечки. - Ой, *ля... - только и выдохнул ловец. - Ну что ещё? - заворчал Вуд. - Расслабься, и сам поймёшь, - ответил Диггори. Вскоре до вратаря Гриффиндора дошла суть происходящего: - Он что, НЕ ВЕСЬ вылез?? - Сам посмотри, - Седрик продемонстрировал Вуду флакон без крышки. - Ну ни *уя... - лоб вратаря покрылся испариной. - И что теперь? - Не знаю... Попробуй ещё раз вытолкнуть её... После трёхминутных усилий Оливеру удалось только громко пёрднуть, крышки же не было и в помине. - Она там, я её чувствую! - верещал Вуд. - Не хочет, падла, выползать! - Жди теперь, когда по-большому припрёт, - "обнадёжил" Диггори, смахнув со лба прядь волос. - Иначе никак. Облом нам сегодня с *блей. - Кому что, - процедил вратарь, напрасно напрягаясь изо всех сил. До самого вечера Вуд ходил мрачнее тучи. Только после ужина его лицо сияло на весь Большой Зал: - Никотин... Магглы просто гении, - гордо констатировал он, показывая ловцу окурок "Мальборо". - Стоило только мне забычковать это, как всё сразу и вылезло.
Николай Шальнов: тэги: искусство вечно, сказки на ночь Весенняя дань юности Ручей так мил, но ты милее втрое: С твоих густых волос я снял покров, И вижу робкий блеск лесных цветов, Запутанных в их золотистом рое. На грани года, в чуждом ей настрое, Колеблется Весна: на тихий зов Не тянется терновник из снегов, Беседки полнит веянье сырое. Но солнце будит луг в апреле раннем. Закрой глаза, ты слышишь – здесь и там Весна проходит лёгким трепетаньем, Как поцелуй, по векам и губам, И целый час Любовь клянётся нам, Что в сердце снег хранить мы перестанем. Антифония юности "Люблю тебя – но знаешь ты едва, Насколько сильно, да?" "Люблю я тоже, И, значит, знаю". "Ты не знаешь всё же, Как ты красива". "Красота жива Любовью: видишь ты, что я права". "Люблю я всё сильней". "И я, похоже, Но мне ты был и прежде всех дороже!" И в поцелуях тонут их слова. Счастливые, речам отдавшись этим, За часом час они проводят дни Вдали от нашей жалкой беготни С борьбой, работой, славы пустоцветьем: Молчат их души, но приходит петь им Любовь, и тихо вторят ей они. Д. Г. Россетти
Николай Шальнов: тэги: юмор, находки, светлые гении "Магистр Ди провел всю жизнь в поисках философского Камня, а нажил в конце концов только камень в почках" - так вроде написано в предисловии к "Ангелу западного окна". Вот и Рита искала себе на голову светлого гения, а после теста выявила в качестве описания личности этого чувачка, думаю, все его помнят.
Николай Шальнов: тэги: графомания Вспомнила "Ангела западного окна". Рождение магистериума Зелёный лев прочерчивает круг, Как за окном дугу - кометы пламень, Твой поцелуй бессмертье дарит, друг, Как драгоценный философский камень. Мы ждём напрасно - сердце занято, Твой взор спелёнут страстью - оттого ль Ты перепутал с ртутной колбой соль, Пересолив немое вещество? На поцелуй ответ найдут уста, Любовь сильней, когда ей не до сна: Любовь пленит сильнее Элексира. Любовь, любить велящая любимым, Нас пробудила в этот дивный час, Снимая ленту с утомлённых глаз, Даруя видеть Суть и Душу Мира.
полная версия страницы